Две судьбы

Первая встреча с человеком, которого будешь любить — это обязательно сюрприз или крайняя неожиданность. Кто-то сразу осознает, что этот человек — тот самый, кому-то нужно для этого время. Но неизменно одно: если проявляется хотя бы капля симпатии, то все будет только разрастаться. Это как сорняк на сердце, за которым невозможно уследить. Или не хотят следить. Такая встреча была и у них. То был поздний вечер. На улице уже почти стемнело, солнце ушло за горизонт, оставляя за собой в небе последнюю алую полосу. На небе появилась луна, яркая и холодная, по тёмно-синему полотну рассыпалось великое множество ярких звёзд. Жители города закрывали лавки, спешили с работы домой. Странники, оказавшиеся здесь, думали, что им сделать: отдохнуть в публичном доме или всё-таки отправится в свои покои? В случае адептов Гусу Лань определенно второе — скоро девять, а нечисть находится в другом городе. Можно отдохнуть и набраться сил после тяжёлого путешествия. Ночная охота обещала быть веселой и чуточку страшной: Вэй Ин сегодня вел их без Ханьгуан-цзюня, у того были очень важные дела, касательно ордена. Не то чтобы Цзэу-цзюнь не в состоянии их решить, но в данном вопросе требовалась помощь. И, конечно, обещавший отличную охоту Вэй Ин не мог отказать детям в последний момент, поэтому отвести их в нужное место и вернуть домой живыми было необходимо. Настроение было приподнятым: в компании Вэй Усяня без Лань Ванцзи можно было немного расслабиться. Тот всё время говорил о своих приключениях, говорил громко и эмоционально, с горящими глазами и жестикулируя. Все уже привыкли к этой нескончаемой энергии от учителя Вэя, а Сычжуй и вовсе приноровился. Он шёл в компании Цзинъи, переодически выдергиваемый оттуда крепкими объятиями приёмного отца, которого очень любил. Сейчас небольшая компания из десятка людей шла по городу, освещенному яркими фонарями. Некоторые не удержались от покупки каких-то побрякушек, а Сычжуй заметил вдали, как молодой юноша кого-то явно ищет. Взгляд его растерянный, практически панический. Он милый, Лань Юань этого не отрицает. И сердце почему-то закричало помочь ему. Отказываться никто не стал: ни душа, ни разум. Сычжуй, предупредив других, отправился к молодому юноше. Он оказался ниже почти на голову и явно моложе. Адепт Гусу Лань поклонился и получил поклон в ответ. — Вы потерялись, молодой господин? — спрашивает Сычжуй. — Ох, нет-нет! — спешно качает головой тот в ответ. — Я потерял из виду своего Младшего Учителя, он куда-то, кажется, отошёл, — юноша улыбнулся, а потом удивлённо округлил глаза. — Ох, я прошу прощения, забыл представиться. Чжан Чэнлин. Семейство Чжан стало известно Сычжую совсем недавно, только когда Вэй Ин с помощью черной магии смог устранить проблему Китая и объединить два мира вместе. Два разных Китая. Два года назад это вызвало огромное удивление, но все вскоре подружились и объединились. По крайней мере, бо́льшая часть точно. А семья Чжан имела свою школу боевых искусств. Только вот остался, говорят, у неё один непутёвый наследник, Учитель которого увязался за Владыкой Призраков, здешнего отребья зла. Но на вид Чжан Чэнлин был мил и добр, совсем не похож на ученика злодея. — Лань Сычжуй, — представился Юань в ответ. — Вы не видели случайно здесь молодого мужчину с розовых одеяниях? В его волосах белая нефритовая шпилька, на груди ханьфу есть узоры. И веер белый у него всегда в руках, — Чэнлин попытался описать внешний вид искомого человека как можно подробнее. — К сожалению, нет, молодой господин Чжан. Но я могу помочь с поисками, — Сычжуй немного улыбается. — Правда? Это было бы прекрасно! — Чжан Чэнлин широко улыбается. — Огромное Вам спасибо! — юноша кланяется благодарно и энергично. Сычжуй хихикнул в рукав. Юноши пошли вместе, сохраняя молчание, которое молодому господину Чжан, кажется, по душе не пришлось. Поэтому Лань Юань стал искать причины поговорить, даже если сейчас слова были лишними: — А вы с какой целью здесь? — О, мы ходили отдавать стихотворения