Оскорбление

Ланселот давно уже поглядывал с недоверием на шумную компанию, занимавшую почти всю залу. Ему не нравилось, что вся эта компания состоит из лиц не самой благородной наружности, что они слишком много шумят и галдят, а также слишком неоднозначно поглядывают в сторону Морганы. Здравым смыслом Ланселот понимал, что заходить в трактиры по пути — это к неприятностям, тем более, если вас всего двое и из этих двоих есть молодая девушка знатного происхождения с необычайной и привлекательной наружностью. Уже всякое бывало, но, что поделать, им нужно было питаться, да и Ланселот рассчитывал на здравомыслие окружающих. Моргану же, кажется, вообще мало что волновало, кроме трёх картофелин на ее тарелке, которые она с усердием разламывала, борясь с искушением съесть сразу все. Она знала, что больше питаться сегодня им не придется, только если повезет, а везение не предвиделось, поэтому так и выжидала. Юная павшая герцогиня понимала, что если съесть все быстро — желудок скоро потребует еще пищи, нужно есть понемногу, маленькими кусочками, так выйдет дольше и тогда удастся обмануть живот, будто бы он ел долго — значит, сын. Трактирщица тоже косилась на их столик. Только с осуждением. Эти двое, изрядно помятых путников взяли на двоих маленькую порцию картофеля (в нее входило шесть маленьких клубней), по кусочку хлеба и одну кружку самого дешевого эля. Толку и прибыли — ноль, зато расселись, ковыряются… Впрочем, расселись они в дальнем углу, подальше от чужих глаз. Но это не особенно спасало — все равно Ланселот спиной чувствовал внимание. Еще бы — молодость здесь редкий гость, особенно таким дуэтом, а красота благородной крови всегда принимается в большее внимание. Внезапно Ланселот, тоже, по примеру Морганы, ковыряясь в своей тарелке, подумал, что, возможно, ей нужна другая одежда: какой-то бесформенный плащ с капюшоном, чтобы не попадаться на глаза слишком уж любопытным и не провоцировать лишний раз особенно рьяных любителей знакомств. Конечно, он при ней, но, во-первых, не всегда, ведь прибывая в новое поселение, они разделяются — Моргане нужно учиться, он поработает, заработает пару монет на обед. Во-вторых, он тоже не мастер меча. Да и Моргана, она хоть и обладает магией и чему-то там учится, но у нее тоже мало опыта. Додумать до конца Ланселот не успел — он увидел боковым зрением, как от компании отделился какой-то человек весьма непривлекательной и заранее подозрительной наружности, и направился в их сторону. «Может, он мимо…» — успел подумать Ланселот, но мысль была безнадежной. Человек направлялся прямо к ним. Моргана даже не дернулась, когда перед их столиком возникло это подозрительное лицо, помятое пьянством и чуть опухшее от обильного возлияния. -Хы…- непонятно выдохнул незваный гость, оглядывая их постный и скорбный стол, — что тут у нас? Моргана притворилась глухой — буквально на днях Ланселот сам провел с ней беседу, что нельзя орать и срываться на каждого, кто косо смотрит на тебя. Он понимал, конечно, что Моргана так пытается справиться с собственными демонами, но его не радовало постоянно вытаскивать ее из конфликтов и извиняться за нее. -Ну? — гость чуть пошатнулся, видимо, даже его организм протестовал против настолько обильного питья. Чтобы не упасть, он вцепился в стол короткими толстыми пальцами. -Послушайте, — Ланселот взял себя в руки, заговорил как можно дружелюбнее, — я прошу вас — мы скоро уйдем, мы не хотим неприятностей. Незнакомец с презрением взглянул на Ланселота, словно бы впервые увидел его. -Ты кто? — тело, не имеющее четкой опоры, кроме стола, дохнуло на юношу так, что того замутило. -Гэлер! — позвал достаточно звонкий и разумный (так показалось Ланселоту) голос со стороны веселой компании. — Гэлер, оставь этих детей! -Пошёл ты, Мэтт! — громыхнуло тело и в следующее мгновение ткнуло пальцем в Моргану, — гляди, какая девка! Моргана покраснела. В последующие годы за ней такое наблюдалось очень редко. -Гэлер, — стул отодвинулся, кто-то, кого Ланселот не видел, продолжал увещевать своего пьяного товарища, — ну она ж совсем молоденькая, тоненькая… -Завали, Мэтт! — это уже рявкнули где-то там же, возле стола. — Гэлер имеет право. Он сегодня герой. Тело ухмыльнулось, заговорило уже с Морганой: -Тебя как зовут? Моргана не ответила. Она вообще вела