***
С момента, как Сережа ушел, прошло порядка часа. Проводя Серого, он еще некоторое время смотрел за ним из окна. Нужно было исключить слежку и хоть как-то обезопасить друга. Пока взгляд в спину был единственным выходом. Олег начал собирать оставшееся по мелочовке. Но все же эти мелочи были важны, некоторые могли провалить весь их план, стоило только их обнаружить полиции. Одной из подобных вещей была их старая совместная фотография, по всей видимости, выпавшая из старой одежды Сережи. После стольких лет он все еще хранил их совместное фото, неожиданно. Получше припрятав фото, Волков продолжил сборы. Больше ничего компрометирующего или интересного не попадалось. Пришло время покидать квартиру. Окинув ее взглядом, Олег ощутил, как на сердце тяжелеет. За столь короткое время это стало родным домом. Было печально покидать его. Впрочем, Олег уже сейчас понимал, за Разумовским он последует хоть на край света. Собственно, что он сейчас и делает. В последний раз оглядев свое пристанище, он наспех закинул небольшую спортивную сумку на плечо. Немного опрометчивое решение, недавние ранения дали о себе знать. Прошипев что-то нечленораздельное под нос, Волков взял сумку в руку. Настенные часы показывали двенадцать. Пора. Закрывая входную дверь на ключ и мысленно прощаясь, он ощутил возвращение груза на сердце. Даже выйдя на улицу оно не исчезло, может, слегка поубавилось, да и только. Идти по переулкам одному казалось чем-то уже странным. Хотелось обернуться налево и увидеть завороженный взгляд синих глаз, что так неотрывно смотрел на красоты города. Вспоминая найденную ранее фотографию, Олег пожалел, что не сделал ни одного снимка Серого. В голове пронеслась мысль, что ему однозначно нужно фото с темными волосами Разумовского, это выглядело просто феерично. Путь до полицейского участка был достаточно коротким. Олег пришел даже раньше положенного, по-хорошему, надо было бы подойти и сказать, что он уже на месте. Однако абсолютное незнание языка сподвигло на мысль, что легче будет просто дождаться назначенного времени. Встав в тенек, Олег достал телефон, ждать придется минут двадцать. Запрятав мобильник куда подальше, он принялся осматривать людей, которые время от времени шныряли туда-сюда. Ожидание изнуряло, со временем стало скучно наблюдать за работниками, одетыми, словно под копирку. За время в армии насмотрелся на идентичных людей. Хотя и сам был одним из них, подметил он про себя. В голове стрельнула мысль, что вот Серый бы не стал серой массой. У него бы просто не получилось. Едва улыбаясь уголками губ, Волков вновь потянулся за телефоном. Пользоваться сенсоркой было все еще непривычно, все время, проведенное на службе, он пользовался только кнопочными. Да и за прошедшие года технологии достигли небывалых высот, а привыкнуть Олегу было не так легко, как Сереже. Для того это было как средой обитания. Вбив в поисковик «Сергей Разумовский», Олег увидел лишь множество статей про убийства. Это не то, что он хотел найти. Волкову нужны были данные о жизни, может, некоторые видео с всевозможных конференций, а не это все. Залезая в фото, Олег не ожидал увидеть некоторые фото. Одним из них было признание, где Сережа без рубашки стоял на сцене. Приписки с разных сторон рассказывали о произошедшем. Тогда Разумовский сказал, что он и есть «Гражданин». Даже через снимок Волков понимал — это не Сережа. Это тот. Желтые глаза были подтверждением. Смещая взгляд ниже, он заметил огромный, еще не заживший шрам на всю грудь. До этого момента Олег не всматривался и не видел его. След должен был остаться большой. На заднем плане виднелся силуэт одного человека. Так как камера была сфокусирована лишь на Сергее, рассмотреть кто это не было возможности. Но в статьях писалось о Игоре Громе, полицейском, поймавшим Гражданина. Пока Олег вчитывался в статью про Серого, к нему сзади подошли. Не услышать приближение этого человека Волков не мог, пока тот был единственным чьи шаги, кроме