Младшего Учителя в городскую библиотеку, которую местные открыли своими силами совсем недавно, — тут же ответил Чэнлин. — Но… — юноша опустил глаза, краснея. — Я потерял из виду Младшего Учителя. Сычжуй не заметил, что в огромной усталой толпе были какие-то хулиганы. Это были дети, лет восьми-десяти примерно. Они толкнули Чэнлина, и тот рисковал упасть и что-нибудь себе сломать. И только он начал пытаться восстановить равновесие, как вдруг Сычжуй потянул его на себя, спиной прижимая к своей груди. Так неловко вышло, что рука адепта обвилась вокруг тонкой талии молодого господина Чжана, а сам Сычжуй дышит ему в макушку. Со стороны эта поза наверняка выглядит более извращённо, чем думают юноши. Оба краснеют, но почему-то не отстраняются сразу. Они замерли, как нефритовые статуи. И, несмотря на то, что на деле это длилось всего пару-тройку секунду, для них это теплое соприкосновение было вечным. Но всю идиллию разрушил угрожающий голос: — Убери свои руки от моего сына, пока я тебе их не обрубил по самые уши¹! Чэнлин тут же вздрагивает, словно оживает, и мягко пытается вырваться. Сычжуй тоже будто в себя приходит и отпускает юношу, наблюдая, как тот мчится к молодому мужчине, которого он описывал ранее. Видимо, это и есть тот самый Младший Учитель, Вэнь Кэсин. Владыка Призраков ловит в свои объятия юношу, продолжая свирепо глядеть на Сычжуя. Понимая, что стоит объясниться, он стал подходить ближе. Это недоразумение, и даже если со стороны выглядело странно, то ничего такого толком не случилось. Чэнлин тут же оказался спрятан за широкую спину, Вэнь Кэсин раскрыл свой веер, с безумной яростью глядя на Сычжуя. Тому где-то внутри стали страшно, что-то там задрожало. Но он поклонился и попытался объясниться: — Господин, то, что Вы видели, это не… — но договорить ему не дали: — Это не лапораспускание?! — перебивает его Вэнь Кэсин. — Не смей даже думать о том, чтобы причинить ему вред! Чэнлин хочет что-то сказать, но вдруг Сычжуя чувствует, как его тянут назад, перед ним вырастает фигура в черных одеяниях и с алой лентой в длинных волосах. — Жить надоело, я смотрю? — с усмешкой спрашивает Вэй Усянь. — Чего тебе от моего сына надо, ублюдок? Стычка двух отцов, понимают юноши. Двух сильных бойцов, на чей счёт ошибаются два мира. Истерзанные судьбой и рвущиеся защищать то, что дорого. Они оба выглядят как волки, что защищают своих волчат. Чэнлин и Сычжуй разворачивают к себе своих отцов и, глядя им в глаза, в один голос восклицают: — Да выслушай ты меня! Юноши обеспокоены. А вдруг их не услышат? А если они поднимут бой? Это будет ужасно, всё обернется катастрофой! Они ведь оба имеют невероятную силу, никто не выиграет! Лишь разрушения вокруг будут иметь огромный урон, какой только возможен. Это неправильно, это нужно остановить. Вэй Усянь и Вэнь Кэсин, злобно взглянув друг на друга, убирают свое оружие. Отцы гладят волосы сыновей и мягко кивают в ответ, соглашаясь на просьбы детей. Лань Юань улыбается, ровно как и Чэнлин, а затем вежливо предлагает: — Господин Вэнь, молодой господин Чжан, давайте всё обсудим за ужином. Вэнь Кэсин собирается отказаться, ведь его и Чэнлина дома ждёт Цзышу, но юноша смотрит на своего Младшего Учителя и глазами умоляет согласиться. Тот вздыхает и коротко кивает. — Перед своим Учителем будешь отдуваться сам, — предупреждает Вэнь Кэсин, слегка стукнув сына кончиком веера по макушке. Все четверо идут в постоялый двор, где вместе с другими адептами садятся ужинать. Понимая, что времени у них не особо много, Чэнлин и Сычжуй поочередно рассказывают сложившуюся ситуацию, и оба взрослых понимают, что зря вспылили. Они виновато улыбаются, потом пьют кувшин вина вместе. Вэй Ин и Вэнь Кэсин, кажется, нашли общий язык. И Сычжуй, и Чэнлин этому рады. Переглядываясь, они улыбаются друг другу. Но скоро приходит время уходить, и Вэнь Кэсин с Чэнлином прощаются и покидают семью Лань, надеясь на следующую встречу. Чэнлин и Лань Юань надеятся на неё больше всех, даже не подозревая об этом.

