Считай, ты мой

      Провести время с друзьями - это неплохая идея. После тяжёлой недели тело и разум устают, и кто, как ни друзья могут помочь с отдыхом. Так было всегда – они собирались вшестером, ходили куда-то, либо зависали у кого-то дома хотя бы раз в неделю. Бывало, и каждый вечер. Мин Юнги любил это – упал на диван, положил голову на бедро Джина и послал куда подальше начальство.       Они вдвоем работали в одном месте – театре. Если Джин ставил постановки на сцене, то работой Юнги было сопровождать эти постановки музыкой, и, как правило, всех, на кого Юнги жаловался лучшему другу, Джин знал. Сам же Юнги был жилеткой для Намджуна, который часто спрашивал совета, но никогда не воспринимал его всерьез, и делал все так, как изначально задумал. Недавно Юнги стал жилеткой и для Чонгука, но это заключалось в том, что младший звонит ему и спрашивает, не хочет ли Юнги покушать – общество с хеном всегда делало его день лучше, а если хен ещё и покушает его стряпню, то все, на улице птички поют. Хосок был тем, кто мог сесть рядом и только своим присутствием сделать жизнь лучше. Чимин же никогда не показывал своих чувств, он из скрытных и независимых, но за годы дружбы парни понимают, когда нужно обнять, когда наругать, а когда не трогать.       За несколько лет шестеро друзей стали друг другу ближе, чем их семьи, поэтому они никогда не позволяли кому-то войти в их компанию. До недавнего времени.       «Все дело в Чимине» – говорит Юнги, привыкший все косяки скидывать на Пака.       Одним весенним вечерком Пак Чимин сказал друзьям, что приведет к ним своего приятеля. Намджун обрадовался этому, Джин посмотрел на это скептично, Хосок так же, а Чонгук и Юнги переглянулись и поняли – им это не нравится. Была ли это ревность — «Наша компания, что, проходной двор? Кого ещё пригласим? Давайте бабушку с третьего этажа, она давно к нам хочет», или простое нежелание обретать новых друзей, но так или иначе, Чонгук прижался ближе к Юнги, когда открылась входная дверь. Оба скрестили на груди руки, поджали губы и приподняли брови. Раз, два, три и на губах Чонгук-и расцвела улыбка. Предатель.       В квартиру вошёл высокий юноша с робкой улыбкой и букетом из тюльпанов в руке. Тюльпанов. — Привет, — сказал он голосом, будто решил остановить слабое сердце Юнги, он ведь музыкант, ей богу, — Я... Я не знаю, зачем купил тюльпаны, — говорит он, переводя взгляд с одного на другого, — Чимин-ни рассказал, как много вы значите для него, и я, возможно, немного запаниковал.       Джин сказал что-то, что заставило остальных засмеяться, но Юнги было не до шуток. Он стоял дальше всех, ближе к комнатам, очень далеко от входной двери. Перед ним стоит с одной стороны Намджун, закрывая его наполовину, а другой стороны - Чонгук, так же закрывая его наполовину, и юноша мог видеть только его голову да шею, но это не помешало ему сделать четыре шага, чтобы протянуть букет тюльпанов именно Юнги. Юноша смотрел прямо на него, улыбался так кратко, что Мин не нашел ничего проще, как принять букет и получить за это широкую улыбку. Чимин повел нового друга на экскурсию по дому, друзья увязались за ними, впечатленные улыбкой Тэхена (такое имя у юноши оказалось), а Юнги постоял немного в прихожей, смотря на букет в своих руках. Надо же. До чего жизнь дошла.       Тем же вечером, пока компания спорила о выборе фильма, Юнги стоял у тумбочки, на которую не так давно поставил вазу с тюльпанами. Они были желтыми. — Юнги-хен, верно? — встал рядом Тэхен, улыбнувшись ему. — Могу на «ты» обращаться? — Конечно, Тэхен. — Тебе нравятся тюльпаны? — Как и все другие цветы. — А я их очень люблю. Ты удивился, когда я дал их тебе? — задавая вопрос и обращаясь к Юнги, Тэхен смотрел прямо на него, и давно не секрет, что Юнги непросто справляется с прямым зрительным контактом. Тэхен раздражает. — Я стоял дальше всех. — Просто я хотел сравнить твою красоту и красоту тюльпанов, и знаешь, очень редко красота человека побеждает красоту тюльпанов. — Какой-то стремный подкат, — на ответ Юнги Тэхен только рассмеялся. — Я буду стараться лучше, Юнги-я-хен.       