Сережиных, он различал. В шагах прослеживался некий ритм, он что-то отдаленно напоминал. — Привет, что стоишь? — подойдя ближе, он обошел и встал лицом к Олегу. Это был Александр. Он взглянул в телефон Олега, где все еще была открыта вкладка со статьей. — Новости изучаешь? Похвально. — …Привет, да, — на секунду стало страшно, что полицейский сложит два плюс два и получит сбежавшего Разумовского и Олега. А дальше делов то — стоит поискать информацию, главное знать как. Волков понимал, что вероятность их разоблачения сейчас была как никогда велика. Он осекся, — Привычка, оказывается… — Правильная. Скоро вернешься домой. Как ощущения? — Волков убрал сотовый, чтоб лишний раз не маячить. Саша, как и во все прошлые разы, был открыт и дружелюбен. Да и общался с Олегом, словно они знакомы не первый год. — …Не знаю, странно, — Олегу следовало перейти уже к делу, но Саша был так искренен. Ему хотелось довериться. — возвращаться туда, о чем ты почти ничего не помнишь… — Ооо! — взволнованный Саша вопросительно посмотрел на Олега. Опосля Волче осознал, что осекся, пора прекращать это. — Сереж, поздравляю! А что вспомнил? Расскажешь по дороге, нас уже ждут. В момент, когда полицейский назвал его Сережей, сердце Волкова пропустило удар. Промелькнула мысль, что их рассекретили, однако по виду Саши такого не скажешь. Олег продолжал делать вид, как будто все в порядке. Они сели в припаркованную машину. Помимо уже знакомого русскоговорящего полицейского, с ними ехали еще два человека. Как только машина стартовала, так сразу Александром были протянуты билет и еще какие-то бумаги. Все они были на итальянском и английском, изучать сейчас их не особо хотелось. Времени в самолете будет предостаточно. Взглянув в полученный билет, он понял, почему же его все время звали Сергеем. Он и забыл, что сейчас имел паспорт на это имя. Про себя он задавался вопросом, это шутка со стороны Разумовского или банальное совпадение? Надо будет узнать. Список вопросов пополнялся. Всю дорогу до аэропорта Саша болтал не переставая и на абсолютно разные темы. Рассказывал, как раньше жил в Питере, а потом перебрался в Москву. Как сюда попал. И вообще, о жизни в целом. Сначала Олега немного напряг нескончаемый рассказ полицейского, но позднее Александр сам признался, что за время, проведенное здесь, он успел соскучиться по родному языку, общению и в общем по менталитету. Были и плюсы в трепе Саши, он перестал задавать вопросы. Опасные вопросы. Теперь Олег слушал и следил за каждым своим словом. Если Александр еще не особо внимателен к словам, то мало ли их кто-то поймет из других в машине. Да и видеорегистратор записывал все происходящее в салоне, а там лишь воспользоваться переводчиком и все. Отгоняя внезапные неприятные мысли, Олег увидел аэропорт. Приехали, значит. Во внутрь с ним проследовал только Александр, хотя это было совершенно не обязательно. Тот хотел попрощаться, Олег, собственно, не был против. Этого человека он вероятно видит последний раз в жизни, так что ничего. Доведя Волкова до стоек регистрации, Саша пожелал удачной дороги. Решив, что это все, Олег уже собрался уходить, как его задержала рука, положенная на плечо. Всем видом Александр хотел что-то сказать. На самом деле Олегу не было дела до этого, но уйти недослушав было бы неприлично. Саша порылся во внутреннем кармане и с радостью достал визитку и вложил Олегу в руки. — На, звони, если будешь вновь тут, я сюда часто мотаюсь! Да и я скоро в Москву возвращаюсь, набирай, если будешь там. Было приятно познакомиться. А ты давай беги, Серый, иначе опоздаешь. До скорого. — чуть ли не на одном дыхании выпалил полицейский, и пошел в сторону выхода притоптывающей походкой. Олег был поражен этой тирадой, но, быстро отойдя от шока, он засунул визитку в карман и последовал на регистрацию. Быстро пройдя этот этап, он двинулся дальше на пункт досмотра. Сняв ботинки, Волков вспомнил о визитке и достал ее. За это время он так и не узнал полное имя