***

Проходит неделя с той встречи. Чэнлин, Цзышу и Кэсин отправляются на рынок за продуктами и вином. Вместе они наслаждаются прогулкой, общаются и смеются. Сегодня Вэнь Кэсин собирался устроить чудесный ужин в честь дня, когда раны Цзышу перестали нести какой бы то ни было вред. Чэнлин, узнав о такой новости, грезит над тем, чтобы отойти купить подарок своему Учителю. И когда мужчины с полными корзинами идут к таверне, Чэнлин поджимает губы, нервно облизывает их, а потом спрашивает: — Можно я отойду? Мне нужно купить кое-что. Вэнь Кэсин смотрит на сына и затем на своего избранника. Цзышу, немного подумав, кивает. И Кэсин не собирается спорить, если нужно, то нужно. Единственное, что делает мужчина, это говорит напоследок: — Будь осторожен. Держи кинжал в рукаве. Младший Учитель слишком волнуется, но он прав. Даже днём бывают разбойники, без оружия ходить негоже. Да и Чэнлин чувствовал себя так в безопасности, раз он не может быть под опекой своих отцов. К тому же, вечно с ними возиться нельзя: он не маленький, должен учиться быть самостоятельным. Чэнлин идёт по улицам, ищет нужную лавку. И, найдя, выбирает шпильку для волос. Долго выбирает, не знает, какую лучше взять. В итоге покупает две и оборачивается, чтобы уйти обратно, вернуться к своей семье. «Подарки будут замечательны», — улыбается он в мыслях. Но Чэнлин и шагу не успевает сделать, как вдруг видит знакомое лицо в толпе. Сычжуй тоже заметил юношу и радостно улыбнулся, махнув рукой. Чэнлин не может ничего с собой поделать, его ноги сами несут к знакомому. — Молодой господин Чжан, — Лань Юань кланяется. — Ну что Вы, просто Чэнлин, — ответил юноша и поклонился в ответ. Они смотрят друг на друга, долго и прямо в глаза. Почему-то начинают глупо улыбаться, а затем их вдруг окликает Вэй Ин, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Чэнлин, испугавшись, тянется в рукаву, но только тянется. Кинжал достать не успевает, потому что осознает, что опасности нет. Сычжуй улыбается человеку за спиной Чэнлина, и тот оборачивается. Он видит перед собой двух господ. Одного из них он знал, а второго, видимо, спутника жизни Вэй Усяня, Чэнлин видел впервые. — Молодой господин Чжан! — радостно восклицает Вэй Ин. — Рад встрече. Лань Чжань, это Чжан Чэнлин, сын того самого Вэнь Кэсина, с которым мы выпивали! Названный Лань Чжанем кланяется, и Чэнлин кланяется ему в ответ. Сычжуй все ещё улыбается, радостно, поем Вэй Ин расспрашивает юношу о том, пришел ли он сюда один и не против ли Вэнь Кэсин принять компанию в ужине. Так четверка и двинулась в сторону таверны, где мирно выпивали Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин, что-то жуя. Взрослые от компании не отказались. Родители Чэнлина охотно вели беседы с Вэй Ином, пытались втянуть Лань Ванцзи, но его супруг говорил, что это пустая трата времени. Сычжуй и Чэнлин говорили между собой, не обращая внимания на старших. Они успели за один вечер узнать друг о друге немало и были приятно удивлены, когда Цзышу позвал их переночевать в Усадьбе Четырёх Сезонов. От бесплатного уютного