Влюбиться в него — исход фатальный

Весь следующий день после субботы прошел впустую. Воскресенье не выдалось от слова совсем. Я валялась в кровати и только. Мими и Ади поехали на какой-то фестиваль. Я отказалась. После субботы мне крайне не хотелось с ними видеться. Подкинуть травку в раздевалку, да кто, мать вашу, так делает? Я не могу знать точно, что сподвигло их на данный поступок, или могу? Ади сказал, что мой класс безумно хотел выиграть чемпионат штата, но правильное ли это решение — подставлять команду соперников? Если даже твои соперники — наглые придурки? Однозначно нет. Они поступили низко, что почему-то сильно задело меня, хотя, о чем я? Мы живем в двадцать первом веке, где такие поступки являются нормой. Каждый из нас готов идти по головам, добиваясь своей цели, но правильно ли это? Нисколько! К слову, наш класс так и не выиграл тот чемпионат. И почему во мне вспыхнуло столько злости? К утру понедельника я была совсем готова. Черная школьная юбка, молочно-бежевая водолазка с высоким горлом и длинным рукавом в объемную пышную сетку. Подчеркнув талию черным ремнем Gucci, я запрыгнула в классические черные балетки. Рост мой составлял примерно 1,72, поэтому я спокойно могла ходить на низкой подошве не боясь, что меня задавят. Соседка опять пыталась всучить мне школьную форму, приговаривая, что сегодня в школе будет директор Кроули, и мне может хорошо влететь. На этот раз я отреагировала более спокойно. Мило улыбнувшись, я скомкала форму и кинула ее в угол шкафа. Мими, видя мою реакцию, пожала плечами и больше не стала настаивать. Мы вышли из комнаты и направились к школе. Сегодня в классе мы сели вместе. Когда пришла, мое место было уже занято, но мне было лень спорить. Люцифер сидел с Ости, и, когда та увидела мое появление, сразу же начала на него вешаться, доказывая мне, что он ее. Какая она смешная. Улыбнувшись самой слащавой улыбкой, мы с Мими упали на последнюю парту напротив них. Сегодня первым уроком по расписанию должна быть литература. Мими сказала, что учительница весьма снисходительна к ученикам, поэтому на ее уроках многие занимаются своим делом. — Где Ади? — поинтересовалась я у своей соседки. — Он уехал домой, ему стало плохо, — ответила Мими, ставя перед собой подставку с учебником. — Разве так можно? — вскинула брови. — Тогда мне тоже очень плохо, — я ухватилась за живот, симулируя боль. Раньше я всегда так делала, когда моя мамаша заставляла идти в школу. И что странно, актерские курсы я посещала, но этот прием никогда не прокатывал. — У него другое… — И что же? Усталость после выходных? Бедный парень… Мне бы его проблемы, — я закатила глаза. — У него он умер! — резко ответила девушка. — Кто? — брови поползли наверх, и я опешила. — У Ади умер парень! — Мими повернулась ко мне боком, и ее лицо стало жалостливым. — Прости… Я не знала, — повернувшись к ней ответила: — Мне очень жаль. — Ничего. Это случилось на летних каникулах, перед школой. Они сильно поругались, Сэми уехал и попал аварию. Ади любил его, но они вечно ссорились. Сэми хотел рассказать всем об их отношениях, но Ади боялся. Про них знали только близкие, — на лице Мими навернулись слезы. Соседка покраснела и замахала руками. — Мы все его очень любили, а Ади больше всех. Ему сейчас трудно… Очень трудно… Он стал посещать психолога, а родители хотят забрать его домой, — голос соседки дрожал, видно, что данные слова давались ей тяжело, но она все-таки переступила через это. Мне было неловко и как-то грустно. Не знаю, можно ли считать это тайной, но такое чувство, что Мими поделилась со мной чем-то ценным и тяжелым. Мое сердце невольно кольнуло. — Я… Я не переживу, если он бросит меня. Мы с детства были вместе, и я не смогу его потерять. Родители его уничтожат. В классе никто не обращал на нас внимания, что даже и к лучшему. Все сидели на своих местах, занимаясь своими делами. Найдя под партой руку соседки, я схватила ее, сплетя наши пальцы вместе. Мы смотрели друг на друга, у девушки был не лучший вид, я искренне понимаю всю ее боль, ведь в какой-то степени пережила тоже самое, но сейчас не обо мне. Я надавила на ее ладонь и