«Будь прям и горд,
раздроблен изнутри, на ощупь твёрд.»
На мне светло-белое шёлковое платье на бретельках, цвета вот-вот выпавшего снега, который кажется влажным и безумно холодным. Поверх платья накинуто длинное темно-серое пальто, чем-то напоминающее плащ с поясом на талии. На ногах обычные ботинки без каблука, ведь моей целью сегодня является дождливая Цитадель. Люцифер действительно ждёт у обрыва, издалека он кажется спокойным и умиротворённым. Я ускоряю шаг, чтобы быстрее оказаться рядом. Вокруг демона время от времени появляются едва заметные клубочки дыма, он прокручивается вокруг своей оси на пятках, и разворачивается лицом ко мне, видимо, чувствуя мою энергию заведомо. Только сейчас замечаю, что в одной руке мужчина сжимает обычную тлеющую сигарету: он подносит её к приоткрытым губам, несколько секунд затягивается и выдыхает в обратную сторону. Длинные пальцы аккуратно стряхивают пепел в обрыв, что расположился прямо за широкой спиной. – Ты… куришь? – я удивлённо приподнимаю брови, указывая пальцем на сигарету. – А что не так? Сильно похож на человека? Он издевается. Я в свою очередь хмурюсь, немного сокращая дистанцию между нами. – Это всё пустышки, Уокер, – сын Сатаны вновь кажется слишком холодным и неприступным, снова называет меня по фамилии и даже не пытается объясниться. Я прекрасно понимаю, что, скорее всего, любые слова здесь абсолютно лишние, но я никогда не видела Люцифера собственной персоной с сигаретой. Обычной сигаретой из картонной пачки, которые продаются в любом ларьке на земле. На земле – вот, в чем суть. – Ты был на земле? – Я довольно часто там бываю, это Непризнанным можно лишь по заданию, – демон пожимает плечами и, не докуривая, выбрасывает сигарету в обрыв, после потирая руки. – Что-то не так? – Я думала, что небесным существам это чуждо, – специально делаю акцент на слове «существам», чтобы он понял, почему увиденное меня так озадачило. – Всем иногда нужно выпустить пар. Или дым, – мужчина ухмыляется, а после разворачивается к обрыву, опустив голову и что-то рассматривая. Я понимаю, что он хочет выстроить стену, которая между нами уже была раньше. Он не хочет быть уязвимым, понимая, что мы под прицелом, что на нас сваливаются новые обязанности изо дня в день, что моя мама перестала доверять мне и ждёт чего-то, что явно не в наших силах. Мы вместе освободили Бонта, и чем это закончилось? Пропажей. А мы даже ничего не можем сопоставить. Многое успело случиться, и вряд ли у меня получится хоть в чем-то упрекнуть Люцифера, потому что всё началось ещё тогда, когда он просто захотел увидеть меня в Аду. Он хотел день без ссор, без криков. Он выслушал меня, он хотел понять, и возможно понял, что значит жизнь для смертного, и что такое её потерять, а после ходить с огромными крыльями за спиной, дёргая за неизвестные ниточки. – Люци… – Извини, – он резко хватает меня за руку и заставляет подойти ближе. Я с явным непониманием разглядываю черты его лица, замечая, как он напряжен. – Поговорим обо всём потом, ладно? – аккуратно провожу кончиками пальцев по тыльной стороне его ладони. Этот момент будто бы останавливается, всё вокруг замирает, я и сама, кажется, перестаю дышать. Действительно, многое успело случиться, многое успело произойти, и никто из нас ещё не готов признаться себе в этом окончательно. В какой-то момент моя злоба поутихла, но что заменило её, встало на это место? Что между нами с Люцифером? Как невидимая нить нас держит в связи с последними событиями? – Необходимо найти Бонта, – мужчина крепче сжимает мою руку, позволяя себе переплести наши пальцы. Я несколько секунд медленно киваю головой, не решаясь проронить ни слова. Понятия не