С тех пор это началось.       Новая встреча — новый подкат. Если с самого начала все было между ними, то вскоре Тэхен сделал комплимент Юнги при всех, и друзьям это очень понравилось. В ответ Юнги улыбался, не зная, действительно не зная, что ответить. Мин Юнги потерял дар речи, но агрессивно не подавал вида, что это так. — Иду в магазине, спокойно везу тележку, и как резко по громкоговорителю заиграл Шопен, так я чуть аварию из тележек не устроил. Так давно не слушал твоей игры, Юнги-я. — В супермаркете играл Шопен? — Юнги совсем не верит в это. Как и в то, что Чимин легко распознал игру Шопена. — Юнги играет на пианино? — интересуется Тэхен, подпрыгивая на стуле. — Это его работа, — поясняет Джин, — он пишет мелодии для постановок в театре. — Да? Ох. Это проблема, Юнги. — Что? — Почему? — нахмурился Чонгук, который пусть и очаровался Тэхеном, но если тот обидит его Юнги-хена, готов встать на защиту. И в атаку. — Надеюсь, ты знаешь других хороших пианистов, ибо кто же будет играть на нашей свадьбе? Жених не может весь вечер потратить на инструмент, а не на супруга. — Да блять, — фыркает Юнги под смех друзей.       И все бы ничего, но Юнги чувствует. Чувствует. Прошла неделя, прошел месяц, прошло полгода, но Юнги чувствует то тепло, что появилось в его груди, как только его глаза увидели Тэхена. Для него это не шутки, он влюблён. И это пиздец.

♡♡♡

      С появлением Тэхена они начали выходить на улицу, то есть... буквально. В субботу, в редкую субботу, когда у них у всех нет дел они делают что? Конечно, идут на пикник. Конечно. С каких пор пикник стоит рядом с «Конечно»? С пор «Тэхен». — Пикник - это здорово, — говорит Намджун, восхищённый идеей активного времяпровождения, — Рядом с той поляной есть прокат велосипедов! — Нет, блять, — бубнит Юнги, но его никто не слышит, кроме Джина, который по-братски дал "пятюню", — Только ты меня понимаешь, хен. — Для этого я и здесь, мой сладкий Юнги-я, — улыбается старший и обнимает Юнги.       И кто, как не Тэхен все испортит? Подхватив Джина за руку, Тэхен убирает её с плеча Юнги и сам приобнимает Мина, сощурившись на Джина. — Хен-ним, — кивает он Киму, тот не может сдержать смеха от серьезного вида Тэхена. — Я ведь и реально могу подумать, что ты влюблён в Юнги-я, ревнивый ты наш, — смеётся Джин и хлопает того по плечу, — Достался же тебе кусачий, Юн-ни. — Отвали, — говорит Юнги Тэхену, скидывая его руку со своего плеча, — Развелись здесь, блять. — Чтобы развестись, надо сначала пожениться, — тихо говорит Тэхен, но его слышит каждый.       Джин всю дорогу смеялся, а Юнги закатывал глаза на очередную попытку Тэхена завести с ним разговор. Когда они уселись на большом покрывале, Тэхен перегнулся через весь их "стол" из овощей и снэков, протягивая Юнги две шоколадки — полную плитку белого воздушного шоколада и половинку с арахисом. — Юнги, тебе целую или половину?       Хосок смеётся и наливает всем лимонада, Джин заводит разговор с ним и Чимином, а Намджун фотографирует Чонгука. — Целую. — Так целуй, — поворачивается он боком, подставляя ему щеку. — Что? — Меня, — тыкает указательным пальцем в свою щеку. — Да ты заебал. — Если попросишь, все сделаю для этого, Юнги-хен. — Тэхен-на, — мурлычет Чимин, — Шутки шутками, но границы соблюдай, иначе Юнги-хен не будет с тобой так лоялен. — Юнги-хен не может злиться на меня, — улыбается Тэхен, подмигивая Юнги, закусывая кусочком огурца. — Вообще-то, Юнги не может злиться на меня, — фыркает Чонгук, — Вставай в очередь. — Разве он для тебя не «Юнги-хен», Гук-и? — Вы ещё подеритесь, — подсказывает им Юнги. Был бы рад наблюдать такое. — Когда мы стали зрителями дорамы? — спросил Намджун Джина и Хосока, но те пожали плечами.       Джин «замял» ситуацию какой-то шуткой, которая привлекла внимание тем, что была совсем не смешной.       