Мы заложники собственного разума.

Ло Бинхэ не хотел впускать в чертоги своего разума такого человека, как Лю Цингэ. Хоть он был готов бороться с ним бок о бок, но его тараканы — это только его тараканы. Маленький Бинмэ сказал такие глупости, с которыми он не хотел мириться или, возможно, он просто не мог принять. Демон не мог принять себя таким, каким он стал. Он боялся, что если учитель увидит все то, что таится в его разуме, то никогда больше не повернется к нему лицом. Он знал, что потратил все эти года совершенствования не для того, чтобы вот так просто потерять все. Только вот финальной ступенью в их с Лю Цингэ отношениях стала та улыбка, с которой он провожал маленького Бинмэ в хижину. Это маленькое отродье и есть Ло Бинхэ, а может ли оно означать, что Лю Цингэ вовсе не испытывает жгучей ненависти по отношению к этому демону? Появление Ло Бингэ сыграло решающую роль. У каждого человека чертоги разума заканчиваются там, где начинается пробуждение. Только вот, Ло Бинхэ всегда спал. Он не видел простых вещей. Прямо сейчас перед ним возник Ло Бингэ — самый потаённый и ненавистный кошмар демона. Эгоистичная и самовольная тварь. Эта личность и есть крайний чертог разума Бинхэ, которого он так боялся и ненавидел. Именно этого Ло Бинхэ он никогда бы не позволил увидеть ни своему Шишу, ни учителю. Когда-то он позволил альтернативе взять верх над собой и заместо добровольного удержания жертвы, он держал учителя насильно. Он не спрашивал его предпочтений, хотя и беспокоился. Он горел жаждой мести, хотя просто хотел уединиться с учителем. После битвы на реке Ло, когда Шэнь Цинцю согласился забрать его под свое крыло, демон многого не понял. Неужели он сломал этого человека, а потом просто… А что было потом? Шэнь Цинцю, вечно стыдящийся его, позволил демону официально признать его мужем. Учитель никогда не любил демонов, делал истребить их как крольчат, так чем же Ло Бинхэ отличался от этих крошечных, никуда не годных созданий? Если бы этот ребенок знал о существовании системы, все вопросы были бы решены в один момент. Шэнь Цинцю выбрал сложный путь. Он показал демону свою искренность, доброту и любовь, которую тот хотел получить. Он защитил его, приласкал. Любую бешеную уличную собаку можно приручить доброй улыбкой и усилиями. С тех самых пор от Ло Бингэ осталось мало что. Этот демон всегда оставался внутри, в самых потаённых местах и уголках души, но он сидел на цепи, с плотным ошейником и намордником. Даже если бы кто-то захотел сорвать все эти аксессуары и направить гнусного пса против его же хозяина, ничего бы не вышло. Пёс разорвет обидчика и позволит приковать себя вновь, в обмен на любовь. Синьмо в руках Ло Бингэ отличался от меча Ло Бинхэ. Он наполнен темной демонической энергией власти, а хозяин горел желанием, жаждой крови и убийств. Жаждой получить желанное. Клинок пропускал через себя все плохие мысли и ни одной хорошей. Синьмо оригинала был простой могущественной игрушкой. Хороший мечник сможет одолеть мантикору даже палкой, поэтому демон не нуждался в хорошем оружии. Оно всегда находилось на поясе, но редко когда было использовано чтобы убивать. — Какой же ты жалкий. Ты даже не понимаешь, что сам сотворил меня. Наливные глаза Бинхэ всегда были сухими. Слезы превращались в злость и желание мести. Поэтому, когда тело Лю Цингэ вновь упало на снег, он не издал ни единого писка, как это бы сделал маленький альтернативный Бинмэ. — Я сотворил тебя, я тебя и буду сдерживать. Фразы «я твой творец, я твой учитель и я твой убийца» не последовало бы. Как бы Бинхэ не был зол или захвачен чувствами, он сразу понял, почему Лю Цингэ не дал в обиду маленького Бинмэ. В этот момент хоть демона и жгла ревность, его мозг вспомнил поучения «Инь и Янь». В этом мире есть чёрное и белое, которое воссоздаёт одно целое. Без хорошего не будет плохого, и наоборот. Все это образовывало душу Ло Бинхэ. — Ты