Желаю тебе только лучшего

Гань Юй очень хотела присоединиться к ним, но в последний момент, когда все уже активно собирались в поездку, у нее нарисовались срочные дела в университете и она, сильно извиняясь, отказалась. Не только Чжун Ли был очень расстроен этим фактом — Сяо тоже начал отнекиваться от поездки, чтобы не быть "третьим лишним", находясь рядом с отцом и Тартальей. Но Чжун Ли умел убеждать, да и Сяо потихоньку все больше оттаивал, будто принимая Тарталью в семью. Хотя они всего лишь отправлялись за город на выходные, ничего особенного. Тарталья даже ничего не планировал — он мог вообще просто ехать куда глаза глядят, авось встретят что-то интересное. Ведь действительно, самое главное, что рядом был Чжун Ли. Ну и Сяо. Отключившись от внешнего мира, Сяо слушал музыку в наушниках, наблюдая за пейзажем за окном. Видя, как его отец расцветал с каждым днем, как все больше становился похожим на прежнего себя, Сяо, наконец, отпустил ситуацию. Тарталья не подарок, но Чжун Ли был счастлив вместе с ним и, конечно, Сяо понимал, что происходило в их новом доме, когда он был на учебе или тренировке. Но больше это его не беспокоило — Сяо грела душу лучезарная улыбка его отца. Пританцовывая на месте, насколько позволял ремень безопасности, Тарталья вел машину по трассе — они уже выехали за город на автостраду и можно было чуть разогнаться, не переживая из-за светофоров и пешеходов. Сидящий рядом Чжун Ли переключал радио, ища музыку, которая ему больше понравится, ведь Тарталья мог танцевать под любую. — Сяньшэн, если найдем какое-нибудь милое местечко, останемся до завтра? — спросил Тарталья, бросая взгляд на навигатор. — Возьмем номер для новобрачных, закажем шампанского и клубники... — А Сяо что будет в это время делать? Тарталья хмыкнул, то есть остальное его не смутило? Чжун Ли обернулся назад, чтобы взглянуть на сына, но Сяо слушал свою музыку в наушниках и чуть покачивался, значит, точно не слышал, о чем они говорили. — Отправим его в детский уголок! — предложил Тарталья. — Или в бассейн, если есть! — Тарталья, — Чжун Ли приложил руку ко лбу. — Он не ребенок. — Ребенок. Твой. Ну так-то даже выросшие дети для родителей остаются их детьми и многие не могут с этим смириться, отпустить их во взрослую жизнь. Однако если Чжун Ли уже задумывался об этом, то Тарталья чисто по возрасту мог быть родителем максимум детсадовца. — А ты бы хотел себе детей? — неожиданно спросил Чжун Ли. Перестав пританцовывать, Тарталья хмыкнул и убавил громкость радио. — Это что за вопрос такой? — он бросил хитрый взгляд на Чжун Ли. Вместо ответа Чжун Ли лишь пожал плечами. — К слову, я как-то совершенно об этом не спрашивал... — вдруг замялся Тарталья. — Ты говорил, что Гань Юй из приюта, а Сяо, ну... Короче, они оба тебе не родные. Он будто с трудом подбирал слова, однако быстро пришел в себя и продолжил говорить: — Почему ты решил взять их к себе? — "Мы решили", — поправил его Чжун Ли. — Гуй Чжун хотела удочерить маленькую девочку, и я поддержал ее в этом. А с Сяо я сам не смог расстаться. Сжав губы, Тарталья замолчал. На протяжении долгих бессонных ночей Чжун Ли рассказал массу историй из детства Гань Юй и Сяо, воспоминания о тех светлых днях вызывали в нем кроткую улыбку. Однако про свою жену, Гуй Чжун, он практически не говорил — возможно, ему было слишком больно. Да и Тарталья не горел желанием слушать про нее — хоть он и постоянно одергивал себя, что нельзя думать о ней плохо и тем более ревновать. — Гуй Чжун не могла иметь детей, но мне было все равно — для меня так называемое "продолжение рода" абсолютно не принципиально, — не дождавшись реакции или нового вопроса от Тартальи, добавил Чжун Ли. — Но все же вы решили не жить только вдвоем, а завести детей, пусть и приемных, — непроизвольно сжал руки на руле Тарталья. — И я очень рад этому, — улыбнулся одним уголком рта Чжун Ли. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Возможно, он почувствовал небольшое напряжение в воздухе и перевел внимание на Тарталью, но тот не очень горел желанием отвечать. — Ну... Как бы тебе сказать... — тянул Тарталья. Тарталья сам не знал, как он к этому относился. У него есть чудесные братья и сестра и, хоть он уже давно их не видел, он очень сильно их любил. Он знал, что у старшего брата уже родился ребенок, но до сих пор так и не съездил на родину и не познакомился с племянником. Однако, глядя на Сяо, Тарталья ужасался, что некоторые детки могут по достижению подросткового возраста превращаться вот в это, и он не хотел бы еще одного такого отпрыска. — Я об этом совсем не задумывался... — нацепив свою дежурную улыбку, отмахнулся Тарталья. — А сейчас задумаешься? — наклонив голову, спросил Чжун Ли. — Сяньшэн, ты многодетным отцом захотел стать? — рассмеялся Тарталья. Смутившись, Чжун Ли отвел глаза, начав рассматривать свои ботинки. Не то чтобы он хотел еще детей, он скорее боялся одиночества. В последнее время он все чаще задумывался об этом, когда Гань Юй не приезжала домой из-за загруженности в университете (что тут говорить, ее здесь не было даже сейчас), а Сяо вырос хмурым и холодным. Хоть он знал, что они оба любят его, да и сейчас Сяо перестал закрываться в себе, все равно его не покидала мысль о том, что он останется один — Гань Юй и Сяо рано или поздно заведут собственные семьи. Но сейчас рядом был Тарталья и что-то подсказывало Чжун Ли, что он не допустит того, чтобы он когда-нибудь еще чувствовал одиночество. Ведь Тарталья так долго ждал, когда в жизни Чжун Ли все наладится, чтобы стать его полноправным партнером, при этом он всегда был рядом — не остался в стороне, а во всем помогал. И это Чжун Ли ценил в Тарталье больше всего. — Я просто думаю, что ты был бы прекрасным отцом, — вновь поднял на него взгляд Чжун Ли, тепло улыбаясь. В этот момент Тарталья был готов на все, только бы снова и снова видеть такую улыбку Чжун Ли. За все время, что они были знакомы, он редко улыбался — естественно, он столько боли вынес — однако сейчас Чжун Ли почти всегда выглядел счастливым. И Тарталье грело душу то, что именно он являлся поводом для его улыбки. Но сейчас от Чжун Ли словно исходил свет, может, он действительно мечтал о детях? — Но я поддержу любое твое решение насчет этого, — поспешил добавить Чжун Ли, пока Тарталья не начал вбивать в навигатор адрес ближайшего приюта. — Я не стану любить тебя меньше. Сердце екнуло и Тарталья повернулся к Чжун Ли, чтобы запомнить его лицо, когда он впервые так четко сказал, что любит. Не "нравится", не "влюбился", а именно "любит". — Все-таки съездим как-нибудь на мою родину, я познакомлю тебя со своей семьей, — Тарталье очень хотелось поцеловать его. — Думаю, ты им понравишься и ты сразу увидишь, какой я классный старший брат! Сидя на заднем сидении, Сяо слушал их разговор, выключив музыку в приложении. Но он делал вид, что не подслушивал, продолжая покачиваться из стороны в сторону, будто в такт треку. Он не планировал вмешиваться, просто случайно зацепился за обсуждение о детях. Интересно, если они все-таки возьмут малыша, будет ли Сяо заботиться о маленьком братике или сестричке, как когда-то Гань Юй ухаживала за ним? Или у них будет новая семья, где Сяо не место и он, как и Гань Юй, всецело посвятит себя университету? Не то чтобы Сяо вообще хотел туда, да и не строил ложных надежд на легкое поступление... И когда Тарталья, бросив быстрый взгляд назад, на Сяо, все-таки потянулся за поцелуем к Чжун Ли, грузовик, едущий по встречной полосе, повело в сторону и он начал стремительно приближаться прямо на них. Сяо был первым, кто закричал, а Тарталья, мигом отпрянув от Чжун Ли, так и не поцеловав его, резко крутанул руль в сторону, но все же не успел — машина ударилась боком об бампер грузовика, Тарталья потерял управление и Сяо вцепился в подголовник переднего сиденья, борясь с желанием схватиться за отца.

