Сон в летнюю ночь

Традиционные одежды Ли Юэ удачно подчеркивали его изящный стан. Обычно собранные в низкий хвост длинные волосы свободно струились по плечам, контрастными линиями обрамляя его тело. Тарталья знал Чжун Ли уже несколько месяцев, но все никак не мог его понять. Постоянные ужины, неспешные прогулки по причалу, и сотни разговоров, в которых Чжун Ли рассказывал обо всем на свете, при этом умудряясь ни словом не обмолвиться о своем прошлом. Работник ритуального бюро Ваншэн, эрудированный молодой мужчина с красивым, аристократически выточенным лицом – та информация, которая была доступна для каждого, и в то же время не говорящая ничего. Тарталье всегда казалось, что его идеальному лицу не хватало нескольких морщинок в уголках глаз и губ, не хватало маленькой родинки где-нибудь на шее. Как будто Чжун Ли был вырезан из цельного куска мрамора. И хоть эта каменность настораживала Тарталью, в глазах Чжун Ли он находил все эти недостающие элементы. Янтарь его глаз разжигал что-то на самых задворках души Тартальи, заставляя того порой смущенно отводить взгляд от пристального взгляда его знакомого. - Прекрасно выглядите, господин – Тарталья с усмешкой обозначил свое присутствие. – Вам очень идут традиционные одежды. - Благодарю, - Чжун Ли плавно обернулся на голос знакомого, чуть приподнял уголки губ и по привычному замкнул свой пристальный взгляд на Тарталье. - Выглядите как самое романтизированное представление о традиционной культуре Ли Юэ, господин Чжун Ли. Вы готовы присоединится к моей скромной персоне в этот прекрасный вечер? – в разговоре с Чжуном Тарталья иногда в шутку использовал совсем уж чопорные выражения, но Чжун никогда будто не обращал на это внимания. Чжун Ли встал со стула и направился к Тарталье, все еще не разрывая зрительный контакт. Подойдя, чуть склонил голову набок, давая понять, что готов выходить. Жители Ли Юэ праздновали начало нового цикла с особым размахом. Сотни горящих фонариков в небе окрашивали улицы в горячий желтый, бумажные разноцветные драконы-воздушные змеи летали чуть ли не у каждого дома, повсюду были расставлены цветы шелковицы, чей сладкий запах лишь слабым оттенком был различим в аромате уличной еды. Чернеющее небо будто набросило шерстяное покрывало на гавань, так было душно. Для Тартальи подобное было в новинку: в Снежной новый цикл ассоциируется только с привычными густыми метелями и промозглыми ветрами, так что все происходящее воспринималось им не более, чем городской фестиваль. - Тебе тоже очень идет наш национальный наряд, Тарталья. – улыбнулся Чжун Ли. - Спасибо, - чуть покраснел Тарталья,- в вашу жару даже мои самые легкие одежды из Снежной кажутся душегубкой. Неспешной походкой проходя мимо обычных празднующих и зазывал на различные развлечения, Чжун Ли привычно вел Тарталью в «Три чашки в порту». - Естественно, вне зависимости от дня недели, праздников и будней, ты выберешь самое дорогое развлечение. – рассмеялся Тарталья. - В этот раз я угощаю, обещаю. Прошу, столик на имя Чжун Ли. Хостес провел их к уединенному столику, огороженному ширмами. Вокруг сидели высокопоставленные особы, мерно наслаждающиеся своей едой. К этой пафосной атмосфере Тарталья все никак не мог полностью привыкнуть, хотя и сам имел весомую власть уже годами. Стены ресторана все же не могли сдержать гомона толпы, находящейся снаружи, от чего Тарталье было чуть комфортнее. Мужчины уселись за круглый стол, сразу делая заказ. - Нам, пожалуйста, два свиных супа с бамбуком и фруктовое вино, - Чжун Ли не дал сказать и слова знакомому. Когда