голоден. Тебе хочется разрушать, громить, убивать, но ты никогда не выйдешь. Тело заклинателя, порубленное на кусочки как колбаса на бутерброд, уже понемногу ушло в снег, пропитавшийся кровью. Вздохнув полной грудью свежий воздух, оригинал поднялся с колен и посмотрел на своего противника. Перед своим учителем он уже ни раз показывал, что сможет побороть себя, даже если демоническая энергия вновь одолеет его. Это демоническое отродье больше никогда не сделает больно учителю и… — Шишу умер только в моем сознании. Скорее всего он уже очнулся, поэтому нам больше не о чем разговаривать. Он развернулся и просто прошел прогуливаться по снежному лесу. Под тяжёлыми сапогами не оставалось следов снега. Ло Бингэ оказался в ступоре, тут же опустив Синьмо. — Эй, чудовище! Не забыл ли ты, что только что по твоей вине твой Шишу оказался разрублен на куски?! Бингэ переместился прямо под нос Бинхэ как глюк, состроив недовольную морду. — Ты — это я, а я — это ты. Это наша общая вина. — Вовсе нет! Это только твоя вина! Твой Синьмо оказался в теле Шишу и именно ты его убил! Импульсивный характер Бингэ давал о себе знать в первые секунды. Он разъяренно повышал тон с каждым словом, срываясь на крики. — А как же учитель, которого ты запер в водной тюрьме?! Он сбежал, а потом сиганул с крыши, чтобы не быть с тобой! — Он сиганул с крыши, чтобы спасти мир и не общаться с таким выродком, как ты. — Вот именно! Ему просто не хочется иметь с тобой дело! — Ему не хочется иметь дело ни с кем из нас. Учитель свободный человек и если он захочет уйти, то он уйдет. Ло Бингэ замер с раскрытой пастью. Его черные глаза, распахнутые почти под форму круга, были готовы вывалиться из орбит. Он судорожно вцепился в ворот оригинала и взвыл: — Нет! Он не должен уйти! Ты должен удержать его! Вы столько лет потратили не для того, чтобы этот старый дед вновь бросил меня! Ло Бинхэ внимательно внимал речи алчного и ничтожного себя. Вскоре, его просто потянули вниз. Глаза Ло Бингэ наполнились слезами и с этого момента он кричал на себя и умолял удерживать рядом с собой смысл его жизни. Ло Бинхэ, давно свыкшийся с этой частью своего характера, позволил тому опуститься на колени вместе с собой, только вот он не собирался слышать эти крики и вопли. Руки Ло Бинхэ оказались за затылком Бингэ и защелкнули замочек. Демон, истерично бросающий слёзы, не смог больше ничего сказать. На его лице оказалась крепкая маска, которую Ло Бинхэ и звал ошейником. — Ты больше никогда не укусишь никого, пока я не сниму с тебя этот намордник. Не причинишь боль моему учителю и моему Шишу. — Он очень четко проговаривал кому принадлежат эти личности, но даже не думал соперничать с самим собой. — Ты будешь страдать, если они этого захотят. Когда Ло Бинхэ стал прислуживать Шэнь Цинцю он был готов вытерпеть любую боль и с подвохом ждал её. Только вот, изо дня в день не происходило ничего. Учитель не предавал его, пускал в свою постель каждую ночь, а потом говорил, как тот ему дорог. Конечно же Ло Бинхэ доверял Шэнь Цинцю, поэтому захлопнуть намордник себе же было самым лучшим решением, чтобы проявить свою покорность. Бингэ лишь схватил его руки и не позволил отстраниться. Пара щенячьих глаз, с мокрыми в уголках скоплениями, ждала своей очереди вновь одержать верх. Только один Ло Бинхэ знал, что из двух версий, Бинмэ и Бингэ, Шэнь Цинцю любил именно что-то между ними. Ло Бинхэ стал для него единственным ребенком. Он вполне мог насладиться одновременно пошлым и строгим мужем, но в то же время он мог быть маленьким ребенком, требующим внимания. Ло Бингэ растворился прямо перед ним, как будто это был очередной фантом. С досадой вздохнув, демон принял позу лотоса и занялся глубокой медитацией как почувствовал, что его с ног до головы обхватывает странная невесомость и он теряется в пространстве. Лю Цингэ уже давно восседал на нем и пытался привести в себя. Он смог выжить.