ночлега никто отказываться не стал, но супруги попросили комнату подальше ото всех. Цзышу пожал плечами и отказывать не стал. Сегодня Лань Юань позволил себе нарушить режим дня и продолжил бодроствовать после девяти вечера. Он и Чэнлин тренировались на площадке вместе, Сычжуй учил его некоторым хитростям в бою. Удивительно, но прикосновений было слишком много, больше положенного, хоть это и не смущало юношей. В какой-то момент тренировки Чэнлин случайно упал прямо в руки Сычжуя, почти ткнувшись губами ему в подборок. Это заставило их смутиться. Сердца застучали бешено, но в унисон. Что-то странное теперь твориться между ними, и Чэнлина это «что-то» интересует, поэтому он не боится спросить у нового знакомого, когда они сидят на мосту, опустив босые ноги в небольшой пруд: — Сычжуй, ты не знаешь, что это за чувство? — Какое? — удивляется тот. — Вот это, — Чэнлин берет его руку в свою, мягко ведёт по тыльной стороне ладони большим пальцем, и Сычжуй ощущает, как что-то в его лёгких горит. Он понимает, что это такое. Об этом рассказывал отец Вэй, но Лань Юань стесняется сказать Чэнлину. Он такой невинный, пусть и знает о том, что существуют обрезанные рукава, ведь сам растет в такой семье. — Ты меня понимаешь? — спросил Чэнлин. — У тебя же тоже сердце стучит бешено, а под кожей какое-то незнакомое чувство, которое нельзя описать? Лань Юань улыбнулся. Да, он чувствует тоже самое и теперь уверен абсолютно: ему ответят взаимностью, если не испугаются. Но, всё-таки, как же это безрассудно: влюбиться всего за две встречи. Или не влюбиться, а просто почувствовать сильную симпатию? Чем отличаются эти чувства? Большая ли разница? Ох, юный адепт совершенно не понимает себя. — Да, я тоже это чувствую, — ответил Сычжуй, ласково улыбнувшись и перехватив руку Чэнлина. — Это симпатия одного человека к другому. — То есть что-то… Близкое к любви? — Чэнлин стреляет точно в цель, и Сычжуй кивает. Юноша дёргается и обдумывает что-то. А потом заглядывает в чужие глаза и снова спрашивает: — Правильно ли это? Мы едва знакомы. — К сожалению, на этот вопрос я ответить не могу. Но мы не будем торопиться с выводами. Давай просто продолжим наше общение и посмотрим, что из этого выйдет? — Хорошо, — Чэнлин немного улыбается. Они решаются начать переписываться, как только семья Лань покинет Усадьбу Четырёх Сезонов и вернётся домой, в Облачные Глубины. От осознания этого внутри волнительно, кончики пальцев дрожат. Чэнлин ещё никогда ни с кем не переписывался, ему не терпелось начать. Так сложилось, что за разговорами, дружескими поединками и простым молчанием прошла ночь. Едва утро затронуло ночное небо: на улице показался Ханьгуан-цзюнь. Тот удивлённо посмотрел на юношей и понял, что никто из них спать сегодня не ложился: они были сонными, едва не спали друг на друге, пока о чем-то тихо говорили. Но ближе к полудню Лань Юаню и Чэнлину всё же пришлось попрощаться. Они улыбнулись друг другу в последний раз, а потом разошлись по своим домам. На сердцах было тепло и уютно, будто кошка пригрелась там, сладко мурлыкая.