полицейского. Огрызок бумаги сложно было назвать полноценной визиткой, скорее прямоугольные листочки с фамилией, именем да телефоном. Как бонусом, вся информация была написана черной ручкой, но печатными буквами. Прочитав содержимое, Олег смял и выкинул огрызок. Так значит Александр Пеньков. На английском фамилия звучала очень странно. Был бы рядом Разумовский, Олег пошутил бы про ПенькON, так же можно было сделать с фамилией Серого. Олег так делал иногда, и Сережу это изначально смешило, но, когда чисто отсчитывающее количество раз, сколько произносились подобные слова, перешло сначала двузначный порог, а вскоре и трехзначный. Отныне Серый лишь хмыкал в ответ. У пункта предполетного осмотра была толпа полицейских, они что-то усердно искали, или кого-то. Их количество напрягало. Собаки в стороне означали только одно — они ищут наркотики. Насчет этого Волкову волноваться не приходилось, да и вообще, его багаж был чист. Там не было ни воды, ни спиртного, ни даже ножниц. Контроль он прошел без проблем. И, уже переходя в зону ожидания, он взглянул на собак. Их шерсть словно лоснилась и переливалась в искусственном свете ламп, сами собаки были породистыми овчарками. Большими, мощными. Красавцы, одним словом. Еще с детства Волков безумно любит собак, но возможности завести не было: то денег нет, то времени, а потом еще и служба. На задворках сознания билась мысль, что может вот он знак. Со светлыми мыслями и в приподнятом настроении Олег присел у зоны посадки. Немного вчитался в бумаги и билет, полученный от полиции. Содержимое приводило в ужас. Предстояло целых пять пересадок. Пять. Взглянув на время прилета путем несложных математических действий, он получил двадцать два часа перелета.***
Выходя из самолета, Сережа все еще не мог поверить, еще немного и он в Москве. Оставалось пройти паспортный контроль, но это пустяки. За бессонную ночь он прикрепил все нужное в базу данных и подчистил лишние файлы. Все складывалось как нельзя хорошо. Паспортный контроль он прошел с лёту, народа было много и с документами все хорошо. Выйдя в главных холл, потеряться в толпе Разумовскому не составило труда. Люди шныряли туда-сюда, иностранцы смешались с русскими и их уже было не отличить. Именно поэтому был выбран аэропорт Домодедово. И в сравнении с тем, откуда Сережа вылетал, он был гораздо больше, и затеряться в толпе не составит труда. Это Разумовский и собирался сделать. В аэроэкспрессе он прикинул сколько еще было времени до поезда в Питер. Предполагалось, что он первым приедет, но, учитывая перелет и электричку, будет он дома не скоро. А когда будет Олег они даже предположить до этого не могли. Вариаций перелета было много, и ни одного прямого рейса. Все были с пересадками, но вот с одной или пять, вопрос был в этом, сколько досталось в итоге Олеже? Тогда Сережа пожалел, что не взял с собой тот задрыпаный компьютер, он бы хоть как-то смог связаться с Волковым. Но теперь оставалось ждать аэроэкспресс до самого города и рассчитывать, что не только у него все прошло отлично. Едва он смог усесться в Ласточку из аэропорта, как сразу же уснул. Почти бессонная ночь сказывалась на сознании, да и мысли о странно притихшем в последние дни Птице все не хотели его покидать. Он начинал казаться неким страшным сном, как и все произошедшее, связанное с ним. В голове начало путаться и незаметно для себя Сережа отключился. Проснулся он уже на вокзале, молодая борт-проводница будила его, сообщая о прибытии и необходимости покинуть вагон. Разумовский с просони не понял, что именно она сказала, впрочем, главную суть уловил. Уже предостаточно. От вокзала предстоял путь почти через весь центр столицы на другой вокзал. Сережа уже записал этот день в один из самых тяжелых, еще немного и все это превзойдет первые презентации соцсети. А впереди еще было много чего не особо интересного. После живописной Венеции Москва казалась блеклой, лишь виднеющиеся сталинки придавали некого шарма пейзажу из