Новолуние

Син Цю опрокинул голову, наблюдая за небосводом, усеянным звёздами — как маленькими фонариками, как светлячками в траве. Одного рядом с собой как раз наблюдал Чун и, поймав в руку, заглянул в щель пальцев. Маленькое светящееся брюшко и тонкие крылья — голубоглазый выпустил существо на волю сразу, как поймал. Но смотреть хотелось не на светлячка и не на звёзды, а на парня, что сидит рядом. Какая-то неведомая сила и чувства, пряные и околдовывающие, не давали Чун Юню покоя, заставляли сказать то что он чувствует здесь и сейчас. «Но нет, если сказать прямо, получится очень неуместно» — думал парень, а перед взором был лишь Цю, уставившийся в небо: его асимметрично подстриженные волосы, заострённый нос и до чертиков красивые глаза цвета глубокого янтаря. Стоило взглянуть, и Чун терялся в них без попыток выбраться обратно. Вмиг Син Цю почувствовал на себе взгляд и опустил голову, а его спутник резко отвернулся, заливаясь краской в области лица. Неловкость, то и дело, нарастала с каждой секундой, пока Чун сидел и мысленно молил перестать смущаться, а ещё чтобы Цю перестал на него так смотреть. — Чун, все хорошо? — парень положил руку тому на колено, — Выглядишь… Странно. Тебе не нравится наблюдать за звёздами? Что-то екнуло внутри, а разум затуманило, будто кто-то выдохнул табачный дым прямо в лицо. — Слушай… — Чун немного запнулся, испугавшись своей решительности, но все же повернулся к Син Цю, выдохнул и продолжил, — Л-луна сегодня красивая, не так ли? — А где ты луну видишь, глупыш? — Цю снова посмотрел наверх, а затем и Чун Юнь. Ох, черт, сегодняшняя ночь припала на новолуние. Лишь светлые точки на чёрном фоне и метеориты, изредка пролетающие то где-то в космосе, а то и совсем над головой. Это снова заставило Чуна смутиться, ведь вышло настолько очевидно, что хочется зарыться под землю и не появляться больше никогда. Да и к тому же, почему он думал, что Син Цю не знает этого выражения? Ведь тот прочитал столько произведений, да и в принципе был знаком с всякими хитрыми выражениями… Взгляд резко перевёлся на песчаное дерево, проросшее недалеко. «Повезло ему, наверное. Стоит себе и ощущает лишь ветер на своих ветвях, а не тот позор, который ощущаю я сейчас» — Не бойся, я знаю, о чем ты, — казалось бы, такая очевидная и ненужная фраза, но она помогла старшему вернутся из своих мыслей. Невыносимое чувство, которое постоянно повторяет в голове: «Какой ты дурак! Ты должен срочно стереть это из его головы, перевести тему, наконец! И о чем ты только думал?!» Но справится с этим Чун никак не мог, да и стирать мысли не особо хотелось. Тогда, должно быть, парень забудет эту прекрасную ночь, и если не ужасную фразу голубоглазого, то завораживающий вид с неба. А лишить Син Цю такой красоты в перемешку с вдохновением для его романов — то, что Юнь не позволит себе никогда в жизни. Чун Юнь не знал, чего ожидает — ответа или хоть какого-то действия со стороны спутника. Хоть что-то, даже прямолинейный отказ мог бы стать уместным в этой ситуации. Но взамен отказа Цю поднял руку и провёл по щеке Чуна, от чего тот немного съёжился и поменял направление взгляда куда-то вниз. А глаза парня говорили: «Смотри на меня. Это важно», и после этого Юнь уже ничего не мог сделать, как снова утонуть в его глазах. А Син Цю это и нужно было — доля секунды, и тот притянул парня ближе, а затем неловко поцеловал и произнёс: — Такая, что умереть можно.