Красный

Цвет. Что это? - Что это? – спрашивал маленький Северус у матери, - Я не понимаю. В его мире никогда не было синего, зеленого, терракотового. Вредный кот Тимоти не виделся ему песочным в бежевую кляксу, - редкий цвет, как хвалилась соседка, – только грязно-белым и серым. - Не сын, а урод! – ярился отец, мистер Снейп, и кидал в обиженного Северуса тяжелым ботинком, - Глаза б мои не видели твою желторотую харю! Жёлтого Северус тоже никогда не видел. Может, раз он урод, то уроды не видят цветов? Ему казалось, что так и должно быть. До того самого момента, как он, семилетний, чумазый и худой мальчишка, впервые заметил всполохи красного и рыжего на пустыре за их домом. Сначала ему почудилось, будто это пожар. Мама говорила, оно… яркое. Обжигает. Колышется! Может, это то самое, маленькое пламя, решившее пожрать его старый, пыльный и серый дом, заросший сизой полынью и колючим чертополохом? Северус был бы рад, будь оно так. Его охватила мрачное, темное чувство, когда он вспомнил, что отец сегодня дома, выпил бутылку скотча и вырубился на диване в гостиной. С какой скоростью горит человеческий жир? Плоть? Станут ли кости пеплом, или придется их растолочь и развеять по ветру позже? Станет ли его отец после призраком и если да, то какие заклинания ему следует выучить, чтобы изгнать его? «Огонь - красный», - вспомнил Северус и побежал ему навстречу. Её звали Лили. Лилиан Маргарет Эванс. Белокожая, зеленоглазая (по ее словам, Северус видел только серый какого-то глубокого, мерцающего оттенка) и рыжеволосая, она и вправду напоминала пожар. После встречи с ней мир Северуса перевернулся и стал не таким серым, как был до – теперь он оказался расцвечен алым. Цветом ее волос в семь. Каплями крови на его руках из разбитого отцом носа – в девять. Длинной царапиной на ноге от падения со старого дуба (Лили все кружилась, кружилась в воздухе, а он пытался поймать её и не преуспел – ветка под ногами обломилась раньше, чем Северус дотянулся до её руки) – в десять. Алой лентой в хвосте воздушного змея, в их последнее счастливое лето – в одиннадцать. Переломами, кровоподтеками, сорванными ногтями, кровью на изуродованных оскалом губах. Двенадцать, тринадцать, четырнадцать… Стычки с гриффиндорским факультетом всегда расцвечивались алым, что с одной, что с другой стороны. Особенно его доводила троица, что звала себя Мародерами. Северусу чудилось в их глазах нечто багровое. Как у гиен, бродивших в далёких африканских степях. Трусливые трупоеды и падальщики - вот кем они ему виделись. В шестнадцать ему показалось, что его сердце тоже окрасилось в красный. Лили стояла и смотрела на него, подвешенного за ногу, позволившего любоваться на грязные, старомодные портки (серые, серые с крупными пятнами, как и все в его жизни!). Брови её, грозно нахмуренные, злые глаза, сжавшаяся на палочке рука говорили ему – давай, только одно слово и я размажу всех их, растопчу, сожгу всех твоих обидчиков. И она могла. Она бы встала спиной к его спине. Джеймс Поттер зажимал сломанный собственноручно Лили Эванс нос, а Северус смотреть, как алые капли просачиваются сквозь его дрожащие пальцы. Если он пошлет сейчас в Поттера Сектусемпру, разлетится ли это раздражающее, жалкое очкастое тело на куски? Или лучше сделать это ночью? Лили бы… да. Убила за него. Помогла спрятать труп, испепелила бы Поттера, как он того заслуживает. Перед глазами Северуса пронеслось видение, где Эванс укутана в алое, забрызгана кровью с головы до ног. Осквернена и разрушена. Он не мог позволить ей стать такой же, как он сам. Никогда. «Грязнокровка!» - выплюнул Северус (тошнота к горлу, уж не его ли черное сердце пытается выбраться, упасть к ее ногам в отчаянном желании прощения..?). Лили скорбно поджала губы, и в ее сияющих глазах он прочитал – предатель. Её алые распущенные волосы бились на ветру подобно разрастающемуся пламени, заслоняя собой вокруг всё и вся. В двадцать один он смазал собственными изломанными, скривившимися от горя ладонями кровь с её лица, и мир снова выцвел. Красный в волосах Лили потух. Превратился в кусок грязной и серой материи, зловонной и жалкой, как и всё вокруг, внутри него. Лили Эванс укоряющее смотрела в его лицо пустыми глазами. Северус упал на колени и закричал. Пирожочки! Продолжение только по просьбам трудящихся. А так я автор ленивый.