Поломанный ангел

«Я уходил от разума и шел к чувству, от безопасности к авантюре, из реальности в мечту.»

Я молча стою недалеко от компании Непризнанных, провожая взглядом Дино, у которого, как обычно, появились какие-то срочные дела. Ну или же очередные занятия и выматывающие тренировки, чтобы впечатлить Фенцио. А у этого старикана, к слову, завышенные требования. – Как твои крылья, малышка Вики? – Донни подкрадывается со спины и ловким движением кладет руки мне на плечи, заставляя вздрогнуть. Ох, без твоей помощи отлично. И было бы отлично, если бы ты не думал их замораживать, а затем с огромной нечеловеческой силой вырывать. Не Мисселина же. – Чудненько, – слабо улыбаюсь, разворачиваясь к парню лицом. – Что ты покажешь сегодня? Средний палец. Давно видел? Вновь натягиваю улыбку, заставляя саму себя поверить в то, что я смогу быть мягче. Я не знаю, почему так злюсь и раздражаюсь, не отомстив Люциферу, не навредив ему и не сделав свой заключительный победный удар. Но, возможно, когда мои планы войдут в силу, я вновь вернусь к гармонии с собой. Без неё я – пустой сосуд, неспособный проявить силу. Я чуть отклоняюсь в сторону, замечая Люцифера, спокойно сидящего в одной из беседок во дворике. В отличие от Дино, этому мужчине не нужно ничего каждодневно доказывать, в том числе выставляя своё первенство напоказ. Удивительно, что для этого стоило просто родиться сыном Сатаны. – Не смотри на него слишком пристально, ладно? Мягкий и протяжный голос Донни возвращает меня в реальность. Я не смотрела пристально, я задумалась. Чувствую, что мои щёки слабо горят, поэтому спешу быстрее удалиться от Непризнанного, чему явно собралась помешать Мисселина, медленно, но уверенно направляясь к нам. Её белая накидка слабо развивается на ветру, придавая женщине ангельскую ауру спокойствия и терпеливости. Каждый её шаг, плавный и скользящий, заставляет меня восхищаться преподавательницей, ведь порою мне кажется, что она вмещает в себе абсолютно всё. Единственное, чего я терпеть не могу – это её способность вырывать крылья без доли сожаления. – Вики, милочка, – а ещё вот это. Чуть склоняю голову и закатываю глаза, прежде чем вернуться к разговору с Донни и, теперь уже, Мисселиной. – Что такое? – натянуто улыбаюсь. – Сегодня вы с Донни снова пара, – учительница проговаривает это довольно быстро, что мало на неё похоже. – Попробуй открыть в себе талант до того, как твои пальцы посинеют от холода. Я приоткрываю рот, чтобы возмутиться, на что женщина лишь один раз хлопает в ладоши и проходит дальше в толпу, пытаясь расформировать по парам остальных. Тяжело выдыхаю, наблюдая за этим со стороны и даже не собираясь объявлять парню войну. Этот бой мне точно не выиграть. – Не хочешь занять свою позицию? – Непризнанный, видимо, готов играть по чертовым правилам. – Угу, – мычу, отходя на безопасное расстояние и вновь поглядывая в сторону беседки, за которой виднелось бордовое крыло демона. Странно, что сам сын Сатаны не принимает сейчас какие-то адские ванны, не жарит на сковородке виновных и подсудимых, не гладит какого-нибудь Цербера на входе во врата самого Ада. Неужто Люцифер готов торчать здесь, неподалёку от Непризнанных, что даже пальца его ноги не стоят. Прикусываю губу, замечая в руках демона какую-то книгу, обложку которой мне с такого расстояния точно не разглядеть. Однако я заметила эти большие белоснежные страницы. Прилежный ученик. – Вики! – Донни буквально визжит от недовольства, вскидывая на меня осуждающий взгляд. С явным непониманием поглядываю в его сторону, слегка кивнув. Ну реально, чего тебе? – Ты отвлекаешься, – Непризнанный делает замечание и медленно ведёт головой в сторону Люцифера. – И отвлекаешься не на то, что нужно. А ты знаешь, на что нужно отвлекаться? Где Моника? Я надеюсь, она преподаст тебе урок, свалив на тебя огромную кучу лавы. Улыбаюсь своим мыслям, вновь отдаляясь от