L'euphorie

      — Ну и мудак ты, Валера, — Титов закрывает Инстаграм, со злостью отшвыривая телефон подальше от себя. С экрана широко улыбается красивый брюнет с голубыми глазами и тёмной щетиной, всем видом излучая радость. Держит на высоте вытянутой руки бутылку текилы, содержимое которой тонкой струей льётся в рот такого же счастливого паренька пониже ростом. Всё явно происходит в каком-то клубе, за их спинами отчётливо видно свечение стробоскопов и пьяные лица других людей. Воспоминания накрывают, и Титов чувствует, что закипает. Осознавать, что тебя вычеркнули из жизни практически сразу после расставания — не самая приятная из эмоций. Больно бьёт по самолюбию факт, что может и вовсе не было никакой любви. Они ведь познакомились случайно, на какой-то душной московской тусовке, и всё закрутилось очень быстро: жить вместе стали, ездить в отпуск в Турцию, и стало всё «как у людей». Характер у Валеры, конечно, был сложный и капризный, но ведь и у Дэна не сахар. Он это знал, а потому с титаническим спокойствием терпел все испытания, которые подкидывала их отношениям судьба. К испытаниям, к слову, относились совершенно мирские вещи вроде неодобрения мамы, осуждения в офисе и периодического появления бывших разной степени важности. Конец терпению пришел месяца два назад, когда Денису не повезло закончить работу раньше четырёх утра. Вместо приветливого шума сериала на «Нетфликсе» за дверью квартиры его встречал пьяный в хлам сожитель в объятиях манерного паренька лет двадцати, которые были до головокружения сосредоточены друг на друге прямо на денисовой постели. Скандала не случилось. Просто уже через три секунды незваный ночной гость бегал по квартире, собирая свои немногочисленные шмотки и визжал, словно свинья на убой. А горе-любовнику потребовалось рекордно-короткое время, чтобы протрезветь и понять, что с этого вечера он больше не живёт в просторной трёшке в Строгино. Истерик тоже не было. Титов стоял в коридоре, флегматично наблюдая за сборами уже бывшего партнёра. Молча, без сожаления. Просто хотел раз и навсегда закрыть за ним дверь и упасть лицом в подушку, проваливаясь в сон. На диване в гостиной, конечно же, не в спальне, в которую без санобработки больше не сунулся бы. И только когда Валера уже перешагивал порог квартиры со спортивной сумкой наперевес, Денис не выдержал. Схватил парня за грудки, разворачивая к себе, и тихо так сквозь зубы, чтобы не привлекать внимание любопытных соседей, процедил:       — Гондона кусок, хоть раз мелькнёшь на горизонте — закопаю, ни одна собака не найдёт. И отпустил. На следующий день без промедлений купил новое постельное бельё и матрас, но в квартире ночевать совсем перестал, с головой погрязнув в работе. Осознание пришло где-то через неделю, когда в офисе закончились запасные шмотки, и пришлось вернуться домой. Титов не страдал и не скучал, просто в пустой квартире было как-то одиноко, что ли. Даже пришедшая на подмогу подруга Катя с бутылкой виски не сильно спасала положение. Дурацкая привычка заходить в Инстаграм бывшего раздражала до боли в висках, хоть и влекла за собой какой-то неведомый эффект плацебо. Титов пролистывал выученные наизусть фото, но звонить или писать не собирался. В голове неслись лишь бегущие строки со словами жалости к себе, мол, ну все же хорошо было, сука, чего тебе не сиделось-то. Так на очередном сеансе поклонения собственному одиночеству Денис и заметил, что у Валеры жизнь бьет ключом и чувствует он себя, в общем-то, охуительно. Тусуется, трахается и в целом не скучает. Рука сама потянулась к телефону, который был отброшен в сторону минутами ранее, набирая катины цифры. В трубке было раздался гудок, но подруга ответила так быстро, будто чувствовала масштаб пиздеца, накрывающего эмоциональное состояние Титова:       — Кать, представь, он уже с каким-то новым хуем на фотках трётся, — не тратя время на приветствия, переходит к сути дела. — Текилу ему, блять, в рот заливает. В динамике некоторое время раздаётся тихое шуршание и вздохи. Это Лебядкина собирает силу воли в кулак, чтобы не обрушить на друга лавину негатива в адрес его бывшего. У них с Валерой дружбы не получилось, отношения не заладились, и доходило даже до взаимных оскорблений на повышенных тонах, но Катя ради счастья и спокойствия лучшего друга закрывала глаза на многие действия его спутника и стискивала зубы, чтобы не сболтнуть лишнего.       — А тебе-то чё? Свободный мужик, имеет право, — она всегда говорила прямо, чтобы сразу в цель и без лишних объяснений.       — Не, ну...       — Баранки гну! Дэн, вот только не вздумай сейчас сказать, что скучаешь по этому мудаку. Я тогда прямо сейчас дела брошу и приеду дать тебе профилактического леща.       — Вообще не собирался. А вообще, мы так-то полтора года были вместе, — умоляюще тянет Денис. — За один день хорошо не станет.       — Ты ж сам знаешь, что тебе не без него плохо, а без отношений. С ним у тебя хоть как-то обстановка менялась, а теперь только работа-дом-работа, отсюда вся хандра. Иногда Лебядкина напоминает умудрённую опытом киношную бабку в нелепой розовой шубе, которая бросается фразами в духе «да ты еще жизни не нюхал, паршивец», зажимая между пальцами крепкую сигарету на длинном мундштуке. Она изящно орудует простыми, но удивительно доходчивыми фразами, моментально расставляя денисовы проблемы по полочкам. Короче говоря, заменяет дипломированных мозгоправов и денег за это, между прочим, не берёт.       — Ладно, хорош. Отпустило вроде, — Титов поднимает взгляд к потолку и глубоко вздыхает, обрывая поток рассуждений девушки.       — Очень рада, — искренне отзывается Катя. — Но для закрепления эффекта поведу тебя сегодня в «Дон Педро», там вроде что-то намечается. Часов в одиннадцать.       — Кать, какой клуб? На пресс-конференцию завтра к девяти ты за меня поедешь?       — Не обсуждается. До вечера, — отключается, оставляя за собой тишину в динамике телефона. Что ж, Титов и сам может сложить два плюс два, чтобы понять, что расслабиться ему жизненно необходимо. Безуспешная борьба с правоохранительными органами, положившими глаз на «TrueTalk», тяжким грузом ложится на его плечи, заставляя забыть о базовых потребностях, вроде сна и перерывов на еду. Синяки под глазами становятся ярче, а скулы острее. Что-то явно нужно менять. Спустя несколько часов ленивой борьбы с самим собой, Денис заставляет себя принять душ, одеться и вызвать такси, которое доставит его к клубу, где лучшая подруга ещё раз вправит ему мозги, убивая депресняк на корню.

22:40, клуб «Дон Педро»

Душное помещение клуба под завязку набито людьми. Пахнет потом и нечем дышать. На календаре далеко не пятница, и такое скопление народа — как-то чересчур для буднего дня. Гвоздь программы — подающий надежды молодой диджей местного разлива, который и стал причиной того, что в «Педро» собралось пол-Москвы. Они с Катей целую вечность делают заказ у бара и ищут свободный столик. Это заставляет Титова недовольно морщиться. Пьяные тела на пути приходится расталкивать локтями, а массовые мероприятия вообще не для него, поэтому он в тысячный раз проклинает себя за то, что не стал сопротивляться дару убеждения Лебядкиной. Приезжать на тусовку трезвым — отстой, от порыва уехать обратно в Строгино его удерживает лишь то, что подруга никогда не нарушает обещаний, и если говорит, что поможет развеяться — значит так и будет. Когда спиртное оказывает нужный эффект и приятным онемением разносится по напряжённым мышцам, глаза сами отрываются от рассматривания алкогольной бурды в бокале. Вроде вокруг всё та же картинка, но под допингом будто дышится легче. Самочувствие улучшается, и даже уши привыкают к ненавистному техно настолько, что хочется покачиваться на месте под бит. Только всё равно чего-то не хватает. Катя материализуется из ниоткуда, словно грёбаный Джин из лампы. Не зная о том, что умеет исполнять неозвученные желания, падает рядом на диван и накрывает ладонью денисово колено. Тут же отводя её в сторону, оставляет на тёмной ткани зиплок с крошечной маркой внутри. Пропитанный кислотой ярко-жёлтый квадратик размером с тетрадную клеточку дурманит даже визуально, вызывая едва ощутимое покалывание на кончике языка. В умных книжках большими красными буквами пишут о вреде смешивания алкоголя и наркотиков, но это останавливает лишь слабаков, на словах жаждущих острых ощущений. Самые смелые идут до конца, а градус в крови Дениса уже достаточно высок, чтобы захотеть рискнуть и догнаться чем-то ещё. Он быстро улавливает настроение и пьяно улыбается подруге одними губами, закрывая пакетик собственными пальцами, чтобы быстро отправить его в карман брюк. Дальше — дело нескольких секунд, избавиться от полиэтиленовой упаковки и незаметным движением под язык, чтобы затем ощутить, как сладкий яд обволакивает нервные окончания. Долгожданная эйфория приходит ровно в тот момент, когда Катя настойчиво тянет Титова за рукав, но он не слышит и половины сказанных ему слов. Слишком сосредоточен на заполняющем голову шуме, но всё ещё