—
…и я… это… СМЕРТЬ!
Огромный дракон полетел в сторону беспомощной деревни на берегу озера. Огонь лизнул его челюсти, он нырнул вниз и…
…покатились титры.
— Ну-у-у-у-у! — детские крики и стоны отчаяния, и немало попкорна взлетели в воздух, пока играла заключительная музыка. Шутки и смех приветствовали болезненное напоминание о том, что это только ВТОРАЯ часть трилогии.
— Блин, опять нужно ждать, — простонала Никс, уткнувшись лицом в копыта.
Дети с обеих сторон вечеринки разразились добродушным смехом и аплодисментами. Роллер Рил справился с задачей на ура. Приложив немножко усилий и два подаренных зеркала — одно из зеркал Рэрити, установленное в библиотеке, и такое же по размеру зеркало из королевской гримерной, установленное за диваном на первом этаже башни — им удалось создать волшебный зеркальный массив, чтобы обе половины веселой компашки могли видеть друг друга, как через окно.
Но настоящее великолепие заключалось в проекторе. Маленькое волшебное зеркало, установленное под углом 45 градусов прямо перед линзой проектора, теперь функционировало как светоделитель, отправляя фильм на экран в башне Твайлайт и дубликат луча проектора из другого крошечного зеркала на экран в библиотеке Понивилля, в десятках миль оттуда.
Вечеринка удалась на славу. Присутствовали все дети дипломатов; Твайлайт подозревала, что многие пришли по настоянию родителей, надеясь на то, что дети любят слушать то, что им не полагается, и могут подслушать что-нибудь полезное. Пришли Зуёк-Гадюка, Сонгили, Паутинка, даже Дублон в ее аквариуме на колесиках. И еще присутствовали несколько существ: пара птенцов феникса, горящих синим пламенем, сидели вместе с Пиви — предположительно из свиты Жар-птицы — и молодой кирин по имени По. Он не был родственником Чжэн Хэ, но был одним из младших слуг императора киринов. Чжэн Хэ явно любил его и уговорил пойти.
По другую сторону зеркала библиотека была забита до краев членами Метконосцев. У них явно пополнились ряды: там сидел Брайт Айз, а также маленький жеребчик в шапочке с пропеллером и новенькой повязкой со значком Метконосцев (1). Присутствовали и остальные Носители Элементов, которые пасли возбужденных детей.
Вечер кино прошел очень успешно с обеих сторон. Дети жевали попкорн (2), уплетали зефир в шоколаде и пили газировку, а приключения Бильбо Бурро и его товарищей на экране не отпускали интерес жеребят. Они хохотали над неуклюжим Бильбо, дрожали от страха, когда герои сражались с гигантскими пауками, и кричали от волнения во время битвы на реке. Изюминкой вечера стало появление ужасного дракона Смока из горы сокровищ, прямо за окаменевшим Бильбо… и когда Гадюка, внезапно решив поозорничать, коснулся чешуйчатой мордой шеи Никс и крикнул «Бу!» прямо ей в ухо. Визг Никс был впечатляющим, и её попкорн, под воздействием порождаемой ужасом магической волны, взорвался, аки гейзер. Крик и взрыв попкорна вызвали цепную реакцию, состоящую из воплей, визгов и взрывов попкорна, которая пронеслась через всю комнату и через волшебное зеркало. На какое-то мгновение и башня, и библиотека стали похожи на взрыв на фабрике по производству попкорна. Единственная причина, по которой Зуёк-Гадюка отделался одним подзатыльником («Это был не я! Это был он!»), заключалась в том, что никто не хотел пропустить ни секунды фильма…
Дети откинулись на подушки, впитывая удовольствие двойного полнометражного фильма («Туда и обратно», за которым сразу последовала «Пустошь Смока») и около миллиарда калорий нездоровой пищи.
— Чуваки, это было… так круто, — блаженно вздохнул Зуёк. И слегка отрыгнул. — Лучшее дипломатическое мероприятие на свете, и точка.
— Правда? — спросила Никс в нескрываемом восторге.
— Он не лжет, — сказал Гадюка. На его змеином лице появилась злая ухмылка. — Наверное, потому что это первый междусобойчик, на котором ему сошло с лап пукание всю ночь!
