И солнце укажет новую жизнь

— Он уже мертв, — Ханджи еле сдерживает слезы, но все же держится при молоднеке. — Вот как… Осознание этой фразы дошло не сразу, а когда дошло то оно выбило весь воздух из лёгких и заставило его оцепенеть. Ни единой мысли в голове не было. Пусто. Он только мог бездумно хлопать глазами, словно каждый раз пытаясь стряхнуть это остолбенение, но, увы, безрезультатно. — Ты как, Леви? — глупый вопрос от глупой Ханджи. Но Леви и сам не может понять как он. Он расстроен? Взбешён? Быть может усталый? Вроде ни то, ни другое. Тогда что же с ним такое, ведь у него должна же быть реакция на это. Ее ведь просто быть не может! Уже позже он к своему ужасу понимает, что ему абсолютно все равно. У него нет ни единой эмоции, ничего из сегодняшнего не вызвало у него никакой реакции. Он просто активирует УПМ и уже на автомате летит на крышу какого-нибудь дома. Казалось какая-то сила сама управляла в тот момент им потому что Леви не помнит ни по каким причинам он решил уединиться, ни по каким критериям он выбрал этот старый, уже еле стоявший дом. «Мне просто нужно время», — вот что он думал. Быть может подсознательно он не хотел давать волю чувствам при подчинённых, и теперь, когда он остался один, он сможет отпустить себя? Прошла минута, за ней ещё две. Ничего. Леви продолжал бездумно пялиться на восходящее солнце стеклянными глазами. Боже мой. Неужели он стал настолько бездушным, что не может расстроиться из-за смерти самого дорого человека (последнего дорого человека на этом свете)?! Капрал закрывал глаза, представляя деревянное тело, искаженное болью лицо и лужу алой крови, что вытекала из бока его командира. Он вспоминал как это ещё пару минут назад это тело сидело в своем уютном кабинете допоздна и писало отчёты, изредка вставая, чтобы помешать угли в камине. Он вспоминал какой блеск в глазах был у него, когда он первый раз рассказывал про свою детскую мечту. Никогда Леви не видел чтобы люди так сильно чего-то хотели каждой частичкой своей души. Леви считал, что глаза — это прямое отражение нашей души, и в тот день он уверен, что смог увидеть тайные уголки души Эрвина. Он вспоминал как эти же глаза становились холодными как лёд на поле боя. Он закрывал тот секретный проход в свое сердце своей ненавистью и бесстрашьем. Он вспоминал как выглядел Эрвин при их первой встречи. И во что он превратился теперь… Ему пора возвращаться. Есть ещё дела, решения которых не требует отлагательств. Вот только когда он встал, то на его руку упала маленькая капелька воды. «Странно», — подумал Леви, на небе не было ни единого облачка. Через секунду Леви осознал, что это вовсе не дождевая вода, а его слезы, что все это время катились по его бледным щекам. Леви и правда не знал, что он ещё способен плакать, но это было утешающим. Ведь теперь он знает, что его сердце ещё не успело полностью превратиться в камень, а его душа неимоверно страдает от потери частички себя. Первые лучи солнца ознаменовали начало нового дня, начало новой эпохи Разведкорпуса и начало новой одинокой жизни Леви Аккермана.