Тоскливое вожделение бесконечно

***

      На улице царит невероятный холод. Я держу в руках стакан чая с сушёной малиной вместо сахара, облокотившись о деревянную ограду террасы и смотрю в небо. Оно чистое, без единого облачка. Затем взгляд скользит к горам, и я рассматриваю столь величественную форму рельефа. Но эту красоту в моих глазах прервали повторяющиеся слова Багры, что заставляют мои щеки пылать от внезапно появившейся ярости. «Подави свой голод, Алина. Сделай то, чего не смогли Морозов и мой сын, и сдайся.» «Сдайся», «Сдайся». «Не могу» — повторяла я себе раз за разом. Снова ощущаю тяжесть кольца на руке и поднимаю его выше. Роскошный изумруд в центре с обрамляющейся россыпью крошечных бриллиантов так же как и всегда сияет на солнечном свету. Я стучу по нему, вспоминая тот день, когда Николай подарил мне его. Он был счастлив, что я приняла такой своеобразный подарок, хотя решение далось мне весьма тяжело. Семейная реликвия всё-таки. — Нравится? — послышался голос сзади и я уже успела пожалеть о том, что повернулась. Он оказался лёгок на помине — возник в идеально белой рубашке и кафтане с отороченным мехом. Самодовольная улыбка принца открывает вид на его белоснежные зубы, а золотистые волосы блестят не хуже кольца. Он подошёл, остановившись в паре метрах от меня и так же облокотился об ограду. — Конечно, — честно ответила я, а затем встретившись взглядами с Николаем, посмотрела обратно — на горы. — Всё ещё думаешь падать или нет? Знаешь, я хоть умён и сообразителен, но настолько быстро балладу про Санкт-Алину придумать не могу. — он прочистил горло, забрал мой стакан с чаем и сделал пару глотков, забавно причмокивая губами. — Не хватает только сельди. — О да-а-а, — насмешливо протянула я, хотя при мысли об этой ужасной отраве мне хотелось вывернуть все свои внутренности наружу. — Я добавила туда яд и ты, Ланцов, скоро умрёшь. Знай, я ни за что на свете не буду оплакивать твою могилу. — Я пихнула его и забрала стакан обратно. Мы улыбнулись друг другу, а затем лицо Николая приобрело серьёзный оттенок и он скомандовал: — Нам надо подумать как обратиться за помощью к Апрату. Какой шифр использовать, где оставить послание и тому подобное. В общем — всё до мелочей. — Очевидно, что шифр будет тот, который Толя с Тамарой узнали от солнечных солдат. В случае если послание попадет в руки Дарклинга, он ничего не поймет. А над местом я подумаю, время есть. — Не так много, Алина. Тебе не стоит откладывать это, торопись. Я зайду вечером. — с неким предупреждением отрезал принц, поворачиваясь к двери и неспешно удаляясь. Остаток дня я посвятила чтению и придумыванию плана. Мои веки тяжелеют от прилива усталости и желание спать стало просто катастрофически диким, однако мне всё же пришлось его подавить. Когда наступил вечер, я встретила Ланцова и обговорила с ним наши дальнейшие действия. Мы решили, что послание будет оставлено под алтарем церкви Санкт-Лукина в Верности и, как я надеялась, попадет в Белый собор посредством сети верующих. Шифр, который я предложила подходит идеально. Вне зависимости от того, найдем мы жар-птицу или нет, мы сможем двинуть нашу армию на север под прикрытием Каньона и встретиться с войсками Николая к югу от Крибирска. План кажется мне великолепным, лучшего мой мозг придумать бы не смог. Я вздохнула и пулей полетела на кровать, ликуя, что наконец могу расслабиться. Сил не хватало даже на элементарную улыбку, поэтому радоваться заслуженному отдыху мне пришлось мысленно. Через окно лился тусклый звездный свет, который рисовал на стенах причудливые фигуры. По небу плыли фосфорические облака, как будто залитые лунным светом. Я распахнула ладонь и всё по тем же стенам стали скакать ещё и тени, созданные мной. Единственное, что я смогла ухватить от Дарклинга. Эти тени напоминали мне о нём и впоследствии я то ли намеренно, то ли случайно потянула за невидимую нить, не в силах противостоять притяжению, что вызвала моя усталость. Через несколько секунд я оказалась в расплывающейся комнате и смотрела прямо на Дарклинга. Его лицо по-прежнему всё в шрамах склонилось к столу, он едва придерживал свою голову. Я никогда раньше не видела его таким поникшим, болезненным. Его обнаженный торс так же привлек моё внимание, ведь на животе виднелась глубокая рана, доходившая