панелек. Это можно было с натяжкой отнести к плюсам, к таким же плюсам сейчас относились и люди. Точнее их количество, в сравнении с Питером, их тут тьма, и все куда-то спешат. Время близилось к обеду, кушать он захотел еще на борту самолета. А прилетев, не было особо времени, да и брать еду на вокзале сейчас уже казалось дикостью. Уже не столь юн и безрассуден, как раньше. Но видимо придется Сереже вернуться к истокам. К шаурме на вокзале. Выискивая более или менее хорошее мясо и овощи, которые, чтоб немного походили на свежие, Разумовский ухватил взглядом вещицу у сидящей в переходе женщины. Он просто не мог пройти мимо этой вещи. Как дань памяти прошлому, Сережа все же решил приобрести побрякушку. Пожилая женщина, увидев интерес к товару, сразу заломила цену, это было дорого для обычного развала на переходе, но не для Сережи. Такую вещь найти еще раз будет трудно. Не став даже начинать торговаться, он согласился. В Питер Сережа ехал уже с шаурмой в руках и заветным свертком в кармане, про себя подмечая, что все же шаурма это не его. Стряпня Олега была в разы вкуснее, но сейчас альтернативы не было, нужно утолить голод, с чем она справлялась очень хорошо. После еды Разумовского вновь начало клонить в сон, теперь то он мог поспать. Семь часов дороги, правда кресло не сравнится с кроватью. Как только Олег в них спал? Уснул Сережа быстро, но за все время пути просыпался множество раз. Спать в сидячем положении было трудно, спина вечно затекала и начинала болезненно ныть. К концу пути спать было уже невозможно, затекло все, что только есть. Обычно в такие моменты Разумовский лазил по сети или занимался рабочими делами. А сейчас ничего из техники не было, он ощущал себя как без рук. С собой у него имелись деньги, снятые еще в аэропорте и сверток, купленный в переходе, поймав себя на мысли, что надо бы купить какой-нибудь ноутбук. Хотелось просто пойти и купить самый, что ни наесть хороший. Средства позволяют, но ситуация нет. Теперь остается довольствоваться старинными моделями. Сейчас он может сходить в магазин и взять продуктов, может быть, даже что-то приготовить к приезду Олега. Наконец-то сойдя с электрички, можно было вздохнуть полной грудью. Самое сложное и изнуряющее уже позади. Выходя из вагона, его ощутимо так покачивало. В первый момент Сереже показалось, как будто разучился ходить. Скорее это ноги отказывались идти. После долгого сидения все онемело, особенно сама седалищная часть. А по-простому жопа. Ничего не оставалось как ждать, само как-нибудь пройдет. Выйдя с вокзала, Сережа оказался вновь тут, дома. Всплывало множество приятных воспоминаний из юности, и столько же темных и мрачных из взрослой жизни. Именно та самая площадь. Видеть то, что с ней стало — было страшно, пугало само опознавание, что это его рук дело. Разумовский поспешил удалиться. Уткнув взгляд в пол, он интуитивно последовал до подземки, этот город он знал как облупленный. Все районы, проспекты, улочки, и, если сначала идея пройтись до квартирки была очень заманчивой, то сейчас все в край изменилось. На удивление шпарило солнце и не было приятной прохлады, присущей Питеру. — Как и ожидалось, родной город встретил меня как заразу, — пробурчал Разумовский под нос. От солнечного света было невозможно спрятаться окончательно. Но Сережа не терял надежду, и прикрывал тыльной стороной руки глаза. — Ты меня выжечь хочешь? Поток людей, сошедший с электрички, таких же как Сережа, направлялся, преимущественно, в метро. Туда-то ему и надо, до дома, где он предполагал отсиживаться с Олегом так долго, на сколько смогут. Путь туда на метро составлял всего минут тридцать. За время, проведенное в Венеции, Сережа уже отвык от большого города, там пешком можно было за четверть часа обойти один из островов, а тут ему, чтоб добраться до дома пешком, потребуется часа три. Сейчас вообще было страшно задуматься об этом, по такому-то солнцепеку. Если бы была возможность залезть в телефон и посмотреть погоду