Running from the Titans

Темнота. Сырость. Запах ржавчины и непонятный скрежет, больно давящий на голову. Впрочем, не только окружающие звуки давили — что-то довольно тяжелое расположилось прям на моем бедре и неприятно сдирало верхний слой кожи. Все будто бы тряслось, тянуло куда-то ввысь, швыряя из стороны в сторону, иногда прибивая к углу. Одежда неприятно липла к телу, со лба ручейками сползал пот. Усилий хватило разве что приподнять веки. Все равно темно, глаза не привыкнут к мраку за такой короткий срок. — Что за дерь. — выпалил я, но вместо привычного ругательства последовал сухой приступ кашля. Горло нещадно драло и жгло, как при запущенной ангине. Действительно, дерьмо. Не вижу, не слышу и даже говорить толком не могу. Руки хоть целы…? Целы.Только ноют, как и впрочем все тело, но зато слушаются. Темнота начала потихоньку рассыпаться: на стене виднелись проблески света из отверстий…крыши? Все это напоминало лифт. Точнее, это и был и лифт. Судя по ощущениям — железный и холодный. Резкий скрежет цепей и вращающихся блоков, какой можно услышать лишь в цехах древнего завода, наполнил кабину, отражаясь от стен гулким эхом. Темный лифт продолжал подниматься, медленные покачивания взад-вперед вызывали тошноту. Совсем дурно стало, когда в нос ударил запах горелого машинного масла. Хотелось заплакать, но слезы не текли. Оставалось лишь сидеть и ждать. С трудом, но зато успешно, скинул с себя то, что провалялось на мне видимо продолжительное время, пока я сам пластом расстелился на мерзлом полу этого короба. Было это ведро или бочка, я так и не понял, да и было не до этого. Дышать стало свободнее. Помимо этого вокруг уже можно было разглядеть странный набор предметов, раскиданный по всему пространству: веревка, какие-то огородные инструменты (для меня тут была известна одна лишь лопата), топор, большой тряпичный мешок, пара бутылей с мутной темно-коричневой жидкостью, груда одежды (футболки, куртки или вроде того). Остальное я не успел осмотреть. Спустя пару мгновений раздался громкий металлический стук; пол дрогнул и вдруг ушел из-под ног. От внезапного толчка я упал и, неуклюже барахтаясь, попытался встать. Все задребезжало. Остановился? Только сейчас ко мне будто бы начал возвращаться разум. В голове всплывали прекрасные пейзажи, во рту почувствовался вкус вишневого варенья, в нос бил запах только распустившихся бутонов пиона, а в ушах гулким эхом отдавались когда-то выученные строчки из поэмы, название которой никак не удавалось отрыть в глубинах памяти. Все это было мимолетной галлюцинацией, вызванной внезапно нахлынувшими воспоминаниями. Только непонятным оставался тот факт…что я не помню себя. И остальных людей. Будто меня и не было вовсе. Оперевшись руками об пол, я понял, что кабина постепенно перестает раскачиваться. Затем она окончательно замерла: наступила тишина. Прошла минута. Еще одна. Темнота. Пришлось снова ощупать стены, может все-таки я не заметил какой-то проход? Но ничего, лишь холодный металл. Набрав побольше воздуха в легкие, попытался закричать. Вышел только хриплый шепот: «Помогите», который услышала разве что лопата в метре от меня. Как романтично — только я и «набор садовника» в ржавой пыльной железяке. Лучше и быть не может. Снова бессильно рухнул в угол, ударившись затылком об стенку. Сердце едва не выскакивало из груди, но самочувствие и слабость взяло верх. Если я что-то и мог бы сделать в такой ситуации, то не в таком состоянии точно. — Кто-нибудь… помогите… помогите мне! — закричал снова. В этот раз вышло громче. Каждое слово причиняло нестерпимую боль в горле. Безумно хотелось пить... Спустя еще некоторое время (может десять минут, а может и час), над головой раздался громкий лязг. Посмотрел вверх — потолок лифта разрезала тонкая полоска света, становившаяся все шире. Низкий скрипучий звук наводил на мысль о том, что кто-то с трудом поднимает тяжелые двойные створки. Пришлось отвернуться и заслонить лицо руками — после долгого времени, проведенного в кромешной темноте, яркий свет резал глаза. Внутри все похолодело. Голова закружилась, чувство полнейшего замешательства овладело разумом. Странные голоса отдавались в голове эхом, некоторые голоса слышал впервые, другие казались отдаленно знакомыми. Прищурившись, поднял голову к свету, чтобы понять, кто говорит. Поначалу смог разглядеть лишь двигающиеся неясные силуэты, однако вскоре они оформились в человеческие фигуры — над люком в потолке лифта склонились люди и, глядя сверху вниз, указывали на меня пальцами. Постепенно сознание начало заново погружаться во тьму. Сопротивляться может хотелось, но не было сил. Единственное, что я услышал перед отключкой — это громкое: «Сегодня у нас экземпляр поинтереснее!»

