***
— Мам, мы с Кенни в комнату, нам ничего не надо, чай мы не будем, не приставай, — с порога крикнула Эрика, не успев снять обувь. Миссис Картман очень ожидаемо вышла из кухни, чтобы посмотреть на девочек и поприветствовать их, поддерживая марку матери. Она тепло улыбнулась, и ее игра в любящую маму была для Эрики отвратительна, чего она вовсе не скрывала. — Блять! — нисколько не стесняясь присутствия взрослой женщины, воскликнула Кенни. Она смотрела на ногу, где по капроновым носкам пошла стрелка. — Это последние были! — Успокойся, — игнорируя мать и демонстративно выражая свое безразличие к ней, Эрика потащила подругу к лестнице, но Лиэн попросила их подождать. Картман вздохнула и остановилась, без интереса оглянулась на мать, не убирая рук с острых плеч подруги. Она была готова в любой момент добровольно-принудительно повести Кенни в комнату, чтобы по старинке исправить актуальную проблему бесцветным лаком. — Девочки, — не сводя фальшивой улыбки с лица, говорила Лиэн, а Эрика театрально зевала. — У меня для вас сюрприз. Для вас обеих. Эрика хотела съязвить, спросить, не переспала ли мать с отцом Кенни, сделав их сводными сестрами, но миссис Картман предвосхитила ее едкие комментарии: — Мы с твоими родителями, — она посмотрела на Кенни, — подумали и решили, что будет здорово отправить вас на месяц в лагерь. Вы рады? Девочки переглянулись многозначительно: Кенни думала о том, где ее родители, трезвеющие в лучшем случае раза два в месяц, взяли деньги на путевку; Эрика размышляла, какая же ее мать бесчувственная сучка, готовая отдать любые деньги, лишь бы сплавить свою дочь подальше с целью наладить свою личную жизнь. Последняя знала, что Лиэн, скорее всего, оплатила поездку для Кенни, чтобы она не протестовала. — Я не хочу. Не поеду, — безапелляционно заявила Эрика и подтолкнула подружку встать на первую ступеньку. — Девочки, ну что же вы, — Лиэн говорила мягко и убедительно, как авторитетный предводитель какой-нибудь крупной секты. — Там будет весело, найдете новых друзей. Может, мальчик какой-нибудь понравится. Эрика скривилась: ей нахер не нужны никакие мальчики. Мать, вероятно, догадывалась, что ее дочь предпочитает девушек, но просто не озвучивала это. Как, впрочем, и многое другое. Они знали друг о друге достаточно, чтобы ненавидеть, но открытых войн не вели. — Если Кенни принесет ребенка в подоле, его растить придется нам. Так что нет, — отрезала Эрика, а подруга толкнула ее несильно в знак протеста: «Не такая уж я и шлюха». — Дорогая, — Лиэн протянула к девушке руки для объятий. Та позволила матери прижать ее тело к своему, пропахшему дешевыми духами, но сама не отвечала. Это было так мерзко. Эрика чувствовала себя пятном на белой скатерти все семнадцать лет своей жизни — она была столь же нежеланна. И что ей сказать? Что сделать? Есть ли вообще смысл брыкаться сейчас, когда все уже предрешено? Она давно не ребенок, чтобы истерить и ставить глупые ультиматумы, да и какими они были бы сейчас? «Если ты отправишь меня в этот лагерь, я уйду из дома». Уйдет. А Лиэн будет только рада этому, ведь не останется той, кто нуждается в ее показной материнской заботе. «Если ты отправишь меня в лагерь, я наложу на себя руки». Это уже больше подходит, ведь миссис Картман не хотела прослыть плохой матерью, вечно упрекая Эрику в том, что она «позорит» ее. Но Лиэн не глупее своей дочери: либо не поверит этой дешевой манипуляции, либо, если Эрика и правда решит подохнуть, станет ходить и охать, вопрошая у господа, почему он забрал ее любимую дочку. Бог не внемлет молитвам таких шлюх, как Лиэн. — Ну чего ты хмуришься? — все таким же елейным голосом обращалась к Эрике мама. От этого она не стала менее недовольной, скорее, даже наоборот. Кенни чувствовала