произнесла: — Я не знаю, облегчат ли мои слова твою боль, но я точно знаю, что Сэми находится в лучшем мире. Он смотрит на вас сверху, и могу предположить, что он бы не хотел вашей боли. Да, забыть будет нелегко, но и не нужно. Надо смириться и жить дальше, ведь ваш друг всегда будет рядом, — мы сидели с Мими очень близко. Я не знаю, что говорить при таких обстоятельствах, но не хочу, чтобы девушка так убивалась. На первых взгляд по ней не скажешь, что у нее проблемы, но и всю боль увидеть невозможно. Мими носит маску заводной девчонки, которая всегда улыбается, но сейчас она ее сняла, чтобы показать всю ту печаль… Она открылась мне. Я обняла девушку, и она уткнулась мне в плечо. Никаких всхлипов, истерик, криков, соседка достойно держится для своей внешности. — Спасибо, — девушка отстранилась и провела пальцами по щекам, смахивая дорожки слез. — Я, наверное, сболтнула лишнего. Извини… — Порой надо высказать то, что так терзает душу, и может быть тогда боль потихоньку исчезнет. Не бойся говорить о своих чувствах, если что-то надо, ты всегда сможешь найти меня на соседней кровати, — Мими качнула головой и усмехнулась. Урок прошел совершенно быстро. Литература является для меня не тем предметом, на котором я усердно учусь. Да и Мими была права, когда утром сказала, что на этом уроке можно спокойно вздремнуть или заняться своими делами, что мы как раз таки и сделали. Обменявшись телефонами и соцсетями, мы с соседкой уткнулись в гаджеты. Когда прозвенел звонок, весь класс направился на завтрак. А я, видимо, стала особенной, раз, когда вышла из кабинета, меня сразу же отправили к директору. И я даже догадываюсь почему. Школьная форма… Вломившись, как всегда, в кабинет, я заметила у стола сидящего одного из близнецов. И как часто судьба будет сводить меня с ними? — Выйдите и закройте дверь! — произнес пожилой седоволосый мужчина в очках. — Но вы же вызвали меня! — Вы должны постучать, прежде чем войти, — я хмыкнула и вышла за дверь. Сделала пару стуков, и из кабинета послышались слова «кто там». Распахнув дверь настежь, я ответила: — Жан-Клод Ван Дамм! — мне в глаза сразу бросился близнец. Парень пересел на диванчик около стены, по-королевски разложившись на нем. — Вы хоть знаете, кто это? — сидящий в центре комнаты мужчина отложил папку в сторону. — Актер? — произнесла я, сложив руки на груди. — И-и? — голова мужчины наклонилась вперед, он смотрел на меня через прозрачные линзы очков. — У нас что, викторина? — Нет, что вы. Присаживайтесь, — он указал мне на кресло, находящееся напротив стола. Пройдя через комнату, я уселась на место, закинув ногу на ногу. — Директор Кроули, — мужчина протянул руку для рукопожатия. — Будем знакомы, — произнеся, ответила на его приветствие. Меня напрягало лишь то, что в кабинете мы находились не одни. — И так, Виктория. Вы знаете, зачем вас вызвали? — директор Кроули сложил руки перед собой на столе. — Догадываюсь. — Наша школа не позволяет носить в учебное время свободную форму. Вы же знаете об этом? — Конечно, — ответила я. — Я вам больше скажу, ваши правила — сплошная чушь, которой я не собираюсь придерживаться. — Вы понимаете, что нам придется принять воспитательные меры? — на его вопрос я лишь кивнула. Если воспитательные меры заключаются в том, что мне будут угрожать вылетом, то я согласна. — Ваш внешний вид заставляет желать лучшего. Вы хоть понимаете, что своей формой вы можете спровоцировать парней, отчего будут проблемы и большая неуспеваемость? — С чего такие требования? Если вы считаете, что мой внешний вид будет хоть как-то отвлекать меня от учебы, то вы глубоко ошибаетесь, директор. — Девушкам нашего заведения положено носить форму, прикрывающую все тело, а не наоборот, выставляя его напоказ, Уокер! — Что за сексизм, директор Кроули? Мне кажется, ваша школа славится успеваемостью учеников, а не ношением паранджи в учебное время, — во мне кипела ярость. Почему люди, живя в 21 веке, должны заботиться об одежде. Я же не голая пришла. — Ваш внешний вид может спровоцировать учеников! — Кроули свел брови. Видно сразу, что мужчина раздражен, ведь какая-то девчонка явно пропускает его