Глава 10
Не бечено
Они были только вдвоём в тишине и покое. Один лежал на руках с закрытыми глазками укутанный в лёгкое одеяло, второй держал этот свёрток, нежно прижимая к себе. От одного только взгляда на кроху в своих руках сердце Терела начинало волнительно биться. Он чувствовал себя самым счастливым на свете. Подумать только — он дедушка! Дедушка! Ни он, ни Ардан ведь никогда не задумывались, что могут в один прекрасный день стать дедушками. До этого было ещё так долго. Не сговариваясь, они оставили на далёкое будущее вопросы касательно выбора спутника жизни для сына, а уж про внуков и тем более. Они полагали, что Кристиану ещё слишком рано даже задумываться о подобном. Да и сам он не проявлял интереса касательно этой темы. Его больше занимали мечты о том, какой дар у него раскроется и как он сможет применять его, чтобы помогать своей семье. Учёба во Всемирной Магической Академии и то была ближе по времени, чем создание отношений. Терел прекрасно помнил, что в последние пару дней до похищения сын несколько раз упоминал об Академии. Он никогда не видел её вживую, только представлял из их описаний, поскольку они с Арданом оба там учились, а ещё именно там впервые встретились. Терел очень надеялся, что Кристиан сможет пойти учиться в Академию. Это вопрос даже не престижа, хотя получение образования в этом учебном заведении добавляет статуса, и дело не в обязанности, хоть и каждый вампир и оборотень после первого совершеннолетия должен окончить Академию. Он больше переживал за возможность обрести новые знания, которым они сами не способны научить своего ребёнка. Недаром учёба начинается сразу после первого совершеннолетия, когда начинает раскрываться дар. Профессора многое могли бы объяснить и со многим помочь в освоении. Да и к тому же, ничто не помешает выстроить хорошие отношения с другими учащимися. Это могло бы поспособствовать не только расширению кругозора, но и повлиять на будущую деятельность. Мало ли чем захотят заняться наследники семей. Может, начнут своё дело в помощь семье или ещё что. Однако… Перед глазами Терела проносятся картины прошлого, начиная от момента, в каком состоянии они нашли Кристиана и, заканчивая сегодняшним днём, когда в очередной раз чуть не потеряли его. — Рано пока думать об этом. «Нам предстоит столкнуться с вещами, о которых мы и понятия не имеем». Словно в ответ на эти мысли, в помещение врывается Ардан. Терел вздрагивает от резкого звука и бросает быстрый взгляд на ребёнка, но того шум не побеспокоил. — Что случилось? — мужчина оценил взволнованное состояние мужа. — Как малыш? — он уложил сына в капсулу и накрыл того покрывалом. — Холодный. Вард? — Сейчас, — отзывается лекарь, бросаясь к шкафу за тёплым одеялом. — Он уснул почти сразу, как вы ушли. — Держите, — отдаёт одеяло и тут же подходит к Терелу. — Позвольте, я возьму, — забирает из рук младенца. — Конечно, — аккуратно передаёт ребёнка. — Ардан, что случилось? — младший мужчина теперь и сам обеспокоен, особенно когда видит действия лекаря, принявшегося сканировать состояние крохи. — Кристиан потерял связь с ребёнком и сейчас в отчаянии, — отвечает на вопрос супруга, одновременно пытаясь согреть сына. — С малышом всё в порядке. Его сердечко бьётся сильно и часто, как и положено. Вот только, господин Терел, вы ошиблись, и ребёнок не спит. Это больше похоже на состоянии транса. — Ка… О чём ты говоришь? — Терел чувствовал, что если перестанет задавать вопросы, пытаясь разобраться в ситуации, то его просто накроет паника, которую пока удаётся сдерживать. — Когда мы ушли, случилось что-нибудь странное? — Ну, он совсем немного покапризничал, но я начал объяснять, что ничего плохого с папой не случится. После он прикрыл глазки и тихонько лежал. Я… я думал, он уснул, — голос Терела под конец дрогнул. — В этом нет вашей вины, — довольно быстро закончив осмотр, Вард подходит к Кристиану, которого закутал в одеяло Ардан. — Помогите мне. Необходимо, чтобы они соприкасались кожа к коже. Едва заметно трясущимися руками отец приоткрывает сына, чтобы лекарь смог устроить на нём малыша, которого тот уже освободил от одеяльца. — Это естественный процесс, когда ребёнок отделяется от родителя. Их потоки постепенно разделяются, чтобы переформироваться и существовать отдельно друг от друга. Но что обыденно для других — совершенно не подходит для Кристиана, — глаза Варда переливались золотом, внимательно отслеживая ситуацию. — Если кто и виноват, то только я. Мне следовало предвидеть подобное, ведь этот ребёнок очень важен для Кристиана. После произошедшего любой другой со стопроцентной вероятностью потерял бы дар, а вместе с ним и магию, но Кристиан сумел сохранить. Он