имею, как мне воспринимать сына Сатаны, кем его считать для себя, за что нужно дернуть, чтобы знать наверняка, что с этого момента стало мне позволительным. Или наоборот сделать шаг назад, оставив определённые моменты в прошлом, пока не прояснится что-то более важное? – Нам нужно прыгнуть в обрыв, – бархатный голос прерывает мои мысли. – Мне уже приходилось это делать. – Не удивлён. Демон смотрит на наши переплетённые пальцы, сглатывая, отчего заметно, как кадык на татуированной шее нервно дергается. Он будто не может решиться, но за долю секунды всё-таки отталкивается ногами от почвы, тут же расправляя свои массивные, могучие крылья. Мужчина тянет меня за собой с такой скоростью, что я не успеваю сконцентрироваться и даже взлететь. Один взмах – стараюсь удержаться в воздухе, не задевая своими светлыми перьями его темно-бордовые. – Сейчас нужно будет резко опуститься вниз, это не обычный полёт жучков, – Люцифер слабо улыбается, качая головой. – Будет чем-то похоже на зону турбулентности в самолёте. – Тебе откуда-то знать? – Пробовал. – Летать так? – Нет, быть на борту самолёта. Я не успеваю спросить ничего, ровным счётом даже вдохнуть воздух, как сын Сатаны с уверенностью разворачивает нас в воздухе одним взмахом крыльев, и устремляется прямиком вниз. Я крепко держу его за руку, боясь, что в любой момент поток сильного ветра, который неожиданно поднялся из ущелья под обрывом, просто снесет меня и поволочет за километры. Держать глаза открытыми тоже невероятно сложно, я ощущаю, как парочка капилляров в уголках лопается, оставляя красные кляксы на белом фоне. Локоны волос тоже вздымаются, и с такой силой, будто их оторвёт, подобно какому-то ненадежному парику старушки. Пояс пальто так и норовит раскрутиться, а после улететь, забирая за собой само пальто и полностью приподнимая платье. Я стараюсь изредка прикрываться крыльями, позволяя Люциферу размашисто работать своими, удерживая два тела на потоках этого ошеломлённого ветра. – Откуда здесь такой ветер? – я пытаюсь перекричать гул в ушах, только сейчас осознавая, как сильно их заложило. – Мы же не в парк развлечений собрались, дорога в Цитадель всегда не самая приятная, – мужчина хмурится, немного дёргая рукой и заставляя меня тоже принимать участие в полёте. – Водоворот не в силах перенести туда. – Почему? – Так решили серафимы. Я всем лицом чувствую сухость и безжалостность такого необходимого всем воздуха. Ощущения ни с чем не сравнимы, это далеко не полёт на самолёте, наоборот – куда хуже. Кожа неприятно стягивается, будто весь песок из пустыней решил оказаться на щеках, на подбородке, в носу, в уголках глаз, мерзко пощипывая. Через несколько минут, когда даже легкие устают дышать, ведь любой вдох и выдох даётся с трудом, демон резко заворачивает за какую-то выступившую скалу, позволяя нам притормозить на небольшом островке среди мнимого пространства. Я громко выдыхаю, придерживая себя за рёбра. – Ты как? Свожу брови к переносице, желая захныкать. Я уверена, что до Цитадели ещё далеко, но жуткая усталость уже сейчас безжалостно пробирает, одаряя желанием просто напросто отказаться от путешествия. – Нормально, – натягиваю улыбку. Сын Сатаны, не выпуская моей руки из своей ладони, с нежностью подносит вторую к моим губам, осторожно касаясь большим пальцем и медленно проходясь подушечной по образовавшейся шершавости. Такое ощущение, что он хочет оставить там отметку, чтобы любой детектив смог его найти, сняв отпечатки. – Песка наелась? Только сейчас поняла логику действий мужчины. Легкий румянец коснулся моих щек. – Немного. – Лететь дальше готова? Киваю. Люцифер в ответ только шумно выдыхает, снова крепче сиживая мою