Оно пожирает меня.

- Я так замерз, Олег. Нет, нет, нет он не умер, не-ет. Я не могу, он ведь всегда был рядом. Я не смогу без него, мой Олег. Он самый родной, он поддержит, не может быть... НЕТ! Но как же так, он был со мной. Олеег, нет, я люблю его. Он мой, он не погиб, не может. Но я не могу ничего сделать, ничего. Птица, она захватила разум, всё захватила. Как же мне стыдно перед Игорем. Но нет, нет, я не виновен. Это не я! Олег ПОГИБ!       Монолог Сергея еще долгое время велся, но постоянно заканчивался одним и тем же. Слезы, истерика, отрицание. Мысль о смерти Волкова будоражила его кровь, и рана от неё не исчезала ни на секунду. Сергей много раз пытался затупить боль, которая вытекала, словно липкий березовый сок в теплую пору. Но, к сожалению, все мысли его сходились в одной точке. Олег умер, и не это не изменить. Эта мысль прожигала Сережу насквозь, убивая каждую клетку его организма. Он не хотел верить в то, что потерял самого близкого человека. Как считал Сергей, именно Олег зародил в нем надежду и любовь к людям. Он был для него талисманом, который освещал темную и извилистую дорогу в будущее. Но Волкова больше нет. Это мысль давила на Разумовского, с каждым разом прижимая сильнее к истине, в ожидании скорой его кончины. Она заставила Сергея закрыться в себе и выпустить Птицу, дать ей волю.       Разумовский утопал в боли: его кости ломало, тело умирало. Он прекрасно знал о планах Птицы, но не мог помешать ей: он слишком слаб. Он чувствовал напор огня в сердце Птицы, который словно вулкан, пробудился после древнего сна, и тут же магмой захлестнул всё и вся на своём пути.       С приходом Волкова в его жизнь, Сережа позабыл всю адскую жестокость, на которую была способна Птица. Чего стоял лишь один случай на пляже, когда погибли трое детей, когда каждая клетка мозга заставляла отомстить своему обидчику.

***

- Нет, мой Олег не жестокий, это все Птица: она захватила меня, затуманила мне разум. А те слова: “Я решаю твои проблемы жестко и радикально.” Всё это какой-то кошмар. Помогите мне. Прошу, помогите!       В голове крутились лишь силуэты прошлого. Всё это походило на омерзительный сон: трупы измененных и изуродованных воспоминаний, Птица постаралась. Вокруг чувствовалось безумие, в голове Разумовского не осталось ни одного уютного места, все в огне и густой, как смола, крови. Разум стал похож на пороховую бочку, которая так ждет своего часа взлететь на воздух. Кругом страх, кровь, тьма. Единственное, что было не потрёпано - это силуэт воспоминаний об Олеге, за которые Сергей хватался обеими руками, спасаясь от безумия и смерти, настигающих его. Он, понимал — это его последняя надежда. Но в обмен на спасение, он причинил себе немало боли, ощущая, будто он режет себя только что заточенным ножом, нажимая достаточно сильно, заливая себя и всё вокруг кровью. Эта кровь - страдания и тоска, безысходность и холод. Но выбора нет. Или жизнь со шрамами, или мучительная смерть. Крича и рыдая от ужасающей боли, смешав свои прохладные и соленые слезы с горечью, он словно прозрел. Огненно-бардовые краски сменились, а в голове у Сергея витало лишь: “Олег, я люблю тебя. Прошу, не бросай меня.” Не замечая ничего вокруг, Сережа лишь сильнее сжал пальцы на груди Волкова. Вспышка света. Разумовский открыл глаза.

***

      Открыв глаза, Сергей почувствовал, что его движения скованны, а тело и голова болят после использования Птицей. Сфокусировавшись, он обнаружил себя в местной психиатрической больнице, в смирительной рубашке. Он был пристегнут к стулу, всюду его окружали решётки. Ему казалось, что его привели на казнь, электрический стул уже был готов. Стоит его включить и электричество сожрет твои вены, разум и плоть. От этой мысли Разумовский вздрогнул. Кругом был слышен кашель санитаров, и гул врачей, которые ухаживали за психически нездоровыми людьми. Где-то капала вода. Послышались шаги, которые с каждой секундой били по кафелю все ближе. - Это кошмар. Нет, конец не может быть таким!       Его голос двояко исказился, зазвучал и пронесся в голове. Это была Птица. Тело пронзили дрожь и страх. Тело билось в легкой конвульсии, заставляя Сергея прикусить губы до крови. Разумовский почувствовал леденящие прикосновения к своим плечам. Ещё мгновение, и Птица появилась во всем своем ужасающем обличье. Повернувшись к Сергею, она тихо произнесла рядом с ухом: - Не переживай, скоро мы выберемся отсюда. И тогда..!       Но Разумовский лишь сильно зажмурил глаза, надеясь, что сможет избавиться от этой галлюцинации. Объятья Птицы сковали его чугунной цепью. Острые когти впились в мягкую ткань, как холодные шприцы, пронзая тело насквозь. Дрожь пробежала по всему телу. Эмоции взяли верх, на лице выступил морозный пот. Сжимаясь, Сергей, как громовой раскат, отчаянно и безнадежно заплакал...