Когда Вифлеемская звезда падёт

Джефф ни к чему его не обязывал, и это было как раз то, что требовалось Хансолю. Все остальное его устраивало за деньги. Конечно, иногда он прощал Джеффу просроченные дедлайны за отлично сделанный минет, но не забывал потом злорадно про это упомянуть при каждом удобном случае. Джефф лишь отмахивался, трогательно краснея, или смахивал несуществующую слезу, что Хансоль в который раз у себя спрашивал, почему он вообще на этот цирк велся. (На самом деле Хансоль знал почему, но не всем стоило знать про его ранимую сентиментальную душу.) — Ты холоден как арктические льды, но стоит дотронуться, как тут же таешь от тепла чужих рук, — драматично провозгласил раскинувшийся посреди кровати Джефф, закинув ногу на ногу. Пальцы вытянутой стопы уперлись Хансолю, сидящему у изножья, в обнаженное бедро, оказавшись чуть выше шрама, наискосок пересекающего колено. — Такая милая интровертированность. Отпихнув настырную, совершенно по-детски пинающую его кончиками пальцев ногу, Хансоль фыркнул. — Слишком умно говоришь. Цитату из очередной вебрамы выцепил или в сети случайно увидел? — Эй, я вообще-то знаю, кто такие интроверты! — Я не уверен, что ты даже знаешь, что такое Арктика. — Ах ты!.. Глядя на возмущенно запыхтевшего Джеффа, Хансоль не смог сдержать себя от небольшой улыбки. Дразнить Джеффа всегда было весело. И будет еще как минимум до тех пор, пока сам Хансоль ходил по этой бренной земле, а Джефф не превратился в старого брюзжащего старика. Но тому подобное совершенно не грозило, потому что Джефф, как и все чрезвычайно оптимистичные особи, умирали красивыми, веселыми и молодыми. (К первым двум категориям Хансоль себя не относил — и к красивым чисто потому что у Джеффа в принципе были довольно сомнительные вкусы: в одежде (чего стоила его мастерка поверх классической рубашки) и в сотрудниках (вспомнить бы того же Сида). И если к Делль у него нет особых претензий, кроме ее излишней любопытности, то с денежной удачей Сида удивительно, как агентство еще не обанкротилось.) Джефф, театрально прокашлявшись, запел: — А ты такой холо-о-одный, как айсберг в океане. И все твои печали под черною водой. Кто ты, горе или радость, то замерзнешь, то растаешь!.. О боже, это песня. Еще хуже. — У тебя просто прекрасный певческий талант. Отсутствующий. — Именно поэтому я даю тебе сольный концерт. Наслаждайся! — увидев недовольно скривившегося Хансоля, Джефф победно оскалился и пропел еще пару строчек. — Можешь не благодарить. — Будто я собирался. — Ни грамма уважения к старшим. Не выдержав, Хансоль встал, чтобы начать одеваться. — Ну так что, — начал через паузу Джефф излишне непринужденным тоном, которым обычно или уговаривал его сделать задешево какую-то грязную работенку, или затрагивал слишком трепещущие темы. Хансоль, только нырнувший в одну штанину, напрягся. — Когда ты ей признаешься? Вот черт. Все-таки второе. — Не имею ни малейшего понятия, о чем ты, — равнодушно ответил Хансоль, продолжив одеваться с самым нейтральным выражением лица, на которое только был способен. Вышло его обычное повседневное. Джефф, помолчав с секунду, расхохотался. — Уф, ты как всегда. Я ведь не о чем, а о ком, — тот многозначительно поиграл бровями. Но, не увидев никакой реакции, тут же скис. — Ну же, я видел, как ты на нее постоянно засматриваешься. А на миссиях вне агентства так вообще глаз не сводишь! Я удивлен, как ты перед собой еще что-то видишь, раз не спотыкаешься. Агрх. Не отстанет же. Хансоль раздраженно поджал губы. — И с чего ты мне предлагаешь начать? Как насчет, хм, подойти к ней на обеденном перерыве… Джефф заинтересованно поддался вперед. — … возможно, случайно захватить с собой коробку ее любимых молочных конфет из той кондитерской на углу… Джефф на этих словах аж засиял. Весь его вид так и говорил Хансолю продолжать и желательно в том же духе. — … и сказать — о, Делль, я почти твой отец? Джефф разочарованно застонал, закрыв руками лицо, но перед этим еще кинул в Хансоля подушкой. — Ты невыносим. Может, хотя бы… — Джефф, — зарычал Хансоль. Тот примирительно вскинул руки. — Ну слушай, ты ведь все отлично продумал, почти как с романов! — начал настаивать Джефф. — Разве что как-то менее драматично подать последнюю часть, или может она не смотрела Звездные войны? Но в целом… — Джефф. — А? — Иди к черту. — Но Ханни!.. Хансоль, не отрывая от Джеффа взгляда, сомкнул ладонь на горлышке из-под недопитого виски. Днище Аберфелди 45 из ограниченного