руку, словно впереди нас ждёт испытание всеми стихиями. Мы взлетаем, ветер немного успокаивается, сдувает не так сильно, дышать уже легче, хотя легкие от непривычки всё ещё неприятно сжимаются, доставляя дискомфорт во время вдохов. Воздух будто бы стал чище, даже окружающую среду можно рассмотреть боковым зрением: безжизненные склоны, на которых редко виднеются ссохшиеся стебельки растений. – Люцифер, когда ты летал на самолёте? – я изо всех сил стараюсь задать вопрос максимально внятно. Он лишь привычно ухмыляется, резко заворачивая за очередной выступ, утягивая меня за собой, как будто мы летим в знакомое нам двоим место. – Я хотел понять, почему Непризнанные так тянутся домой. Теряют сознание, лечатся тюбиками, готовы голову свернуть ангелам и демонам за одно лишь упоминание земли, – в голосе слышится некое отторжение или даже предвзятость. – На тебя одну хватит взглянуть, чтобы понять, как для тебя это важно. Я уверен, что ты отдала бы всё за то, чтобы вернуться и ничего не помнить. – Разве это плохо? Я вновь хочу взглянуть на демона, но он в который раз заворачивает за скалу, приближаясь к ущелью, а потом немного набирает высоту, помогая мне держаться рядом и не теряться. Ветер не такой сильный, а к некоторым порывам привыкнуть можно. – Земля – очень гнилое место, – фыркает мужчина. – Я это точно понял. Свожу брови к переносице, слабо качая головой со стороны в сторону. Что может понять демон, небесное создание, которое привыкло потакать своему отцу и следить за девятым кругом Преисподней, наплевав на мучение тех, кто погряз во льду? Что может понять тот, для кого школа на небесах была лишь представлением, где каждого можно одарить безразличной улыбкой или уйти, фыркнув и хлопнув дверью? Где тогда уважение? Где доля правильности и чистоты? – Люцифер, ты… – Пойми меня правильно, – демон перебивает, будто в точности прочёл мои мысли. – Мы говорим всё в лицо, никто не скрывает своих истинных намерений. Ты казалась мне слабой и глупой – ты знала об этом. Дино готов был затрястись от восхищения рядом с тобой – ты видела это. Ости хотела бы свернуть тебе шею – ты разве не чувствуешь напряжение между вами? – он хмурится, а после вновь расслабляется. – Или не читаешь эмоции Фенцио, когда он вновь пытается тебя задеть? Поддержку Мисселины? Озадаченность Геральда? Посмотри на себя, Уокер. Ты точно знаешь и чувствуешь, что моему отцу что-то нужно от тебя. Никто не понимает что именно, но каждый видит. Мы прозрачные, оттого и настоящие. Мы думаем открыто, мы не боимся устремить взгляд на другого, зная, что по зрачкам может считаться абсолютно каждая мелочь. Люди же, будучи одной семьей, прячут сотни скелетов в шкафу. Не спрашивай, откуда знаю поговорку. Слова мужчины заставляют задуматься, есть в сказанном какая-то доля правды, есть то, что может стать пищей для размышлений. Сын Сатаны не раз уже говорил о чем-то, что не оставляло меня равнодушной. Он действительно многое познал, но это никогда не меняло его отношение ко мне, когда я ошибалась или просто что-то не могла. Его отношение ко мне. Снова этот фактор как ком в горле. – Что же касательно тебя? – я словно достаю из кармана козырную карту, которую долго прятала. – Что я должна видеть? – Из всего возможного ты… – Послушай… – Ладно, стой, – мы спускаемся ещё ниже, воздух становится похожим на морскую гладь. – Я отвечу так. Хотя бы однажды заметив закономерность, ты уже не сможешь ее не видеть. Поверь мне, я пытался. Но когда одно и то же повторяется, то очень сложно делать вид, что это просто совпадение. Под совпадением он имеет в виду месть? Симпатию? Какие-то чувства? У него или у меня? Я хмурюсь, совершенно не понимая, к чему