себя неловко, в очередной раз застав это холодное противостояние. Впрочем, чего только Эрика не видела в ее доме. Этот конфликт казался на фоне отношений в семье Маккормиков самой безобидной вещью в мире. — Потом поговорим, не при Кенни, — отрезала девушка и поспешила скрыться с подругой на втором этаже. Эрика слышала, как Лиэн тяжело вздохнула, но совесть не мучила ее. Девушки включили на ноуте какой-то ужастик, выбранный по совету левой девчонки из школы. Для пущей атмосферы они занавесили окна, после чего уселись на мягкую кровать, положили на ноги плед. Хотелось как минимум забыть о свалившейся как снег на голову новости. Но Эрика сразу провалилась в этом. Кенни видела, что ее подруга не следит за сюжетом, нахмурилась задумчиво и смотрела куда-то, но точно не на экран. — Хей, — Кенни положила руку на ее плечо, но та не вздрогнула картинно, лишь повела им, отказываясь от поддержки. — Все не так плохо. Ну, может, девочки будут симпатичные. Устроим там дестрой. — Целый месяц... — Эрика вздохнула обреченно и упала на кровать. Кенни знала ее слабости, но сейчас ничего не работало. Девушка редко бывала грустной: обычно либо злой, либо веселой. Сейчас ее состояние застряло где-то между агрессией и печалью. — Я даже не представляю себе это. Целый месяц страдать хуйней... Кенни не имела понятия, как можно поддержать Эрику. Ей самой не хотелось никуда ехать. Столько планов на лето, и все они вмиг оказались перечеркнуты.***
Эрику бесили всякого рода сборы. Потому что надо писать на каком-то листочке, что необходимо взять, а потом все равно какой-то важный предмет оказывается забытым. — Так, — она сидела на полу перед раскрытой сумкой в окружении скомканной одежды. Ей было очень сложно выбрать, какие вещи взять. Она не входила в категорию девчонок, которые пытались брать с собой в поездки абсолютно все, но мысль о том, что надо целый месяц маяться где-то, угнетала. Мать точно не приедет ее навестить, отделываясь тупыми отговорками. — Косметичка и еще... Блять, если я что-то забуду — это будет фиаско. Кенни свесила ноги с подоконника и курила в окно, не обращая внимание на муки тантала, что Эрика сама себе устроила. Вечерело, и ей пора бы домой... Только ее там никто, кроме младшего братишки, конечно, не ждет. Столько раз она пропадала, и всем было не до нее, никто и не замечал отсутствие. Не то чтобы это плохо... Впрочем, в случае с Эрикой ситуация не лучше. — А укулеле нахуя берешь? Кенни выпустила клуб сигаретного дыма и манерным движением стряхнула пепел в раскрытое окно. Она думала о том, что хотела бы себе мундштук. — Чтобы девчонок кадрить, конечно, — Эрика усмехнулась, а Кенни издала смешок, выкидывая истлевшую до фильтра сигарету. — Думаешь, ты своим прокуренным альтом сможешь кого-то впечатлить? Кстати, кейвтаун твой — ванильная хуета. — Твои пилоты — депрессивная хуета. — Справедливо. Кенни спрыгнула с подоконника. Комната пропахла сигаретным дымом, но это ни одну из девушек не волновало. Гирлянда на стене, которой была освещено пространство, изредка мигала, напоминая о том, что пора бы сменить батарейки. Наконец Эрика спрятала под собранной в поездку одеждой блок сижек. Кенни кивнула одобрительно: обе знали, что это им на двоих. — С кнопками, — девушка театрально скривилась. На самом деле ей безразлично. — Можешь купить свои, без кнопок. Наконец Эрика закрыла молнию сумки и встала, потягиваясь. Девушки прошли почти все стадии принятия, от отрицания до депрессии. Вероятно, смирение наступит, когда в последний жаркий день мая они будут сидеть в душном автобусе, который тронется на час позже положенного.***