реальности, в которой под моими ногами уже образовалась лужица с небольшой ледяной корочкой. Ну а дальше что? Зря спросила. Одним движением Донни заставляет холодную воду подняться крохотным водоворотом и резко сковать мне ноги, превратившись в массивный слой льда. Замечательно. – Пальцы не мёрзнут, – я вру. Я не хочу признавать поражение, не хочу в открытую говорить, что я не могу ничего сделать каждый раз, когда Донни вступает в атаку. И не только он. Я бессильна против пламени Моники, я бессильна против Мими и её удивительных чувственно-малиновых чар, я бессильна против напористости Ади и против его умения убеждать, я бессильна против... Всех, что ли? Вот теперь кожа действительно покрывается мурашками, я чувствую слабые покалывания где-то внутри от такого дикого холода. Бесспорно, Донни талантлив. Это здорово – обладать стихией, но, пожалуй, даже будь у меня сила земли, я бы смогла лишь закидать кого-то какашками. Пустой сосуд. Пустая я. Пустота. – Твои изящные ножки уже красные, – Моника с улыбкой подходит к нам, замечая в глазах Донни полнейшую скуку. Да, вот такой вот я соперник. Настолько умелый, что со мной скучно. Где твои аплодисменты, где радость тому, что я всё завалила? Или это уже что-то привычное? Я с безразличием смотрю свои ноги, пальцы на ступнях начали неметь и неприятно болеть. Хмыкаю, словно это совершенно ничего не значит. Я не буду просить о помощи, не буду умолять перестать. Я ничего не могу с этим сделать, я даже не понимаю, чего следует от себя ожидать, на что так яро надеется Мисселина. То, что моя мама смогла здесь пробиться и начать нарушать законы, не значит, что я такая же. Хотя со вторым пунктом тоже неплохо справляюсь. – Вики, ну как? – Мисселина подходит к нам, сразу же обеспокоенно хватаясь за голову. – Как по мне, слишком нелепо, – голос Фенцио где-то в стороне заставляет напрячься. Я продолжаю стоять в таком положении, с апатией смотря на каждого, кто решается подойти ближе к учителям, присоединившись к просмотру короткометражки под названием «Девушка с ногами-айсбергами». Звучит гордо, Фенцио. Только сейчас, слабо улыбнувшись, я замечаю грустный взгляд Дино, направленный на меня. Он стоит сразу за плечом отца, нервно кусая нижнюю губу и отрицательно качая головой. Не нравится? Я и есть холод. – Как по мне, она слишком долго молчит, – Моника наклоняется передо мной, опуская свои ладони на кусочки льда, в которых смирно стояла я. Теперь я чувствую слабый жар и как по щиколотках стекают капельки воды. Уж не знаю, благодарить или плакать, что я настолько безнадёжна. Всё ещё молчу, слишком много мыслей. Через минуту решаюсь поднять голову и кивнуть огненной Непризнанной в знак благодарности, вновь возвращаясь на круги своя. Замечаю, как в нашу сторону подходят ангелы и демоны, собираясь в соотвествующие кучки. Ади идёт вместе с Мими, заставляя её хихикать и довольно потирать ладони. И, если между ними не целый наполеоновский план по захвату пончиков со столовой, я отказываюсь верить во что-то хорошее. – Я пришёл, чтобы дать задание, связанное с вашими талантами, – Фенцио говорит значительно громче, заставляя почти всех обратить на него внимание. Пока Дино слабо улыбается уголками губ, смотря в мою сторону, будто на что-то надеясь, я замечаю, как где-то рядом мелькает чёрная рубашка, скрывающая татуировки. Господи, исчезни. Или исчезну я, ведь мне здесь делать нечего. Таланта нет, способностей тоже, а завалить очередное своё задание я не хочу. Понимаю, новый рекорд, и я на шаг впереди к нервному срыву, но всё же, не сейчас. – Уокер, куда ты пошла? – учитель повышает голос, заставляя меня обратить внимание на то, что я поспешно пытаюсь удалиться с урока, ещё и сдавая задом. Пожимаю плечами, тяжело вздыхая. – У меня нет таланта. – Ищи, – Фенцио едва заметно отпихивает сына, который успел подойти к нему чуть ближе. – К тому же, на задание ты