официант ушел, Тарталья вальяжно раскинулся на своем стуле, подпер подбородок ладонью, игнорируя этикет под все таким же спокойным взглядом Чжун Ли, и чуть недовольно спросил: - А право выбора? - Твой выбор – это блюда максимально похожие на привычные блюда из Снежной. Морепродукты без специй. Ты прожил здесь уже 3 месяца и все еще даже палочки держать в руках не можешь, - Чжун, чуть прищурив глаза, склонил голову набок, - я хочу, чтобы ты хоть на день перестал противиться всему новому и вынес из Ли Юэ что-то полезное для себя. - Как свиной суп и палочки смогут научить меня хоть чему-нибудь? – иногда Тарталью раздражала уверенность Чжуна в своих непрошенных советах. - Да взять хотя бы твое владение луком. На твою технику без слез не взглянешь, не хватает мелкой моторики, - он улыбнулся. - А сам-то умеешь? Исходя из твоих разговоров, твое прошлое я представлял чем-то вроде жизни школьного учителя истории, а никак не воина. - Слишком много внимания уделяешь болтовне, и слишком мало – деталям, - похоже, Чжун Ли совсем не задели его слова, на его лице все так же была легкая улыбка. Чуть звеня подносом, официант принес заказ. Подавая еду для Тартальи, он спросил: - Желает ли господин есть ложкой или палочками? - Палочками, пожалуйста, - сказал он, не отрывая взгляд от Чжун Ли. – Хорошо, сделаю, как ты просишь. Все равно ничего не теряю. Но палочки все никак не поддавались бойцу из Снежной. Они постоянно выскальзывали из заплетающихся пальцев, иногда не успевая даже прикоснуться к сочной свинине. При последней попытке поднести кусочек ко рту, мясо соскользнуло обратно в бульон, разбрызгивая его на стол. - Я сдаюсь, - обреченно сказал Тарталья, пряча красное от стыда лицо в ладони. Послышалось слабое урчание живота, и Тарталья вспомнил, что он ничего не ел с самого утра. - И все же ты молодец. Процесс важнее мгновенного результата, - он сказал это со своей привычной интонацией древнего философа, что всегда вызывает у Тартальи улыбку. Подняв горячее лицо из ладоней, он увидел, как Чжун легко захватывает ломтик мяса у него из тарелки и подносит прямо ко рту Тартальи. Живот повторно издает урчание, от чего желание протестовать против этого откровенного издевательства у Тартальи улетучивается. Он принял поражение и не откажется от такой щедрой помощи.Длинные тонкие пальцы Чжун Ли по-обыденному легко управлялись с палочками, неспешно скармливая Тарталье содержимое тарелки. Ширмы скрывали их от посторонних глаз, так что Тарталье был даже приятен такой утешительный приз за его провал. Наконец Чжун Ли перевел свой сосредоточенный взгляд с Тартальи на палочки, так что Тарталья беззастенчиво мог рассматривать своего спутника. Он ловил взглядом то, как перекинутая за плечо каштановая прядь вновь гладко соскользнула вперед. То, как янтарные глаза плавно скользят от тарелки к его, Тартальи, рту. Как обычно плотно сжатые губы чуть приоткрылись в сосредоточенности. Тарталья машинально жевал еду, полностью уйдя в свои мысли. Это был далеко не первый раз, когда он ловил себя на подобных мыслях о Чжуне, что он смотрит на него не как на простого знакомого, а как на… Сексуальный интерес? Или это чувство так укоренилось в нем, что простое сексуальное влечение переросло во что-то более глубокое? Тарталья старался не думать об этом, боясь склониться ко второму варианту. У Чжун Ли есть свои с дела с Фатуи, а Тарталья не хочет смешивать личное с работой. Все, что может помешать его предназначению, должно быть вырвано с корнем. Тарталья очнулся от своих мыслей, когда Чжун Ли уже протягивал