Тейватская академия

      Комнаты учеников не закрывались изнутри — их можно было запереть только снаружи, но ключи были исключительно у работников академии.       В самом дальнем конце коридора оставалось несколько незаселенных комнат. Выглядели они плохо — внутри не было ни шкафов, ни каких-либо других вещей, оставались только голые кровати без матраса. Повсюду была пыль, так как в эти комнаты заходили всего несколько раз в месяц.       Венти, не включая свет, сидел в углу одной из кроватей, прижав к себе колени. Все тело пробирал холод и сильная усталость, хотелось спать, но тошнило от любой мысли, чтобы попроситься к кому-то в комнату хотя бы на одну ночь, либо вернуться в свою.       Когда вечером он вернулся в свою комнату, его постель оказалась в полном разгроме — разорвана и измазана грязью, где-то остались разводы от маркеров и грязные надписи. Уже знакомые слова, которые он часто получал в свой адрес.       Прозвучал звонок на отбой. Венти дернулся и беспомощно оглянулся на соседей по комнате. Все занимались своими делами, и никто не обратил на него никакого внимания.       Он вздохнул и натянул кривую улыбку.       Ничего страшного. Нужно было просто попросить новое постельное белье в прачечной на первом этаже, хотя сейчас она скорее всего уже закрыта.       Каждый раз он пытался убедить себя, что его давно не трогает такое.       В последнее время было испорчено много его личных вещей. Начиналось всё со сломанных карандашей и разорванных тетрадей, но теперь это перешло и на что-то более дорогое.       Его давно пытались вытравить из этой комнаты. Напряжённая атмосфера, которая всего царила в комнате, стала еще ощутимее. Но Венти не мог никого винить, он и сам чувствовал себя отвратительным.       — Если будут проверять комнаты, скажите, что я в прачечной! — стараясь сохранять невозмутимый вид, весело отчеканил Венти и, ни на кого не глядя, выбежал из комнаты.       Он рванул по пустому коридору, не до конца осознавая, куда именно, и совсем не заботясь о том, что его могут поймать. Закрытые двери быстро проносились мимо.       Сам не заметив, оказался у знакомой комнаты. За дверью еще горел свет, но было тихо.       Комната 314. Комната Сяо.       Венти сам испугался, что оказался здесь, но он все же прислонился к двери, надеясь услышать знакомый голос. Послышались неразборчивые голоса и какой-то шум, и, побоявшись, что кто-то может выйти, Венти тут же попятился назад.       В итоге, пустая комната оказалась единственным вариантом на эту ночь.       Он сдается. Он съедет оттуда.       Нужно было просто дождаться утра.       — Твои соседи сказали, что ты не ночевал в своей комнате. В чем дело? Мне доложить директору, что ученик сбежал куда-то прямо посреди ночи?       Венти виновато помотал головой. Он не спал всю ночь, поэтому еле стоял на ногах в комнате студсовета. Сейчас все должны быть на завтраке, но к несчастью, он столкнулся в коридоре с президентом, который, как оказалось, искал именно его.       — И как это понимать? И я видел твою кровать… ты в курсе, что это собственность академии? И за это следует наказание, — Дилюк скрестил руки на груди.       — Это… случайно получилось, — жалко рассмеялся Венти. — Я взял маркеры и…       Венти тут же отпрянул назад и зажмурился, увидев, что Дилюк протянул к нему руку.       — Эм, Венти? — послышался недоуменный голос.       Венти открыл глаза и увидел, что Дилюк всего лишь протягивал ему конверт.       — Утренняя почта. Син Цю искал тебя все утро, чтобы передать это, потому что в комнате тебя не было.       Венти недоверчиво уставился на конверт, не решаясь взять его.       Это правда для него?..       — Не трать мое время, — хмуро проговорил Дилюк.       Венти взял конверт. С замиранием сердца он уставился на адрес отправителя, не веря своим глазам.       Письмо из дома.       От родителей.       Они.       Прислали ему письмо.       Венти пришлось множество раз повторить это про себя, чтобы наконец осознать, что это правда.       Ему не терпелось тут же открыть его прямо сейчас.       Но его не собирались так просто отпускать из студсовета.       — Итак, насчет твоей самовольной отлучки…       — Вот-вот уже начнутся занятия, разве мне не нужно уже бежать? — протянул Венти, поглядывая на Дилюка.       Дилюк посмотрел на часы.       — Недавно тебя мало волновали правила, — проворчал он.       — Я всё осознал, правда! Никаких «самовольных отлучек»! — Венти пустил в ход свою самую невинную улыбку.       Дилюка это не сильно впечатлило, но он все же сдался.       — Хорошо. Зайди снова в обеденный перерыв.       Венти закивал и быстро выбежал из кабинета студсовета.       Он немного обманул Дилюка, ведь сейчас было кое-что важнее уроков. Он прижал к груди конверт и побежал вперед по коридору.       Перестали тревожить бессонная ночь, усталость или предстоящий день. От волнения дрожали руки.       Прошло уже четыре года с того момента, как Венти видел свою семью в последний раз. Они не звонили, не писали. Каникулы Венти тоже проводил вне дома.       Он успел проскользнуть в пустой класс в конце коридора до того, как прозвенел звонок, иначе его мог поймать кто-то из учителей.       Венти отдышался и взглянул на конверт.       Обычный, белый, ничем не примечательный. Венти прислонился к парте и покрутил его в руках, боясь открыть.       Должно было произойти что-то действительно важное, чтобы родители прислали ему письмо. Или плохое.       Он быстро замотал головой. Нет, сейчас не двадцатый век, для такого не используют письма.       Еще немного поколебавшись, но в конце концов собравшись с силами, Венти разорвал конверт. Из него что-то выпало, упав ему под ноги.       Это была открытка.       Венти поднял ее и прочитал яркую надпись на лицевой стороне.       — …Поздравление с выпуском?       Он замер, вновь и вновь вчитываясь в слова. На открытке было еще пару поздравительных слов о выпускном и больше ничего.       — Хах? — он рассеянно рассмеялся. — Не понимаю. Он же только… через год.       Он сминал в руках открытку, пытаясь как-то собрать свои мысли в порядок, пока до него наконец не дошло.       Это просто ошибка.       Они забыли, перепутали год его выпуска.       Ни мать, ни отец никогда не отличались внимательностью, поэтому нечему было удивляться.       Надо быть благодарным за любое внимание.       — Почему… — Венти быстро вытер мокрые щеки. Это была настолько глупая ситуация, что он рассмеялся сквозь слезы.       Взгляд зацепился за лупу, оставленную на учительском столе. Он медленно подошел и взял ее.       Весеннее солнце уже ярко светило за окном, освещая класс, но Венти колотило от холода. Будто в полусне, он поднес лупу к окну и развернул ладонь, в которой сжимал открытку. Спустя несколько секунд открытка начала разгораться и по классу разнесся запах гари.       Внутри переполняли странные эмоции, которые он сам до конца не осознавал, но так же, как и с открыткой, внутри сгорало всё последнее, что в нем оставалось.       — Гх!..       Резкая боль в руке заставила его очнуться, Венти выронил уже наполовину сгоревшую открытку.       — Больно… — Венти прижал руку к груди.       Открытка медленно угасала, сгорев только частично и оставив на подоконнике черный след.       На руке проявлялся красный след от ожога. Перед глазами сам собой возник образ светловолосого парня, которого Венти видел давным-давно.       Маленький ожог на руке болел, и Венти даже не хотел думать, какую боль испытывал Казуха в последние минуты своей жизни.       Каэдехаре Казухе не устраивали ни публичных похорон, ни поминок. Его обсуждали только неделю после смерти и потом все разговоры резко оборвались.       Венти не был с ним знаком, они никогда не разговаривали. Он вообще мало знал о нем, но точно ни разу не видел того в компании других учеников. Но глупые слухи о Казухе дошли и до него. И эти слухи только сильнее укоренились в умах людей после его смерти.       О том, что он был странным, даже ненормальным.       И Казуха тоже стал жертвой издевательств.       Венти почувствовал, что понимает его как никто другой.       Какого характера были эти издевательства? Только избиения и словесные унижения? Или было кое-что еще хуже?       Смерть от огня приносит очень много боли. Никто сознательно не выбрал бы ее для себя.       