требования мимо ушей. — Что ж, — я встала с места, сложив руки на талии. Повернувшись к близнецу, я уставилась на него. Заметив над бровью небольшой шрам, я поняла, что сидящий — Эдвард. — Скажи мне, Эдвард, я слишком тебя провоцирую? — парень усмехнулся, не знаю, из-за вопроса или же из-за того, что я смогла запомнить его имя. Он наклонился, уперев ладони на колени. На лице сияла самодовольная ухмылка. Эдвард оглядел меня снизу вверх, посмотрел на директора и произнес: — Настолько провоцируешь, что я бы взял тебя прямо на этом столе, — я опешила, никак не ожидая от него этих слов. Что угодно, но не это. Закатив глаза, произнесла: — Значит, тебе надо лечиться, придурок, — сев на место, вцепилась ногтями в ладонь. Директор Кроули был зол, что было четко видно по его вздувшейся венке. Мне же было как-то неловко. Хотя о чем я, в прошлой школе я могла творить и высказывать все, к чему здесь смущения. — Я читал ваше личное дело, Виктория, — мужчина поправил очки. — Настоящее личное дело. Поэтому я могу войти в ваше положение. У вас есть неделя для того, чтобы надеть форму. Ровно через семь дней я жду вас на этом месте, и там будем решать, как с вами поступить. Поняв, что на этом наш разговор подошел к концу, я покинула кабинет. Сказав на прощание: «До следующей недельки», хлопнула дверью. Вчера вечером Мими предоставила мне второй ключ от комнаты, сказав «на всякий случай». Вот и случай пригодился. Настроение было совсем испорчено, решив больше не появляться на уроках, я быстренько сбежала. Выйдя со школы, я спустилась по лестнице и направилась в сторону нашего корпуса. На улице светило яркое солнце и, что лучше всего, я не наблюдала ни единой души. На часах только десять, все на уроках, а я вот такая бегу в комнату, и зачем? Да просто не хочется находиться в этом месте. Не хочется жить здесь и учиться, быть в кругу всех этих людей и соблюдать эти чертовы правила. Хочется побыть одной. Проходя по тротуарной дорожке, я остановилась возле стенда. Большая только выкрашенная доска находилась возле скамьи, но что больше всего привлекло мое внимание, так это брошюры. Подойдя ближе, я начала вчитываться: баскетбольный клуб, тренировки по плаванию, шахматы, актерское мастерство, аэробика… На доске висели секции для посещения в нешкольное время. Пройдя быстро глазами, поняла, что ни один кружок меня не зацепил. Но в глаза попалась брошюра с теннисом. Мой отец когда-то любил этот вид спорта и часто брал меня на тренировки. Посмотрев время и расписание, я достала телефон и сфоткала лист, дабы не забыть точно. Придя в комнату, я сразу полезла в шкаф. До тренировки было около пяти часов, все-таки сейчас еще утро. Но я решила подготовить форму заранее. Откопав на полке белоснежный костюм Polo, состоящий из обычной прямой юбки на резинке и укороченной футболки с воротником и самой эмблемой, я собрала маленький рюкзак. Времени навалом, поэтому, переодевшись в хлопковую пижаму с рисунком и белым топом, я рванула под одеяло, достав из-под подушки книгу Эстель Маскейм, погрузилась в чтение… Прозвенел будильник, что значит: мне пора собираться. Накинув сразу подготовленную форму, взяв рюкзак и обув удобные кроссовки, я побежала на первую свою тренировку. Желание дикое, ведь я толком не знаю этот вид спорта, а в моей жизни как раз не хватает чего-то нового. Выйдя на улицу, заметила: народу прилично прибавилось. Некоторые ученики расположились на газонах кучками и занимались своими вещами. Кто-то читал, кто-то общался, ну а кто-то просто шел по делам. Все-таки в академии Блэр кипела жизнь. Свернув по тротуару, я помчалась в сторону площадок. Подойдя ближе, я сразу же поняла, где моя. Большое выкошенное зеленое поле с низкой сеткой, огороженное невысоким, по пояс, забором. Некоторые ученики уже собрались на занятия, и среди них я увидела знакомое лицо. Ости сидела на трибуне в белой теннисной форме и бейсболке. Она была одна, и во мне что-то щелкнуло. В детстве я не любила ходить на разные секции, ведь мать водила меня куда угодно, и почти всегда я была одиночкой. Новых друзей я никогда не заводила, так как не считала нужным, да и просто