***
Как обычно очнулся Андрей от звона будильника, но вместо раздражения почувствовал лишь лёгкость и спокойствие на душе. Погода за окном на удивление не встретила его неподъемными серыми тучами, лужами и моросящим мелким дождем, нет, вместо всего этого на улице светило солнышко, оно уже не припекало, как летом, однако все равно ласково, почти невесомо касалось кожи тёплыми лучиками, подсвечивая её и короткие волосы пшеничного цвета. Серёжка ярко блестела под ярким светом, красочно переливаясь при движении. Мир как будто на мгновение вернул свои сочные краски, радуясь появлению небесного светила. И Андрея, как художника, не могла не привлечь столь умиротворенная картина. Залюбовавшись видом из окна, Князев простоял так с минуту, завороженно глядя в окно. Не смотря на боль в теле после неудачной позы для сна, он чувствовал, как стремительно растет его настроение, а вдохновение набирает новые обороты, однако потом все-таки очнулся и побрел приводить свою помятую тушку в порядок. Принял душ, почистил зубы, позавтракал тем, что удалось найти в холодильнике, в принципе ничего необычного. Приготовившись к урокам, парень накинул куртку и покинул квартиру. На улице оказалось даже ещё лучше, чем в квартире. Прохладный ветерок еле ощутимо трепал волосы, проходясь по щекам и курносому носу. Свежий воздух бодрил и давал чувство невесомости при вдохе. Не удержавшись, Андрей набрал в лёгкие побольше воздуха и медленно выдохнул, создавая небольшое облачко пара. Лучи солнца, словно капли росы, блестели где только можно: на дорогах, на тротуарах, в окнах высоких домов, на машинах и их хозяевах. Прохожие не выглядели хмуро и понуро, спеша лишь по своим делам. Создавалось впечатление, что парень попал в фильм, где всегда у всех всё хорошо.***
Михаил восседал в гордом одиночестве, пожирая взглядом столешницу парты, словно подозревал её в чем-то незаконном. Балунова с Поручиком ещё не было, и парень настойчиво ожидал их появления, сведя густые брови к переносице, втянув щеки у краешек губ и сложив их уточкой, скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула. Поза его казалась озадаченной, как будто в уме он решает сложный пример или уравнение, вообще не шевелясь и не моргая, дабы не сбиться со своей мысли. Парень так и дальше бы сидел до звонка на урок, если бы рядом с ним на бедную парту, не справляющуюся с натиском карих глаз, с грохотом не поставили портфель, а после его хозяин не плюхнулся бы на рядом стоящий стул. Ошарашенный Миша дернулся от неожиданности и в недоумении уставился на причину своего беспокойства, а именно, на улыбающегося во все тридцать два зуба Андрея. Тот по-доброму смотрел на Миху, разглядывая большими голубыми глазами его лицо. Застрявшие в коротких волосах лучи солнца, подсвечивали и окрашивали кончики прядок в оранжевый с желтоватыми отливами цвет, добавляя к миловидному лицу ещё большей детской наивности. Да и сам Андрей весь излучал добро и позитив одним своим присутствием в этом сером мире. "И как он раньше не замечал этого?" — задал себе вопрос Миша. — Привет, — по-детски непринужденно поприветствовал нового соседа Андрей. — Слушай, если я рассказал тебе, кем являюсь на самом деле — это ещё не значит, что мы теперь лучшие друзья, — не меняя позы, недовольно фыркнул тот, устало прикрывая глаза. Вот тебе вежливость! Ни «здравствуй», ни «до свидания» не дождешься от Миши. — Да, я понимаю, просто интересно, — не убирая улыбки, Князев поставил руку на парту, подперев ей красную после нахождения на улице щеку. — Понимаешь, просто не каждый день мои одноклассники признаются мне, что на самом деле являются не теми, за кого себя выдают, и, оказывается, что у них есть пушистый хвост, полная пасть зубов и… — Я понял, можешь дальше не продолжать, — перебил одноклассника Миша, недовольно бурча что-то невнятное себе под нос, а после потёр пальцами переносицу, опуская голову. — М-да уж, надо было все-таки позволить сожрать тебя, а то не