клонит демон. В чем суть сказанного? Вопрос был не об этом. – Люцифер… Я не успеваю продолжить, мужчина резко тянет меня на себя, а после заворачивает за очередной выступ, молниеносно устремляясь ещё ниже, отчего ветер безжалостно обволакивает мое тело, будто бы желая сорвать одежду и знатно потрепать. Люцифер останавливается спустя несколько секунд, тормозя на очередном островке, чем-то напоминавшим оазис среди этого зыбкого и ветреного ущелья. – Люцифер, – я дергаю его за руку, пытаясь обратить на себя внимание. – Вики, ты сама не замечаешь, что порою ведёшь себя так, будто ты уверена, что в Аду для тебя стоят не котлы со смолой, а джакузи? – При чем здесь Ад? – Потому что тебя могут легко отправить туда за твои выходки, – сын Сатаны хмурится, а потом слабо улыбается. – Видеть тебя там каждый день было бы мучительно. Низ моего живота почему-то сводит, и это безумно не вовремя, однако… – В каком смысле? Глаза его загораются красным, а губы расплываются в игривой ухмылке. Неожиданно раздаётся раскат грома, а судя по резким вспышкам на наших лицах, ещё и молния сверкает среди облаков. Демон моментально хватается за свой пиджак, начиная его расстегивать. Я в недоумении наблюдаю за тем, как освобождается каждая пуговица, а за темной тканью виднеется белая рубашка, прикрывающая заметный чёткий татуированный торс. – Надевай, – мужчина протягивает свою верхнюю одежду. Я скептически расцениваю этот знак, указывая взглядом на своё затянутое поясом пальто. – Последний раз предлагаю, – Люцифер становится намного серьёзнее, ожидая от меня каких-либо действий. – Ты не представляешь, какие дожди бывают в Цитадели. Будто бы в подтверждение его слов вновь по небу расходятся раскаты грома. Я решаю не возмущаться лишний раз и просто принять пиджак. Сразу же накидываю его поверх своего пальто. – Выгляжу как бомж, – тихо хмыкаю. – Нет. – Откуда ты… – Непризнанная, я же не раз был не земле, – снова эта ухмылка. Рука мужчины вновь находит мои пальцы, крепко переплетая со своими. Он медленно расправляет крылья, как будто призывает меня сделать то же. Мы взлетаем, но не высоко, демон якобы пытается намекнуть, что осталось совсем чуть-чуть. Надеюсь, это так, потому что за диалогами и мимолетными обрывками фраз мы довольно немаленькое расстояние оставили за своими спинами. И ветер нас неплохо потрепал. Вспоминая об этом, заправляю свободной рукой волосы за уши, чувствуя подушечками пальцев как сильно завились локоны. Мы летим медленно, демон, кажется, что-то высматривает, как будто среди сухих стебельков, песка и скал будет что-то живое и яркое. Кнопка входа в Цитадель. Гром гремит над нашими головами, небо озаряет острая молния, я слабо вздрагиваю, глубоко вдыхая воздух и чувствуя аромат неземного парфюма сына Сатаны, что исходит от его пиджака. Прикрываю глаза, как вдруг сын Сатаны в который раз меня отдёргивает и мы значительно снижаемся. – Здесь лучше задержать дыхание, – в бархатном голосе чувствуется серьёзность и некая забота. Я слушаюсь. Мы действительно снижаемся, и даже ущелье начинает казаться не таким глубоким и сухим, словно какая-то неведомая никому маскировка развеивается. Появляется ощущение, что воздух давит на виски и даже уши, сглотнуть кажется непосильной задачей. Крылья неприятно сводит, я изо всех сил стараюсь держаться рядом с мужчиной, которому, судя по напряженному лицу и заметным выступившим на шее венам, не легче. Внезапно начинается дождь, точнее, даже не дождь, а сильный ливень. Холодный и мерзкий, отчего мурашки неприятно проходятся вдоль позвоночника и переходя. на плечи и руки. Я дергаю щекой. – Потерпи, – слова демона звучат как приказ. Когда мы всё же спускаемся