Это объявление было встречено криками отвращения и градом обычных и диванных подушек. Зуёк вскрикнул, когда его завалило набитыми перьями снарядами.
— Кажется, я заговорил слишком рано, — сумел весело крикнуть Гадюка, прежде чем подушка с дивана пригвоздила его.
— Он врет! — донесся приглушенный крик из-под груды подушек.
Гадюка вылез из-под подушек и вздохнул с удовлетворением.
— Конечно же, вру, — сказал он. — Но неужели ты решил, что я не стану мстить за все те времена, когда ты мне устраивал газовую атаку? Расти из задницы этого парня может быть сущим кошмаром…
— Божечки, как классно, — весело сказала Дублон. Она так хихикала, что начала икать.
— Ложь или нет, я освежу воздух, — сказал Спайк. Ему стало лучше и он смог присоединиться к вечеринке… хотя его подушка сиденья все равно была дополнена мешком со льдом. Он вытащил баллончик «Цветочной эссенции» и принялся обильно распылять воздух.
Позади них послышался стук в зеркало.
— Слышь, Никс, — сказала Скуталу. — Мы просто хотели сказать, что это было потрясающе!
Рядом с ней в зеркале появилась Флиттер.
— Ага, — сказала перевертыш. — Но Роллер говорит, что нужно отключить зеркало. — Она закатила глаза. — Нам остается пожелать тебе спокойной ночи…
Раздалось коллективное «спокойной ночи».
— И вам тоже, — сказала Никс, махнув копытом. — Я скучаю по всем вам.
— Увидимся в школе в понедельник, — сказала Эпплблум. — Держись, партнер.
Зеркало замерцало, а потом все, что в нем отражалось, исчезло.
— А с этими ребятами весело! — сказала Паутинка.
Никс кивнула.
— Они лучшие пони в мире, — сказала она. Еще бы, три главаря Метконосцев помогли спасти ее от нее самой… ну, и мир от бесконечной ночи.
— Знаете, — сказала Дублон, — я еще никогда ни на чем «дипломатическом» или «политическом» так не веселилась. — Она добавила воздушные кавычки копытами. И снова икнула.
— Насчет политики не знаю… — сказал Сонгили. — Но это было очень весело.
— Это был… очень необычный вечер, — сказал По, робкий маленький кирин. — Но… да, было очень весело.
— Ага, — сказала Паутинка, развалившись в пустой миске для картофельных чипсов. — Никаких вычурных одежд, никакой вычурной еды, никаких вычурных зубочисток во всем…
Зуёк снова высунулся.
— Никаких приверед… — добавил он, фыркнув. — Никаких снобов, никаких высокомерных слуг, никаких ворчливых родителей…
— Только тусишь с веселыми существами, которые тебе реально
нравятся, — сказала Дублон. — Просто… приятно быть там, где всё не обязательно должно быть покрыто золотом и завалено икрой.
Никс заметила, что По выглядит смущенным и расстроенным.
— Что случилось, По? — спросила она.
По посмотрел вниз, сложив передние копыта.
— Лучше мне не говорить, — почтительно сказал он, отказываясь смотреть кому-либо в глаза.
Все тут же зафыркали и замахали на него.
— Да ладно тебе…
— Выкладывай уже!
— Чего там у тебя?
Никс вспомнила, что сказал Чжэн Хэ, когда высадил сбитого с толку и запуганного молодого слугу-кирина.
— По, помни, что сказал Чжэн Хэ, — призвала она. — «Ты здесь, чтобы учиться, а чтобы учиться, ты должен быть с ними на равных». Ты ничему не научишься, если будешь бояться ГОВОРИТЬ.
По поколебался, но уступил.
— Вы все… сбиваете меня с толку. Вы принцы и принцессы, дети богатства, силы, королевской власти и привилегий — всего, чего многие так желают. — Он опустил глаза. — И о чем я, простой слуга, могу только мечтать. И все же вы всем этим недовольны.
Воцарилась короткая тишина, когда дети императоров, принцесс и знати почувствовали себя очень виноватыми. Но тут Зуёк фыркнул.