***

Так прошло ещё время. Чэнлин и Сычжуй переписывались постоянно, они ждали друг от друга письма, словно заветный подарок в Новый Год. Юноши писали друг другу обо всём, что видели и не видели. И посаженное ими семя симпатии стало разрастаться. Конечно, это не ускользнуло от взглядов отцов ни одного из юнош. И однажды на пороге Усадьбы ближе к ночи явился Вэй Усянь. Он стоял в тени, вертел в руках черную флейту и что-то мычал себе под нос. Скоро его встретили Цзышу и Кэсин. Последний хитро улыбался, будто знал причину визита тёмного заклинателя, лениво обмахивался своим белоснежным веером. В волосах пары были те самые шпильки, которые Чэнлин купил в день прошлой встречи. — Я не буду тратить время на пустую болтовню, мне ещё в Юньмэн идти, — начал Вэй Ин. — Вы же знаете, что вашему сыну нравится А-Юань? — «Чистый лунный свет ложится на мою постель; течёт на запад Млечный путь, конец ночи так далёк», — цитирует строчки из любовного стихотворения Вэнь Кэсин и немного улыбается. — Да, мы знаем. Он сам об этом рассказал нам не так давно. — С детьми делать что-то надо, нельзя губить эту любовь, — продолжает Усянь, не поднимая глаз с флейты. — Мы с мужем выяснили, что не так далеко отсюда в другой деревне нечисть завелась. Решили сделать это отличным поводом для встречи. Вы придете туда через четыре дня? — Придём, — кивает Чжоу Цзышу без единого сомнения: ему важно счастье сына. — Чудесно. Тогда я пошел, — мужчина развернулся и отправился в свой путь, размахивая флейтой в знак прощания. Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин возвращаются обратно, вздыхая. Хоть бы получилось.

***

Время пролетает незаметно. Через четыре дня Цзышу и Вэнь Кэсин ведут Чэнлина в соседнюю деревню, предвкушая встречу с семьёй Лань. К счастью, те уже там и успели выяснить, какая нечисть их ждёт: слабенькая, легенькая. Чудесно. Сычжуй и Чэнлин встречаются взглядами и не могут удержать себя на месте: они бегут друг к другу с улыбками. Лань Юань берет его руки в свои, глядя в глаза и широко улыбается. В голове неожиданно пусто, тело будто парит. Отец Вэй говорил, что от любви чувствуешь себя пьяным. Это те самые ощущения? — А-Юань, рад тебя видеть в добром здравии! — улыбается Чэнлин. Он уже несколько дней в письмах кликает так Сычжуя по его же просьбе. И ему нравится это, он ощущает от этого какую-то… Интимность или что-то вроде того. — А-Лин, я не могу не сказать того же. Я безумно рад встрече, — признается Сычжуй и немножко краснеет. Они друг другу улыбаются, счастливо и смущённо, потом немного хихикают. Но они даже не замечают ехидно-довольных взглядов Вэй Ина и Вэнь Кэсина, которых, в свою очередь, пихают их избранники, мол, прекрати, пусть делают, что хотят. Ночная охота на лёгкую нечисть прошла здорово. Взрослые сидели на каком-то старом бревне, разговаривали меж собой о чем-то будничном, пока дети набирались опыта в бою. Для Чэнлина этот злой шумный дух был первым монстром в жизни и поэтому он немного терялся, но Сычжуй мужественно его защищал, не давая пораниться. На дух ушло немного времени. Остановившись в постоялом дворе, все разделились на пары и сняли три комнаты. Естественно, Вэнь Кэсин увязался за Цзышу, сладко мурлыкая его фальшивое имя. Вэй Ин, который не мог жить без Ханьгуан-цзюня, на руках мужа отправился в их временные покои, на ухо шепча какие-то непристойности. А