***

У Тартальи шумело в ушах, он ничего не чувствовал от болевого шока, но ему было не привыкать, ведь сколько раз он, истекая кровью, выбирался из самых безвыходных ситуаций. Машина была перевернута, пахло гарью и Тарталья принялся отстегивать ремень, оценивая ситуацию — у Чжун Ли все лицо было в крови и он медленно двигался, будто дезориентировано, а Сяо сзади паниковал. Все в сознании, уже хорошо. — Сяо, успокойся! — прикрикнул на него Тарталья. — Держись за потолок и отстегни ремень! Разобравшись со своим ремнем, он принялся осматривать Чжун Ли. — Где больно? Он спрашивал это у обоих, но никто ему не ответил. — Папа! — позвал отца Сяо, не на шутку перепугавшись. — Сейчас мы медленно выберемся... — осторожно начал Тарталья и, игнорируя собственную боль, принялся высвобождать Чжун Ли. — Тар... талья... — прошептал он, сквозь полузакрытые глаза. — Помоги Сяо. — Сейчас, — бросив взгляд на Сяо, который так и не мог отстегнуться (видимо, замок заклинило). — Тебе надо остановить кровь. — Ты обещал, — все так же тихо продолжил Чжун Ли. — Спаси его, а не меня. Они договаривались совсем не об этом, но сейчас не было времени препираться. Решив, что все равно придется это сделать и не совсем важно, в какой последовательности, Тарталья грязно выругался и пролез к Сяо. На счастье, Тарталья носил в кармане перочинный нож и, проверив, чтобы Сяо устойчиво упирался руками в потолок, перерезал его ремень безопасности. Затем он полностью перелез на заднее сиденье и ногой выбил заднее стекло. А ведь он думал, что боевые навыки ему в мирной жизни не пригодятся. — Ты цел? Можешь сам вылезти? Получив два положительных кивка, Тарталья хлопнул его плечу и принялся вытаскивать Чжун Ли, пока Сяо выползал из машины. Снова перерезав ремень, он, ухнув, потащил Чжун Ли назад, еле помещаясь в узком пространстве. Уже находившийся снаружи Сяо помог вытащить Чжун Ли через окно и последним оттуда вылез Тарталья. Игнорируя боль в теле, они вместе с Сяо понесли потерявшего сознание Чжун Ли подальше от машины. Организм Тартальи, поняв, что опасности больше нет, тоже сказал "до свидания" и Тарталья просто медленно сполз на землю, отключаясь от потери крови. Сяо, держа на плече Чжун Ли, тянулся к нему, пытаясь помочь, но сам сгибался под тяжестью отца. Где-то вдалеке звучала сирена, а может ему просто показалось.