— По-твоему, это привилегия, когда тебя постоянно критикуют? Когда тебя все осуждают, командуют тобой, поучают тебя, как жить? — Гадюка обвел головой комнату. — Да, шикарные вещи, слуги, и моднявая одежда — это, конечно, хорошо, но их любой купец раздобыть может. Ну и что, что перед тобой все торты на свете, если ты и куска не можешь съесть, и чтоб тебя все молча не оценивали? Ну и что, что ты сын короля, когда даже слуги смотрят на тебя свысока?
По выглядел шокированным.
— Я бы ни за что не посмел смотреть свысока на Его Светлость Чжэн Хэ, — сказал он, ошеломленный одной мыслью.
Никс посмотрела на него.
— Ну… а если бы Чжэн Хэ сделал что-нибудь странное, например… — она пнула зернышко на ковре. — Стал есть попкорн посреди двора?
— Или вышел в сад и стал лепить куличики из грязи? — предложила Паутинка. — Или ел не той вилкой, или ковырялся в зубах за столом?
— Или заболел гриппом, обдолбался лекарствами от простуды и накакал в церемониальную урну? — спросил Зуёк. Остальные уставились на него. Тот явно смутился. — Тяжелый выдался месяц, — ответил он, неловко почесывая перья на шее.
— Или, — тихо сказала Дублон, — что, если бы он просто влюбился в крестьянку с фермы и женился на ней?
Похоже, до По наконец дошло. Можно было почти увидеть, как мысли кружатся в его голове, когда он представил, как достопочтенный император своей родины «унижается», просто потому, что выбрал простачку в качестве жены — как бы многие выразились.
— Теперь я понимаю, — сказал По после долгой паузы, — что корона, какой бы позолоченной она ни была, тоже имеет цепи.
— Взрослые глупые, — решительно заявила Никс. — Они думают, что хотят власти, привилегий и престижа… но на самом деле они хотят быть свободными. Быть оставленными в покое, жить так, как они хотят, не боясь, что кто-то другой придет и все заберет.
Она положила голову на передние копыта.
Паутинка вздохнула.
— Это правда, — согласилась она. — Чё-то я загрустила. Остались еще зефирки в шоколаде? Чтоб я могла приободриться.
Никс усмехнулась и воткнула остатки зефирок в копыта Паутинки. Флаттерпони счастливо уткнулась лицом в липкое лакомство.
Квартет внезапно зашагал среди детей, растянувшихся на полу. Магия ловко смела крошки, пустые тарелки и прочий мусор.
— Гости Вашего Высочества останутся на ночь? — ласково спросила Черри Блоссом у Никс.
— Вы останетесь? — спросила остальных Никс. — Мы могли бы устроить ночевку…
— Ага, — сказал Спайк. — Посидим допоздна, обменяемся какими-нибудь крутецкими историями, а утром я приготовлю вафли! — он слабо улыбнулся. Пиви чирикнул и потер свой перистый живот в предвкушении.
Остальные посмотрели друг на друга. В их головах мелькали виноватые воспоминания о различных жестких указаниях родителей…
Зуёк первым нарушил общий обет молчания.
— Ммм… Никс, ты должна знать… наши родители велели нам шпионить за тобой, — неуверенно сказал он.
Остальные неохотно кивнули — даже По.
— Даже мне сказали держать уши и глаза открытыми, чтобы я мог что-нибудь узнать, — сказал он.
Спайк перестал кормить птенцов феникса кусочками зефира (Тот растаял, и их клювы слиплись. Это было до жути смешно.).
— Да мы как бы поняли, — сухо сказал он. — Мы не же не вчера родились.
— Кроме того, одна из моих лучших подруг — Свити Белль. А ее старшая сестра Рэрити — самая большая сплетница в Понивилле, — невозмутимо сказала Никс. — Свити однажды сказала мне, что каждый раз, когда она навещает друга, как только она возвращается домой, Рэрити её выжимает, как апельсин.
Группа смущенно хихикала.
— Что ж, раз ты знаешь, и тебя это устраивает, — сказала Дублон, слегка покраснев, — я хотела бы остаться.
Никс усмехнулась.
— Конечно! …Полагаю, ты можешь поспать в бассейне для купания? Наверняка он будет удобнее аквариума, — она указала на транспорт Дублон.
Дублон улыбнулась.
— Да, думаю, будет.
— А ты как же? — спросила Никс маленького пухленького селки.