ему бокал вина. - Большое спасибо за помощь, господин Чжун Ли, - Тарталья чуть склонился в поклоне. - Это был интересный… опыт. – Чжун Ли почему-то не смотрел на Тарталью своим привычным буравящим взглядом, а как-то рассеянно рассматривал вазу, стоящую в углу комнаты. Сытость и пара бокалов вина расслабили Тарталью, в голове была приятная пустота. Чжун Ли пустился в объяснения традиций праздника, тех, что они могли сегодня наблюдать, и тех, что были забыты столетия назад. Пусть Тарталью и немного смешили постоянные потоки историй о прошлом, которые Чжун Ли ежедневно на него выливал, но ему и вправду было интересно. Возможно, сама по себе подробная информация о том, как правильно поджигать благовония в день обнуления цикла и не была такой уж захватывающей, но Чжун Ли было интересно слушать в любом случае. Его глубокий, бархатистый голос, интонации, которые он подбирал, размеренная, до невозможности правильная речь могли бы усыплять, но на деле же каждый слушающий его словно входил в легкий гипноз. Да и между информацией о том, как проверять на качество руду и правильно заваривать зеленый чай, Чжун Ли рассказывал легенды прошлого настолько увлекательные и неизвестные Тарталье до тех пор, что ему порой не верилось, что Чжун Ли не придумывал их из воздуха. - У меня есть предложение, - сказал Тарталья, - раз уж ты намекнул на то, что обладаешь еще и навыками боя, может, научишь меня чему-нибудь? - Ты и правда сейчас хочешь тренироваться? – хмыкнул Чжун Ли. - Сидеть в этом ресторане, полном господ, для меня не самое увлекательное развлечение. Прошу тебя. Тарталья повел их за городские стены, туда, откуда совсем недавно был выгнан лагерь хиличурлов. Их постройки еще не успели убрать, так что они могли бы попрактиковаться в стрельбе по хиличурльским мишеням. Тарталья призвал свой лук и встал в привычную стойку. - Объясни, что я делаю не так. - Во-первых, выпрями спину и расправь плечи, - Чжун Ли подошел сзади, кладя свою руку парню между лопаток, от чего Тарталья вздрогнул, - во-вторых, расслабься, здесь нужна легкая рука, - Чжун скользнул рукой от лопаток к предплечью, и ниже по руке, обхватил его пальцы, ставя их в нужное положение, - я же сказал – расслабься, у тебя пальцы деревянные, - будто бы ему было невдомек, почему это так. Руки Чжун Ли, касающиеся Тартальи, сам Чжун ли, который стоит так близко, что слышно его дыхание, его тихий голос, звучащий будто в голове, а может это все те пара бокалов вина настолько исказили восприятие Тартальи, что происходящее сейчас с ним застыло в картинке, которую хоть сейчас можно вложить открыткой в письмо. Но в этот момент Тарталья заметил горящий разноцветными огнями Ли Юэ, прорывающийся сквозь черноту ночи, услышал взрывы фейерверков, отдающие болезненной пульсацией где-то в затылке. Он увидел взгляд янтарных глаз, таких похожих на огни гавани. Вся цепочка событий тех месяцев, проведенных вместе, вела к тому, чтобы Тарталья забылся. Он опустил лук, развернулся лицом к лицу своего спутника, закрепляя зрительный контакт. Он подался чуть вперед, аккуратно касаясь чужих губ в простом, детском поцелуе. В данную секунду ему просто было интересно, что случится дальше. Под давлением той ночи все его привычные тяжелые мысли, предсказывающие самые жуткие из возможных финалов всех его действий, покинули его голову. Находясь в до этого неведомом ему состоянии, Тарталья уже не удивлялся тому, что Чжун Ли мягко заправил рыжую прядку волос ему за ухо, переместил свою ладонь ему на затылок, притягивая ближе, углубляя поцелуй. Нереальность, мифичность