Мой Идеальный Яндэрэ

В Лондоне уже конец февраля. Снег постепенно тает, не оставляя после себя ни сугробов, ни инея на деревьях, ни старательно вылепленных детворой снеговиков, от которых постепенно оставались только носики-морковки и шарфы с шапками, что уже погрязли и замарались в лужах из растаявшего снега. Близится весна. Последний в этом году снег падал с неба, на удивление, крупными хлопьями, но тут же таял, едва соприкасаясь с остывшим от потеплевшего воздуха асфальтом. В одной из дорогих Лондонских высоток, перед окном, находящимся на 12 этаже, сидела девушка пятнадцати лет. Очень невысокого роста, худенькая, даже немного угловатая. Цвет кожи был таким же белым, как февральский снег, от чего сквозь тонкую и мягкую кожу запястий были видны голубые венки. Волосы цвета молочного шоколада были прямыми и коротко стриженными, но передние пряди были немного длиннее и спадали рядом с висками, доходя девушке чуть ниже подбородка. Чёлка слегка спадала на узковатые тёмно-карие с винным переливом глаза, которыми шатенка пусто и меланхолично смотрела в окно, наблюдая за падающими белоснежными хлопьями. На аккуратно и бледном девичьем личике, ещё не лишившемся детской невинности, не было ни следа от веснушек. Лишь родинка на левой части подбородка придавала детскому личику крупицу женственности, свойственную более зрелым девушкам. Маленькие и пухлые персикового цвета губы, по форме напоминали маленький бантик, особенно в момент, когда уголки губ были опущены. Шатенка сидела на ложе у окна, обнимая декоративную подушку с рисунком спелого розового персика и глядя немного расфокусированным взглядом в окно. Одета она была довольно легко — в белые шорты и персиковую футболку с рисунком белых лилий, на ногах были белые носки. На прикроватной тумбе, что стояла совсем рядом с местонахождением девушки, валялись снятые ею круглые очки в тонкой серебристой оправе и белые ленточки, которыми она заплетала косички из длинных передних прядок. Девушка так и смотрела бы безотрывно в огромное окно, если бы за дверью не прозвучал мягкий женский голос: — Рут? Ру-у-ут! Я уже закончила! Ты где? — Я в своей комнате, Кейси! — Чертыхнувшись от внезапного крика, шатенка ответила на знакомый зов, тут же закрывая окно (чтобы потом не слушать нотации о том, что зимой нельзя сидеть у открытого окна — можно и простыть) и усаживаясь на большую кровать, параллельно надевая на нос очки и беря в руки книгу. За белой дверью послышались быстрые шаги, а в следующую минуту в комнату девушки ворвалась женщина тридцати с лишним лет. — Вот ты где! — Вздохнула женщина, кладя руку на сердце. — Я думала ты в кабинете Алекса. — Зачем мне быть у папы в кабинете? — Вопросительно вскинула бровь Рут. — Ну, как же! — Округлила глаза Кейси. — Разве у тебя сегодня не занятия с репетитором? Обычно, если твой отец в отлучке, ты занимаешься у него в кабинете. — Папа отменил занятие. Сказал, что сегодня вернётся пораньше, чтобы отметить помолвку Гарри и Арианы. — Ответила Рут, закрывая книгу. — А мне ничего не сказал. — Пробурчала женщина, надув губы и скрестив руки под грудью. — Наверное, хотел сделать тебе сюрприз, да я, как обычно, всё ему попортила. — Усмехнулась шатенка, снимая очки и укладывая их поверх твёрдой обложки книги. — Кстати как у вас с папой? — Всё хорошо… А почему ты спрашиваешь? — Непонимающе спросила Кейси, усаживаясь рядом с Рут. Девушка приоткрыла рот, но тут поджала губы, стараясь подобрать слова для диалога. Наконец, спустя минуту размышлений Рут, взглянув в глаза Кейси, ответила: — … Тётя Джи Ён нашла нас… Она снова пытается привлечь внимание папы… Кейси испуганно вздрогнула, распахнув глаза от ужаса. Её руки задрожали, голова опустилась. — Кейси! — Рут схватила женщину за руки, заставляя взглянуть на себя. — Всё будет хорошо! Папа больше не будет терпеть её выходки! Ты же знаешь, что она натворила? Она убила своего собственного мужа, так как не могла развестись с ним, чтобы добиться папы. Она избивала свою дочку только по той причине, что она не от папы… Папа знает, какой она человек. Он не позволит ей ничего сделать. Если надо будет, он сделает всё, чтобы её упекли в психушку или тюрьму. — Рут… — Женщина рвано выдохнула, погладив девочку по голове. — Спасибо тебе… За всё