— О, обо мне не беспокойся, — весело ответил Сонгили. — Я могу спать и в воде, и на берегу. Дублон вода нужна больше, так что сегодня я посплю на суше.
— Хорошо, — сказала Никс. — Паутинка, а ты… — Ответом ей был зефирный храп из пустой миски для попкорна. — Значит, она останется, — сказала Никс, а остальные захихикали. — А ты, Зуёк?
Принц-грифон изобразил написание письма.
— «Дорогой дедушка, мое тайное наблюдение за новой ветвью Эквестрийской королевской семьи еще не закончено, — сказал он. — Так что я останусь до утра, чтобы получить очень секретную и супер важную информацию».
— Какую же? — спросила Дублон.
— Каковы на вкус вафли, приготовленные драконом, — ответил тот. Затем зевнул и потянулся. — Спокойной ночи. — Он свернулся калачиком в кучке подушек и задремал.
Гадюка посмотрел на своего дремлющего брата и цокнул языком.
— Вечно думает животом, — пробормотал он.
Спайк с любопытством наблюдал за ним.
— Ты не засыпаешь, когда засыпает он? — спросил он.
— Нет, конечно, нет, — ответил Гадюка. — Какой смысл иметь лишнюю пару глаз для слежки, если они тоже спят? Не волнуйся, я тоже скоро отключусь. Мне нужно гораздо меньше сна, чем ему.
— Странно. Круто, но странно, — сказал Спайк.
Двое из Квартета быстро отвели Дублон в ванну, чтобы ей было удобно спать, в то время как остальные раздавали одеяла и пледы остальным, чтобы они могли лечь спать. Они ушли, собирая на ходу остатки мусора. Вскоре болтовня утихла, и небольшая группа членов королевской семьи один за другим задремала.
Никс оказалась рядом с Сонгили. Она посмотрела на селки. Раньше его огромные карие глаза выглядели мило, но в воцарившейся темноте они выглядели такими глубокими и задушевными. Воспоминания о том, что ей рассказали о его острове, его доме, нахлынули на неё.
— Сонгили? — прошептала она. — Прости за то, что случилось с твоим домом. Мне очень, очень жаль. — Она сглотнула. — Обещаю, что бы ни случилось, что бы ни решил Совет…
Пушистая лапа тюленя-обезьянки прижалась к ее рту.
— Все в порядке, — ответил Сонгили. — Тебе не нужно извиняться. Я тебя не виню…
Никс оттолкнула лапу.
— Но я хочу, — сказала она. — Не знаю, смогу ли я, но обещаю, я все исправлю.
Шоколадно-карие глаза Сонгили блеснули в свете камина.
— Спасибо, — наконец ответил он.
На верхнем балконе Твайлайт слушала, как дети потихоньку готовятся ко сну, их болтовня постепенно превратилась в ленивое бормотание, а затем в тихий храп. Она покачала головой и выпила еще чашку кофе: ночь для нее только начиналась.
Работа продвигалась довольно быстро. Как только они поняли, что искать, она и Инк Спот (с помощью Сноукэп и Вайт Доув) удачно просмотрели около четверти записей. То, что они узнали, оказалось невероятно тревожным, но идеально соответствовало плану Твайлайт.
Черри Блоссом присоединилась к ним в укромном уголке офиса.
— Они заснули, — объявила она с материнской улыбкой. Затем посмотрела на стопки документов и только что написанные свитки, которые до сих пор лежали на столе. — Вы уже нашли то, что искали, Ваше Высочество?
— Всё, что я хотела. Даже больше, чем хотела, — ответила Твайлайт. — Я планировала прошерстить протоколы заседаний Совета, чтобы узнать, сколько из них было созвано из-за стихийных бедствий, вызванных одним или несколькими членами.
— И сколько же? — спросила Черри Блоссом.
Си Фоум прошла мимо, неся на спине стопку папок.
— Пока почти все, — сказала она.
Инк Спот сидел за одним из столов из красного дерева, поставленных в углу. Он поднял глаза от файлов, которые просматривал.