Чэнлин и Сычжуй отправились в третью комнату, что-то бурно обсуждая. — А-Юань, — Чэнлин, помявшись, подошёл к Сычжую, который уже принял водные процедуры и сидел на постели, расчесывая свои волосы. — Да? — юноша поднял на него свой взгляд, улыбнувшись. — Можно расчесать твои волосы? — этот вопрос был неожиданным, и Сычжуй на некоторое время застыл, наблюдая, как румянец накрывает чужие щеки. — Конечно, — он протягивает Чэнлину гребень с улыбкой. Тот радостно оказывается у Сычжуя за спиной, стоя на его кровати на коленях, и начинает медленно вести гребнем по черным волосам. Он бережно расчесывает каждую порядку, будто касается чего-то хрупкого, когда его пальцы касаются лобной ленты Сычжуя. Как-то раз тот писал о её предназначении, поэтому трогать не решался. — Ты можешь снять свою ленту? Она немного мешает, — просит Чэнлин. — Сними сам, — мягким бархатистым тоном отвечает вдруг Сычжуй. — А? Но как же её значение? Лань Юань улыбается, чуть насмешливо. Ему нравится эта детская наивность и глуповатость в Чэнлине. Сычжуй оборачивается и снимает с себя ленту, пару раз обернув ее вокруг запястья своего объекта любви. Любви, а не симпатии. Сычжуй успел влюбиться за две встречи и несколько дней переписок. Он уверен, что чувства в нем — это влюбленность. Чэнлин замер, видя на своем запястье неприкосновенный предмет ордена Гусу Лань. И сглотнул, взглянув на Сычжуя, который смотрел влюбленно, с ласковой улыбкой. Чэнлин вдруг всё осознал и заулыбался в ответ. — Теперь она твоя, — говорит Сычжуй. — Значит, твои чувства крепки? — Конечно. Они снова смотрят друг на друга, долго и изучающе, а потом вместе смеются. Лань Юань убирает от лица юноши надоедливую чёлку, пальцами ведёт по его щеке, как завороженный. Чэнлин его не останавливает, только придвигается поближе. — Я могу..? — кончик большого пальца касается нижней губы Чэнлина. Он немного медлит с ответом, явно прислушивается к себе, и Лань Юань терпеливо ждёт. Ему кивают, и Сычжуй аккуратно, будто боясь спугнуть, кладет вторую руку на талию, чтобы подтянуть ближе к себе. Чэнлин послушно придвигается, сейчас, стоя на коленях, он выше Сычжуя, поэтому Лань Юаню приходится тянутся, чтобы коснуться чужих губ. Это их первый поцелуй. Между собой и вообще. Он неловкий, может даже по-детски невинный, но никто не жалуется. Губы сладко и неторопливо скользят, будто изучающе, от этих соприкосновений голова идёт кругом, по венам будто кипящая лава бежит вместо крови. Чэнлин, не зная, что ещё сделать, наше себе опору в плечах Сычжуя. Он положил на них свои предплечья, опираясь. Так вышло, что пришлось наклониться ближе, и это изменило поцелуй: теперь он смелее, чуть более напористый, чем первый. И это никого не смутило, лишь разожгло какой-то... Интерес? Юноши не смеют затягивать с явившим себя неожиданно удовольствием. Они оба понимали, что иначе поторопятся, поэтому остановились. Посмотрели друг другу в глаза, с красными щеками и чуть сбившимся дыханием. — Не уходи сегодня на вторую кровать. Позволь согреть тебя своими объятиями, — шепотом просит Сычжуй. И Чэнлин ему не смеет отказать, эта идея слишком заманчива. Этой ночью юноши спят в объятиях друг друга, делят дыхание и кровать на двоих. Сон вышел крепким, сладким, как их невинная и внезапная любовь друг к другу. _________________________________________ ¹ — специально так написано