***

— Ну же, хватит уже валяться, пора приходить в себя! Слишком мягкий, звонкий девичий голос пытался меня поднять. Прежде я его не слышал, да и вообще сомневаюсь, что я не тронулся умом и у меня не отбило напрочь память. Ха-ха, я даже имя своё не помню, о каких знакомых голосах речь. — Вставай уже. Никто не собирается нянчиться с тобой как с новорожденным. — иной голос. Чуть грубее, но от этого не менее женственный и чувственный. — Имир! Слишком жестко, не находишь? У него травма головы, поэтому и вырубило. — Ну, у Ханджи тоже с головой не все в порядке, но на двое суток она не отключалась. — А ты и не могла этого видеть. Она прибыла сюда раньше нас двоих, разве не... — Так я не умер? — Пришлось прервать их перепалку. Эти двое не заметили меня, даже когда я мучился с импровизированной подушкой (и чем она вообще набита?), дабы поудобнее сесть и осмотреть помещение. Зрение сфокусировалось — будто объектив фотокамеры: лица обрели резкость. Две молодые девушки — на вид каждой около шестнадцати лет. — Нет, ты чт... — Ох, как раз таки. Ее можешь не бояться, пусть тебе пока и не видно нимба и крылышек, поверь, они есть. А вот меня… — девушка кинула на меня многозначительный взгляд и отвернулась в сторону более желанного собеседника, — Разбирайся с ним сама, я пойду с Райнером по душам поговорю и проверю запасы. Шатенка развернулась и, отодвинув светлую ткань, исчезла из поля зрения. Надо признать, что внешне она была очень приятной, хоть у меня было довольно немного времени рассмотреть незнакомку. Смуглая кожа, лисий разрез глаз, высокий рост, стройная фигура и весело разбросанные по лицу веснушки, которые никак не вписывались в ее строгий образ, но все равно придавали своего рода шарм и не казались лишними. — Как себя чувствуешь? Не обижайся на нее, она на самом деле очень добродушная, просто недоверчивая. Я Криста. А ты еще не вспомнил свое имя? — вновь залепетал «ангелок». И вправду, довольно милая и светлая девочка. Создавалось впечатление, будто они с этой Имир были как Инь и Янь. Возможно так и есть. — Можно воды? — снова из горла вырвался противный кашель. Будто сотню лет ничего не пил. — Ох, боже! Прости! Как я сама не додумалась, — девушка торопливо встала со стула и, подойдя к столу неподалеку, взяла пузырек с прозрачной жидкостью, — Нам сказочно повезло. В этот раз вместе с тобой приехали и лекарства. Не дождавшись, пока она протянет мне наконец сосуд, я аккуратно выудил его из ее хрупких рук, и жадно глотнул воды. Один глоток, два, три… Кажется, стало легче. Я постарался как можно искренней улыбнуться Кристе и отдал бутылку обратно. — Спасибо. Так намного лучше. — девушка коротко кивнула и улыбнулась мне в ответ, ожидая продолжения, — Я не помню себя. И имени тоже. Что происходит и где мы? Снова оглядел помещение. Вернее, с первого взгляда я действительно принял это за комнату — но на деле это было подобие палатки: глубоко уходящие в землю срубленные стволы деревьев, на которых натянут огромный кусок белоснежной ткани. Видимо, временное укрытие иначе, как быть во время дождя? Но все было слишком обжито. Будто там снаружи есть то, что спасет от природных катаклизмов. В левом углу стоял небольшой шкаф, сбоку виднелась низкая тумба с тремя выдвижными полками. А на столе позади Кристы было множество трав, пузырьков, стаканов, каких-то коробочек, в поле зрения попала даже парочка бинтов и шприц. — Ты врач? Светловолосая удивилась моему резкому вопросу и удивленно вскинула брови, — В-врач? Да ты что, н-нет конечно! До врача мне далеко… Просто местный лекарь, помогаю с небольшими ранениями и травмами, иногда лечу обычную простуду или вроде того. — Она неловко пожала плечами и отвернулась. — Хм, интересно... — реакция