той ночи дурманила бойца из Фатуи. Сладкий аромат масла шелковицы, прохладные ладони, так чувственно сжимающие его, взгляд янтарных, точно светящихся, глаз, пульсирующий жар, поднимающийся из самых глубин его тела – только для того, чтобы окатить его ледяной волной – все это представлялось Тарталье фантазией воспаленного рассудка. Он чувствовал себя невесомым, когда Чжун Ли вел его обратно в гавань, сжимая его руку. Он помнил, что смеялся, когда теперь уже он, Тарталья, выбежал вперед, таща Чжун Ли скорее в квартиру, лавируя между поредевшей сонной толпой. Он вспомнил о реальности происходящего, когда уже сам сжимал в своих руках Чжун Ли, поглаживая его длинные волосы, когда они стояли и целовались в прихожей квартиры Тартальи. Он был, пожалуй, слишком напорист. Слишком сильно сжимал Чжун Ли в своих объятиях, слишком резко целовал его, иногда чуть кусаясь. Чжун Ли уперся ладонями ему в грудь, отрываясь от его губ с коротким, едва различимым стоном. Его полуприкрытые глаза, припухшие губы, бледные руки, мучительно медленно расстегивающие, и впоследствии снимающие его рубашку – все это изводило Тарталью все возрастающим возбуждением. Тарталья взял вечно прохладные ладони Чжун Ли и приложил их к своему лицу, лишь бы немного умерить свой пыл и не наломать дров. Чжун Ли придвинулся вплотную к парню так, что они оба могли ощутить желание друг друга. Чжун Ли наклонил голову и тихо сказал немного охрипшим от беготни по городу голосом: - Нет нужды сдерживаться. Или тебе страшно? Он схватил Чжун Ли за талию, закидывая к себе на плечо. 10 шагов, и он скинул Чжун ли на кровать, тут же усаживаясь на него. Он навис над ним, наклоняясь для поцелуя. Еще пара миллиметров, и он аккуратно целует его в уголок рта, а потом в нижнюю губу. С нажимом, медленно проводит кончиком языка по ней, приоткрывая его рот. Поцелуй выходит тягуче медленным, но глубоким. Но нет ведь нужды сдерживать себя, ведь так? Тарталья зарывается пальцами в волосы на макушке Чжун Ли, сжимает их, закидывая его голову назад, резко разрывая поцелуй. В матовой синеве глаз Тартальи улетучилась обескураженность, оставляя место для ночной похоти. Полуулыбка на лице Чжун Ли и его вставший член, упирающийся в такой же возбужденный пах Тартальи, свидетельствовал же о полном одобрении всех его действий. Оторвавшись от губ Чжун Ли, Тарталья переключился на его шею, поцелуями-укусами оставляя метки, спускаясь ниже и ниже, доходя до напряженных сосков мужчины. Он обвел кончиком языка ореол, тут же захватывая сосок губами, чуть посасывая. Мужчина под ним шумно втянул воздух сквозь приоткрытый рот и рефлекторно поднял таз, желая того, чтобы возбужденное естество получило разрядку. Тарталья отпустил волосы Чжун Ли, позволяя тому лечь на спину. С полуприкрытым, затуманенным взглядом, с вызовом смотрящим прямо в глаза Тартальи, с длинными каштановыми волосами, разметавшимися по белым простыням, укутанный в бледное лунное свечение, с припухшими, покрасневшими сосками и губами, все так же сложенными в легкую улыбку. Чжун Ли выглядел настолько пленительно, что вместе с уже привычной ноющей болью возбуждения на Тарталью нахлынула еще и какая-то непонятная, щемящая боль, железными тисками обхватившая его горло, перехватившая его дыхание. Он не мог больше ждать. Он рывком, немного неуклюже стянул оставшиеся на Чжун Ли штаны и исподнее, впервые увидев мужчину полностью нагим. Хоть его тело и было таким же идеально-мраморным, как и лицо, без единого шрама, родинки или пятнышка, Тарталья почему-то верил, что он действительно