Венти вглядывался в окно. Вдалеке за деревьями виднелось озеро. Оно было далеко от здания академии, и огонь бы не перекинулся на нее.       Значит… Казуха не хотел причинить никому вред. Только себе.       Но если Казуха прошел через всё то же самое, что и Венти, всё становится очевидным.       Венти очнулся от внезапно нахлынувших размышлений и оторвал взгляд от окна.       — Эй, Каэдехара Казуха, ты же сделал это не для того, чтобы умереть, да? — прошептал он.       Венти накрыл ожог второй рукой, уже совсем забыв о боли.       Солнце скрылось за облаками, погрузив комнату в тень. Деревья за окном закачались от сильного порыва ветра.       Казуха не был ненормален, он был гениален, раз придумал всё это. И Венти единственный, кто это понял.       — Ожоги на теле очень уродливы, да? Они у любого вызовут отвращение, — захихикал он.       Он ощущал, что Казуха стоял сейчас за его спиной и слышал каждое его слово.       Ожоги на теле, язвы или глубокие уродливые раны вызывают шок и отталкивают многих людей. Это сильно портит внешний вид и красоту тела.       — Смерть — просто несчастный случай, твоя главная цель — получить ожоги.       Сердце сильно колотилось. Сильное желание действовать прямо сейчас и не терять времени заполонило все мысли, ведь уже сегодня всё может закончиться. Больше не придется прятаться в кабинке туалета во время перерывов, лишь бы не наткнуться на Фатуи или Тарталью. Не придется волноваться о поиске новой комнаты и объясняться перед президентом и директором.       Венти никогда не жаловался по поводу своей внешности. Но симпатичные, немного женственные черты лица, невысокий рост и худое телосложение сыграли с ним только злую шутку.       Позабыв о недогоревшей открытке, Венти выскочил из класса и побежал по пустому коридору. Занятия уже начались. Он услышал, как его окликнул учитель, но даже не обернулся.       Добежав до своей комнаты, он начал быстро рыться в ящиках стола.       Пальцы перебирали карандаши и маркеры, сваленные в кучу, пока он не наткнулся на то, что искал.       Канцелярский нож.       Он медленно выдвинул лезвие. Нож почти не использовался и был довольно крепким.       Это ведь не огонь, он не умрёт.       Дни совсем не отличались друг от друга и медленно тянулись один за другим.       Каждое утро Сяо просыпался, надевал форму и шел вместе со всеми на завтрак.       Затем начинались дообеденные занятия. Они тоже приходили к концу, а после длинной обеденной перемены продолжались до вечера. Иногда они заканчивались раньше, и оставалось время на занятия в музыкальном классе.       Ужин, домашние задания — и конец дня.       Сяо по инерции повторял все эти действия изо дня в день, как и все вокруг. Ходил на занятия, ложился спать, проводил время с соседями по комнате и иногда даже что-то им отвечал.       Бесконечное повторение одного и того же дня.       Он чувствовал, что давно вернулся в то же состояние, что и в своем родном городе.       Сегодня было очень тепло и на уроке физкультуры всех выгнали на улицу. Сяо невольно всматривался в другой класс, с которым у них был общий урок, но Венти нигде не было.       «Венти же легкомысленный, опять где-то гуляет…» — пронеслось в голове.       Но от этих мыслей тут же стало тошно. Неважно, что говорили о нем Кэйа и другие. За всё недолгое время их знакомства Сяо узнал о нем многое. Как ему казалось, намного большее, чем кто-либо другой.       Венти не был легкомысленным.       Настоящий Венти, каким его знал Сяо, любил яблоки и фейерверки, прекрасно разбирался в музыке, сочинял песни и хотел посвятить этому свою жизнь. А еще был настолько сентиментален, что плакал по любому поводу. И еще многое скрывал в себе.       Уже с того раза, как Сяо впервые услышал музыку Венти, он уже не мог его забыть. Даже сейчас продолжает думать о нем постоянно.       Впервые в жизни Сяо так зациклился на каком-то человеке.       Это было неправильно.       Возможно, поэтому он и надоел Венти.       Сяо давно перебрал множество вариантов, но так и не пришел к какому-то одному выводу, почему Венти так внезапно оборвал все связи.       