была забавной, будто я застал ее за каким-то преступлением, но больше меня все же волновал другой вопрос, — Может все-таки расскажешь мне что происх… — КРИСТА?! Почему ты мне сразу не сказала о том, что новенький пришел в себя! Я же тут с ума схожу! — безумный вихрь влетел в палатку, таща за собой еще кого-то. Бедняга видимо тоже не совсем в восторге от подобных действий, но покорно идет следом, — Радость моя, мы уж подумали готовить тебе гроб! Ты как? Имя вспомнил? Вот уж весело. Женщина явно в хорошем расположении духа, капелька которого передалась и мне. Смотря на нее, почему-то сразу в голове всплывает образ безумного ученого, хотя сама она выглядит вполне обычно: неаккуратный высокий хвост, очки в коричневой оправе, мужские брюки грязно-зеленого цвета, слегка помятая рубашка, поверх которой накинута кожаная куртка идентичная цвету брюк. Быть может просто выражение ее лица выражает какой-то нездоровый энтузиазм и тягу к неизвестному, отсюда и складывается такое впечатление. — Почему вы все знаете, что я не помню свое имя? Не помню, чтобы разговаривал с кем-то, прежде чем потерять сознание в этом чертовом лифте. — мой взор упал на человека позади этой сумасшедшей. Довольно высокий крепкий парень — широкий подбородок, прямой нос, гладкие русые волосы и карие глаза. В отличии от женщины, он демонстрировал полное безразличие к моей персоне, лишь изредко поглядывал в сторону Кристы, — Что вообще происходит? Может уже наконец скажите мне?! Женщина моментально изменилась в лице, стала серьезней. Обернувшись к парню, она негромко произнесла: «Моблит, зови Эрвина.», а затем снова остановилась взглядом на моем лице, — Это он у нас по части введения в курс дела. А я… Ханджи - твой куратор и приятель на первое время. Если будешь себя хорошо вести расскажу классную историю про титанов, — она снова непринужденно улыбнулась и кивнула в сторону Кристы, — Но к этому мы приступим только после того, как ты поправишься. Удачи, салага, еще увидимся! Салага? И какой еще куратор? Ханджи также скрылась за светлой тканью, попутно напевая какую-то песенку. Чудная. Я снова посмотрел на девчонку «не-врача».Она замерла, задумчиво глядя в пол. С улицы доносились детские голоса вперемешку с пением птиц, пахло свежей травой и жареными овощами. Чувствовался какой-то особый уют и спокойствие. Стараясь не привлекать внимание забывшейся Кристы, я потихоньку встал. Мышцы ныли, тело, будто отвыкшее вовсе от каких-либо движений, слабо поддавалось. Нет, не в этот раз. Шаг. Немного шатнуло в сторону, но равновесие держать могу - уже хорошо. Второй. — Нет, нет и нет! Рано вставать еще! Эрвин сам придет! — очнулась блондинка, тут же нелепо разводя руками в стороны и пытаясь меня усадить обратно. — Я хочу просто посмотреть. — Невозмутимо произнес я, с улыбкой глядя на девушку. Та застыла на несколько секунд, будто что-то размышляя, но вскоре отпустила меня. Оттянув светлую ткань, я ловко вышел наружу. Эмоции снова нахлынули все разом. Увиденное мной просто не укладывалось в голове; оно восхищало и ужасало одновременно. Все это по размеру походило на громадное футбольное поле. По всей территории были разбросаны разнообразные деревья-они тоже были внушительных размеров. На одном из таких дубов расположился самодельный домик, вокруг него суетилась ребятня, возгласы которой казалось можно было услышать в другом конце Земли. Вдалеке виднелись высокие плантации: что именно там росло мне увидеть не удалось, но зато там также было оживленно. Силуэты людей то вставали (видимо, передохнуть), то обратно «ныряли» в работу. Ландшафт необычного места по-своему привлекал. Мы находились в центре огромной площади, окруженной четырьмя циклопическими