— Оглядываясь назад, кажется очевидным, что такие бедствия стали главной причиной созыва собраний, — сказал он. — Но все равно шокирует осознавать, сколько…
— Большинство стихийных бедствий в мире — просто стихийные бедствия, — сказала Твайлайт. — Следствие случайности. Другие, такие как извержения или землетрясения Пеле, являются необходимым выбросом дисбаланса… Хранители высвобождают накопленные силы или неизбежные синхронности, такие как затмения. Но остальные… — Она покачала головой. — Огромные приливные волны. Ураганы. Крупные землетрясения. Ледниковые периоды… здесь есть файл, который указывает на то, что великий мороз, память о котором чтут карнавалы на День Согревающего Очага, мог быть первоначально вызван ошибкой со стороны Йормунганда. Несмотря на все свои усилия по поддержанию гармонии естественных сил нашего мира, Совет в конечном итоге стал работать с противоположными намерениями…
— И они так делали… постоянно? — спросила Черри Блоссом с тихим ужасом в голосе.
— В том-то и дело, — ответила Твайлайт. — Они ничего не делали. — Она взяла ближайшую книгу и подняла магией. Черри Блоссом прочитала заголовок: «ДОКУМЕНТИРОВАННЫЕ ОСНОВЫ ПЛАНЕТАРНОЙ ПОСТОРБИТАЛЬНОЙ АСТРОМЕХАНИКИ».
Она с любопытством взяла книгу магией и пролистала ее. Черри Блоссом и остальная часть квартета не были необразованными: потребовались только первые несколько страниц, чтобы понять последствия.
— Вот именно, — сказала Твайлайт, когда она увидела выражение лица Черри Блоссом. — Это копия книги возрастом несколько десятков тысяч лет, которая документирует, каким был наш мир
до Совета Небесных Хранителей. До этой книги у нас только и были, что отрывки из старого фольклора, полузабытые отрывки, которые большинство пони считали поэтической вольностью в древних сказках. Это… это вся история. В свое время силы, которыми руководит Совет, более-менее управляли собой, уравновешивая друг друга. Но теперь они вообще существуют только благодаря Совету.
Черри Блоссом выглядела ошеломленной. Через мгновение она поставила книгу на место.
— Что это значит?
— Это значит, что в мире есть что-то вроде непреодолимой проблемы, — ответил Инк Спот. — Совет, несмотря на то, что его члены постоянно совершают ошибки… незаменим. С Советом мы получаем мир, в котором силы природы сталкиваются друг с другом, не работают вместе и вызывают стихийные бедствия по прихоти могущественных, но слишком ограниченных существ…
— Без Совета у нас вообще не станет сил природы, — сказала Твайлайт. — Ни восходов, ни закатов. Ни приливов, ни отливов, ни тектонических движений, ни магнитного поля, защищающего нас от космических ветров — только случайные силы, выходящие из-под контроля или исчезающие в ничто.
Си Фоум сглотнула.
— Корабль без паруса, руля, компаса или карты, — сказала она. — Дрейфующий по течению, и когда он пойдет ко дну, лишь вопрос времени.
«
Эта аналогия даже уместнее, чем ты думаешь», — подумала Твайлайт.
— По крайней мере, у нас есть возможность потребовать снисхождения, — сказала она. — Но я по-прежнему не в курсе, как решить более серьезную проблему. — Она махнула копытом. — Рано или поздно — а история, очевидно, на стороне «рано» — произойдет еще одна катастрофа. Война, или еще одна Найтмер Мун, или же одно Владение повздорит с другим. Или просто глупая ошибка… — Она топнула копытом, ее крылья дрожали.
Квартет переглянулся.
— Я думаю, что Вы заранее беспокоитесь, Ваше Высочество, — нежно сказала Вайт Доув. — Все, что сейчас нужно — это вытащить Эквестрию из
этой передряги, причем немедля.
— Но в том-то и проблема! — Твайлайт опять топнула копытом. — Все эти бедствия, — она развернула крыло и охватила стопки файлов, — происходят потому, что никто не собрался и не уладил дела в
долгосрочной перспективе. Если мы будем действовать по старинке, Совет будет принимать какие-то там решения, возиться с правилами, и все снова начнется сначала. Какая польза от этого Эквестрии, если мы решим только
эту проблему, только чтобы она снова укусила нас в кьютимарки лет через сто?
Инк Спот подошел к ней и встал рядом с ней. Он уткнулся носом в ее шею.
— Какая польза будет нам, если наша принцесса сляжет, пытаясь решить все проблемы мира сразу? — упрекнул он.