хоть на ближайшие пару дней, а так оставалось надеяться на скорое похолодание. За прошедшее время родной город абсолютно не изменился, как будто и не было терактов, массовой гибели. Напоминало об этом только разрушенные дома и улицы. Складывалось впечатление, что людям начхать на все, Разумовский ожидал немного не такую реакцию. Сейчас на свежую голову его поступки казались ужасающими. К моменту, когда Сережа добрался до небольшого пятиэтажного дома, уже значительно стемнело. Оглядев старенькую постройку, он подошел к подъезду и осмотрелся. В доме находилась квартира Олега, но они часто зависали там вместе. А потом Волков ушел в армию, ключи все время лежали у Сережи. Первое время он захаживал туда по приезду из Москвы, а потом случилась ссора. Единственная и самая серьезная, после нее они абсолютно перестали созваниваться. Сейчас он понимал, что это все ребячество, но тогда жизнь рухнула. Со злости Разумовский тогда разнес половину офиса… Вспоминать подобное было очень болезненно. Пройдя по небольшой тропинке вдоль дома, Сережа присел и протянул руку в небольшое отверстие снизу. Там часто ютилась Соня, подъездная кошка. Иногда Олег подкармливал ее, ласкал, а Сереже она не нравилась. И, после полугода молчания, Разумовский решил оставить ключи там. Пропихнуть их во внутрь было не очень хорошим решением, но он надеялся на сообразительность бывшего друга. На удивление, они были все еще там, правда их состояние обещало желать лучшего. Поднявшись на четвертый этаж, он прошел к крайней двери. Вставить ключ оказалось небольшой проблемой, за столько лет он покрылся ржавчиной и не хотел проходить в замочную скважину. Пришлось покорпеть немного над этим и дверь поддалась. Открыв дверь, Сережа увидел лишь небольшой луч света, добивающий с улицы. На просвете летали частицы пыли, их было очень много. Все говорило о долгом отсутствии хозяев: клубы пыли, затхлый воздух и засохшие на кухне растения. Спустя день изнурительной поездки, Разумовский оказался дома. Напрягало, что Олега все еще нет. Дышать в квартире становилось тяжеловато, и он откупорил все окна, что были. Надежда на свежий воздух с улицы не уходила. После семичасовой поездки спину все еще ломило, и Сережа прилег, облегчая свою боль. Спать хотелось неимоверно, глаза слипались, но нельзя, нужно было дождаться Волкова. Он обязан приехать. Прошел час, затем второй, третий… Так наступило утро. Олега все не было. Сережа уже успел заняться уборкой. Он выдраил однушку. Находиться в пыли и дышать ею к середине ночи стало невыносимо. Да и делать было нечего. К утру ожидание стало изводить, в голове начинали пристраиваться всевозможные сценарии, в каждом из которых Олега, или пытали, или уже убили. Где-то на задворках сознания, Сережа понимал, вероятность этого минимальная и Волков, очевидно, еще в пути и все с ним нормально. Сначала у него спокойно получалось игнорировать чувство голода, потом, стараясь заглушить его водой, он раззадорил его сильней, и теперь оно было неимоверным. Пришлось наспех спуститься в магазин и взять набор студента: сосиски и доширак, мысленно подмечая, что, если бы это видел Олег, то неизменно бы повел носом и закатил глаза. Вновь оказавшись на кухне и ожидая, когда же приготовится «деликатес», Разумовский сидел за столом. В комнате все еще остались их общие фотографии, на одной из них была Марго. Что случилось с ней после Венеции, Сережа не знал, да и знать не хотел. Тени сгущались, и Сережа не сразу заметил того, кто стоял в одной из них. На удивление, Птица ни подавал голоса, ни хотел приблизиться. Просто стоял и наблюдал. — Чего тебе? — говорить в слух казалось более нормальным, нежели в голове. Создавалась иллюзия защищенности от Птицы. «Оп. Заметил. Сколько лет, сколько зим. Соскучился? — он все так же был в тени, но глаза как будто засветились золотом еще сильнее, –Лично я — да. Ты не забыл про уговор?» — Такое сложно забыть, — вот оно что. Теперь многое встало на места, Птица