до самой спины. Плечо перебинтовано, оно напоминает мой укус ничегои, что находился в том же месте и на той же руке. Кровавые красные следы выделялись через многочисленные бинты на теле, а любое резкое движение казалось приводит его в чувства, заставляя мычать от боли. В его комнате царит привычная темнота, прохлада и тишина. По всей видимости почувствовав на себе пристальный и даже изучающий взгляд, он хрипло проговорил: — Не думал, что ты придёшь. — Сама в шоке. — неожиданно для себя же съязвила я, наблюдая за тем, как его мускулистое тело медленно поднимается со стула, оборачиваясь в мою сторону. — Ты изменилась, Алина. — он подошёл ближе. В глубине души я понимала, что мне вообще не стоило приходить, а сейчас пока не стало совсем поздно лучше уйти. Но что-то держало меня здесь. И это не просто наша связь, а нечто большее. С ним я всегда чувствую себя необычайно легко, словно внутри меня танцуют бабочки и усталость покидает меня. Это пугает. — Перестала отводить взгляд и краснеть. Выглядишь увереннее. Так ли это? Или всего-навсего маска, которую ты надела на себя? — Я не имею свойство скрывать своё истинное лицо, — сдержанно ответила я, высоко задрав голову, но продолжая стоять на месте. — Как это делаешь ты. Дарклинг слабо ухмыльнулся, ещё больше сокращая между нами расстояние. — Я хочу поцеловать тебя, — он, не дав мне опомниться, провёл рукой по моим волосам, а другой погладил щеку, чуть наклонившись ко мне. Я судорожно поправила свою рубашку, а затем почувствовала руку мужчины на изгибе спины. — Ты уже это делал. — не выдавая нервозность и замешательство в своём голосе, уверенно ответила я. Его губы в очередной раз озарила чарующая улыбка. — Я хочу поцеловать тебя вновь. — теперь пальцы прошлись по бедру, оставляя после себя дорожку мурашек. Я еле сдержала себя, дабы не почесать то место, где он снова меня коснулся. Я заглянула в его глаза, тёмные, как уголь. В приглушённом свете они казались ещё более тёмными, как у ничегои. «Он играет с тобой!» В очередной раз я услышала слова Багры в голове и закрыла глаза так, чтобы как можно скорее прервать зрительный контакт. — Нет, — резко отталкивая его от себя, я помчалась назад, пока не почувствовала прикосновение разгоряченного тела к прохладной стене. — Ты мне постоянно лгал! Манипулировал мной! Соблазнил и заставил поверить в твою чёртову ложь! Затуманил мой разум в пух и прах! — Я едва сдерживала себя от моментально накатившего гнева, хотя вероятно моё лицо приобрело лёгкий румянец. — Я нуждался в тебе. Как и ты во мне. — спокойно возразил он, растрепав свои волосы. Его длинное тело повторило мою позу, однако та выглядела куда более расслабленной. На губах застыла привычная усмешка, придающая ему ещё более грозный вид. — Неправда. — Он рассмеялся. Не резко, но в его смехе явно угадывалось желание и удовольствие. — Не стоит отрицать очевидное. Ты пришла потому что скучала по мне, потому что хотела увидеть, прикоснуться. — его кварцевые глаза заблестели, смотря на меня в упор, а усмешка переросла в улыбку, что стала хитрой и высокомерной. Я стояла, не в силах возразить, ведь он прав, бесспорно прав. Я чувствовала его прикосновения — и мне это нравилось; чувствовала взгляд на себе — и это нравилось; вдыхала его запах — и мне это так же безумно нравилось. — Неправда! — Способная ученица, но лгать до сих пор не научилась, — он облизнулся и я неосознанно последовала его примеру. Когда он оказался в метре от меня моё сердце забилось чаще. Дарклинг мимолетно задел мои губы и тут же отпрянул, грубо ухватив меня за талию. — Я тебе нравлюсь, признай это. — Неправда, — одна и та же фраза слетает с моего бестолкового рта и я вздыхаю, поражаясь своей беспомощности. — Ты влюбилась в своего врага, Алина. — его пальцы поглаживают мои бёдра, и когда они плавно поднимаются к груди, я судорожно вдыхаю, в то время как они уже ласкают её, проводя по ложбинке через тонкую ткань ночной рубашки. — Может и так. Тогда между нами не вражда, а что-то другое. — глупая догадка слетела с моего языка раньше, чем я смогла её обдумать и тысячу раз пожалеть, что вообще открыла рот. Пару секунд его сверкающие во тьме глаза изучали моё лицо, а губы снова изогнулись в чарующей улыбке. — Влечение, — оживился он. — Возможно оно? — Влечение нельзя