использовал всё, что только мог для защиты малыша. Этот ребёнок стал причиной, по которой Кристиан продолжал бороться. Он стал причиной, чтобы выжить и вернуться. Мне тяжело даже представить, что теперь чувствует Кристиан, потеряв эту связь, — по щекам Варда покатились слёзы, но он не позволил себе отвлечься от наблюдения. — Не кори себя, — на плечо легла тонкая рука. — Это впервые для нас всех. Просто невозможно предусмотреть абсолютно всё. Мы можем лишь делать ошибки и стараться как можно быстрее находить решение. — Как вы себя чувствуете? — интересуется Вард, не поворачивая головы. — Прошло совсем немного времени. — Есть небольшая слабость, не более. Вопреки своим словам, что его больше ничего не беспокоит, Терел садится на стул рядом с капсулой. Последствия обильной потери крови и стресса не так ощущаются, когда ты сидишь. Слишком много сил забирает поддержка тела в вертикальном положении. Ардан заметил, что супруг побледнел, но ничего не сказал, прекрасно понимая его желание быть как можно ближе к сыну и внуку, особенно в такой тяжёлый момент. — Всё ещё холодный, — Терел касается щеки Кристиана. — Как они? — Без изменений, — и тут же добавляет, — но это хорошо. До этого сердцебиение замедлялось каждые три минуты. Понаблюдав ещё немного, лекарь убеждается в стабильности Кристиана. Состояние не приходит в норму, но и не ухудшается. Всё выглядит так, будто наследник задумался, а стоит ли ему уходить. И Вард молился всем богам, чтобы Кристиан изменил своё решение и остался с ними. Внезапно лекарь вспомнил ещё кое-что из изученной магии древних. В книгах описывалась возможность видеть сокрытое. В большей степени это касалось разного рода ментальных связей. Одним из таких вариантов связи было венчание, когда два существа решались соединить себя не только в этой жизни, но и в следующей. Или узы обещания, своеобразное соглашение между семьями о будущем браке наследников. Это умение было обыденным для того времени, потому в книгах ему не отводилось особой роли, а упоминалось скорее вскользь. Да и в освоении было не сложно, однако мало кто захотел бы потратить время на обучение этому навыку, ведь оно не давало известности или иной другой выгоды. Только знание. Знание, что вампир или оборотень, стоящий перед тобой связан с кем-то или ещё нет. Сил тоже много это умение не забирало. Вард решил попробовать. Все связи, какими бы они не были, идут от сердца. Именно там стоит искать то, что так хочет увидеть лекарь. Он постарался отрешиться от всего потока информации, доступной ему при смене спектра зрения. Глубоко вздохнул, успокаивая собственное сердце, охваченное тревогой. И сосредоточился на контроле дыхания. Он не был уверен в том, что конкретно хочет увидеть, но были смутные подозрения, что что-то обязательно будет. Кристиан не обещан кому-то и ни с кем не обвенчан, однако… — Боже! — сдержать удивленного восклицания не удалось. — Что такое? Терел мгновенно всполошился, реагируя слишком бурно. Ардан только бросил обеспокоенный взгляд, поскольку был занят подстраховкой малыша, чтобы тот не скатился с худенькой груди своего родителя. Всё же спинку капсулы так до конца и не опустили. — Это потрясающе! Я вижу её! — широкая улыбка озарила лицо Варда. — Я вижу зарождающуюся связь! Тоненькая полупрозрачная нить медленно и осторожно тянулась к Кристиану. Она создавалась исключительно силами малыша, как инициатора этой связи. Нить формировалась крайне медленно, но достаточно уверенно. Сил в этом крошечном тельце было достаточно, раз в столь юном возрасте малыш делает всё на одном только желании. У Кристиана же Вард не заметил ничего… Хотя нет, если приглядеться, то можно увидеть едва заметную оборванную ниточку, ещё более тонкую, чем создаёт ребёнок. Даже на вид она выглядит безжизненной. Однако всё меняется, стоит им только соприкоснуться. — Ох! — Терел прикрывает рот рукой, чтобы не закричать от облегчения, когда Кристиан делает глубокий вдох. — Совсем скоро он придёт в норму, — кивает Вард. В подтверждение этих слов левая рука Кристиана нерешительно приподнимается, но от нехватки сил почти сразу падает. Однако Ардан без труда понимает, что хотел сделать их сын, потому нежно касается руки и, осторожно взяв её, кладёт на спинку малыша. Губы Кристиана дрогнули, но так и не сумели осилить улыбку, только из уголка глаза скатилась слеза. — Вы с нами, — Ардан наклоняется и целует сына в макушку. — Теперь всё будет хорошо. Ребёнок открывает глазки и начинает ворочаться и кряхтеть, елозя носиком по груди родителя. — Его нужно покормить. Где Джет? — вспоминает Терел о страже, которого Вард отправил по поручению. — Я здесь, — искомый вампир обнаруживается в стороне