боялась людей. Решив не оставаться в гордом одиночестве, я переступила через себя и подсела к девице. — А тебе эта форма идет больше, — произнесла я, кинув рюкзак напротив нее. — Я думала, тебя исключили, новенькая, — Ости поправила свой тугой хвост, затянув его еще сильнее. — Что ты тут забыла? — Пришла помаячить перед твоими глазами, — я нагнулась буквой «Г», собирая волосы. — А если серьезно, решила хоть чем-то заняться, — я выгнулась, заплетая волосы в пучок. — Похвально. — Итак, начнем тренировку, — позади меня раздался свисток. Я обернулась и увидела Геральда в спортивном костюме. Добрая ухмылка появилась на моем лице, но тут же созрел вопрос, и я сразу спросила: — Геральд будет вести занятия? Он же учитель физики и химии… — Ну да, и что? — усмехнулась Ости. — Этот старик преподает не только уроки, но и тренирует нас. В прошлом он был отличным тренером. Мне тут же вспоминается разговор троицы. Маль говорил, что Геральд не посадит Эдварда на скамью запасных, это значит, что… — Геральд тренирует баскетболистов? — ни с того ни с сего спросила я. Ости скрывалась, будто ей вовсе не нравится эта тема. — Не наших. Одиннадцатый А, — на ее лице застыла гримаса. Не став углубляться в эту тему, мы подошли к учителю. — Я смотрю, у нас пополнение, — улыбнулся Геральд. Кивнув головой, мы с Ости встали в строй. Тренировка началась с разминки. Легкая растяжка и два круга на стадионе. Затем нас распределили на команды по двое. Я встала в парочку с русоволосой девчонкой на год младше, нам объяснили правила и показали пару подач. Встав спиной к учителю и трибунам, мы принялись отбивать мяч. Черта с два. С координацией у меня всегда было все хорошо, поэтому в большинстве случаев мне удавалось отбивать удары. Час за часом, я не знаю, сколько я торчу на тренировке, но уже чертовски успела вспотеть и подустать. Солнце палило адски, слепя глаза. Подачи уже не выходили такими хорошими, как было в начале, моя выносливость стала потихоньку спадать. Летящий в мою сторону мяч слегка скосился в сторону, выдавив из себя последние силы, я рванулась спиной назад, наблюдая за траекторией падения. Удар моей соперницы был неплох, настолько неплох, что я еле успевала. Не видя ничего вокруг себя, я уперлась в чью-то спину, отчего наши тела стукнулись, и я с подкосившимися ногами упала на землю. Разжмурив глаза, я уставилась на две возвышающиеся надо мной фигуры, причем обе из них мне были хорошо знакомы. — Если ты решила целовать мои ботинки, то это лишнее, — огрызнулся Маль, за что получил ракеткой по внутренней части колена. Хоть у меня и не осталось сил продолжать игру, но этот удар я совершила максимальным рыком. Его лицо вдруг напряглось, а скулы сузились. — Виктория, вы в порядке? — ошеломленно спорил Геральд. На его лице были черты испуга, но и равнодушия. Учитель явно уже и сам подустал вести занятие. Я опрокинулась головой на газон и закрыла глаза. Протерев руками лицо, я мысленно пыталась настроить себя на дальнейшую тренировку и произнесла: — Все отлично. Еще минуту, и я продолжу тренировку. — Не стоит напрягать себя в первый день. Ты и так хорошо проявила себя на тренировке. На сегодня все, — на слова учителя я приподнялась в сидячее положение. Моя соперница сидела на противоположной стороне поля и так приходила в себя. — Я могу еще. — Нет! — возразил Геральд. — Послушайся тренера, Уокер. Если хочешь завтра умирать на занятиях, то я тебе не позволю. Тренировки должны нести пользу, а не вред организму, и возражения не принимаются, — я опрокинула голову на учителя и не стала возражать. Расставив руки пошире, я нечаянно коснулась кроссовка одного из братьев Чейз, переведя на него свой взгляд, я словила его на том, что он открыто пялился на мой оголенный живот, который виднелся из-под укороченной футболки. Наши глаза встретились, а в моем животе невольно заплелся узел. Я напрягалась, отчего он только сладострастно ухмыльнулся. — Завтра мы едем на центральный стадион, я предупредил парней. К двенадцати будем готовы, — сказал властный, уверенный в себе голос. Я оглянулась, и Геральд кивнул. Маль развернулся, шаркнув ногой об землю так, что