и мои ноги касаются зыбкой почвы, что уже превратилась в грязь, воздух как будто разжижается, а маскировка, если таковая вообще была, полностью испаряется. Перед нами виднеются верхушки серых домов, крыши которых чем-то напоминают заброшенный район города или даже неблагополучный гетто. У входа в город какой-то непонятный забор из кусков металла, плотно вбитых в песок. Уже отсюда можно заметить огромное количество луж, прогнивших деревянных балок и ограждений, тропинок, что почти смылись. Люцифер отпускает мою руку и отряхивается, словно это поможет избавиться от воды, что уже впиталась в белую ткань рубашки. Его пиджак немного спасает и я не выгляжу такой до нитки промокшей, однако мои волосы уже можно выкручивать, а макияж, точнее то, что от него осталось, смело стирать попавшейся под руку салфеткой. – Не будем привлекать лишнего внимания, – сын Сатаны указывает кивком головы на наши руки, что теперь были порознь. – То есть? – Ангел и демон за ручку… – хмыкает мужчина, слабо хмурясь. – Я не ангел. – Но и не демон. Люцифер решительно двигается вперёд, уверенно шагая по лужам и грязи, заходя за металлическое ограждение. Я менее уверенно, но таки ступаю следом. Выравниваюсь рядом с ним, оглядываясь по сторонам. Ливень только усиливается, и пиджак уже начинает пропускать излишнюю влагу. Благо, есть ещё пальто и платье. – Часто тебе приходилось бывать здесь? – я хочу разбавить тишину хоть чем-нибудь. – Немного чаще, чем тебе. Я слабо обнимаю себя руками за плечи, желая согреться. Дождевая вода холодная и отдаёт пробирающей до костей сыростью, заставляя изредка вздрагивать. Я знаю, что можно справиться с регуляцией тепла и холода внутри себя, но сомневаюсь, что можно в мгновение стать непромокаемой. Улыбаюсь своим мыслям, тихо хмыкая. – Что? – демон наблюдает за мной краем глаза, хоть внимание его ещё сконцентрировано на небольших домиках. В ответ я отрицательно качаю головой, разрешая себе глубоко вздохнуть. Усталость после полёта отдаёт в позвоночник, даже мышцы в крыльях горят. – Как… как мы его найдём? Разве Цитадель не огромная? – я прикусываю нижнюю губу, сразу же чувствуя языком вкус крохотных капель дождя. – Огромная, серая и мерзкая, – уточняет мужчина, окидывая взглядом свою рубашку, которую можно было выкручивать. – Я надеюсь почувствовать его энергию, она своеобразная у… полукровок. – Какая же? Я раскрываю крылья, стараясь хоть немного защитить свою макушку от капель дождя, поскольку чувствую, как слабые холодные струйки стекают по моей шее за воротник пиджака, проскальзывая дальше под пальто, и следом под платье. Бретельки наверняка уже мокрые. – Она едва уловимая, но определённые эмоции могут нехило её усилить. Полукровки действительно считаются опасными. Такие создания меняют судьбы. Это невозможно ощутить заведомо, но у всех полукровок есть определённая приторность: будто жидкий мёд, что медленно стекает по ложке, такой сладкий и приятный на запах, но чем больше ты его ешь – тем больше надоедает. У Бонта нежная энергия, чем-то похожа на что-то хвойное, даже снежное, он будто в поисках цветочного сада. Твоя энергия тоже похожа на энергию полукровок, но она сильнее, что-то в ней не то. Я удивляюсь, широко раскрыв глаза и слабо дёрнув сына Сатаны за край рукава, пытаясь заставить сильнее вникнуть в разговор. Что это, чёрт возьми, значит? – Объясни. Никто не чувствует от меня ничего. – Твоя энергия тоже как этот метафорический мёд, но как только ты злишься – это уже смола. Не знал бы тебя – сказал, что демон. – Люцифер… – Возможно это как-то связано с Бонтом, прислушайся к ощущениям, – он осматривается по сторонам, убирая мокрые волосы с лица. – Будь с тобой что-то