от них. — Вы были заняты. Я не стал отвлекать. — Давай скорее, — бутылочка оказывается в жаждущих руках родителя. Вот только в ней отпадает надобность. Когда все вновь обращают внимание на ребёнка, то видят, что тому уже ничего не нужно. Он нашёл свою цель и теперь самозабвенно утолял голод. — Разве… после всего случившегося это возможно? — Терел рад, но немного сбит с толку. — Я, как и вы, был уверен, что нам придётся искать альтернативу, но теперь в этом нет необходимости. Если Кристиан смог сберечь ребёнка, то не удивительно, что сохранил и молоко для него, но на всякий случай мы должны быть готовы ко всему. Однако не могу не сказать, что это действительно уникальный случай. _____ За окном непроглядная ночь. Самое время видеть десятый сон, но он не может заставить себя уснуть. На душе как-то муторно и это чувство невозможно погасить. Оно постоянно с ним… Постоянно заставляет испытывать эмоции, которые он не в силах объяснить. Сердце ноет, а временами даже становится больно. Он не понимает сам себя. От этого вороха неясных чувств есть лишь одно спасение. Охота. Только она заставляет отбросить всё лишнее. В этот момент разум поглощают инстинкты, вытесняя всё остальное. Потребность загнать и уничтожить свою жертву сильна как никогда ранее. Он и раньше отдавал всего себя этому, но сейчас… После того случая… Будто есть что-то подпитывающее это желание. Проявлять снисходительность к врагу не в его характере, но даже, несмотря на это, он стал ещё более жесток. Уже несколько раз слышал об этом от других, да и сам замечал неоднократно. Тот кто попадает в его руки не получает второго шанса. Когда он спрашивает — нужно отвечать. Если он не получает правильного ответа от первого, то его точно даст второй. Даже одичавшие хотят жить. — Снова… Погрузившись в мысли, он не заметил, как в очередной раз оказался здесь. Обветшалое, давно заброшенное поместье посреди леса. Их первая неудача. Примерно треть одичавших занимается тем, что получают извращённое удовольствие от истязания других существ. Им безразлично кто это будет, но чаще всего в плену оказывается молодой вампир или оборотень, давно переступивший первое совершеннолетие. Как поведал один из поддавшихся жажде ублюдков: с такими интереснее всего, ведь они могут дольше сопротивляться, а их юное тело достаточно привлекательно для плотских утех. Этот отброс говорил ещё много всего, желая напугать новоиспеченного уничтожителя, вот только… Его красноречие быстро оборвалось. Приоткрыв ворота, мужчина ступил на территорию поместья, всего на несколько секунд задержавшись в пролёте, проведя рукой там, где должен был быть засов. Это единственное удобное место, опираясь на которое можно открыть путь к свободе. «Касался ли ты здесь?» Двор, как и положено любому заброшенному зданию — был полон веток, листьев и другого мусора, бывшего когда-то прекрасными каменными балюстрадами или роскошной лепниной. Время обошлось нещадно с этим местом. Он медленно шёл по каменной дорожке или правильнее сказать по тому, что от неё осталось. Поднялся по облупившимся, а местами обвалившимся ступеням, возможно из мрамора, а может ещё какого камня. Отодвинул в сторону с мерзким скрежетом петель давно прогнившую деревянную дверь, но та едва поддалась и наполовину. Пройти здесь мог только кто-то очень худенький. Однако это не было тем препятствием, что действительно способно остановить. Внутри было пустынно и мрачно, а ещё очень угнетающе тихо… как и в тот день. Только сейчас эта атмосфера естественна, поскольку поместьем давно никто не пользовался, но тогда им точно было известно, что здесь обосновалась группа одичавших. Однако они опоздали. Кто-то опередил их и зачистил всё магией разрушения, не оставив после себя ничего. «Опоздали». Одно только это слово может вывести из себя. Подумать только! Если бы они тогда только поторопились, то были бы уверены, что с пленником теперь всё будет хорошо. А сейчас есть лишь неведение: что с ним? Где он? Одичавшие неконтролируемы. Он видел, в каком состоянии были те, кто не по своей воле находились рядом с ними. Он знал, что потребуется много работы, прежде чем они вновь смогут перестать бояться. «И тебе… Тебе тоже было страшно». Будто живой. Этот подвал до сих пор хранил столько эмоций, что они будто смогли преобразоваться в размытый силуэт. Силуэт существа дрожащего и вжимающегося в самый дальний угол своей камеры. Силуэт, лицо которого спрятано в коленях, крепко обхваченных тонкими ручками. Он присел перед ним и как завороженный протянул руку, но видение исчезло. Оставляя пустоту в сердце и холод одиночества. Рука сжимается в кулак и со всей силы бьёт по стене, оставляя внушительную вмятину.