отправишься с довольно стоящим того напарником. Я замечаю широкую улыбку Дино, немного расслабляясь. Если этот парень будет со мной, то мы отлично проведём время вместе, неважно, что вокруг будут ходить живые люди, а где-то на облаках будет сидеть Фенцио с биноклем, ожидая от меня невозможного. Или каким образом он видит все мои косяки? – Твоим напарником станет Люцифер, – ангел злобно улыбается, бегая глазами по присутствующим. – Я где-то его видел. Ещё не удрал? Почти. Демон уже стоял подальше от всех, но, услышав своё имя, поспешно обернулся и сделал вид, что слушает. Хороший ход. – Но, отец, – Дино хватает учителя за рукав, на что тот отмахивается от парня, как от напасти. – Нет, сын, – он смотрит в глаза ангела с какой-то осторожностью, будто что-то показывая, и крепко сжимает кулаки. – Это не обсуждается. Люцифер подходит к нам своей фирменной вальяжной походкой, придерживая одной рукой книгу, которую, по всей видимости, и читал в беседке. Он с опаской смотрит на Фенцио, после переводит предвзятый взгляд на Мисселину, словно не понимая её предназначения здесь. Я стою молча, не цепляясь и не пытаясь поссориться. Если он действительно станет моим напарником, то мы обязательно выколем друг другу глаза, а пока что слишком много свидетелей. – Что? – его низкий бархат заставляет меня вздрогнуть. – Сегодня на задание ты отправляешься с Уокер и пытаешься её чему-то научить на живом примере, раз Непризнанные для неё – вещь непосильная, – Фенцио спокойно говорит, придерживая сына за локоть. Я с нежностью смотрю на Дино, который отказывается поворачиваться в мою сторону. Его мышцы напряжены, челюсти болезненно сжаты, зубы стиснуты. Злишься? Стесняешься этого? – Для неё всё будет непосильно, – с довольной улыбкой выпаливает Люцифер, поглядывая в мою сторону с интересом. Ой, ну и чёрт с тобой. Даже два. – Ангел Фенцио, мы же поубиваем друг друга на задании, – я игнорирую тяжёлый взгляд ярко-красных глаз, обращаясь к учителю и вызывая у некоторых громкие смешки. – Даже если тебе предстоит заморозить весь Ад, ты туда отправишься, – мужчина придирчиво оглядывает меня, чуть скривившись. Донни на его слова реагирует куда более негативно, специально задевая плечом Дино, который стоял предельно близко к Фенцио. Я замечаю в поведении Непризнанного некую обиду, но, честно говоря, идея заморозить Ад мне нравится. Чего только стоит недовольное лицо Люцифера, который ловит сотни снежинок, и снеговики, злобно уставившиеся на него. Ха-ха. Учитель собирает остальных по парам, давая мне возможность спокойно выдохнуть и попытаться набраться сил. А они мне пригодятся, если придётся терпеть рядом сына Сатаны и его чрезмерную наглость. – У вас ровно два часа, – Фенцио приподнимает руку и смотрит на воображаемые часы, делая грозный вид лица. Два часа моей жизни, заранее потраченные в никуда. Точнее, на Люцифера. Но это одно и то же. Недовольно вскидываю бровь, когда демон подходит ближе и оценивающе проходится по мне взглядом с головы до ног, по-издевательски улыбаясь, будто рассматривает костюм клоуна на витрине. Несколько секунд разглядываю его в ответ, никак не реагируя, но после таки взрываюсь. – Какого черта, Люцифер? Ты можешь вызвать водоворот или, в лучшем случае, убраться прочь? – закатываю глаза, активно делая вид, что он мне уже надоел. – Не кипишуй, – мужчина резко хватает меня под локоть, устремляя свой шаг куда-то в сторону и небрежно волоча меня за собой. – Совсем забыл, что ты так бесполезна, что даже не обеспечишь себе путь на землю для задания. – Зато я не забыла, что ты самовлюблённый индюк, который позволяет себе слишком много, – я очень злюсь, но в ответ получаю лишь ухмылку. И, знаете, что меня бесит больше всего? Эта, мать его, ухмылка. Она красивая, но подлая. Она невыносимая, но так ему подходит. И он, в совокупности с ней, выглядит как настоящий демон. Чуть успокоившись, замечаю, как