объявился, как только он вернулся в Питер. Ему что-то нужно было. — Куда собрался, кого взрывать на этот раз? «Я просто пройдусь по родному городу, не бойся, — оскал, появившийся на губах Птицы, говорил об обратном. Однако у Сережи не оставалось выбора. Сделка есть сделка. — Без убийств, я помню. Ах да! Хватит звать меня Птицей. Я же тоже мужик, так почему и за что ты так со мной?» — Ну, ты в перьях, — Разумовский пожал плечами, и Птица все же вышел из тени, понемногу сокращая дистанцию, — Оно само как-то. А как себя изволите называть? Выбирай: общипанная курица, пернатая жопа, галюн, шизофрения или птеродактиль? «Вот это ты, конечно, самокритично…– Подойдя почти в плотную, Птица похлопал его по плечу, — Ладно, называй как нравится. Давай я сегодня ненадолго сменю тебя, а ты отдохни.» — Подожди, давай завтра. Олег еще не вернулся, — надежда на понимания со стороны больного ума все еще была жива. Разумовский надеялся на него. Сережа не мог не дождаться Волкова, времени прошло уже много, скоро он должен приехать. «Я ненадолго, держи обещание! — он злился. Иногда складывалось впечатление, что это не вторая личность, а отдельный человек. Его натиск пугал, Сережа не собирался с ним спорить или бороться, — Вот и правильно мыслишь. Я пока тут похозяйничаю, а ты разберись в своих чувствах к Волку.» — Нет никаких чувств, — в ту же секунду на него был направлен взгляд желтых глаз, что говорил «Да неужели?». Обманывать Птицу было нереально, — Хорошо, они есть, и что? «Да вы в Венеции вели себя как парочка в конфетно-букетный период! Пора официально в него переходить. Открой, наконец-то, глаза. Ну же! — Сережа понимал, что он прав. Еще в самолете он прокручивал эти недели вместе. Натуральностью там и не пахло. — Вот именно! Да ты видел, как он смотрит?» Слова Птицы все же заставляли задуматься, может, реально пора переступить через страх и попытаться? Взяв себя в руки, Сережа кивнул Птице в ответ. Тот довольно заулыбался и длинным черным пальцем показал на циферблат. Он все ждал своего времени, не уступая хозяину тела в этот день. — Хорошо, как и договаривались — четыре часа, — выбора не оставалось. Пришлось согласиться, но вводя небольшие ограничения, — Только далеко не уходи, и Олега я сам встречу. «Пфф. Как будто мне твой Волчара нужен, — он ухмыльнулся сначала как-то по-доброму, но потом это превратилось в нечто схожее с демоническим оскалом. — А это уже я сам решаю. Это мое время.» Птица пугал, это напоминало его состояние в Венеции. Сережа надеялся, что обещание с убийствами будет сдержано. Видимо, считав его мысли, пернатый сел на пол и принялся ожидать, пока Разумовский передаст контроль. Пока он соблюдал все пункты их договора, Сережа надеялся, что их сотрудничество будет таким и дальше. Отдавать самому контроль было еще достаточно сложно, непривычно. Постепенно погружаясь в темноту, он ощутил, как нечто ему помогло. Птица взял контроль над телом. Сознание Разумовского и так было уставшим, поэтому он сразу погрузился в сон. Ощутив вновь контроль над телом, Птица потянулся и полез в шкаф за более или менее приличными вещами, в замен не пойми чему, надетом на Сереже. Одевшись в темную водолазку и брюки, он вышел на улицу. Пройдя несколько перекрестков, он пришел к своей цели. С момента их последней встречи прошло не так много, но он очень изменился. Птице даже было жаль видеть своего соперника в таком виде. Идя по пятам за объектом интереса на довольно большом расстоянии, Птица не хотел раскрывать свое присутствие. Так он и дошел до небольшого кафе на окраине. Изнутри веяло теплом и уютом. Кудрявая девушка вышла и косо посмотрела на стоящего напротив. Спустя некоторое время ее нахмуренные брови сменились улыбкой, и она пригласила Птицу войти. Тактично отказавшись, он пошел вперед по улице. Были еще планы, да и свою личность он не хотел раскрывать. Увиденное странно отозвалось внутри, к горлу подкатил ком. Птица пробормотал себе под нос: — Так вот как ты живешь после…