Сильнее страха

— Готов? — Антон кладёт в рюкзак шарф и ещё одну бутылку воды. — Почти, — отвечает Серёжа, оглядывая комнату. — Паспорт, телефон, зарядник? Воду я взял, но можешь тоже положить. — Взял. Ещё салфетки и антисептик положил. Надеюсь, если что, нас запрут вместе, а то будет совсем грустно. — Мы почти как в тиктоке: “что взять с собой на митинг”, обновлённая версия. — В нашем случае это превращается в рубрику что взять на свидание… — Если оно на митинге. — Перед ним тоже стоит зайти в аптеку? — усмехается Сергей. — Ты ужасен, — смеётся Антон. — Учитывая мою любовь выходить из дома — это вообще удивительно, что я иду. Антон хмыкает. — Обещаю, в следующий раз мы сходим вместе куда-нибудь в кафе или в бар, а не на акцию протеста. Серёже не очень верится. Следующие несколько недель Антон точно будет пропадать либо на съёмках новых выпусков, либо будет занят организацией… всего этого движения. Или в худшем случае будет в камере и в суде, но об этом думать не хочется. — Да ладно. Так тоже неплохо. Надеюсь, в “следующий раз” я не буду навещать тебя в тюрьме, ну, или ты меня. — Можешь считать, что мы с друзьями просто по городу гуляем. — Не ври, что не собираешься активничать… — Серёжа задумывается на секунду, — активистничать и так далее. — Не вру. Я буду. Они выходят в коридор, и Антон присаживается зашнуровать ботинки, а Серёжа поворачивается к большому зеркалу, и аккуратно цепляет к чёрной водолазке значок с радужным флагом. — Твоя маленькая личная акция протеста? — Вроде того. Если что, меня просто изобьют сильнее, — Серёжа улыбается, как будто это в порядке вещей. — Уверен, что это того стоит? — он не отговаривает его, хотя и не считает это решение разумным. — Лишняя символика, это просто опасно. — Антон. Никто не увидит. А даже если увидят, я не боюсь. Это всего лишь маленький значок под одеждой, для меня, для нас обоих. Он легко откалывается. Если придётся снимать куртку, я уберу его. — Ладно, одевайся уже. Сергей знает правила похода на митинг, и поэтому не пускает Антона одного. Конечно, у него есть компания, с которой идти, но всё равно хочется быть рядом. — Есть шансы, что мы вернёмся домой сегодня? — от того, насколько уместно и нормально в реалиях этого года звучит вопрос, по спине пробегает холодок. — Стремятся к нулю. Мои по крайней мере. За выкрики лозунгов или за организацию людей наверняка заберут. — Я всё-таки надеюсь, что они не будут задерживать конкретно тебя, — Серёжа делает ударение на "конкретно ", и Антон понимает, что тот имеет в виду. — Я, конечно, думаю о себе больше, чем нужно, но вряд ли я такой уж важный. Даже учитывая "Утреннюю Родину". Но вполне вероятно, что с толпой попадём оба. — Антон делает паузу. — Только не переживай слишком. Если вдруг что. — Серёжа непонимающе смотрит на него. — Я думаю, всё обойдётся, но если что-то действительно случится, то не переживай слишком сильно за меня. — Стоп. Перестань. Сам же сказал — прогулка по городу. — Я не исключаю, что меня могут долбануть дубинкой по голове или избить и отправить в изолятор, и я хочу, чтобы ты был от этого максимально далеко. — Я тебя услышал, но надеюсь, что до этого не дойдёт. Серёжа натягивает шапку и тянется поправить Антону замявшийся капюшон. Тот улыбается и фотографирует их через зеркало. — Чёрные куртки, чёрные ботинки и шапки — ощущение, что мы не на митинг идём, а банк грабить. — У меня половина одежды, как костюм Сорвиголовы из первого сезона, так что мне нормально. — Ага. В такой удобно бегать по дворам, перепрыгивать через заграждения и опрокидывать полицейских. — И всё это я делать не буду. Мы же типа мирные. Пойдём, время уже. Он гасит в прихожей свет и глубоко вдыхает, успокаиваясь. — Всё будет хорошо, — говорит Антон и ободряюще хлопает по плечу. — С нами или со страной? — хитро улыбается Сергей. — Люблю тебя. Они целуются прежде чем выйти из квартиры, а через три дня в Серёжином твиттере появляется обзор на автозак и смазанное фото, где он спит, устроив голову на чьём-то плече. Известно чьём.