прямо перед моими глазами неспешно появляется воронка из густых серых облаков, нагоняющих какую-то непонятную тревогу. Тихо сглатываю, откидывая руку Люцифера подальше от себя и делая медленный неуверенный шаг. Но иду первой. Иду первой, потому что не хочу дать слабину, не хочу доказывать свою бесполезность. – Я не верю, что у тебя нет способностей. Нежный бархат за моей спиной заставляет меня поёжится, я слабо взмахиваю крыльями в водовороте, больше ни о чем не думая. Не веришь? Неужели считаешь меня талантливой? Хмурюсь, не веря своим ушам и с полным удивлением разворачиваясь к демону лицом. – Ты отлично притягиваешь неприятности, – он улыбается, и я понимаю, в чём был подвох. – Здорово, скажешь об этом Фенцио, а то я устала его убеждать в этом, – поджимаю губы в тонкую линию, отводя взгляд в сторону. Не хочу спорить. Не хочу доказывать. Я действительно с удивительной скоростью вляпываюсь во что-то, из чего не получается ничего хорошего. Но разве это талант? Скорее, это обычное невезение, подаренное мне кем-то на день рождения ещё на земле. Устало прикрываю глаза, когда водоворот сужается и резко выбрасывает нас на обочине какой-то огромной дороги, ведущей в город. Лучи тусклого солнца слишком сильно бьют по глазам, заставляя морщиться и прикрываться руками, что забавляет сына Сатаны ещё больше. Он наблюдает за мной, будто попал на какое-то неожиданно веселое представление. Представление невиданной щедрости, пока я его не задушила, конечно же. – Чему бы ты хотела научиться? – демон спрашивает меня, не переставая улыбаться. – У тебя? Ничему, – пожимаю плечами, со злобой смотря на палящее с небес солнце. – Небеса не выдержат двух Люциферов. И он смеется. Смеётся как-то по-детски наивно: хватаясь за живот, смотря на меня слишком беззаботно. Что ты хочешь этим сказать? Я смешная? Забавная? Глупая? Шут для тебя сегодня? Люцифер делает шаг в мою сторону, таки решаясь коснуться указательным пальцем моего подбородка и чуть приподнять мое лицо. Едва заметно вздрагиваю, вспоминая тот день в тюрьме Ада, когда его крепкие руки обхватили мою шею и долго не хотели отпускать, так и норовили задушить, вытряхнув все оставшиеся силы. Отнять мою паршивую душонку раз и навсегда. – Я один такой, – он останавливается на моих приоткрытых от страха губах и резко меня отталкивает, направляясь в сторону города. – Тебя достаточно, – безразлично фыркаю, долго думая, стоит ли идти следом. И таки решаюсь догнать этого ублюдка, когда его силуэт почти исчезает за десятком проезжающих машин. Он невозмутимо стоит на пешеходном переходе, будто делает это каждый день: переходит дорогу, покупает свежий круассан в булочной, возвращается домой и смотрит очередные новости по телевизору. Но, чёрт, он ведь не живет человеческую жизнь. Он понятия не имеет, что это такое и как обидно терять свой последний шанс. Осторожно хватаю Люцифера у локтя за собравшуюся в складки часть рубашки, чуть оттягивая и заставляя провернуться ко мне лицом. – Подожди, – тяжело выдыхаю, оглядываясь по сторонам. – Правила дорожного движения знаешь? – сухо спрашивает сын Сатаны, грубо хватая меня за запястье и продолжая переходить дорогу с невозмутимым лицом. – Потом не задавайся вопросом, почему умерла, любительница аварий. Чайник кипит, слышите? Но этим чайником сегодня стала я. Какого хрена? – Дебил, – пихаю демона в плечо изо всех сил, готовясь нанести ещё несколько ударов, на что он перехватывает мою руку и с апатией смотрит на сжатую в кулак ладонь. – Аргументировано, – слабо толкает меня, пытаясь отмахнуться от новых ударов. Фенцио же знал. Знал, что из этого ничего не выйдет. Знал же, что я ненавижу Люцифера всем сердцем и готова пойти на что угодно, лишь бы выпотрошить эту желчь в нем. Лишь бы заставить его страдать и чувствовать боль от своей беспомощности и бесполезности. Лишь бы он был пустым местом, ничем, некой адской дешевкой. – Куда