себя так, словно ничего не происходило. -Эй, — Гэлеру явно не нравилось такое пренебрежение к «герою», он коснулся ее плеча и Ланселот представил, как с огромным удовольствием отрубил бы на этой руке все эти короткие жирные пальцы. Моргана отбросила его руку, отодвинулась. Гэлер захохотал, кто-то за столом заулюлюкал, похоже, «герою» пришлась строптивость Морганы по вкусу. Он выбросил руку вперед и схватил Моргану за подбородок, развернул ее лицо к себе, заставляя обратить на себя ее внимание. Ланселот дернулся, было, вперед, чтобы выполнить то, чего ему так хотелось, но Моргана неожиданно холодно, заметив его движение, бросила: -Сядь! И в этом тоне Ланселоту почудилось то, что разделяет крестьянское происхождение с происхождением знатной крови — властность в голосе, впитанная с кровью. Гэлер захохотал еще громче: -Что, любовничек? Ну-ну, не бойся, верну я тебе твою пташку, и тебя не трону, девочка, если ты будешь послушна. Ланселот бессильно наблюдал за тем, как Гэлер проводит пальцем по щеке Морганы, а та продолжает сверлить его взглядом. Юноша не был уверен в том, что окрик его подруги сдержит порыв справедливого заступничества, он не хотел знать, что с ним сделают дружки Гэлера, пересмеивающиеся за столом, и обратившие все внимание на них. Все, что он хотел — защитить Моргану. Ланселот много раз убеждал подругу, когда она вскакивала в ночи с криком, что никогда и никому не позволит ее обидеть. И вот теперь, выходит, что он лгал ей… -Гэлер! — Мэтт, которого Ланселот, наконец, увидел, не сдавался. Впервые юноша увидел этого заступника — необычайная внешность, обладая которой можно быть и королем, и священником, и рыцарем, и злодеем — волевые черты лица, какая-то хитринка в линии губ и блеск добродетели во взоре… чудная смесь, словно бы, судьба, не зная, кем он будет, дала ему всего понемногу, решив, что он сам разберется. Ростом Мэтт был средний, но сложение имел развитое: руки его — спокойные в бездействии, не выглядели как руки того, кто ничего тяжелее пера не держал — это были руки бойца. Высокий лоб, черные густые волосы… наверняка, он был любимцем женщин. -Мэтт, я тебе сказал, завали! — Гэлер явно злился. Почему-то он не мог проигнорировать этого человека, словно тот имел какой-то вес, но при этом не имел официального почета. -Гэлер, взгляни на нее, — воззвал Мэтт, бесстрашно выдвигаясь к своему соратнику. -Этим и занимаюсь, — Гэлер вцепился в Моргану и начал пальцами стягивать с ее плеч платье, Моргана молча сопротивлялась, но, Ланселот знал, что она может сильнее — даже когда они шутливо боролись, он сильнее получал, чем то, что сейчас доставалось на долю Гэлера. Сначала юноша не понял, но потом до него дошло — сдаться Моргана не могла, это было бы подло и низко по отношению к самой себе, но и сильно сопротивляться, по-настоящему, очевидно, боялась, здраво оценивая, что даже с помощью магии раскидать всех соратников Гэлера не сможет. Ланселот решил, что с него хватит. Он, стараясь не выдавать себя, потянулся к карману, где был его кинжал — для меча маневра ему бы не хватило, а враг был ближе. -Нет! — вдруг выкрикнула-выдохнула Моргана, и Ланселота дернуло где-то в груди, ему почудилось, что она угадала как-то его намерение и предостерегла. -Ты не понял, как обычно! — Мэтт шумно вздохнул и, кажется, закатил даже глаза. — Гэлер, еще раз, взгляни на меня. Гэлер рыкнул что-то неразборчивое и слегка оттолкнул Моргану в сторону. Та качнулась на лавку и, наверняка, упала бы, но Ланселот удержал ее, и оттеснил к себе за спину. -Мэтт, я вырежу тебе кишки, клянусь честью! -Честью! — захихикал Мэтт, — ты торчишь мне сто золотых уже полтора месяца! И каждый раз клянешься, что отдашь на следующую неделю, но… Он торопливо замахал руками: -Но речь не о том! Речь о том, что я, мой друг, беспокоюсь о тебе. Взгляни на то, чего ты в пылу похоти своей не заметил! И вы…вы все не заметили! Взгляните на ее кожу, что видите? Все, как по команде, взглянули на Моргану. Даже трактирщица. Моргана пискнула и плотнее прижалась к Ланселоту. Он почувствовал себя гораздо сильнее. Ему не было страшно ничего. -Нежная…- Гэлер масляно разглядывал девушку. Ему уже виделись восхитительные хмельные сцены. -Идиот, — Мэтт вздохнул, а когда Гэлер обернулся гневно, добавил, — я идиот! Я о себе. Слушайте, она