кусочек отлетел прямо на мою форму. Я подорвалась, вставая на ноги. Парень стал уходить, а Геральд положил свою ладонь мне на плечо, показывая киванием головой, что он неспециально. А как же. Собрав рюкзак и немного передохнув на трибунах, я направилась прочь со стадиона, обходя все площадки. Тренировка длилась часа два, но и за это время народу не убавилось, даже наоборот. Чуть ли не вся школа находилась на улице, занимаясь своими делами. Идя по тротуарной дорожке мимо пансионов, я заметила на скамейке развалившуюся фигуру. Кто мог догадаться, что сам Мальбонте вот так спокойно сидит на скамье в обычных серых боксерах и облегающей белой майке. Менее удивительно было то, что вокруг него не было ни души, только сварливые девчонки с голодным взглядом сидели через три скамьи от него и пожирали его целиком. Он сидел, уткнувшись в телефон, не замечая окружающих, пока все то и делали, что бросали на него свои взгляды. И вот тогда во мне проснулась мстя. Решив не оставлять безнаказанным то, что он сделал на стадионе, чуть не испачкав свою форму, я сорвала с газона пучок травы. Обходя дорожку, я подорвалась к нему, встав за его спину. Решаясь на свой поступок, я резким движением оттянула его майку и закинула за шиворот пучок травы с землей. Он резко обернулся, но не шелохнулся, увидев меня. На его лице дернулся мускул, и было явно заметно, что я его разозлила. Обходя скамью, я не сводила с него взгляда, как и он. Встав напротив него, я продолжала коситься. Только теперь я сверху. — Твое счастье, что не было дождя, — произнесла я, складывая руки на груди. Маль выключил телефон и отбросил в сторону. — Еще одна подобная выходка, сахарок, и можешь паковать вещи. — Это угроза? — на моем лице заиграла ухмылка. Парень опер ладони об скамью, выгибаясь в мою сторону. — Констатация факта, — на эти слова с моего рта вырвался озаренный смех. — Покажи мне, здоровяк, на что ты способен. А то пока что я здесь и громко смеюсь, а не пакую вещи, — я была в не себя от восторга. Не знаю, почему столько болтовни вокруг этой троицы, но пока они ничем не смогли меня удивить. Одно пустословие. — Или кроме того, как плести языком и запугивать новеньких, ты и твои друзья ни на что не способны? Дальнейший поворот событий никак не входил в мои планы. Сильная рука Мальбонте вцепилась за край юбки, одним резким рывком притягивая к себе. Мои тело подкосилось. Парень, не теряя времени, подхватил меня под колени, усаживая прямо на себя. От неожиданности руки упали прямо на его плечи, а пальцы вплелись в его густые темные волосы, отчего наши лица значительно сократили дистанцию. Облизнули губы от нарастающего возбуждения, наши взгляды встретились. Мы изучали друг друга. Никаких резких движений, слов, всхлипов, на мгновение мне показалось, что вокруг нас никого нет, только я и он. Не знаю, можно ли назвать такую обстановку интимной, но низ моего живота кричал об этом. Все тело стало наливаться теплом, а сердце — биться сильнее. Не успев успокоить свой пыл, я почувствовала, как его пах стал упираться в мое бедро. Я потерлась об колени мужчины, мое тело пробило легкой волной мурашек. — Ты — сплошная не приятность, — его дыхание обжигало мои губы, мы были так далеко, но так близко к друг другу. — Тебя это заводит? — облизнулась я. — Еще как. А еще больше меня заводит то, как ты прогнешься перед нами, умоляя перестать, — его крепкие руки сжались на моей талии. Я попыталась вырваться, но все напрасно. Наклонившись к его уху, я максимально перехожу на шепот. Наши щеки соприкасаются, и я чувствую, как мои уже полыхают. Засунув одну руку в его густые волосы, я произношу: — Запомни, здоровяк, я не прогибаюсь, — кусаю его за мочку и отпускаю руки, полностью расслабляя свое тело. Всю меня будто пробило током, тело пульсирует, а дыхание учащается, что я тщательно стараюсь скрыть. Маль ослабляет свою хватку, позволяя вырваться. Я встаю и отдергиваю слишком задравшуюся юбку. Сладко улыбаюсь и, гордо подняв голову, ухожу. И конечно же, наше шоу не осталось без внимания. Косые осуждающие взгляды так и пялят в мою сторону, но я не обращаю на них внимания. Все мое лицо хорошо