Вся процедура действительно прошла посредственно: пока девушки ждали отправления автобуса, они успели раз сто пожалеть о том, что обоюдно не послали Лиэн далеко и надолго. У них все еще были мысли сбежать прямо сейчас. Они солгут о том, что Кенни мутит, запрутся в уборной и вылезут через окно. План хороший, но не успели девушки додумать его до конца, как мотор шумно взревел. Кенни и Эрика мученически переглянулись. Одно радовало: их не рассадили и теперь они могли обсуждать паршивость своего положения хоть всю дорогу. Кенни заняла себе вакантное место у окна, чтобы в высоком качестве полюбоваться уродливыми пейзажами Южного Парка и пригорода. У Эрики настроение было хуже некуда, и она агрессивно слушала какие-то грустные песни из случайного плейлиста, который кто-то склепал на коленке. — Эрика, — Кенни постучала по руке подруги, чтобы та обратила на нее внимание. Девушка повернулась, неторопливо снимая наушники. — Что ты на меня смотришь томным взглядом, меня сейчас вырвет! — Булимия — это уже не модно. — Да меня укачало, дура! Есть леденцы? Хоть что-нибудь есть? — Кенни отвернулась от окна, где слишком быстро мелькал частокол из сосен. Эрика отодвинулась настолько, насколько это было возможно будучи пристегнутой, чтобы дражайшая подружка по крайней мере не испортила ей единственное летнее платье. — У меня есть, — робкий девичий голос послышался откуда-то сзади, а затем неизвестная протянула меж сидениями руку, чтобы отдать Кенни горстку разноцветных конфеток в прозрачных обертках. К своему стыду она не посмотрела на свою спасительницу и даже не поблагодарила ее толком. Откинувшись на спинку и прикрыв глаза, Кенни рассасывала леденец. Остальные данные незнакомкой конфетки она сложила в боковой карман рюкзака: может, они еще понадобятся.***
— Ну все... Эрика для верности пару раз встряхнула телефон и обреченно вздохнула, убирая его вместе с наушниками в сумку. Затем она заключила многозначительно: — Пиздец. Кенни кивнула, без всякой надежды смотря на разбитый вусмерть экран. У нее связи тоже не было. Она оглянулась и констатировала сама для себя, что ни у кого нет. Благо, ни ей, ни Эрике не надо беспокоиться: звонить все равно никто не стал бы. Однако обе девушки были совсем не готовы целый месяц жить без интернета. — Спокойно, спокойно... Голос раздавался из глубины толпы. Странно, что его слышно так хорошо, ведь куча подростков шумела подобно стае ворон. Затем послышались и какие-то всхлипы, и невнятное бормотание о том, что родители кого-то прикончат. — Так, — громкий голос женщины заставил всех разом замолчать. — Никто не отстает, все идут за мной. Вымотанные долгой дорогой юноши и девушки еле плелись. По-прежнему слышались то ли всхлипы, то ли писклявые причитания. Кенни было любопытно посмотреть на ту, кто начала лить слезы, едва приехав. Но сколько бы она ни вглядывалась в толпу, источник тонкого голоса выявить ей не удалось. Они остановились на какой-то полянке, чтобы организаторы прочли распределительные списки. Вся территория лагеря была окружена густым сосновым лесом. Пока солнце стояло высоко в небе, но едва оно спустится ниже, черные верхушки деревьев проглотят его. — Эрика Картман, — громко заявил женский голос, и Кенни подтолкнула подругу, чтобы та направилась к кучке подростков. — Отлично. Теперь отряд 1B. Так, Кеннет Маккормик... — Чего?.. — Эрика проводила взглядом подругу, которая встала напротив, но чуть поотдаль. За ней последовали другие девушки. Кенни выглядела так же растерянно, как и ее подруга. Эта поездка с первых минут разочаровывает. Как их могли разделить на разные отряды? Эрика прожигала взглядом женщину, что зачитывала списки, мысленно представляя, как умник, предложивший поделить отряд на две подгруппы, горит в адском пламени. И все бы ничего, если не... — Так, вы идете за вожатым налево, вы — направо. Ну, вероятно, все веселые истории так и начинаются?