мы идём? – перевожу дыхание, когда мужчина парирует очередной мой удар. – На остановку, – спокойно выпаливает сын Сатаны, выдыхая скопившийся воздух. – Попробуешь воздействовать на людей взглядом. – Это вообще реально? Мой вопрос зависает в воздухе. Я смотрю Люциферу прямо в глаза, замечая боковым зрением, что он хитро улыбается. Всё вокруг начинает резко плыть, а фон за его спиной становится размытым и однотипным, я вижу только два ярко-красных фонарика, проедающих меня изнутри. Рядом все тускнеет, я чувствую значительную слабость и покалывания в области левого виска. Всё мутнеет со скоростью света, моё тело невольно обмякает, я делаю шаг назад, мои ноги едва гнутся. Чувствую, как иду назад, подчиняясь какой-то необычайной силе, которая будто удерживает всё моё тело, что совершенно меня не слушается. Я будто живая душа внутри чего-то неживого. Я как пластиковая бутылка, что катится по поляне за ветром. Люцифер моргает, я больно ударяюсь затылком об что-то твёрдое. – Как думаешь? – мужчина пристально смотрит на меня, за что мне становится стыдно. Я оборачиваюсь назад, замечая огромное дерево, ветви которого склонились только на одну сторону. Я очень надеюсь, что это был ветер, а не сила, что таится внутри сына Сатаны. Упаси, господь. Точнее, Шепфа. – Это твоя способность? – неуверенно спрашиваю, чуть раздражаясь из-за того, что он позволил мне впилиться затылком в какого-то слишком твёрдого мистера. – Да. Можно сказать, генетическая, – демон вновь выдаёт ухмылку и кивает головой в сторону остановки, рядом с которой стоял огромный синий автобус. И только теперь я понимаю, где нахожусь. И, честно говоря, лучше бы я сбежала от Фенцио ещё тогда. Нужно взять себя в руки. На несгибаемых ногах подхожу обратно к мужчине, пытаясь заправить все свои непослушные локоны волос за уши, над которыми все равно продолжал издеваться ветер. Гордо поднимаю голову и смотрю куда-то в сторону, будто здесь кроме меня больше никого нет. Внутри что-то неприятно покалывает, и это вполне объяснимо: недалеко отсюда похоронена та, чьё имя преследует меня после собственной смерти. Мама. – Твой выход, – из-за сильного потока мыслей я не замечаю, как Люцифер небрежно подталкивает меня к остановке, стараясь заставить сделать хоть что-нибудь. И почему-то я чувствую, что заранее проиграла. Медленным шагом направляюсь к остановке, но уже без помощи и подталкиваний демона. Проезжающих мимо автобусов не видно, но и местность тоже не кишит людьми, желающими убраться отсюда как можно быстрее. В их списке только я. – Эй, – замечаю парня, смирно сидящего на лавочке возле дорожного знака. «Смотри сюда». У меня получается подхватить его взгляд, но выражение его лица говорит о недоумении, никак не о том, что он выполнит всё, что мне придёт в голову. Пытаюсь действовать так, как меня учила Мисселина: почувствовать энергию и собрать её воедино внутри себя, образовать огромный шар, который наполнит меня полностью, который заставит сделать хоть что-нибудь стоящее. Изо всех сил стараюсь найти в себе огласку какой-то силы, передать волны этому парню через один только взгляд. Смотрю слишком пристально, врезаясь зрачками в зрачки. Встань с лавочки и подойди. Давай же. Я замечаю, как его бровь выгибается в удивлении. Понимаю, что ничего не получается, и слабость из нас двоих чувствую только я. Ну же, встань с лавочки и подойди. Но вместо этого мой живот предательски урчит без единого намёка, что внутри моего тела разлилась вязкая энергия, наполненная силой. – У тебя глаза сейчас лопнут, – шёпот Люцифера касается мочки моего уха, я чувствую, что он улыбается. Но улыбка эта хитрая. Хищная. Он рад, что у меня ничего не вышло, он доволен моим очередным провалом. – Она сумасшедшая? – парень приподнимается со своего места, рассматривая меня с каким-то презрением. – Нет, – сухо отвечает сын Сатаны, делая шаг вперёд. Как ни странно, в