Мальчики не плачут

Ты любил проводить свое время с человеком, который заменил тебе родителей. Фил — лучший друг который всегда хранил твои сокровенные секреты, и готов был унести их с собой в могилу. Если ты был безжалостное зло, то он что-то между добром и злом. Он подбирал бездомных кошек и собак, и оставлял у себя на время пока они не найдут себе хозяев. Он же кричал на всю школу, что местный одиночка: — ботаник — ошибка природы Совмещая это с: — сделай одолжение сдохни — сдохни плиз Ты всегда поддерживал задумки друга, даже такие жестокие. Он улыбнулся дьявольской улыбкой, и предложил соврать ботанику, что твои и его чувства взаимны. Ты, помнишь, когда он привычно сел за свою парту. Нарисовал забавную рожицу, и потянулся к тебе чтобы тихо прошептать: — я люблю тебя. Будучи очень смущенным, он постоянно отводил взгляд, хрустел пальцами. Ответ пришёл незамедлительно в виде записки в которой черному по белому было написано неровным почерком: «наши чувства взаимны, встретимся за гаражами на перемене и поговорим об этом» Он улыбался, и причина этому была в тебе. Краснел до кончиков ушей, и поправлял свою причёску, чтобы казаться красивее в твоих глазах. Ты смотрел хмуро, не одна твоя мускула на лице не пошевелилась. Поэтому все были не до конца уверены, что ты человек. Ведь даже робот, испытывает куда больше эмоций чем ты за секунду. Филипп подмигивал, и улыбался во все тридцать два, все пошло по его плану. Вы с ним с пелёнок, а ты все ещё не привык к его жестокости к людям и неожиданной любви к животным, насекомым и растениям. А он к твоему хладнокровию. Вы избили его, оставляли ожоги на запястьях, туша об его сигареты и спички. Ты пинал его по ребрам, и отобрал его вязаный, радужный свитер Когда все отвлеклись на новенького который перевелся неделю назад, который тоже не делал ничего плохого, просто перешёл дорогу Филу, ты продолжил браниться над бедным парнем. Когда кто-то попытался подойти к нему получал хорошего леща, от твоей холодной руки. Это было не позволено никому, даже твоему родному другу. Фил при виде слез у своей жертвы, громко заикнулся что мальчики не плачут, и твой мальчик подумал что это про него, он хотел уйти когда ты отвлекся на разговор с другом. Ползя на четвереньках ему не удастся выбраться. Ты подумал что вы зашли слишком далеко, и сделал вид что его не существует. А Фил увидел жертву которая хотела ускользнуть из-под ног, и прямо перед выходом наступил ему на руку. А ты молча смотрел как человек которому ты бесконечно доверяешь, издевается над человеком которого ты любишь. Безжалостный и беспощадный. Разве тебе совсем не было его жалко? Ты способен сочувствовать или предложение про робота была правда? Ты же видел как он смотрел на тебя. Фантазировал что когда-то вы будете вместе, ты будешь лежать у него на коленях, а он будет целовать тебя в макушку и перебирать твои кудрявые волосы. Хотя знал что нет ни одного шанса. Даже если ты что-то испытываешь, ты держишь это чувство, как и остальные в себе. Ты ревнуешь когда он находит себе друга, того самого парня, которого вчера до полусмерти избил Фил. Они сидят за одной партой вместе, говорят на общие темы, а ты место себе не находишь. Хочется подойти сзади скользнуть по шее, и придушить чёртового гаденыша. Ты настоящий собственник и садист, за это тебя кто-то уважает, кто-то побаивается. А кто-то на удивление любит, что очень странно. Сейчас они о ком-то говорят, и по их взглядом в твою сторону нетрудно догадаться что о тебе. Фил спросил один и тот же вопрос раза четыре за день: у тебя все ок? Ничего не болит? Больно его видеть с кем-то другим. Ты об этом естественно не признаешься даже самому себе. Опираясь на голову, ты киваешь в сторону неокрепшего мальчика с рыжими волосами, который что-то рисует у себя в тетрадке. — Я хочу его застрелить. — все что только можешь сказать ты — А что ты хочешь сделать с этим? — указывая указательным