Внезапно мир перевернулся.       Резкая боль пришлась ему прямо по носу, и Сяо, потеряв равновесие, грохнулся прямо на траву.       Удар мяча пришелся как раз по лицу.       — Сяо, я же тебе закричал! — воскликнул подбежавший Итер и навис над ним, обеспокоенно разглядывая. — Я уверен, ты даже не слышал меня.       — Хах… нет, — Сяо растерянно поднял мяч.       Беннет и Рэйзор тоже подошли ближе. Итер сердито вздохнул и отобрал у Сяо мяч.       — Сяо, ты… ты… когда ты уже очнешься?!       В туалете никого не было. Венти подпер дверную ручку шваброй, которая стояла в углу. Так никто не мог войти.       Венти подошёл к раковине и заплетающимися пальцами начал расстегивать рубашку.       Он торопился. Нужно сделать всё быстро. Чтобы не остановиться, не передумать.       Он был в коротких шортах, поэтому снимать их не было необходимости. Открытой кожи на ногах было достаточно.       В кармане шорт лежал нож. Венти вытащил его и раскрыл лезвие.       Ладони вспотели, и он еле удерживал нож в руках.       «Всё хорошо. Будет не больно, » — повторял он себе раз за разом.       Не так больно, как в летнем доме Тартальи в прошлом году.       Не так больно, как было Казухе в последние минуты.       Но руки всё равно дрожали.       Взгляд случайно переместился к зеркалу, и он увидел свое отражение.       Жалкое и опухшее лицо, полное страха. Его обычное выражение лица.       Он перевёл взгляд к своим ногам и оперся рукой о раковину, другой рукой крепче сжав нож.       Что подумает Тарталья, когда его увидит?       Страх? Отвращение? Брезгливость? Может быть, жалость?       Нет, последнее было невозможно.       Но теперь никто не сможет посмотреть на него взглядом, полным похоти. Он чувствовал, что освобождение уже рядом.       В глазах двоилось, голова сильно кружилась, отчего плитки на стенах туалета разъезжались в стороны.       Венти прижал холодное лезвие к бедру.       Вдох.       Выдох.       Вдох…       Сжав нож в обеих руках, Венти надавил сильнее и лезвие медленно вошло, разрезая кожу. Глаза закатились, боль медленно доходила до его сознания. Венти надавливал все глубже, пока не стало нестерпимо, слезы потекли по щекам.       Венти стиснул зубы, чтобы не закричать и не остановиться.       Не давая самому себе осознать, что он делает, он вытащил нож, и начал наносить удар за ударом. Вновь и вновь нанося беспорядочные порезы до чего только мог дотянуться.       Нос жгло запахом железа.       Недостаточно.       Кровь начала медленно стекать по ногам.       Все еще мало.       Слезы застилали видимость, Венти упал на колени и начал кромсать ножом по животу и груди, превращая свое тело в живой кусок мяса. Каждый порез, как ожог, горел на коже.       Раскрытые раны сочились кровью, но Венти продолжал беспорядочно рубить, слыша только свой собственный крик.       Ручку резко дернули и в дверь начали стучать, что-то закричав.       Нож выскользнул из мокрых рук.       …Выдох.       Поднявшись на тяжелых ногах, словно в полусне, Венти повернул ручку двери.       Каждый вдох давался с трудом и мир перед ним расплывался. Голова наполнилась шумом.       Тело горело.       Он не чувствовал свои конечности.       Он не чувствовал пол под ногами.       — …Больно…       Венти сделал тяжёлые шаги, почти не видя ничего вокруг, лишь двигаясь куда-то в пустоту.       Он слышал вскрики, испуганные разговоры и шум, звук затвора камеры.       Люди оборачивались, с ужасом отходили, никто не решался подойти.       Перекошенные страхом лица были незнакомы.       Венти беспомощно переводил почти невидящий взгляд с одного лица на другое и никого не узнавал.       — Сяо… — он услышал свой собственный шепот.       «Ты же обещал, что поможешь мне. Где ты, Сяо…»       Почти невидящим взглядом Венти увидел на свою дрожащую руку, медленно ощущая нарастающий ужас.       Так много крови.       Все тело было залито кровью. Рубашка и шорты тоже были пропитаны в ней.       Ноги подкосились, и он наконец почувствовал, что его подхватили и прижали к себе. Кто-то позвал его по имени.       Венти уткнулся в чужое плечо и размытый мир исчез.