скрыто за маской безразличия. Прохожу мимо лавок, где уселись пафосные девицы, мое лицо все больше озаряется, когда я слышу их перешептывания. Дойдя до своего корпуса, обессилено расслабляю спину, входя комнату. Уставшая, голодная, мокрая от пота, я хочу лишь одного: холодный душ и теплую постель. Моей соседки нет в комнате, что безумно радует. Закинув рюкзак в шкаф, достаю махровое полотенце и пижаму, направляясь в ванну. Холодные взбудораживающие капли воды приводят меня в норму. Умывшись, переодевшись, я закатываю мокрые волосы в полотенце и направляюсь прямиком из душа в постель. Достав из тумбочки пару батончиков, я падаю на кровать, укутываясь одеялом с головой. Перекусывая прямо в постели, листая ленту новостей, я погружаюсь в легкий дрем, до одного момента. Просыпаюсь от того, что на мою кровать кто-то знатно плюхнулся. Открыла глаза, мой взор упал на распахнутое окно, из которого виднелся небольшой алый закат. Повернув свое лицо в противоположную сторону, я замечаю свою соседку, опершуюся локтями о кровать. Я издаю протяжный стон, и моя голова носом утыкается в подушку. — Где ты была? — голос Мими был слегка осуждающим. Промычав нечленораздельное оправдание, я осталась лежать лицом в подушку. — Что? — Да Господи… — прошипела я, опираясь ладонями о кровать. Приняв сидячее положение, завернулась в плед. — На теннисе, мамочка. — Значит, это правда, — Мими закатила глаза и плюхнулась головой на вторую подушку, приняв лежачее положение. — Что правда? — я зевнула. — То, что ты в открытую клеилась к Малю. О чем ты думала? — соседка сложила руки на животе, сплетая пальцы. — Во-первых, — мое лицо нахмурилось, а брови сползли в одну линию, — я не клеилась. Во-вторых, этот парень слишком много себе позволяет. — Я же говорила держаться тебе от них всех подальше! — Хватит! — отрезала я. — Держись подальше, держись подальше, да что они мне сделают? Парочка возвышающих себя парней только и могут, что огрызаться и строить из себя фиг пойми что. — Ты представить себе не можешь, во что могут превратить эти парни твою жизнь, — после этих слов девушка спрыгнула с кровати и полезла в шкаф. Достав все необходимое для ванны, она кинула на меня недовольный взгляд и заперлась в туалете. Все это время я не отрывалась от ее действий. И только когда послышались струйки воды, я плюхнулась на кровать. Сидя на подоконнике, я с замиранием сердца смотрела на уходящие солнце. Закат — одно из самых завораживающих явлений. Солнце медленно опускается к горизонту. Оно уже не такое обжигающее и слепящее, как днем, а мягко пригревающее теплыми вечерними лучами. Природа замирает, почти не слышен гул учеников и пение птиц. Все словно померкло в полную тишину, оставляя меня один на один со своими мыслями. Когда солнце касается нижним краем кромки горизонта, начинаются вечерние сумерки. На другом крае неба подступает тусклый серп луны. Большое алое солнце прощально плывет, медленно скрываясь из вида. Сначала может показаться, что все происходит в замедленной съемке, солнце плавно пробегает лучами по ветвям деревьев, но затем резко ныряет за горизонт. Быстро темнеет, и в небе загораются первые звезды. Наступает ночь. Мими сидела за туалетным столиком, намазывая себя различными кремами. Докурив сигарету, я спрыгнула с подоконника и подошла к ней. — Ты собираешься бросать курить? — спрашивает соседка, подавая мне баночку с кремом. Я пожимаю плечами. — Нужен повод. — К примеру? — Мими наносит на кончики пальцев крем, начиная втирать его под глазами. — Не знаю. А кстати, где ты была сегодня? — решив соскочить с темы, спрашиваю я. Мне не особо хочется говорить поводы, при которых я бы решалась бросить свое баловство. Но точно знаю одно, пока моя жизнь будет процветать в таком свете, я не брошу курить. — Я? Да так, сидела в беседке, разговаривала с Ади по фейс-тайму. — И как он? — Вроде лучше… Обещал приехать на выходные. Кстати, ты идешь с нами, — Мими застегивает косметичку и встает из-за стола. — Куда? — мы с соседкой укладываемся в свои кровати. — Потом увидишь. А сейчас спать, — девушка тянется к своему ночнику, а я медлю. — Мими, не выключай свет…