этот момент подъезжает автобус, и парень спешит удалиться. Ещё бы, какая-то девушка пыталась поразить его взглядом, думая, что не безнадёжна. Я внимательно наблюдаю за тем, как он напоследок с непониманием смотрит на демона, недовольно проходится взглядом по мне и наконец-таки заходит в транспорт. Автобус трогается с места, и вскоре на дороге остается лишь поднявшаяся в воздух пыль от колёс. Мы остаёмся одни, внутри всё сжимается от осознания своей ничтожности. – Не знаю, на что я надеялся, если ты с Непризнанными не можешь справиться, а тут человек, – демон проговаривает с какой-то нескрываемой насмешкой, скрещивая руки на груди. Я молчу. Даже возмущаться нет сил, хотя и очень хочется. Мне действительно есть, что сказать. Но я молчу. Поднимаю вверх большой палец, пожимая плечами и скупо улыбаясь. Я выше тебя, Люцифер. Я принимаю это достойно, понял? Спокойно разворачиваюсь на пятках, убирая волосы за спину, и направляюсь в сторону кладбища, на котором я успела побывать тысячу раз за свою жизнь и ни один после смерти. Я имею на это право. – Ну и куда ты? – мужчина с тяжестью вздыхает. – Куда нужно, – резко выпаливаю, а после позволяю себе развернуться к нему. – А ты пока иди скури всю дурь и перекачайся наркотиками. И я не жалею о сказанном. Он всегда так яро доказывал, что является самым настоящим демоном, сущим злом, комочком самых страшных грехов и, конечно же, самим сыном Сатаны. О, да. Получай. Он улыбается, впервые разглядывает меня с каким-то новым интересом, прикусывает нижнюю губу, медленно кивая головой. – Слишком завышенные требования для плохого парня, – теперь улыбается ещё более искренне. Иди к чёрту. У меня нет сил, я сломлена и разбита, я расстроена тем, что на каждом углу мне готовы кричать, что я бездарность. Один кричит в тюрьме Ада, что я ничтожество, второй доказывает всеми возможными способами, что я неспособная ученица, третий сомневается в том, что хоть что-то мне досталось от матери. Действительно, я же такая земная. До сих пор человек для некоторых, не говоря уже о том, что все ещё Непризнанная. Не-при-зна-нна-я. Меня никто не признал. Ничего не отвечаю, отмахиваюсь от любой попытки демона продолжить разговор. Избавь меня от этого. Я продолжаю спокойно идти туда, куда тянет. Куда хочет сердце. Куда я сама с удовольствием бы пошла даже сейчас, будучи живой и полной сил. Слышу сзади настойчивые шаги, но не возражаю. Хочет увидеть? Пусть смотрит, я не буду плакать. Кладбище встречает меня привычной прохладой и запахом полевых цветов, что уже начали сохнуть. На небесах скоро Рождество, возможно пойдёт снег, если в этом поучаствуют морские драконы, а здесь будто конец сентября. Я люблю этот город за тепло и солнце, которое, хоть и не грело, но всегда светило. Мои шаги уверенные, Люцифер же остановился у входа, словно решил дать мне время или же просто не вмешиваться в личное пространство. Я набираю больше воздуха в лёгкие, ступая дальше по выжженной солнцем траве. Она покалывает мне щиколотки, немного царапает тонкую кожу, но это не имеет никакого значения. Где-то в стороне огромных деревьев каркает ворона, дует холодный, пронизывающий до костей ветер. Я сразу замечаю её. Точнее, чёрный мрамор с идеально высеченным портретом. Всматриваюсь в черты родного лица, в какую-то вечную грусть в глазах и контур едва улыбающихся губ. Шелковистые волосы пострижены в удлинённое каре, мягкие локоны спадают на плечи, широко и гордо расправленные. Хочется обнять, но это всего лишь камень. Осторожно сажусь у надгробья, поглаживая почти сухие листья высаженных цветов. Недалеко от меня стоит такая же чёрная мраморная, как и камень, ваза, но она не пустая и не навевает грусть. В ней стоит огромный букет ярко-красных тюльпанов, что наклонили свои бутоны от легкого холодка. Склоняю голову подобно им, с болью кусая нижнюю губу и стараясь не заплакать. Не сейчас. – Пойдём, – низкий