Твайлайт сначала угрюмо попыталась оттолкнуть его, но в конце концов тоже уткнулась в него носом.
— Думаю, ты прав, — сказала она. — У нас и так уже достаточно проблем: нет смысла больше накладывать на тарелку… по крайней мере, пока.
— Верно, — сказал Инк Спот. — Ты не думай, что сдалась. Ты просто откладываешь эту проблему на второй план. — Он протянул ей свежую чашку кофе и поцеловал. — Давай, закончим сопоставление нашего резюме.
И они поплелись обратно к столам.
***
Утро застало семью и гостей Никс сидящими за обеденным столом, пока радостно насвистывающий Спайк раскладывал стопки вафель. Квартет двигался вокруг стола, как часы, наливая сок, раздавая масло и сироп и раскладывая золотые вафли по пустым тарелкам. Сонные дети весело принялись уплетать. В частности, Зуёк-Гадюка блаженно вгрызся в стопку высотой почти в фут.
— Вижу, тебе нравятся мои вафли, — усмехнулся Спайк.
— Нет-нет, это не вафли, — сказал Гадюка, откусывая. — Это золотые, хрустящие, пушистые кусочки рая, друг мой.
— Умгу, — согласился Зуёк с полным клювом.
Никс посмотрела на Твайлайт.
— Ты нашла то, что искала? — спросила она.
Твайлайт и Инк Спот сидели вместе во главе стола. Они почти не выспались, так как всю ночь составляли резюме презентации: они выглядели усталыми, но уверенными.
— Почти, — ответила Твайлайт. — Я не сделала все, что хотела, но пока достаточно. — Она даже позабавилась: Си Фоум фотографировала компанию весь вечер и даже прокралась с фотоаппаратом незадолго до восхода солнца и сделала десятки фотографий королевских детей, спящих или просыпающихся или просто очаровательно выглядящих. Дублон, плавающая на спине в бассейне, скрестив копыта на животе; По спит, свернувшись калачиком, как олененок на поляне; Паутинка, растянувшаяся на подушке и храпящая, как трактор; Зуёк валяется, закинув попу на диван, уткнувшись клювом в подушки на полу, а Гадюка висит, как безвольный садовый шланг, над спинкой дивана и храпит… А вот Никс до смерти смутится, когда увидит фотографию себя и детеныша селки: в какой-то момент Никс перевернулась во сне и прижалась к нему. На фото спящая Никс обнимала его, как пухлого плюшевого мишку, а он улыбался и подмигивал в камеру.
Она собралась попросить кого-нибудь передать сироп, когда окно заполнило золотое сияние. Свет превратился в золотую сферу, пролетел сквозь стекло, будто его и не было, а затем исчез и показал принцессу Селестию, стоящую посреди пола.
— Доброе утро, мои маленькие пони… и другие, — сказала она с улыбкой. И жестом попросила их вернуться на свои места, когда все поспешно поднялись и начали кланяться. — О нет, нет, завтракайте себе, — сказала она.
— Что привело Вас, Ваше Высочество? — спросил Инк Спот.
— Хотите вафель? — спросил Спайк.
— Отвечу в обратном порядке, да, Спайк, хочу, и я пришла проверить, как у Твайлайт дела с апелляцией о снисхождении, — ответила Селестия. Она села за другой конец стола (3). Сноукэп быстро поставила перед ней тарелку масляных вафель, а Си Фоум выложила множество варений и сиропов. Селестия изящно полила вафли черничным сиропом и взяла вилку.
— Мммм. Как всегда, отлично, Спайк. Нужно сделать этот рецепт национальным достоянием. — Спайк довольно усмехнулся и покраснел.
— Ну, я не все должным образом прокомментировала и не на все сослалась, и нам очень нужно проиндексировать это, но… думаю, у нас есть материал, который не даст Совету нас сильно покарать, — сказала Твайлайт. Она подняла стопку бумаг со стола и дала Селестии. Селестия пролистала страницы. Ее брови приподнялись.
— Ого, — просто сказала она. — Твайлайт, моя дорогая ученица, я и не подозревала, что ты можешь быть такой безжалостной. — Твайлайт сморщила нос, не уверенная, комплимент это или нет. — Да, действительно, это нам с Советом поможет. — Селестия вздохнула и положила бумажки обратно. — Вот если бы с Ассамблеей было так же легко справиться…
Никс нахмурилась.