не так, все бы об этом знали. Не переживай. Я киваю, разочарованно пытаясь найти в себе хоть что-то, ощутить крупинку энергии, о которой сказал Люцифер. Но, видимо, я таки пустой сосуд, и это правда, да и меня не раз уже так называли. Какое-то клеймо, а здесь вдруг упоминание и описание энергии. Смола? Нельзя было наградить чем-то получше? Ботинки неприятно погружаются в грязь с каждым шагом, ливень усиливается, и я не чувствую на себе ничего сухого, – спасибо моему спутнику за пиджак, но он не собо помог. Однако, все равно спасибо, ведь демон выглядит действительно промокшим до нитки, чего пока ещё нельзя сказать обо мне. Мы молчим, не зная о чем поговорить, но слова сейчас не нужны. Каждый сосредоточен на своём, каждый думает о своём, у каждого свои предположения, хотя цель остаётся общей и неделимой. В какой-то момент сын Сатаны раскрывает крылья шире и заносит одно прямиком над моей головой, стараясь укрыть от дождя. Его перья не особо удерживают влагу, но почему-то такой знак заботы заставляет меня немного расслабиться. Я аккуратно касаюсь его ладони, разрешая себе провести по ней подушечками пальцев. Демон улыбается. – Тьфу ты! – слышится со стороны, и я резко оборачиваюсь. Неподалёку на полуразваленной прогнившей деревянной лавке сидит старуха. Её глаз почти не видно из-за глубоких морщин, что покрыли всё лицо, а губы растянуты в тонкую линию, выказывая недовольство. Несколько расшитых платков накинуты на плечи, а подол юбки погряз в зыбкой грязи, что собралась под лавкой из-за сильного дождя. – Зачем ты привёл сюда чертяку? – рукой старуха пытается нащупать что-то за своей спиной, плюясь и что-то бурча под нос. Вопрос явно был задан Люциферу, заметно его озадачив. Он сразу же находит своей рукой мою руку, уверенно сжимая. Теперь не странно? Теперь не привлечёт внимания? Хотя кроме этой пожилой женщины на улицах никого нет. Из-за дождя или… – Зачем привёл чертяку, парниша? Голос старухи становится более хриплым, чувствуется напряжение. Не медля, она находит за своей спиной палку, сразу же бросая её в мою сторону. Сын Сатаны успевает среагировать мгновенно, оттолкнув несчастный брусок сильным крылом. Он падает в лужу, хлюпая, брызги летят на старуху, отчего она становится более яростной. Брови ползут вверх, а глаза, тёмные и опечаленные, сверкают невероятной злобой. – Да она будто сама смерть! Тьфу ты! Кого привёл, глаза б мои вас не видели! – она поднимается с лавы, подол юбки пачкается ещё больше. – Помолчи и следи за собой! – демон сильнее накрывает меня крылом, а рукой по-хозяйски обхватывает мои плечи, слабо прижимая к себе. – Палками бросаться! Да что в голову вам приходит в этой Цитадели! Чокнутые. Мужчина менее разъярен, нежели обычно, хотя я успела запомнить, что подобное поведение его крайне выводит. Возраст имеет значение? Моё тело без остановки подрагивает, мурашки пробегаются вдоль позвоночника, а вся ситуация кажется жуткой. Слабая паника подступает к горлу, и я, не отдавая себе отчёт, сильнее цепляюсь в Люцифера, желая получить защиту. Его крыло опускается чуть ниже, накрывая меня почти полностью, ладонью он поглаживает мое предплечье, собираясь отвести в сторону и продолжить путь. В висках пульсирует, мне страшно от неведения, я не знаю, что может вытворить старуха. Снова настигает вопрос, который не даёт покоя уже долгое время: почему я? – Сумасшедшая, оставь прибывших в покое! – сзади слышится грубый стальной голос, с легкой, но запоминающейся хрипотцой, как от длительного курения. Я ёжусь ещё сильнее, а сын Сатаны резво оборачивается, будто услышал что-то знакомое. – Люцифер, – подошедший мужчина словно отмечает факт присутствия демона. – Что тебя