бархат заставляет меня вздрогнуть, но голову я не поднимаю. Даже не заметила, как он подошёл. Но не считаю, что он должен решать что-либо касательно того, когда мне лучше уйти. Это моё место, моя мама и моя боль. Его никто сюда не звал. Я молчу и просто отрицательно качаю головой, поджимая губы и надеясь, что он поймёт, что сейчас никто и никуда идти не будет. – Так вот, как она выглядит, – Люцифер садится рядом на корточки и с каким-то трепетом смотрит мне в глаза. Впервые вижу его таким. – Будто никогда не видел, – тяжело вздыхаю, не понимая, к чему это было сказано, но и не решаясь встретиться взглядом с мужчиной ещё раз. Не буду скрывать, что внутри всё сжалось в одну точку и невыносимо болит. Прошлое давит на рёбра, лёгкие едва пропускают мои нелепые глотки свежего воздуха, сердце будто зудит от тяжести, что вдруг навалилась. Меня правда кроет, хотя я всё ещё сижу в одной позе, не выдав ни слезинки. – Живую – не видел, – сын Сатаны резко поднимается и грубо хватает меня за предплечье, стараясь поднять на ноги. – Пошли, у нас вообще-то ограничение во времени. И это меня добивает. Чувствую, с каким грохотом сердце опускается в пятки, но не от страха или от злости, а от ощущения, что его просто вырвали, и оно не удержалось на одном месте. Провалилось, разбилось, сломалось. Хочется выть. Я пошатываюсь на несгибаемых ногах, понимая, что уголки глаз стали предельно влажными. В горле образовался ком, руки невольно подрагивают, колени двигаются навстречу друг другу, отчего стоять становится в разы сложнее. Я стискиваю зубы, не давая возможности себе выдавить изнутри жалостный всхлип, но Люцифер вновь тянет меня на себя, желая быстрее отсюда уйти. И я взрываюсь. Слёзы начинают предательски скатываться по щекам подобно нахлынувшим водопадам, руки дрожат с новой силой, а ноги вовсе отказываются держать. Я падаю на колени прямо перед демоном, ударяя кулаком по земле и четко проговаривая рваное «нет». – Я же сказал, – демон фыркает и медленно скрещивает руки на груди, отводя взгляд куда-то в сторону. Но мне не важно, что ты сказал. Я поднимаю на него неуверенный взгляд, хоть и силуэт его размыт из-за слез, пристально рассматриваю выражение его лица, замечая нотки отвращения и скуки. Тебе все равно? Конечно. Сыну Сатаны всегда плевать. С тяжестью поднимаюсь на ноги, почувствовав какой-то прилив сил из-за его злобы и адского безразличия, прикусываю губу до крови, пытаясь привести дыхание в норму. Мои рёбра словно стали клеткой для сердца, и создаётся впечатление, что мой скелет вот-вот вылупится, если я не сделаю нормальный вдох-выдох. – Перестань так обращаться со мной, – громко произношу, сталкиваясь взглядом с двумя красными огоньками напротив. – Это гадко. Ты же видишь, как сжимаются мои пальцы и на глаза наворачиваются слёзы каждый раз, когда ты говоришь какую-то ерунду обо мне. – Ерунду... Люцифер медленно выдыхает, хитро облизывая губы после. Он вновь смотрит прямо в мои глаза, но теперь я не вижу там ничего, кроме насмешки. Издевательской насмешки, которая постоянно задевала меня за живое. Твою ж мать. – Скажешь, через сколько ты пожалеешь о сказанном, – демон хитро потирает ладони, осматриваясь по сторонам. – Ты же ничего из себя не представляешь, обычная человеческая шкура, в которую по непонятным причинам вставили крылья. Посмешище. Ни на что не способное посмешище. И это ранит меня. Снова. Он снова делает это. – У меня есть предложение, – выпаливаю дрожащим голосом, сдерживая себя из последних сил. Я покажу тебе, какое я ничтожество. Я сломаю тебе жизнь. Я покажу тебе, что я за посмешище. Я заставлю тебя страдать. Я покажу тебе, насколько я человечна. Я пущу скупую слезу, когда тебе вырвут крылья. Мерзкий, наглый ублюдок. – Освободи со мной мальчика из башни, – склоняю голову набок, вытирая тыльной стороной руки последнюю скатившуюся по щеке слезу. Соглашайся, Люци.