способен выхватывать короткие обрывки фраз. Столик... Парень... Смотрит... Чего, блять? За столом у танцпола, на который так старательно указывает Лебядкина, сидит небольшая компания. Три парня и две девушки, у которых, очевидно, своя атмосфера. Они громко смеются и разливают по стопкам водку, проливая добрую половину мимо них. Денис с трудом фокусирует взгляд, украдкой наблюдает за ними из-под чёлки, стараясь не спалиться, но терпит сокрушительное фиаско, когда встречается глазами с тем самым парнем, о котором без умолку шепчет Катька. Кудрявый блондин, явно выше остальных в компании, смотрит поверх толпы в сторону Титова, не обращая внимание на возню рядом. Шумные тосты друзей пропускает мимо ушей. Коротко облизывает губы, показывая кончик языка, из-за чего остатки затуманенного разума сладко шепчут Титову о том, что пора перестать сопротивляться и начать плыть по течению. Парень вроде бы совершенно не в его вкусе, но что-то в нём манит, заставляя буквально раздевать взглядом. Смотреть прямо в глаза, затем на губы. По необходимости повторять. И так до бесконечности. Подкупает ещё и то, что блондин и сам не спешит сменить вектор обзора, а уголок его губ неумолимо ползёт вверх, изгибаясь в соблазнительной ухмылке. Титов очень искренне зеркалит полуулыбку, поднимая подбородок повыше. Он хоть и убеждён, что не силён во флирте, игру в гляделки прекращать не желает, наслаждаясь лёгкими электрическими импульсами возбуждения, пронизывающими тело. Главное ведь, что самому кайфово, а на остальное плевать. В голову одна за одной приходят шальные мысли. Вещества в крови теперь делят место с нарастающим влечением, поэтому тормоза слетают окончательно. Когда гремящий дипхаус на танцполе внезапно сменяется каким-то популярным радио-хитом, Денис уверенно поднимается с дивана и движется по направлению к переполненному танцполу, оставляя Катю наблюдать за своей проснувшейся смелостью. Немигающим взглядом смотрит перед собой, игнорируя бьющие в лицо лучи стробоскопов. Проходя мимо своего случайного знакомого, нарочито задевает его плечо, мазнув по нему кончиками пальцев, но головы не поворачивает. От мысли, что смог привлечь внимание, блаженно улыбается, прикрывая веки. Теперь он играет по-взрослому, переходя в наступление. Остаётся только немного подождать. Оказавшись в гуще разгорячённых тел, сам того не ожидая, начинает двигаться, ловя ритм и восхищённые взгляды. Его танцы под эйфоретиками напоминают чистый секс. Запрокидывает голову, откидывая чёлку с лица, дальше — руками по шее, спускаясь вниз по груди. Томно приоткрывает губы, борясь с острой нехваткой воздуха. Кто-то в стороне уже снимает происходящее на телефон, но пока вещества в организме только подначивают продолжать шоу, Денису глубоко похуй. Он не смеет отказывать внутреннему демону-искусителю. Даже на секунду. Просто не хочет. Выпав из реальности, Титов не сразу понимает, что ухо обдаёт горячим дыханием. Зато сразу чувствует ловкие пальцы, проходящиеся по рёбрам и чуть сжимающие. Ему даже не нужно оборачиваться, он уверен в том, кто стоит за его спиной. Своими глазами видел, с каким азартом красавчик шагал по направлению к танцполу мгновением ранее. Наконец они находятся так близко, как должны были с самого начала. Телом к телу. Спиной к груди, словно идеальные кусочки пазла.       — Танцуешь охерительно, крышу напрочь сносит, — громко, но чтобы было слышно только Дэну. — Позволишь присоединиться?       — Позволю, — с напускной небрежностью, но внутренним ликованием. Туман в голове усиливается вдвойне, запуская цепную реакцию. Обостряет чувствительность, импульсами проносясь по оголённым нервам. Вокруг слишком много людей, что лишь сильнее раззадоривает, но окружающим слишком плевать, они либо слишком пьяны, либо слишком накурены, так или иначе сами жмутся телами ближе к друг другу, поэтому ничто не мешает Титову последовать их примеру, усиливая телесный контакт с до сих пор незнакомым красавцем.       — Меня, кстати, Макс зовут, — представляется красавец, легко ведя кончиком носа по покрытому испариной изгибу шеи. Настолько интимно, что Дэну приходится закусить губу, сдерживая стон.       — Денис. Очень...приятно.       — Взаимно. Ты даже не представляешь, насколько. В голове яркой искрой вспыхивает безумная идея, которая заставляет Дениса резко развернуться лицом к Максу. Из-за существенной разницы в росте он утыкается носом ему прямо в грудь, и поднимает глаза, с вызовом глядя в лицо блондина. Огоньки в расширенных зрачках выдают эмоции с потрохами. Собирая в пальцах серую ткань максимовой футболки, он ведёт взглядом ниже, облизывая губы. Чуть приподнимается на носки, пока Макс терпеливо ждёт продолжения, не спуская рук со слишком тонкой для мужчины талии.       — Хочу попробовать кое-что с тобой. Позволишь? — выдох в самое ухо. Вместо ответа парень хватает Дениса за запястье и тянет за собой, выводя из толпы. За пределами танцевальной площадки гораздо свободнее, приятная прохлада обдаёт влажную от пота кожу, и пока Титов, насколько это вообще возможно, приходит в себя, Макс наклоняется к его уху и практически мурлычет:       — Я весь твой. Добравшись до свободного дивана в скрытом от центрального освещения углу, он толкает Макса на мягкую поверхность, но сам не садится, чем на секунду озадачивает спутника. Вместо этого он берёт свободный стул, стоявший неподалёку и, развернув его спинкой вперёд, седлает, широко расставляя ноги. Макс от открывшегося вида лишь шумно выдыхает, с силой проводя ладонью по щетинистой щеке. От того, как Дэн продолжает стискивать бёдрами деревянную спинку, ему хочется вслух заявить о том, что он совсем не против оказаться на её месте. Зона клуба, в которой происходит грехопадение, скрыта от прямого обзора, но одобрительный свист редких свидетелей со стороны словно поджигает уже раскалённые угли, на которых танцуют эти двое сегодня. Утреняя пресс-конференция давно послана к чертям собачьим. Денис вертит головой, приоткрывает рот, соблазнительно лижет губы, подкидывает бёдра вверх, как заправская стриптизёрша. От энергичных движений светлые волосы липнут к лицу, застилая глаза, но ему на всё плевать, он одновременно упивается своей сексуальностью и поглощён музыкой. Продолжая двигаться, Денис, совершенно не помня себя, по-блядски глядит на того, кто сподвиг его на это непотребство. Успевает разглядеть, что Макс на самом деле нереально красив. До боли хочется переместиться к нему на колени и запустить пальцы в золотистые кудри, отягивая их назад. Прикусить подбородок, растерзать красивые губы поцелуями. Трезвым Денис обязательно будет вспоминать о своих выходках и густо краснеть, но пока решает в сотый раз за вечер следовать инстинктам. Макс даже дышать забывает, наблюдая за соблазнительным телом. Его щёки покрыты румянцем, губы покраснели от постоянных покусываний, а рука безо всяких стеснений блуждает в области паха. Внутри него сейчас происходит внутренняя борьба. С одной стороны, ему необходимо увидеть финал великолепного почти приватного перфоманса, а с другой не терпится отбросить прелюдии и разложить Титова прямо на крохотном круглом столике, явно не предназначенном для таких действий. Ну, он же тоже не железный, в конце концов. Эйфоретики доводят проснувшуюся смелость Дениса до максимума. Он движется навстречу своим желаниям, спрыгивая со стула, и в мгновение ока оказывается на чужих коленях, выгибаясь в спине, чувствует руки на талии. В бешеных серых глазах уже горит дьявольский огонь. Хриплый голос просит не останавливаться, а руки на бёдрах сжимаются ещё сильнее, тискают без следов смущения, накрывая ягодицы. Титов продолжает двигать тазом вперёд-назад, пару раз на пробу опускаясь ниже. Вздрагивает, чувствуя под собой внушительное возбуждение, скрытое джинсовой тканью. Грязные игры на глазах у всех доводят их обоих до исступления.       — Что же ты делаешь, блять... Ещё, — на выдохе сквозь зубы тянет Макс. И Титов выполняет просьбу, наслаждаясь глухими стонами, завороженно склоняется к шее. Облизывает кадык, ведет носом по коже, пока блондин зубами вгрызается в место над ключицей прямо через футболку. От Макса пахнет табаком и горьким парфюмом с древесными нотками. Этот одурманивающий микс заставляет в изнеможении прижиматься к его груди, сильнее втягивая воздух. Из пучины собственных мыслей Дениса в очередной раз возвращает возбуждающий голос и фраза, сказанная в самое ухо:       — Блять, ты... — зрачки Макса расширены до предела, почти закрывая радужку, — ... ты охуенный. Ты, сука, живая эротическая фантазия. Я просто... Блять, поехали отсюда, иначе я... Жаркие слова так и остаются в воздухе, ведь Денис порывисто целует его пьяным влажным поцелуем, проникая языком в рот, но тут же отстраняется, не давая насладиться сполна. Руки дрожат от возбуждения, но он что есть силы тянет Макса за собой в сторону выхода. Кате уже завтра объяснит, куда пропал, а сегодня позволит эйфории поглотить его с головой. Макс нравится ему до мурашек, значит этой ночью ему точно будет хорошо.