бледная, явно ухоженная. Взгляните на волосы. Взгляните на ее черты. На пальцы… разве перед вами крестьянка? Моргана, кажется, даже перестала дышать. Ей стало по-настоящему страшно за свое происхождение. Она не понимала, куда качнется маятник ее судьбы в следующую секунду. И не знала также, что ей хуже — ее красота или происхождение, ненавистное Пендрагону как напоминание о собственной слабости? -Перед вами знатная девушка, — продолжал Мэтт. Его голос крепчал, набирал силу. Ему не в первый раз приходилось выступать вот так, он чувствовал себя уверенным, трезвым и устойчивым ко всему и всем. -Знатная! — он щелкнул пальцами. — А вы…поддаетесь на мелочь! Мало вам женщин по борделям и по деревням? По городам и трактирам? Да вы посмотрите на них! Наверняка — ее хотят выдать за какого-нибудь очень удобного графа…или герцога, а она сбежала с каким-то конюхом! Означенный конюхом Ланселот не знал, стоит ли ему обижаться, но, на всякий случай, промолчал. -Если вернем девку в целости, представьте, как наградят нас…- Мэтт обвел всех взором. — Но этот вот… -Золото у меня есть, — Гэлер не оценил перспективы, нарисованной ему Мэттом, — что мне до золота? Я на это золото гадить могу! А вот… Договорить он не успел. Нервы сдавали у Ланселота редко, но он понял, что надо действовать. Основная угроза, по его мнению, приходилась на Гэлера. Рука, уже давно стремящаяся к карману, где лежал спасительный кинжал, совершила невообразимый и быстрый бросок. Одновременно с этим броском, другая рука толкнула Моргану в сторону. -Беги! — заорал юноша, пока Гэлер пытался понять, почему его горло так сильно жжет и что это, вдруг, такое случилось с его шеей? Трактирщица завизжала и, наученная уже жизнью, поспешно метнулась за стойку, села на пол, и, прикрывая голову руками, не перестала тонко и протяжно визжать. Тело Гэлера медленно осело на пол. Мэтт с осуждением взглянул на Ланселота: -Парень, это ты… Договорить он не успел. В следующую минуту хмель прогнал всякую блаженную задумчивость с искателей убежища в трактире. Воздух, пронзенный насквозь страхом, словно стрелой, завибрировал под звоном обнажаемого оружия. -Порвут вас, детишки, — тихо промолвил Мэтт, разом посерьезнев. Между тем, сам он едва был старше Морганы больше, чем на три года, но говорил с высоты своих лет так, как с неразумной малышней, что ввалилась на его грядку и раздразнила псов. Впрочем, так почти и было. -Не порвут, — холодно произнесла вдруг Моргана. А в следующее мгновение Ланселот понял, что за его спиной пустота. Стало жарко. Мгновенно стало жарко. Казалось, что даже пол начал пылать под ногами и дрожать. А затем его разломило, словно бы и не было никакого пола, как взмах невидимой плети… Огромный хлыст появился позже. Змеиной петлей он вырвался из пола, доламывая останки, и прошелся небрежным взмахом по трактирной зале. Кого-то зацепило, кто-то успел уклониться, но, очевидно, не собирался более вмешиваться и лезть в драку, а кто-то, как Мэтт, запрыгнул на стол с небывалой для человека ловкостью. Воспользовавшись замешательством и паузой, Мэтт крикнул: -Забирай девку и вон отсюда! Ланселот отмер. Он поспешно оглянулся и успел-таки подхватить теряющую сознание Моргану на руки. Она показалась ему очень легкой, но ее тело будто бы горело изнутри, от ее кожи шел пар. Ланселот потащил ее через обломки и толпу перепуганных, а где-то и медленно прозревающих посетителей к выходу. Мэтт мутно и задумчиво глядел им в след. *** Ланселоту удалось дотащить Моргану до какого-то тоненького ручейка и опустить на землю. Конечно, она не была тяжелой, но все же он очень устал и тяжело повалился рядом, чтобы перевести дух. Тело Морганы коснулось земли, с ручейка потянуло гнилостной сыростью и сознание вернулось к юной фее. Ее веки тонко дрогнули, и она села, медленно и осторожно, огляделась по сторонам. -Мне снился сон, — тихо проговорила она, и Ланселот см трудом поднялся, уселся. Моргана хотела явно что-то еще добавить, но не смогла. Замерла, вглядываясь в свои перепачканные чем-то черным и пыльным руки. Она что-то видела. Что не было доступно юноше. -Это был не сон? — Моргана повернула голову. Ее глаза еще были подернуты хмарной пеленой, как будто бы с полусна, но голос звучал ровно. -Нет, — Ланселот покачал головой, — все хорошо, мы убрались оттуда. -Я