отвяжешься же сейчас. Вот связался на свою дурную голову. Андрей на данную реплику ничего не ответил, улыбаясь, ведь понимал и догадывался, что каким бы черствым батоном не пытался казаться Миша, он все равно ранимый и мягкий внутри и просто так шутит, а на самом деле все равно бы защитил его от нападения бешенных волков. Из рюкзака парень достал необходимые вещи, аккуратно складывая их на краю парты, но на этот раз обратил свое внимание на окно и легко улыбнулся. За парнем все это время наблюдал Горшенёв, он угрюмо смотрел на такую ослепительную улыбку на лице одноклассника и никак не мог понять от чего тот так лыбится и буквально искриться от счастья… — Чего ты лыбишься? — всё-таки предвзято поинтересовался он. — Да так… Настроение сегодня хорошее, — Андрей загадочно улыбнулся, глядя на Миху. — А ты чего такой угрюмый? Раздался громкий звонок, оповещающий о начале урока, и находящиеся в коридоре люди поспешили войти в класс. Смешиваясь с огромной кучей людей, в кабинет проникли Балу и Поручик собственными персонами. Они с недоумением посмотрели на неожиданного соседа своего товарища, а потом и на него самого, тот лишь закатил глаза, мол, «потом расскажу». — Мих, это чё? — повернулся Поручик к другу, кивая в сторону Андрея, на что тот дружелюбно улыбнулся и выгнул одну бровь. — Это — Андрей, если ты не знал. — Спасибо, умник, а я и не догадывался! — перешёл на шепот Саша, когда в кабинет вошла учительница. — Я про то что, какого хера он с тобой сидит? — А что нельзя? — вступил в разговор Князев, хотя и разговором-то это было сложно назвать, скорее, перешептывание какое-то. — Да, я сам хуй че знаю. Пришел тут, расселся, — после этой фразы Горшок глянул на соседа. — Мальчики, что вы там за светские беседы ведёте? Мне вас рассадить? — пригрозила преподавательница и отвернулась к доске. — Мне в-вас пересадить бе-бе-бе, — забавным писклявым тоном передразнил учителя Миша и откинулся на спинку стула, а Андрей посмеялся над его пародией, тем самым привлекая внимание темноволосого. Первые двадцать минут урока мальчишки просидели в полной тишине «внимательно» слушая то, что пытался донести до них учитель, однако чуть позже Андрей все же забил на неё и её разговоры и залип в тетрадке, вырисовывая какие-то незамысловатые рожицы. Вскоре место на полях закончилось, и ему пришлось вырвать новый листик из своего повидавшего жизнь блокнота. Эта поднявшаяся возня привлекла внимание Миши, и он уставился на то, что делает его новоиспеченный сосед. На девственно чистой белой бумаге начал вырисовываться силуэт высокого дерева, что стояло за окном, небольшие овалы с черточками, в недалёком будущем — птицы, продолговатые линии, изображающие листву, и короткая штриховка на местах, где должна расположиться тень. Андрей то и дело поворачивал русую голову к окну и обратно, еле заметно приоткрыв рот, рукой делал небрежные линии и штрихи. Четкие, быстрые движения небольшой ладони с зажатым в тоненьких пальчиках заточенным карандашом завладели вниманием Горшка, заставляя его неотрывно засматриваться на некогда чистый белоснежный лист, он и не заметил, как постепенно навалился на руку художника, и нависнув над эскизом, уже чуть ли не залезал в него головой. Конечно, столь близкое соседство не могло укрыться от Андрея, к тому же это сковывало движение руки, из-за чего скорость его рисования уменьшилась, да весь он немного напрягся. Парень перевел взгляд на "помеху": Горшенёв облокотился на него грудью, едва не сталкиваясь носом с поверхностью бумаги, увел плечи вперёд, иногда передергивая ими, без конца ерзал на месте, широко выпучил и без того большущие карие глаза, а взглядом провожал каждое мелкое движение руки, завороженно наблюдая за кончиком карандаша. Заметив это, Андрей начал медленно вести линию влево, и Мишин нос последовал за карандашом, что выражалось в маленьком, еле заметном движении головы, затем потянул карандаш вправо и вниз, реакция не заставила себя долго ждать, и