Сердце в руках «луны»

      Тёмные глубины ночного неба, усеянного тысячами крохотных пылающих звёзд, были столь завораживающими... Тело уже давным давно отвыкло от солнечного света, теперь он — верная смерть. Только луна отныне будет твоим обителем.       В такое позднее время запах особенный, влекущий. Он околдовывает, манит, и земные желания растворяются в непроглядной мгле, очищая сознание от насущных невзгод, давая свободу чему-то заветному, по-настоящему сокровенному. Ты ловишь себя на мысли, что аромат ночи незаметно слился со звуками, шорохами, переплетаясь с ними, стараясь создать единое целое. Какая интимная атмосфера.       В тот несомненно чудесный момент ты сидела на крыше старого, заброшенного храма, а совсем рядом, по правый бок, он — третья Высшая молодая луна. Холодный ветер игрался меж его коротких розовых волос и сполна обдувал открытые участки тела, о́ни впитывал дуновение ветра всеми фибрами... Аказа выглядел неописуемо красиво. Ты совсем немного посматривала на него со стороны, твоё сердце невольно ёкало и кололо в груди. Бледная, белоснежная кожа, повсюду украшенная симметричными синими метками, похожими на татуировки, напоминала чудной холст художника. Его глаза — самое волшебное, что только можно было бы представить. Ярко-жёлтые, горящие желанием двигаться дальше, демонические радужки глаз, голубые склеры белка, которые обрамляли пушистые ресницы под цвет волос. И довольная усмешка о́ни. Он предвкушает красочное шоу. Чего-то более, чем всё это, твоё сердце и не желало, ты и так чувствовала себя блаженно.       Вдалеке виднелся город, скоро здешние горожане должны были начать пускать фейерверки. Это была твоя инициатива — привести сюда Аказу, но он, к удивлению, почти сразу же согласился, совсем недолго проуперавшись. — Весьма жаль, что никаких воспоминаний с наших человеческих жизней мы не храним. — Почему же жаль? — отозвался третья Высшая луна, недоумевающе приподняв бровь. — Мысли вслух! Ты слишком серьёзен. — лукаво увильнув от прямого ответа, ты легла на крышу всем телом и скучающе подпёрла рукой щёку. — Мне кажется, было бы интересно посмотреть, насколько изменилась твоя собственная жизнь после становления демоном, а так ведь и сравнить не с чем. Нет, естественно, можно предположить, и предположений окажется больше, чем требуется. Однако это будут лишь пустые догадки, ничего более.       Аказа промолчал в ответ, это было ожидаемо. Ты приподнялась, облокотившись на руки, подсела чуть ближе к парню, и, почти на ухо воодушевлённо прошептала: — А могу ли я попросить кое о чём достопочтенного третью Высшую молодую луну?       Он слегка откинул голову назад, насупившись, на что ты лишь шутливо улыбнулась. Он такой, какой есть, это и было по-своему притягательно. Сильный, упрямый и импульсивный демон, легко злится и раздражается, тем не менее, именно такой он настолько просто влюбил в себя. Правда, далеко не с первого взгляда влюбил, но всё же… — Не ёрничай. Чего ты хочешь? — глухо спросил о́ни, настырно смотря прямо на тебя. — Моя просьба может показаться крайне странной, — игриво и слегка взволнованно протянула ты, чувствуя, как кончики ушей наливаются густой краской. — Не тяни уж, говори сразу. — грозно буркнул он себе под нос. — Ладно-ладно, я не буду действовать тебе на нервы. Считай, уговорил. Так во-от... Это определённо ставит меня в тупик, со стороны и подавно звучит наверняка попросту нелепо, ты не можешь себе и представить! — ты умолкла на одно мгновение, приобняв колени, а потом всё-таки продолжила, набрав полные лёгкие свежего воздуха. — Я бы только хотела, чтобы ты был счастлив.       