сюда принесло? Я с интересом оборачиваюсь вслед за своим спутником, бросая небрежный взгляд на незнакомца. Это явно демон. Об этом говорят глубоко посаженные медно-красные глаза с непонятным темно-серым отблеском возле зрачков и бледная кожа лица, на котором виднеются парочка морщин и огромный широкий шрам, что проходит от уголка брови до крыла носа, будто расчерчивая щеку. Он одет в длинный плащ, под плащом тёмный камзол, расшитый какими-то узорами, чем похожими на очертания духов, свободные брюки же запятнаны каплями грязи, что не удивительно. На плечо закинута небольшая сумка, набитая, по всей видимости, бумагой или же документами. – Кохабиэль, – отвечает сын Сатаны слабым кивком. – Это, – подошедший указывает на меня, немного надменно вскидывая одну бровь, – твоя подружка? – У нас задание от серафимов, – демон не вдаётся в подробности, но меня из объятий не выпускает. Незнакомец слабо улыбается, будто что-то отмечая, а после протягивает мне руку, на которой тоже виднеются шрамы, будто однажды его ладонь просто безжалостно покромсали. – Кохабиэль, начальник духов Ада. – Вики… Вики Уокер, – я всё ещё верю в то, что фамилия мне что-то даст, но никакой реакции я не получаю. Старуха, недавно кричащая что-то о чертах, вновь бросает палку, и она пролетает мимо нас, отдавая лишь небольшим потоком воздуха рядом с перьями. – Угомонись, умалишённая! – Кохабиэль показывает пожилой женщине кулак, указывая второй рукой вдоль дороги. – Пойдёмте, здесь вам не дадут покоя. Демон лишь кивает, отчего-то сильнее притягивая меня к себе. Я делаю неуверенный шаг, Люцифер медленно ступает рядом, будто пытаясь уследить за тем, не упаду ли я. Ливень не заканчивается, и, признаться честно, я промокла до трусов. – Погода нелетная, – выдаёт начальник духов, словно отвечая на мой вопрос. – Рациональнее будет переждать ливень у меня. Я замечаю, как мужчина рядом со мной напрягается, но не протестует и не отказывается. Он на секунду задумывается, а потом ждёт, пока его знакомый подойдёт и сравняется с нами. – Почему ты не на службе? – Люцифер на секунду поднимает взгляд к небу, а после поглядывает в мою сторону. – Сатана сказал, что пока нет прока от армии духов. Я, можно сказать, в отпуске. Правитель готовит какой-то механизм, а после, как он пообещал, уже призовёт нас, но в полной готовности, – Кохабиэль опускает голову, касаясь рукой своей сумки. – Вот провёл отчёт, посмотрел на количество нашей армии и тех, кто готов в случае чего пойти в бой. – Механизм? – я встреваю довольно резко, но никто не обращает на это внимание. – Я не ожидал, такого никогда не было, а тут… Он прямо светится, – демон разводит руки, а после указывает нам кивком на поворот. Мы заворачиваем и продолжаем идти по улице, но уже втроём, хлюпая подошвой по лужам. – Может ли это быть связано с Бонтом? – я спрашиваю немного тише, поглядывая на сына Сатаны. – Не знаю. – Бонт? Этот тот самый из легенд? – начальник духов прыскает, а потом хмурится. – А он что, пропал? – Да, и его поиски поручили нам. Здесь, – отрезает Люцифер, дёргая щекой. Мы на секунду останавливаемся, и Кохабиэль с улыбкой смотрит на нас, покусывая нижнюю губу. Я уверена, что он что-то задумал, по демонам это всегда очень заметно. – Что ж, я думаю, Дафна может помочь, – мужчина замечает недоумение на моём лице. – Моя избранница. Она пророчица Оракула. Вижу, как сильно сын Сатаны сжимает челюсти, а на скулах появляются едва заметные желваки. Он будто мнётся, но понимает, что встречи с упомянутой Кохабиэлем женщиной не миновать. Мне становится до жути интересно, что же его так тревожит, почему так сильно сковывает. Их что-то связывает с ней? – Мы уже почти на месте.