воин. Какая-то непонятная сила исходила от его подтянутого, но всё еще худого тела. Тарталья потянулся к тумбочке, доставая смазку, обильно нанося ее на пальцы. Он провел ими меж ягодиц мужчины, аккуратно вводя один, а затем и второй палец внутрь. Тарталья неспешно задвигал пальцами внутри, раздвигая гладкие стенки, массируя, стараясь принести мужчине наслаждение. Тарталья смотрел вниз, на Чжун Ли. Он больше не буравил его своим взглядом. Напротив, его глаза были закрыты, брови напряженно сдвинулись к переносице, рот жадно глотал воздух, а головка возбужденного члена поблескивала от проступившей смазки. Чжун приоткрыл глаза, медленно, опираясь на руки присел на кровати, обхватывая руками шею Тартальи. Взгляды встретились и Чжун Ли поцеловал его невозможно чувственно и глубоко, а тазом лишь сильнее насаживаясь на пальцы Тартальи. Не разрывая поцелуй, Чжун потянулся к паху Тартальи, с нажимом оглаживая его стояк сквозь ткань штанов. Рука поднялась чуть вверх, развязывая пояс, скользнула по рельефному прессу, рассеченному старым шрамом, и мягкой дорожке волос от пупка и ниже к члену, обхватывая его. Тарталья издал стон-всхлип, приглушенный поцелуем. Он вынул свои пальцы из Чжун Ли, не разрывая поцелуй повалил его обратно на кровать, попутно стягивая с себя штаны. Отпрянув от губ Чжуна, Тарталья провел обеими руками от ягодиц вверх по бедрам мужчины, разводя ему ноги. - Тарталья, прошу… Тарталья осторожно стал вводить свой член в Чжун Ли, сквозь зубы втягивая в себя воздух, так хорош был этот момент. Чжун Ли же не был так сдержан. Едва ли Тарталья успел войти на половину длины, как Чжун издал свой первый протяжный громкий стон, который пробрал Тарталью до мурашек, выгибаясь, Чжун Ли пытался насадиться еще глубже. От такого долгожданного чувства наполненности, Чжун Ли судорожно сжал предплечья Тартальи, оставляя жгучие красные полосы. О более прозрачном намеке о готовности и желать не стоит. Одним толчком войдя до самого основания, Тарталья обхватил член Чжун Ли, надрачивая тому в так своим толчкам внутри него. Конечно, подобная синхронность не может продлиться долго, Тарталья уже чувствовал, что был на пределе. Движения становились более резкими, сбивающимися с ритма. Чжун Ли обхватил талию Тартальи ногами, позволив сделать проникновения еще более глубокими. Чжун пришел к финишу первым. Тарталья мог наблюдать, как мужчина хаотично хватает ртом воздух, издавая последние стоны, как брови сдвигаются к переносице. Чувствовал, как ногти сильнее впиваются в его кожу, а ноги обхватывают настолько крепко, что он уже не может пошевелиться. Как член партнера изливается на живот. И Чжун хрипло, судорожно произносит его, Тартальи, имя. А еще Тарталья чувствовал, как пульсирующе сжимаются стенки анала на его члене, принося долгожданную разрядку. Он без сил свалился на Чжун Ли, одной рукой крепко сжал его стан, а другой погрузился в его волосы, бережно подкладывая ладонь под его голову. Он уткнулся носом в его шею, вдыхая его запах. - Зови меня Аякс. Так меня называют близкие. Чжун Ли обнял его в ответ, ласковыми движениями гладя его по спине, нежно массируя его напряженные плечи. Тарталья не вышел из Чжун Ли, все еще наслаждаясь теплом и узостью его тела. - Я рассказывал тебе когда-нибудь легенды о каменном лесе Гу Юнь, Аякс? – Чжун Ли спросил это таким мягким голосом, что Тарталья улыбнулся сквозь полудрему. - Нет, но расскажи как-нибудь. – Тарталья окончательно провалился в сон, не замечая, как руки Чжун Ли крепче обхватили его, в нервном порыве притягивая того еще ближе к себе.