вот, повторив весь путь, Миша замер, ожидая очередного штриха. Как пёс, ей богу! Князеву показалось, будь сейчас у Горшка хвост, он бы непременно махал бы им из стороны в сторону, выжидая очередного движения руки. Парень замер, широко улыбаясь от собственных мыслей, представленная картина показалась ему слишком забавной. Резкая остановка художника немного расстроила Михаила, и он нехотя перевел взгляд чуть дальше, натыкаясь на сам блокнот. — Сколько ты рисуешь? — тихо поинтересовался кареглазый, не меняя позы. — Наверное всю жизнь… Сколько себя помню, — неуверенно ответил художник, всё ещё глядя на темную макушку перед лицом. — Тогда понятно, почему от тебя так красками сильно пахнет, — Горшенёв немного отстранился, всё ещё не разгибаясь. — Ч-чем пахнет? — Голубоглазый неуверенно осмотрел себя. — Красками… И каким-то душистым мылом, — Миша на секунду замолчал, принял задумчивое выражение лица, свёл густые брови к переносице и скользнул взглядом снизу вверх, не смотря на соседа, — а ещё кофе с печеньем. Ошарашенный Андрей залился краской. Хотя Миша так спокойно об этом говорил, внутри Князева прошлась буря эмоций от смущения и неловкости до удивления и восторга. Неужели у Горшка настолько чуткое обоняние, раз он может без капли сомнения сказать, чем пользовался человек в то или иное время? Интересно, что он может ещё? — А что рисуешь-то хоть? — оборотень без капли стеснения, даже как-то по-собственнически потянулся к лежащему блокноту. Вопрос прозвучал так, словно Горшок просто поставил перед фактом, что хочет посмотреть на творения своего одноклассника, и, даже не спрашивая разрешения, взял скетчбук в руку, поднося к себе. Но даже если бы Андрей был против, смущённый парень все равно не смог бы возразить такому наглому поведению, так что ему просто осталось смириться с этим. Не успел Миша подтянуть вещь к себе, как оттуда посыпались разные листы бумаги, а обложка чуть скосилась и готова была оторваться в любой момент, он вздрогнул от неожиданности и замер, осматривая альбом. — А чего он весь у тебя распадается?! — удивленно, но тихо воскликнул Горшок. — А что ему ещё делать, если все вокруг так и норовят швырнуть его куда подальше или вырвать оттуда листик-другой? — прозвучало раздражённо, и Миша ощутил чувство вины за то, что сам не раз приложил усилия к тому, чтобы вещь у него в руках так сильно истрепалась. Он виновато опустил голову и принялся осторожно собирать выпавшую бумагу, попутно рассматривая рисунки. Разнообразные акварельные подтёки складывались в живописные пейзажи, натюрморты, незнакомых людей, животных и монстров. Особенно сильно кареглазого привлекли работы с различными чудовищами, вампирами, скелетами и прочей нечистью. Работы были как в холодных тонах, так и в теплых, и передавали настроение благодаря своей насыщенности и колориту. Не трудно было догадаться, где Андрей грустил, а где, наоборот, вдохновлялся и радовался. Спустя пару минут таких вот любований прекрасными работами, Миша дошел до пейзажа, сделанного в тот день, когда на Андрея напали оборотни. Он смутился и неспеша провел подушечками пальцев по рисунку, будто мысленно попадая в то время. На бумаге даже остался ещё еле уловимый запах сырой земли и прелых листьев, который ещё больше погружал в атмосферу того дня. А вот когда Миша перелистнул на следующую страницу, Князев залился краской пуще прежнего, ведь следующие несколько разворотов посвящены только одному единственному персонажу, спасшему его шкуру — Михаилу. Горшок встрепенулся, когда увидел черно-белый разворот с волками. Было видно, что эскизы сделаны наспех, пока не забылся внешний вид оборотней, и особой аккуратностью они не отличались. Он странно улыбнулся, угадывая себя в этих картинках. — А я умею производить впечатление, — самодовольно сказал он, не отрываясь от разглядывания себя же, однако нахмурился, смотря на рисунок, где акцент сделан на зубы. — Да я чуть с ума от страха не сошел! Ещё увидел эти