выпуска теперь внимательно смотрело в сторону Джеффа. Того перекосило. — Прости, — выдавил он. — Больше никаких прозвищ. — … — Обещаю! Хансоль решил сделать вид, что поверил ему. На этот раз. — Звучит как предложение выпить. Джефф, просиявший от сменившейся темы, тут же вспорхнул с кровати и направился ко столу, накинувшись на недоеденное ассорти из морепродуктов — от разыгранной пятью секундами ранее трагедии на лице не осталось и следа. Отобрав и нежно всколыхнув бутылку, Джефф покачал головой — элитного виски почти восьмидесятилетней выдержки было от силы на два бокала. Он разлил оставшееся — получилось как раз по половине тюльпана. Протянув Хансолю его порцию, Джефф присел на край стола и поднял бокал к лицу, принюхиваясь. Если он не хотел напиться, то всегда наслаждался любовно коллекционируемым виски. Купленном в пределах его финансовых возможностей, конечно. На этот раз они распечатали Аберфелди шестьдесят пятого года однобочкового разлива, и пить виски, что почти в три раза старше тебя самого, Джефф считал как минимум забавным — для их возраста это выглядело почти как надругательство. Хансоля в его напитке волновали только вкус, эффективность и как максимум цена за каплю. Выбор алкоголя было единственным из всех предпочтений Джеффа, в котором Хансоль считал того… неплохим специалистом. — Может, прикроешься? Джефф, застигнутый врасплох, опустил глаза. — О, секундочку. Немного порывшись в куче сваленной одежды, он, довольный своим выбором, обернулся. — Так лучше? М-м, несомненно. Надетая на голое тело портупея кардинально меняла дело. Хансоль вздохнул, понимая, что бороться с бдсм-замашками Джеффа он сейчас не в настроении. Закрепив второй рукой лицевой монитор, Хансоль поправил гарнитуру — та прижала несколько прядей над ухом. Визор, включаясь, вздрогнул голубым. На оптическом планшете автоматически запустилась программа сканирования. Та планомерно начала захватывать объекты: комната, тип и план здания, Джефф. На Джеффе она остановилась детальней. Физическая форма, параметры, наличие оружия, вшитая кибернетика. Финальный отчет высветился спустя секунду. Степень угрозы: ниже среднего. На мониторе подсветились красным лишь пустая кобура и пистолет, предусмотрительно выложенные ранее на прикроватную тумбочку. Баллы Джеффу зачлись лишь за хорошее телосложение и навыки ханкидо, внесенные в его профайл. Он мог признать, что то, зачем он изредка наведывался к Джеффу, не всегда сводилось к получению заказов и вымогательству задолженных ему денег. Их связывали долгие, запутанные отношения древних друзей со времен колледжа и с временными уклонами в плотское. Ни более, ни менее. Такие отношения всегда были комфортней, доступней и безопасней. Намного безопасней, чем с… Мысли Хансоля с натужным скрипом остановились. …с Делль. Хансоль много раз произносил это имя, и каждый из них вызывал тягучий, болезненный ком в горле. Истинное Стэнфордское наследие, достойная замена так и не ставшей реальностью мечте о кремниевой жизни, воплощенная, сошедшая с его механоплатформы Галатея. С блеском прошедшая все основные и альтернативные тесты Тьюринга, которые он смог только найти — даже шкала Войта-Кампфа у него показывала больше баллов, чем у нее. Преодолев в итоге феномен зловещей долины, его исследования завершились. В успех которых он сам никогда до конца не верил. Теперь — несколько лет спустя — выбор ее имени казался Хансолю до смешного очевидным. «Бог из машины и венец твоего эгоизма, Хансоль», — зазвучало у него в голове знакомым голосом, из-за чего ком с его горла упал, чтобы глубоко заныть в грудине. Самое ужасное в том, что он согласен. Дальше было просто некуда. (Создать подобное мог только гений или чудовище.) Из раздумий его вырвал звонкий одиночный звук с легким импульсом в челюсть — Джефф стукнулся с ним бокалами. Хансоль, сморгнув тяжелое наваждение, не заметил, как каемка бокала, ранее поднесенная ко рту, впилась ему в нижнюю губу. — До дна, — произнес Джефф, словно понимая, что за мысли царили у Хансоля в голове. Он поднял руку, чтобы торжественно заявить: — С наступающим. Хансоль отвернулся к окну. На улице шел медленный крупный снег, в полупрозрачных снежинках которого мерцали и множились, отраженные, разноцветные огоньки развешенных гирлянд. Несмотря на все, Хансоль был благодарен Джеффу за то, что тот помогал ему держаться. Поэтому до тех самых пор пока на ее наручных часах оставалось время, он… Он будет в порядке. — Ага. Завтра Рождество.