стенами из серого камня, местами густо увитыми плющом. Стены, высота которых, вероятно, была не меньше нескольких сотен футов, образовывали идеальный квадрат. В центре каждой из его сторон зиял проход высотой во всю стену, ведущий в длинные ходы и коридоры. Смятение, любопытство, паника, страх — переполняла целая гамма чувств. Но главенствовало все-таки тягостное ощущение безысходности, словно прошлая жизнь закончилась, была стерта из памяти и заменена чем-то пугающим. Хотелось убежать и спрятаться. — И как тебе? Сосредоточившись на новом пейзаже, я так и не услышал, что кто-то подошел сзади. И неизвестно сколько уже Он стоял и лицезрел мое тупое, растерянное, но в тот же момент изучающее выражение лица. От внезапного звука вздрогнул и резко обернулся, — прямо позади, оперевшись спиной на ствол одного из деревьев, стоял высокий мужчина: белокурый, со строгим взглядом и характерной толщиной бровей. Складывалось впечатление, что все люди здесь занимались физическим трудом, даже Криста, довольно хрупкая на вид, имела довольно сильную хватку (это я успел заметить, когда она резко меня тормознула при выходе). Ну а у этого мужчины можно было без труда разглядеть бицепсы, да и сам он выглядел довольно крупным. Не удивлюсь если он тут всем руководит, уж больно походит на какого-то серьезного начальника. Облегченно выдохнув, я полностью обернулся к нему и теперь увидел еще большие просторы. Ну да, эту сторону я еще осмотреть не успел. Площадь была выложена массивными каменными блоками, из трещин и стыков которых торчали пучки высокой травы и бурьяна. В одном из углов площади находилась ветхая деревянная постройка странного вида, который сильно контрастировал с серой каменной стеной. Строение окружали несколько деревьев — их корни цеплялись за каменное основание, будто узловатые руки. В противоположной стороне заметила небольшие дощатые загоны для овец, коров и свиней. Наконец, четвертый угол скрывали заросли деревьев; ближайшие были чахлыми — казалось, что они вот-вот засохнут. Было очень светло, однако солнца на голубом и безоблачном небе я не увидела. Ни о сторонах света, ни о времени по отбрасываемым стенами теням судить было невозможно — сейчас могло быть как раннее утро, так и поздний вечер. Пытаясь успокоиться, глубоко вдохнула и уловила целый букет запахов: свежевспаханная почва, навоз, хвоя, что-то гниющее, какой-то приятный аромат. Я снова посмотрел на мужчину, который продолжал молча разглядывать меня. Несмотря на смущение, страшно хотелось буквально засыпать его вопросами. — Учитывая тот факт, что я ничего не понимаю… Пока никак. Что это за место? — Добро пожаловать в Глэйд. — мужчина сложил руки на груди и медленно отвел взгляд, — Эрвин. — Опять громкие названия, но ничего конкретного. — Это долгая история, новенький, — произнес он. — Постепенно ты все узнаешь — завтра я возьму тебя на экскурсию. А до тех пор… постарайся ничего не сломать. Ни себе, ни вокруг. Протянув руку, мужчина молча ждал рукопожатия. Не отдавая себе отчета, я отвернулся от Эрвина, молча побрел к ближайшему дереву и сел под ним, оперевшись спиной о шершавый ствол. Вновь охватил почти невыносимый страх, глубоко вдохнул и попытался заставить себя не паниковать. Просто смирись. Если поддашься эмоциям, не сможешь разобраться в ситуации. — Так расскажи, — голос сорвался на крик, — Расскажи мне долгую историю! Нет, нельзя даль волю эмоциям. Я еще пару раз глубоко вздохнул и требовательно посмотрел на мужчину. — Нет, серьезно, — спросил, оставив всякую попытку скрыть страх. — Где я? — Если тебе не страшно, — начал Эрвин, — значит, ты не нормальный человек, а псих. Будешь вести себя не как все — сброшу с Обрыва. У меня итак забот по