убила людей, -прошелестела фея. — Скольких? Ланселот пожал плечами. Во-первых, присутствовавших в трактире он и за людей-то не очень принял, ну, за исключением того, кто пытался их спасти. Во-вторых, да разве было у него время считать? К тому же, подсчет его в данном случае мало интересовал. Моргана не дождалась ответа и как-то абсолютно ровно и безжизненно, с равнодушием, которое убивало больше всяких слез, вытерла руки об платье и так и осталась сидеть, понурив голову. -Ты не виновата, — Ланселот угадал ее тревогу, — ты защитила меня и себя. Эти мерзавцы… -Я убила людей, — повторила Моргана. — Ты не понимаешь, что это. -Понимаю, — возразил друг, — я убивал, Моргана. Если ты помнишь, в день нашей встречи я прирезал пару воинов. И позже убивал. Она взглянула на него так, как будто бы вовсе не слышала и повторила одними губами: -Ты не понимаешь… -Так объясни! — Ланселот в раздражении выпрямился — какая-то шишка на стволе дерева, о которое он опирался, вонзилась ему в спину, но он упрямо продолжил сидеть, не выдавая своего неудобства. -Ты убиваешь мечом, — Моргана, видимо, решила, что это объяснение. -А луну лучше видно ночью, — не отступил Ланселот, — и что? -Ты не понимаешь, — Моргана с досадой отвернулась от него, — даже ты не понимаешь! -Я попробую понять, я не полный идиот, — Ланселот устыдился своего язвительного слова, — объясни мне. Я попробую, слышишь? -Я убиваю магией, которой владеют единицы, — Моргана снова обратилась к спутнику. — Понимаешь теперь? -Мечом тоже владеют не все! -Но мечу можно обучиться, а магии нет. магия должна спасать, а не губить! Оберегать слабых. -Ты и оберегала, — Ланселот сдался и пошевелился, перемещаясь удобнее, — меня! -Я не хотела колдовать без нужды, для защиты. Для защиты, всего лишь, жизни! — Моргана привалилась к стволу и прикрыла глаза. — Я думала, что я храбрая, что я сильная, что мне ничего не страшно, и я никого не боюсь. Я думала, что я всемогущая, но я не значу ничего. Ничего не значу для мужчин, кроме как… -Послушай, — Ланселот заторопился перебить ее, это было невежливо, но он больше не мог сносить ее самоуничтожения. — Моргана, мир не заканчивается на этих людях. То, что сделал Утер с твоей матерью, то, что ты видела в трактире Гайи и в этом не говорит о том, что все мужчины… Моргана подняла на него тяжелый и насмешливый взгляд: -Я никогда не смогу полюбить. Мне нет веры людям. Еще ты меня предай, и я точно утоплюсь. -Я тебе утоплюсь! — Ланселот слегка хлопнул ее по плечу, — я тебя за такие речи сам утоплю, поверь, мне не долго. Ты просто пойми, что… Он замялся, не зная, как сказать то, что легко складывалось в его душе, но в слова перекладывалось надрывно и тяжко. -Ты пойми, — попросил он, — что тебе пришлось уже много вынести и тебе сложно будет поверить. И да, я допускаю, что тебе нелегко будет полюбить кого-то… -Невозможно! — Моргана даже вскрикнула с негодованием, — невозможно мне любить! -Хорошо, — примирился Ланселот, — очень тяжело тебе будет полюбить, почти что невозможно, но ты встретишь того, кто поможет тебе, в кого ты поверишь. -Я верю в силу, — Моргана категорично покачала головой, — сила, которой владел Мерлин, чтобы помочь ублюдку-Утеру оскорбить мою мать, силу, которую я применила над людьми, среди которых лишь один желал…в общем, я не стала жалеть. Потому что у меня сила. я не найду любви, Ланселот! Я найду, в самом лучшем случае, только того, кто сильнее меня. За ним и пойду, пока он будет сильнее. Моргана поднялась с земли, небрежно отряхнула перепачканное платье и спросила уже совсем другим голосом: -Скажи, а не хочешь ли ты перекусить? -У нас нет денег, — напомнил Ланселот. -Пустяки, — Моргана щелкнула пальцами, и в щелчке проскользнуло бледно-голубое пламя, — пошли, поищем что-нибудь съестное. Ланселот поднялся. Ему хотелось больше спать, чем есть, но он знал, что не оставит Моргану без присмотра. Даже если у нее и есть сила, он не сможет ее оставить. Путь у нее магия, а у него лишь меч, пусть их силы не равны… -Знаешь, Моргана, — вдруг заметил Ланселот, снимая с ее платья кусок прилипшей грязи, — когда я стану рыцарем, я обязательно найду тебе кого-то, кого ты оценишь и в кого ты поверишь. -Когда ты станешь рыцарем, я стану королевой! — Моргана захохотала и оба двинулись прочь от гнилостного ручейка…