клыки недостающие и сразу про тебя вспомнил! А потом ходил, как придурок и думал, может мне показалось?! — обиженным тоном проворчал Андрей, складывая руки на груди, пока Миша просмотривал все изображения с собой. — Да ладно, ты не дуйся, — хихикнул, — я же не со зла, а просто припугнуть тебя захотел. Не успел Андрей и фыркнуть, как раздался звонок с урока, и быстро скинув свои вещи в портфель, он поспешил за удаляющейся высокой фигурой, однако нагнать смог её только у лестничного пролета. Вспомнилась вчерашняя картина. — Мих, — осторожно позвал... друга? — М? — не глядя на одноклассника, он медленно вышагивал по ступенькам. — А чего вам вчера тот парень сделал, что ты за ним аж побежал? — А, да этот пидор водой меня из фонтанчика окатил. Я потом весь мокрый из-за него ходил, - лениво пожал плечами, и только скользнув вниз по тощему телу, Князев заметил свой блокнот для рисования. - И что? Нужно теперь его избивать? - он действительно не понимал этой грубости по отношению к другим со стороны своего одноклассника. - И отдай, пожалуйста, мой блокнот. Миша спорить не стал, а просто вернул вещь её законному хозяину. - Забыл сказать, кстати, невъебенно рисуешь, - немного смущаясь, запустил руку в волосы. - Ты это... Ну прости... меня короче, я был не прав. Не стоило кидать твой блокнот и вырывать тогда листок. Я ещё и остальные помял... Было заметно, что эти слова очень тяжело даются Мише, из-за этого он немного покраснел. Во время своего монолога он отчаянно старался не глядеть в голубые глаза, постоянно уводя взгляд в потолок, и запинался, подбирая нужные словам. Но его можно понять. Постоянно всем грубит и посылает куда подальше, просто-напросто не привык просить прощения. Можно ведь? - Да, я и не сердился. Я привык к такому... - смущающийся Горшок - это лучшее зрелище, которое только довелось увидеть Андрею. Так мало того, что он смущается, он ещё и извиняется! Это просто что-то невообразимое, и тут чисто физически нельзя злиться и обижаться. - Погоди, ты это что сейчас... извиняешься? Так ещё и предо мной? - изображая удивление, Андрей указал на себя пальцем, стоял с глупой улыбкой до ушей и пялился на Миху, но Горшок его восторга не разделял. Разозлившись, он закатил глаза и насупился, с недовольством глядя на одноклассника. - Нет, блять, перед стеной! Князев, ты чего такой тупой? - с раздражением бросил Горшенёв, продолжая подниматься дальше по лестнице. Андрей встал, как вкопанный, ни черта не понимая. Что только что произошло? Пару минут назад Миша спокойно беседовал с ним, а сейчас разозлился ни с того, ни с сего. Неужто причиной этому послужила не очень смешная шутка про грубость Горшка? Но парню казалось, что Миша не должен обижаться и остро реагировать на подобные штуки. Расстроенный Князев ударил себя ладонью по лбу и пошагал вслед за Горшком. Парню очень хотелось подружиться с ним, получше узнать его характер и натуру, свободно общаться на любые, пускай и глупые, темы. И он сам не понимал чем вызвано столь сильное желание. То ли из интереса ко второй сущности Миши, то ли просто из-за того, что кареглазый привлекал его своим поведением и грубостью, своим стилем жизни и взглядами на эту самую жизнь. А ведь у него получилось вывести Горшенёва на светлые эмоции, но он всё разрушил одной глупой, необдуманной фразой и очень корил себя за это. В классе было достаточно много народа, однако Андрея интересовал один конкретный человек. И этот человек сейчас сидел за партой, насупившись, вновь прожигал взглядом парту. Миша ссутулился и забавно сморщил нос. Внутреннее чувство подсказало парню, что лучше сейчас не лезть к обиженному Горшку от греха подальше. Кинув последний грустный взгляд на кареглазого, Андрей подошёл к своей парте и стал готовиться к занятию. Прозвенел звонок, приведя за собой и урок, и учителя, и опоздавших учеников. Желание рисовать напрочь отпало, и Князев вяло принялся слушать учителя, ощущая на себе чьё-то постоянное внимание.