пальцем на милого перебинтованного мальчика, который грустно смотрел на доску, и писал что-то у себя в тетради — Поцеловать. — только и говоришь, а все вопросы по поводу твоего самочувствие сразу отпадают. Фил словно уже предвидел такой ответ и даже удивление не изобразил. И только зашептал: — Я тоже хочу это сделать. Ты тогда до конца ничего не понял, и чуть не врезал ему по больному месту, его возглас на всю школу: — Я про Илью, мудила! Спас его от удара по животу. Весь класс повернулся к третьей парте на которой сидели вы, и с открытым ртом уставились на Фила, который последние выражение проговорил неприлично громко. Даже ботаники, отвлеклись от своего занятия. Рыженький смотрел на его друга с хитрой ухмылкой, а его сосед посмотрел сначала на тебя, а потом отвернулся дорисовывая свой неполноценный рисунок. По его взгляду было понятно, что — пиши пропало. — Блять, я вижу из вас никто не хочет окончить школу с красным диплом? Что посеете, то и пожнете. Вы намёков не понимаете? Быстро либо съебитесь, либо отвернитесь. — Фил пользовался своим положением — он был сыном директора. Поэтому был очень высокомерен и стоял на большом счету у учителей. Это то благодаря чему вы оставались безнаказанны, и продолжали совершать не лучшие проступки. Окружение начало о чем-то перешептываться, но все-таки отвернулась, а кто-то и авось покинул класс от греха подальше. — Ну и как у вас дела, на любовном фронте? — Все прекрасно. Я влюбился в того кого избивал, он не мазахист, он ходит каждый день за моей матерью и приходит к нам вечером домой, чтобы обсудить школьную хуету, он ненавидит меня всеми фибрами своей души и признался что лучше бы я подорвался. А ещё, он мой новый репетитор. И я не могу ничего ему сделать и сказать обидное, пока мы находимся у нас дома. И каждый вечер за ним приходят не родители, а этот парень, что сидит рядом с ним — хотел бы я оказаться на его месте. — Вы хоть видитесь, а мы с ним даже поговорить нормально не можем. Я только подойду вперёд, он шарахается на три шага назад. — Он тебя любит. А у меня не взаимно. Я видел как его вчера встречала девушка, она поцеловала его на моих глазах — его задорный голос стал печальным, а он вспоминал как пытался не нарушить свою же закономерность: мальчики не плачут. «Мальчики не любят» — он написал простым карандашом, так чтобы это смог прочитать только ты. Уровень его поддержки зашкаливал, Фил умел «подбадрить», а на душе стало только холоднее. «если я придушу этого рыжеволосого, тебе станет легче?» — ты написал это уже гелевой ручкой, с флегматичном выражением лица. «станет только хуже.» А следом дополнение к нему: «лучше убей меня. Мне будет приятно получить смерть от твоей руки.» Ты быстро написал все что думаешь: «признайся ему, тебе станет легче.» На этом ваша переписка по которой вы общались целый урок закончилась.

***

— Помните Сашу Абрикосового, он учился с вами в одном классе? — пожилая учительница, прошлась по выпускному классу с опечаленным лицом. — его нашли вчера у себя дома, он повесился. Те, кто хочет, могли бы сходить сегодня на похороны. Владу больно. Он хочет рыдать, хочет выть. Но нельзя. Ведь мальчики не плачут. Он уходит из кабинета химии, и бежит к себе домой, достаёт его радужный свитер — он хранил его все это время, одевает на себя и пытается прочувствовать на себе запах его парфюма. Так хреново, что разрываешься перед выбором: чая попить или повеситься. Он помнит что каждый раз когда его били под дых, он молчал. Потому что он — мальчик, он должен был это выдержать. Он не какая-то девочка, которая после первого удара начнет скулить. А Влад похоже и есть та самая девочка, потому что не выдерживает и кричит. Просто ему больше не место в этом мире. Без его настоящего мальчика который всегда был слишком скромен и вежлив к нему, он был героем который всегда защищал своего товарища, прикрывая своим поломанным телом. — Спаси меня, герой.