— Стоп… а разве это не одно и то же?
Селестия улыбнулась и покачала головой.
— Помни, у нас тут две головоломки, — сказала она. — Совет Небесных Хранителей здесь, чтобы, ну, обсудить, как мы, принцессы, выполняем свою работу. Ассамблея — это короли и правители народов Западного моря, которые лоббируют о возмещении ущерба — хотят, чтобы мы заплатили за все, что было сломано.
— А-а-а-а… — удрученно сказала Никс. Она и забыла, что проблема состоит из двух частей.
— По одной проблеме за раз, по одной проблеме за раз, — пробормотала Твайлайт себе под нос. — Уверена, когда мы разберемся с Советом, все встанет на свои места… — Но она все же нахмурилась в свой стакан с соком.
Тут Селестия всех напугала громким зевком.
— Ой, прошу прощения, — сказала она, когда молодежь за столом захихикала. — Я не выспалась.
— Как это? — спросила Паутинка. — Разве солнце не встает, когда Вы сами хотите?
— Ух, не начинай снова, — простонал Зуёк.
Селестия усмехнулась.
— Если бы это было так. Я и моя сестра должны придерживаться точного расписания для каждого заката и восхода солнца. Я просыпаюсь по будильнику, как и все мои маленькие пони, а затем поднимаю солнце.
Она вздохнула.
— Вот бы хоть раз проснуться от солнечного света на моем лице, просто чтобы почувствовать, каково это.
— Жаль, что Вы не можете заставить этот дурацкий будильник поднимать солнце вместо Вас, — хихикнула Никс.
С другого конца стола послышался лязг. Все посмотрели вверх: Твайлайт уронила вилку на тарелку и уставилась в пространство, широко раскрыв глаза от удивления. Никс почти увидела лампочку над ее головой.
— Твайлайт? Милая? С тобой все в порядке? — встревоженно спросил Инк Спот.
— Точно, это оно, — сказала Твайлайт. — Но что, если… нет. Это ОНО. Это идеально. Нет, это лучше, чем идеально! — Она встала из-за стола. — Но сначала мы должны… а потом… о, столько нужно сделать!
— Твайлайт? — спросила Селестия несколько обеспокоенно. В последний раз, когда у Твайлайт был такой взгляд, им пришлось делать новую крышу Школе Одаренных Единорогов. Однако Твайлайт уже поскакала дальше. Свитки, ручки и чернила вращались вокруг нее, как по волшебной орбите.
— Так, мне нужно переместиться в королевскую библиотеку, крыло Старсвирла Бородатого — только там есть копия «Продвинутой синхронистической гармонии», и у них там огроменный планетарий… кто-нибудь, откройте снова то волшебное зеркало и свяжитесь с Роллер Рилом: пусть пришлет нам копии видеозаписи, посвященной исследованию транспортного потока Колеса обозрения, а также пару других фильмов… а еще вызовите Тайм Тёрнера…
— Тайм Тёрнера? Понивилльского часовщика? — пробормотал Инк Спот.
— Да, он в своем деле лучший и не фанфаронит, в отличие от профессора Тик Така… Простите, Селестия, но я в школе бывала у него на уроках и,
чесслово…
— Твайлайт, что ты задумала? — спросила Селестия.
— Решить все мировые проблемы за раз, — она ускакала в облаке книг и бумаг, но тут же вернулась и схватила зубами Инк Спота за ухо. — Ну же, ПОШЛИ!
— Ай-ай-ай! Я
и так собирался за тобой пойти! — Твайлайт утащила протестующего жениха за кончик его уха.
***
1) Плащи ушли на второй план, потому что они были слишком дорогими и слишком девчачьими для жеребчиков, так что их заменили накопытные повязки со значком Метконосцев. Результат был столь же печальным: уже в некоторых районах лавочники бледнели, а бабушки хватались за свои кардиостимуляторы, всякий раз, когда видели красную повязку.
2) Паутинка буквально нырнула в одну тарелку и проела путь к поверхности. К концу вечеринки она была похожа на флаттерпони, маринованную в сливочном масле.
3) От чего Паутинка и Дублон, оказавшиеся по обе стороны от нее, принялись судорожно икать.