горло, а ты у нас проблемный оказался. Криста не разобралась, что с тобой — есть подозрения на сотрясение мозга. Но раз ты уже можешь кричать на всю округу — смею предположить, что тебе лучше. — Понимаю, что создал лишние хлопоты для вас. Но сомневаюсь, что в этом есть моя вина. — уже тише, но все равно довольно громко произнес я, стараясь скрыть внутреннюю дрожь. Действительно, кто в здравом уме добровольно залезет в этот гребанный лифт и отправится Сюда. — Невозможно объяснить все сразу, понимаешь? Мы тут не убиваем салаг вроде тебя. Гарантирую. Но тебе придется постараться не быть убитым. Или выжить. Называй как хочешь. — Эрвин громко выдохнул, а затем присел рядом со мной, — Слушай, я не силен в таких вещах. Ты у нас первый новенький с тех пор, как убили Эллен. От этих слов опять перехватило дыхание. Убили? Из палатки вышел какой-то парень и, подойдя к нам, присел на корточки, кидая в сторону белокурого мужчины холодный взгляд. — Дождись, когда поведешь его на экскурсию, Эрвин, — произнес бархатным грубым голосом. — Не видишь, он уже мысленно обделался тысячу раз? Впервые слышит о таких вещах. — Он наклонился и протянул мне руку. — Меня зовут Леви, и мы все будем очень признательны, если ты простишь нашего ру-ко-во-ди-те-ля. — Последнюю фразу он выделил особенно — в этакой шутливой манере. Я пожал ему руку — в отличие от Эрвина, он казался более дружелюбным, хоть и выглядел довольно угрожающе. Ростом Леви был, казалось, даже ниже меня - может чуть больше пяти футов. Длинные черные волосы спадали по обтянутой футболкой спине, на мускулистых руках выступали вены. Парню на вид было не больше двадцати. — Брось, — проворчал Главный (так его стоит теперь называть?), жестом приглашая товарища сесть рядом. — Он понимает едва ли половину из того, что я говорю. Новый знакомый присел рядом, а затем широко развел руки ладонями вверх. — Это место называется Глэйд. Здесь мы живем, едим и спим. Себя мы называем глэйдерами. Это все, что пока тебе нужно знать. Мужчина довольно хмыкнул. — Я думаю, вы найдете о чем поговорить. — Эрвин встал, попутно оттряхивая землю и посыпавшиеся кусочки коры, — Старая жизнь закончилась. Началась новая. Учись быстро, слушай других и помалкивай. Уяснил? В поисках поддержки я посмотрел на Леви. Он почему-то вызывал у меня больше доверия, нежели Эрвин. Внутри разгорелся огонь непонимания. Только что вроде все было так безмятежно, а теперь он снова вернулся в свой привычный «кокон» командира? Но Леви же в свою очередь не горел желанием встречаться со мной взглядами. Да и видимо мое присутствие в целом его не радовало. Тогда зачем подошел? — Слышал, что он сказал, Шнурок? — все же произнес брюнет. Ну спасибо за поддержку. — Да. — уверенно ответил я. Хотя, можно сказать, выбора то у меня и не было: либо живи по их правилам, либо… — Вот и отлично. Надвигается ночь, и скоро вернутся бегуны. Очнулся ты поздновато, так что на экскурсию времени не осталось. Прогуляемся завтра, сразу после подъема. — Он повернулся к юноше. — Обеспечь его лежанкой. Пусть поспит. Леви молча кивнул. Эрвин пристально посмотрел на меня. Сам он выглядел вполне доброжелательно, только от одного такого взгляда бросало в мелкую дрожь, что и сбивало с толку. Кто же вы такие, ребята… — Спустя несколько недель ты освоишься. Будешь наслаждаться жизнью и нам помогать. Каждому было тяжко в Первый День, ты — не исключение. С завтрашнего дня у тебя начнется новая жизнь. Он повернулся и зашагал к покосившейся деревянной постройке в углу. Я скрестил руки, глаза непроизвольно закрылись. Пустота, выедавшая изнутри, быстро уступила место такой печали, что от нее закололо в сердце. Навалилось слишком много. Где я? Что это за место? Какое-то