контролировать. А ты контролируешь себя. Подобное притягивает подобное, да, Александр? — я чуть тише произнесла его имя, поддавшись вперед и коснувшись его плеча. А ведь это имя я узнала недавно. Оно обычное, ничем не примечательное. Так называют и королей, и крестьян. Простое, казалось совсем не подходящее ему. Я сама понятия не имела в какую игру играю, однако во мне возникло дикое желание заставить Дарклинга сказать правду хотя бы раз. — Повтори, — требовательно проговорил он и я в момент сделала непонимающее лицо, хотя через секунду осознала его просьбу, но судя по тону, походившую больше на приказ. — Ты не ответил. — настояла я, шумно выдохнув. — А ты и не спрашивала. — лукаво ухмыльнулся тот, прошептав эти слова мне прямо в губы. Почему я стою как истукан? Почему не отталкиваю его? Почему опять наслаждаюсь его тоном, действиями и… взглядом? — Что ж, в таком случае, — немного помедлила я, перекатываясь с одной ноги на другую и наконец сказала то, чего он желал. — Александр… Что за чувство ты испытываешь ко мне? Это не просто влечение, не так ли? — Верно, — он опять улыбнулся, вовлекая меня в поцелуй. Его руки бесцеремонно блуждают по моему телу, заставляя меня содрогнуться. Он подхватил меня и я моментально обхватила его бедра ногами, обвив руками шею. — Я очарован любовью к тебе, Алина. Все мои надежды были и будут связаны только с тобой. Это то, что испытываем мы оба. — пульс участился и сердце чуть ли не выпрыгнуло из груди. Я не знаю послышалось ли мне, или Дарклинг действительно это сказал, но мне плевать. Ведь я испытываю тоже самое. Одна половина меня бьётся в агонии и кричит, так, что мне хочется заткнуть свои уши, а другая получают удовольствие и наслаждается. — Не верю, — прошептала я, совершенно сбитая с толку. Мужчина усмехнулся, своей привычной усмешкой и поцеловал меня в шею. Даже не поцеловал, а просто прикоснулся, утягивая кожу за собой. И тогда я всё прояснила для себя. Я хочу ловить каждое его дыхание, обнимать его душу, радоваться каждой улыбке, посланной мне. Хочу каждую ночь целовать его мягкие губы. Хочу каждую минуту быть рядом. Это самые искренние необъяснимые чувства, которые превозносят меня, наполняют силами. Но кем я стану? Уже другой вопрос… Александр опускает голову мне на плечо, опаляя кожу горячим дыханием. Он прижался ко мне, наматывая волосы в кулак и снова уткнулся в изгиб шеи. Я вздрогнула и откинула голову назад, пока не почувствовала, как он трогает губами мое ухо, горло, ключицу. Кончики пальцев поглаживают набухшие узлы крепких мускул и я наконец осмеливаюсь опустить руки на его штаны. Дарклинг опять припадает к губам и на моё удивление уже без нежности сминает их, посасывает, покусывает и отстраняется, смотря мне в душу туманными глазами, что сверкают от возбуждения, словно раскаты грома. Тяжело признавать, но мне безумно нравится его грубость, граничащая с нежностью. Я начинаю дрожать под его властным телом и кусать губы от волнения. Вторая рука мужчины пробирается под рубашку и его горячее тело уже полностью прижимает к стене мой хрупкий стан. Еле уловимый стон вырывается из моей груди и я, испугавшись собственного голоса вздрагиваю. Он касается низа живота, я инстинктивно подаюсь навстречу, вскоре ощущая как его бёдра совершают глубокие, размашистые толчки, и я закатываю глаза от наслаждения и не сдерживаясь, выпуская стон. Взгляд прикован к его пересохшим губам, в моих ушах шумит кровь, но я слышу насколько же громкое у меня дыхание. Маленькие капельки пота стекают по лбу и я чувствую как моё тело тает, растекаясь под Александром словно глина, и он улыбается мне, вновь целуя в губы. Теперь я полностью в его власти. Он опьянен моим притяжением и покорностью, а я его близостью. Тело словно летит, а потом резко приходит осознание, что я отдаляюсь от него и широко распахнув глаза вижу свою комнату и сгущающиеся сумерки за окном. Я обхватываю своё тело руками, вспоминая каждое его ласковое прикосновение и утыкаюсь в подушку, позволяя слезам затопить себя с головы до ног. — Это было не по-настоящему, нереально. Обычный сон. — горько шепчу я, а затем как будто слышу хриплый голос мужчины, который окутывает меня надеждой и любовью: «Вполне реально, Алина.» И замираю, чувствуя бесконечное тоскливое вожделение и солёный вкус на губах.