спасибо… — Почему ты меня благодаришь? — Нахмурилась кареглазая. — Ты с детства заботилась обо мне и Гарри, заменяя нам мать. Ты всегда нас поддерживала и всегда помогала папе. Ты сделала папу счастливым, а скоро сделаешь ещё более счастливым. — Рут положила ладони на плоский живот Кейси. — Ты скоро станешь нашей мамой и имеешь на это полное право. Тётя Джи Ён не может решать за папу. Не бойся её. Даже если она узнает о ваших с папой отношениях, он тебя защитит. — Боже, Рут… Ну, почему ты такое солнышко? — Кейси надрывно рассмеялась, обнимая девочку. — Но… Всё ли будет нормально? — О чём ты? — О том, что я стану женой вашего отца. Разве тебя не беспокоит, что я займу место вашей мамы? Рут некоторое время молчала, но потом ответила: — Папа уже много лет грустит по маме… С тобой он счастлив также, как когда-то с ней. Это сейчас главное. Это правда, что я не смогу вот так вот сразу начать называть и считать тебя мамой, но… — Рут взяла женщину за руки. — Всё нормально. Возможно, со временем у меня это получится. А до тех пор, просто заботься о нас с братом и папой также, как и раньше. — … Хорошо… — Кейси улыбнулась уголками губ. — Так и поступим. Но… — Что ещё? — Напряглась Рут. — Меня беспокоит ещё кое-что… — Женщина прикусила губу. — Твои одноклассники… — Так ты об этом… — Рут машинально схватилась за предплечье, которые было перевязано бинтом и скрывалось за тканью домашней футболки. — Всё нормально. Я сама справлюсь. — Ты уверена?.. — Да. К тому же… — Рут холодно улыбнулась. — Не зря же я эти три года терпела их нападки? — О чём ты? — Непонимающе спросила Кейси. — Посмотри сама. — Рут достала из шкафа в прикроватной тумбе папку с бумагами, тут же отдавая её в руки Кейси. Женщина стала внимательно вчитываться в содержимое первой странички, а когда поняла суть написанного, перевела шокированный взгляд на девушку. — Удивлена? — Самодовольно фыркнула Рут. — Если они перешли от словестной брани к физическому насилию, стало быть, поступают они так не только в школе и со мной, но и за её пределами с другими людьми. А уж сколько интересного они вытворяют в клубах, куда нельзя несовершеннолетним… Они вообще много чего делают. В общем, этого мне будет достаточно. — Достаточно для чего? — Для того, чтобы дать им отпор без помощи папы и Гарри. Я же сказала: я не зря терпела их три года. Здесь досье на каждого. Стоит одному из них хоть что-то вякнуть в мой адрес или сделать против меня в ближайшее время, как Сэм или я тут же «случайно» выложим это в сеть. Представляю, как «обрадуются» родители этих упырей. А мне и делать лишний раз ничего не придётся. Я просто помучаю их немного перед тем, как за один раз отбить у них всякую охоту перемывать кому-либо косточки. — Объявишь, чья ты дочь? — Я терпеть не могу кичиться статусом отца. — Скривилась в лице шатенка. — Но в данной ситуации… Я просто хочу посмотреть на их перекошенные лица, а также на отчаяние их родителей, которые позволили своим отпрыскам безнаказанно вытворять, что вздумается. — Рут холодно улыбнулась, прикрывая улыбку папкой с бумагами. — Твоей изощрённости позавидовал бы даже отец. — Нервно усмехнулась Кейси. — Что поделать? Не могу отказать себе в этом удовольствии. Кстати… — М? — Ты не знаешь, что с папой? — А что с Алексом? — Он в последнее время очень нервный… Вроде хочет что-то сказать, но не может. Или недоговаривает. Или не знает, как сказать. — Ну… — Кейси задумчиво приложила палец к губам. — Кажется, помощник твоего отца что-то упоминал о долгой командировке. Может, твой отец думает, брать ли нас с собой или оставить в Лондоне? — Насколько же долгой должна быть командировка? — Вскинула брови Рут. — Я не знаю. — Послышался звонок в дверь. — Ах! Это, наверное, твой брат с Арианой. Пойду, открою. И переоденься, пожалуйста! Сегодня такой день, а ты в пижаме! — Хорошо-хорошо, только не ворчи. Кейси скрылась за дверью комнаты, а Рут вновь перевела взгляд в окно. Ночное и звёздное небо Лондона скрылось за тёмными облаками, из которых всё ещё валил снег. На улице постепенно поднимался ветер, а в квартире становился всё более шумно, но в тоже время тепло и уютно. Тихий февральский вечер в кругу семьи. Громкий смех и разговоры. Жизнь кипит и бьёт ключом. Но в какое русло жизнь повернёт в следующий раз?