подобие тюрьмы? Если так, за что меня отправили сюда и на какой срок? Здешние обитатели слишком странные — да и само место в восторг не приводит. — Что я такого сделал? — я не рассчитывал, что кто-то услышит. — Почему меня бросили сюда? Кто я? — Мы все прошли через это. У всех нас был Первый День, и каждого когда-то вытащили из темного Ящика. Не скрою, у тебя большие неприятности, а дальше может быть еще хуже. Но пройдет время, и ты станешь настоящим бойцом без страха и упрека. Видно, что ты хоть и сопляк еще тот, но сохраняешь самообладание. — произнес Леви, все еще провожая взглядом мужчину, — Ну не считая того раза, когда тебя вырубило в Ящике. — Вы эту железную хуйню Ящиком зовете? — Зло выплюнул я. Само вырвалось. На деле я до сих пор пытался понять, как мне стоит относится к этому парню. Складывалось двоякое впечатление — в один момент, я видел в нем товарища, которому могу довериться, но в то же время я абсолютно не понимал его поведение. Не буду скрывать, он даже немного раздражал своими колкими высказываниями в мой адрес. Леви развернулся ко мне. Опять этот взгляд — будто стальной, пробирающий до мурашек. — Если ты не будешь вести себя как истеричный кусок дерьма, я может подумаю над тем, чтобы просвятить тебя в механизме «железной хуйни». — Так може… — Нет. — резко отрезал парень, — Сейчас ты ведешь себя именно как истеричный кусок дерьма. Я промолчал, понурив голову и разглядывая под ногами трещины в камнях. Вдоль края одного из каменных блоков росла полоска бурьяна с мелкими листочками. Крохотные желтые цветочки тянулись вверх, словно пытались дотянуться до солнца, скрытого исполинскими стенами Глэйда. — Это тюрьма? — спросил я, решив первым нарушить тишину. — Ничего обнадеживающего ответить не могу. Во всяком случае, пока. Сейчас постарайся успокоиться и прими положение как данность. Юноша говорил размеренно, уже ощущалась разница с его прошлыми репликами. Стал серьезнее (хотя казалось, куда еще.), да и голос будто бы поменял тональность. — Ладно, ваша взяла. Дождусь завтрашнего дня. Леви коротко кивнул. Судя по лицу — такой ответ его удовлетворил. — Думаю, Армин будет тебе хорошим куратором. Та очкастая, что пришла к тебе раньше всех — одна из самых ранних «жителей» Глэйда. У нее достаточно дел, чтобы еще с тобой возиться. А Армин тут не так давно, но смышленый парень, да к тому же добрый. — темноволосый положил руки на мои плечи и продолжил, — Я пойду. Постарайся хотя бы сегодня не найти приключения на свою задницу. — закончив, он направился в сторону того же деревянного строения в углу, куда ранее ушел Эрвин. Едва он успел отойти на метр от меня, как воздух прорезал истошный вопль — высокий, пронзительный, почти нечеловеческий крик эхом разнесся по выложенной камнем площади, заставив обернуться всех, кто на ней находился. От мысли, что вопль раздался из той постройки, кровь застыла в жилах. — Вот хрень! На десять минут нельзя отлучиться без того, чтобы медаки не начали истязать бедолагу! - Сказав это, он со всех ног помчался к строению. Я долго сидел так, будучи не в силах пошевелиться. Наконец заставил себя посмотреть в сторону кособокой постройки. Возле нее крутилась группа мальчишек, которые то и дело беспокойно поглядывали на верхние окна, будто ожидали, что вот-вот случится взрыв и оттуда в туче осколков стекла и щепок на них вылетит какая-нибудь омерзительная тварь. — Бред какой-то. Может, я сплю? Ох. — откашлявшись, я продолжил размышлять вслух, — Они все тут какие-то чокнутые. Один — командор всея Глэйда, человек-настроение; вторая госпожа «мы уже собрались тебя хоронить», третий вообще самодовольный дружок этих двух! Я бы продолжил, но уловил странный шелест позади. Еще