О́ни удивлённо распахнул глаза, желая что-то немедленно выдавить. Ты со спокойствием перебила его, вытянув прямую ладонь перед лицом: «Дай договорить». — Ты любимец Музана, это легко понять по твоей преданности и тому, насколько ответственно ты относишься к его поручениям. Тем не менее, ты не чувствуешь к нему ни трепета, ни ненависти. Всё заканчивается на обычной иерархии: он тот, кто отдаёт приказы, а ты тот, кто подчиняется. Мне очень нравится наблюдать за тобой, Аказа, мне очень приятен твой внутренний кодекс. Я имею ввиду, что ты никогда не ешь ни девушек, ни детей. Ни-ко-гда. Разве это не проявление твоего внутреннего благородства? Ты любишь и разговаривать с другими... Я вновь говорю о людях. Ведь, даже если ты собираешься кого-нибудь убить, ты хочешь узнать их чуть поближе. И это всё как-то... Не знаю, что точно могу сказать, чтобы выразить полноту моего желания, однако я не никак могу разглядеть твоего внутреннего счастья. А мне бы очень хотелось, — твой голос был приятным для ушей: убаюкивающий, словно колыбельная, — ты и сама это прекрасно понимала. Тебе хотелось передать свои намерения через интонацию, так как говорить столь прямо и открыто было невыносимо сложно, грудная клетка буквально разрывалась изнутри от горечи давящей влюблённости. Парень заворожённо смотрел на тебя, с нетерпением ожидая дослушать законченную мысль. Чувствовалось, как от демона исходил запах мяты, прохлады, естественности... Померещилось ли? Ты в смятении замолкла, поднявшись на ноги. Опустив руки вниз, ты расставила их около его лица, не дотрагиваясь. Как же хотелось резко обнять его в этот момент, броситься на его шею... Ты немного наклонила голову вбок, очаровательно приподнимая уголки губ. — Моему сердцу всего лишь угодно, чтобы ты был счастлив!       Небо озарила яркая вспышка света. Фейерверки. Наконец-то! Тьма бездонной ночи исчезла, вместо неё появлялись разноцветные потешные огни салютов. Они шумно загорались на пару секунд и тут же исчезали, как раскаты молнии, а за ними следовали новые. Кажется, это бесконечная череда праздника.       Аказа подскочил, схватившись за кисти твоих рук и, не успела ты толком отвлечься на фейерверки, о́ни положил ладони на свои щёки и мимолётно улыбнулся, искренне, обнажая острые клыки. В его жёлтых глазах, походивших на стеклянные шарики, отражался грандиозный салют, а объёмные розовые ресницы отдавали прекрасной синевой. Чудилось, будто этот момент вовсе не реальный! Твоё сердце затрепетало с бешеной скоростью, словно маленькая птичка в клетке, так яро желающая вырваться наружу. — Достопочтенная третья Высшая молодая луна так обаятельно мне улыбнулся, ну и ну! Мне больше не о чем мечтать. А я даже и не догадывалась, что ты умеешь улыбаться! — засмеявшись, звонко произнесла ты, наклонившись ближе к парню.       Он бархатисто усмехнулся в ответ. — Не ёрничай, говорю же! — Хорошо-хорошо, я услышала тебя. Не серчай только, Аказа!       О́ни высвободил твои руки, сложив свои перед грудью. Теперь у него наконец-то появилось задорное настроение. — Ладно. Фейерверки так скоро закончатся, а мы ведь именно на них пришли посмотреть... Сама позвала меня. Так что давай, усаживался обратно, у нас ещё дела есть. — Ах, да-да!       Ты приземлилась обратно, скрестив под собой ноги. Демон доверчиво положил свою голову на твои плечи, уставившись на ночное небо. Говорить: «Я люблю тебя, Аказа» вовсе не хотелось. Это — лишнее. Того, что есть, и так достаточно. Сердце всё так не унималось. С одной стороны оно обливалось кровью из-за неоглашённых, томящихся чувств, а с другой — радовалось. Он всецело полагается на тебя, а ты готова всегда быть на его стороне. В конце концов отдать своё сердце прямо в руки «луны»...       Этот аромат мяты тебе не почудился, от Третьей Высшей Луны и правда веяло пряностью растений. Ты слегка прикула губу — привкус на кончике языка почему-то стал совершенно неповторимым и непередаваемым, таким лимонным, с кислинкой, но всё ещё сладким в глубине.       Яркие огни безустанно грохотали над городом. Даже на таком огромном расстоянии они слегка освещали вельветовую вершину холма, разрушенный храм... Небесного стража — луну, не смело собой закрывать ни единое проплывающие прозрачное облако. Звёзды всё так же загадочно мерцали.       Вот бы это никогда не закончилось...