ночной корабль

морская гладь была настолько красива, что на нее можно было смотреть вечность; пушистая пенка, что скапливалась на каждой волне, разбивалась об другую, повторяя это вновь и вновь. казуха сидел у борта корабля, наблюдая за столь прекрасной природой, в руках вертя листик клена, что остался у него в кармане после отплытия. все бы ничего, но скарамучча явно не разделял хорошего настроения и восхитительных видов: прижав руки ко рту, он порывался стошнить, еле-еле добегая до края корабля и отчищаясь прямо в воду, портя каэдехаре всю малину. вид у него, конечно, был плачевный: зеленоватый оттенок, граничащий с и так светлой кожей; бегающий взгляд, что хотел зацепиться хоть за какое-то спасение от морской болезни, в перерывах между наклоном головы за борт осматривал корабль. видел бы сейчас его тарталья, так сразу же засмеялся до слез. казуха состроил лицо, полное отвращения, подойдя к мучче поближе, дабы спросить, все ли хорошо и не нужна ли ему вода, но услышал лишь едкое: «не смотри, блять». — эй, не отказывайся от его помощи! — бейдоу незаметно подошла сзади, в руках держа емкость с такой спасительной водой. женщина положила руку на чужое плечо, наклонившись поближе к мученику, — твой вид оставляет желать лучшего. попей воды и, когда хоть немного станет легче, иди в каюту, но открой люк. если сам не можешь, то попроси казуху, а то вон какой нашелся! не в твоем положении отказываться. — отвалите, а! все со мной хор-.. — и снова приступ тошноты, из-за которого пришлось свеситься за борт; бейдоу и казуха услышали характерный звук, после чего каэдехара не выдержал и подошел к юноше, дожидаясь, пока тот закончит. блондин взял скарамуччу под руку, потянув к каютам, направляясь в ту, что по середине, ведь там меньше всего укачивает. темноволосый попытался вырваться, но прекратил все попытки, когда на него взглянули два недовольных глаза, над которыми красовались сведенные к переносице брови, — шутить с мечником — плохая затея. доведя молодого человека до помещения, казуха посадил его на кровать, приоткрыв аппарель, чтобы в каюте было свежее; на улице стояла жара, из-за чего в закрытых помещениях было душно, а это явно не способствовало улучшению состояния фатуи. «прекрати ерничать, скарамучча. просто прими мою помощь хоть раз, пожалуйста», — шестой цыкнул, скрестив руки на груди, но после почувствовал на своих волосах руку, что гладила его по голове. казуха перебирал пальцами прядки криво-обстриженной — «да нормальные волосы, твою мать! это такая прическа, не смейся, тарт!» — копны волос. да, каталист этого не любил, но желание успокоить и расслабить парня взяло верх мечника. — прекрати уже этот бред, казуха, — предвестник повернулся к блондину спиной, но последний не мог не заметить чужого смущения на лице, а также легкий румянец, покрывающий скулы. мечник приблизился к скарамучче, оставив невесомый поцелуй на задней части шеи, после подняв голову чуть выше, проведя носом по коротким волосам сзади. почувствовав это, темноволосый резко повернулся, оттолкнув от себя каэдехару, — что ты делаешь, а? казуха, хоть и понимал, что парень чувствует себя не очень, но уже явно лучше, чем на открытой поверхности корабля, все равно поддался искушению и чувствам: в последнее время они постоянно были в путешествии, так еще и втроем, что немного мешало проявлению их отношений открыто, — «казуха, я не хочу, чтобы тарталья или бейдоу об этом узнали». поэтому теперь, когда путь был открыт, а на периферии зрения не маячила радостная и громкая женщина, сдерживаться не было сил: притянув парня за ворот одеяний к себе, мечник поцеловал быстро и невинно в губы, — большего явно не хотелось, зная, что недавно скарамуччу тошнило, — после начиная зацеловывать щеки и нос юноши. — боже, какой же ты навязчивый, — отодвинув блондина от своего лица, скарамучча потянулся к чужой шее, языком проводя по области под мочкой уха, вызывая табун мурашек у казухи; конечно же темноволосый знал, что это — эрогенная зона его парня, поэтому постоянно уделял много внимания прелюдиям. каэдехара вообще был полон таких зон: уши и шея, пальцы на руках, обратная сторона колен или же внутренняя сторона бедра. они успели изучить все эти детали. мечник, прикусив губу, дернулся, подставляя шею под ласки, руками держась за чужие плечи и сминая пальцами ненужный сейчас костюм — ему всегда нравилось, что такой ворчливый и грубый мучча во время секса становился до боли тактильным и отзывчивым: то потрогает талию самурая, то попросит обнять его, а иногда даже проскальзывает жалобное «поцелуй меня, пожалуйста». последнее, конечно, бывает только тогда, когда темноволосый уступает главенствующую роль, предпочитая остаться ведомым. через некоторое время руки казухи все же стянули верх чужой одежды, в то время как глаза уже прожигали дыры в изящном светлом теле катализатора, что не могло не смущать последнего, поэтому и предвестник захотел раздеть каэдехару: тут уже не стал мелочиться, сняв как низ, так и верх, оставив юношу в одном белье, на котором уже после столь малого количества ласк красовалось небольшое пятно. «в нижнем белье уже нет толку, поэтому..» — с этими словами, каталист полностью раздел самурая, аккуратно толкнув в грудь, из-за чего последний приземлился на не особо мягкий матрац. — тут есть лубрикант? — не-а, в ящиках пусто, — скарамучча осмотрел две тумбочки, что стояли поодаль от спальных мест, но не нашел там ничего, кроме паутины и парочки монет, — придется ограничиться дрочкой, иначе будет больно. после прибытия купим в ларьках масло, в порту ли юэ должно быть что-то такое. не желая тратить на разговоры времени, предвестник наклонился к туловищу блондина, проводя языком по солнечному сплетению, пока одна из рук тянулась к истекающему предэякулятом члену, а другая облокачивалась об кровать, чтобы ненароком не упасть на лежащего казуху. последний начал ерзать, как только почувствовал холодную ладонь на органе, тихо мыча и шепча парню «я не хочу один наслаждаться. достань и свой». взяв в ладонь еще и свой член, скарамучча тихо ругнулся, после чего издал приглушенный стон из-за прикушенной губы; оттого, что никакой смазки и в помине не было, резкие движения рукой сопровождались не особо приятными ощущениями, но оба молчали, потому что лучшего в данный момент нельзя было придумать. — я люблю тебя, — перед тем, как с силой прикусить пальцы из-за подступающего оргазма, казуха потянулся к лицу темноволосого, оставив смазанный поцелуй в краю губ; в отличии от парня снизу, скарамучча не мог похвастаться уймой приятных ощущений, потому что секс на корабле, еще и после смачных приступов тошноты сложно было назвать безупречным. фатуи кончил следом, забрызгав живот казухи еще и своей спермой, позже склонив голову вниз в попытках отдышаться. шестой хотел было сказать, что тоже чертовски сильно любит каэдехару, но в этот момент послышался стук: — ээ, ребят, я понимаю, что у вас там дела, но мы уже приплыли, — бейдоу неловко отворила дверь, не смотря вглубь комнаты, — как закончите, выходите, я пока что пойду разбирать ящики. стыдливо переглянувшись между собой, юноши стали быстро собираться, приводя себя в порядок. «еще раз я поддамся тебе, черт возьми!» — промямлил красный как рак скарамучча. «но тебе же понрав..» — не успел казуха договорить, как ему в лицо прилетела одежда.