один гость на мою больную во всех смыслах голову. — Я не уверен, водятся тут мыши или нет, но судя по всему - вы все любители подкрадываться. — произнес я, надеясь что незнакомец (или незнакомка?) услышит. — Да я и не собирался! Леви попросил помочь тебе с ночлегом. — светловолосый паренек выплыл из-за дерева, держа в руках сложенный напополам матрас, — Я Армин. Напарник пожаловал. Вовремя. — Рад знаком… — но договорить мне не дали… В затылок прилетело что-то шарообразное. Я невольно пошатнулся и приложил руку к не впервые ушибленной голове. Парень тут же засуетился, скинул на землю матрас и подбежал ко мне. — Хей, все в порядке? Это дети мячом попали, но он вроде не тяжелый… — Эрен… — Ч-что. — Меня зовут Эрен! — Я резко распахнул глаза и с искренней улыбкой на лице посмотрел на растерянного Армина, — Боже, почему ты не пришел раньше?! — нахлынула какая-то детская радость, поддавшись чувствам я обхватил его руками, захватывая к себе в объятия. Видно он удивился еще больше, можно сказать опешил из-за таких резких действий с моей стороны. Но все равно робко обнял меня в ответ. — Ты только что вспомнил свое имя? Наконец оторвавшись я быстро закивал головой, как бы давая утвердительный ответ, и повернулся в сторону, откуда мне прилетела «весточка». Неподалеку столпилась небольшая группа детей, которые с неприкрытым интересом рассматривали меня. Но при этом, видимо боялись подойти ближе, да к тому же стояли молча. Зато когда увидели, что я обернулся к ним, весело залепетали. — Простите нас! Мы играли, но… — Не переживайте. — я поднял их небольшой мяч, который отскочил аж на добрые три метра от меня, — Вы можно сказать, доброе дело сделали, — Я легонько пнул находку ногой, и она прилетела прям в руки одного из стоящих ребят. — Вы тот самый новенький? — Мне казалось, вы в спячку впали! — Хееей, ну может пойдем уже, а то стемнеет скоро! Дети, что с них взять. Я лишь помахал им рукой и улыбнулся— не могу сказать, что все ответили взаимностью, но такие нашлись. — Эрен, а у тебя прям волшебная голова. — снова заговорил мой «куратор"(исходя из слов Леви), — Говорят, Бог любит Троицу. Так что будь готов. Выглядел он самым безобидным из всех моих нынешних знакомых. У него не было безупречного рельефа мышц, чем мог похвастаться Леви, или внушительного роста, как у Эрвина, но от этого он не выглядел менее приятным и привлекательным. Аккуратные черты лица, уложенные пшеничного цвета волосы, весьма обычная одежда (футболка и джинсы) и бездонные лазурные глаза. Более честных глаз я не видел. — У вас Глэйдеров традиция говорить непонятные вещи и не объяснять их смысл? — поинтересовался я с неприкрытым сарказмом. — На счет традиций не уверен, но у нас особо любопытных не любят. — ответил Армин, попутно расправляя матрас и укладывая его подальше от дерева, — Перекусить не хочешь? Так вот кто должен позаботиться о моем ночлеге. С момента как я очнулся — и до сих пор, я не услышал ни одного нормального ответа на свои вопросы. Что за бред… Мало того, что от одного пребывания здесь у меня голова кругом идет, так тут даже людей адекватных нет. И с чего вдруг в один момент меня начали все напрягать. От непонимания происходящего разболелась голова. Все же не стоит срываться на этого парня. Черт с ним. — Что это был за крик? — произнес я, проигнорировав вопрос блондина. — Ты его не услышал? — резко, довольно угрожающим тоном сказал кто-то позади меня, — Любопытных здесь не любят. — Жан, а ты чего тут? — Армин удивился не меньше меня, вопросительно глядя на внезапного гостя за моей спиной. — Не при нем. Скоро они вернутся, Леви дал поручения. — «Они»? — не рискнув повернуться, снова поинтересовался я. Интерес был выше страха. — Бегуны.