На отдых они взяли несколько игр — карточки «Правда или действие» («Правда? — воскрикнул Тэхен, переворачивая карточку, — "Был ли ты влюблён когда-нибудь?". Конечно! В Юнги-хена!»; «Сожаления о прошлом? — прочитал Хосок, — Разве то, попал в эту компанию»), так же захватили с собой ракетки (любая попытка нормально поиграть заканчивалась практически слезами) и футбольный мяч (точно не лучшая идея для тех, кто не может ходить ровно или тех, чье зрение позволяет видеть в полете не один мяч, а пять).       Прекрасное путешествие. Чимин одолжил у отца машину, не имея прав, поэтому за рулём сидел Сокджин — некоторые опасались этого, ведь хен любил отвлекаться на мелочи и разбавлять атмосферу каким-нибудь действием, но Джин был максимально сосредоточен на дороге и даже на плохой трассе вёз друзей бережно.       Наверное, такие маленькие путешествия и есть та молодость из музыкальных клипов. Счастливые беззаботные недавние студенты танцуют посреди дороги, поют песни на заправке и закупаются вредностями по акции 3=2. Это и есть молодость.       Чимин неумело берет высокую ноту в очередной попсовой песне, звучащей по радио, когда Намджун загружает покупки в багажник. Рядом паркуется полицейская машина и Чимин перестает петь, беспокоясь, что полиция обратит на них внимание. Чонгук и Тэхен громко хлопают в ладоши, насмехаясь над реакцией Чимина. Юнги сидит в машине и смотрит на них, самому себе улыбаясь. Выходит из неё, чтобы присоединиться к друзьям и попросить кого-нибудь сходить за минералкой. Или чем-нибудь сладким. У него жёсткая дилемма.       Как и ожидалось, рядом с Юнги становится Тэхен, нарушая его личные границы, закинув руку на плечо: — Это что, полиция? Это все из-за тебя, Юнги-хен. — М? — Юнги вырывается из своих мыслей, поворачиваясь лицом к Тэхену, слишком поздно осознавая, что это СЛИШКОМ близко.       Он может буквально поцеловать его, если вытянет вперёд губы. Ни то, чтобы он уверен в этом, но с радостью доказал бы на практике. Частица «бы» решает. — Ты совершаешь преступление, выглядя так красиво. Это ведь незаконно, вот кто-то и вызвал полицию. — Отвали, — фыркает Юнги, скидывая руку Тэхена и садясь на переднее сидение. Тэхен посмеивается и садится позади него.       Боже храни душу Джина, который додумался купить Юнги минералки и без просьбы Мина. Тот бы и не попросил, так нагло оторванный подкатом и собственным сердцебиением.       Чонгук сказал Юнги, что тот даже если хочет, то не может заткнуть Тэхена. Юнги лишь смеётся с его слов и говорит, что это совсем не так. Но это именно так. Чего стоит, например, момент, когда они остановились у реки. Чистый мягкий воздух, лёгкий ветерок, бережное солнце, Юнги раскидывает руки в стороны, улыбаясь реке. Чья-то рука оказывается на его талии и Тэхен шепчет ему на ухо: — Юнги-хен, где твои крылья? — Перестань, — бьёт его локтем в живот и отходит в Джину, который обнимает его, пряча от Тэхена.       Иногда бывают дни, когда Тэхен не нагружает Юнги своими подкатами. Они видятся, Тэхен все так же крутится вокруг Юнги, но не лезет к нему — не обнимает, и не говорит смущающих вещей. В такие дни, когда они расстаются и Юнги остаётся один, он грустит немного, но не хочет признавать этого. Шумный Тэхен стал привычным для друзей, которые и становятся его друзьями, а не приятелями, как с самого начала. Теперь их не шестеро, а семеро, и каждый вполне доволен положением дел.       Когда Тэхен подходит к Юнги и уже так привычно закидывает руку на плечо, Мин предвкушает, что Тэхен выдаст на этот раз. Прошлый подкат был неделю назад, и звучал он так: — Юнги-хен, ты ведь качаешься? — Нет. — Твоя рука выглядит тяжёлой. Хочешь, я возьмусь?...       Тэхен шмыгает носом, и Юнги вспоминает, что тот писал в их общий чат, что простудился. — У меня мама скоро приезжает, — выдает Тэхен и Юнги удивлялся. Неужели, не подкат, а просто беседа? — Здорово. Ты познакомишь ребят с ней? — Конечно. Ты можешь помочь мне, кстати? — В чем? — Моя мама думает, что я натурал. Поможешь мне развее... — Перестань.       Юнги чувствует лёгкость в душе, когда Тэхен привычно смеётся ему в шею, слегка надавливая своим телом на его. Так привычно и по-домашнему слушать подкаты младшего, так уютно отталкивать его в шутку, конечно, только в шутку. Юнги думает, когда Тэхен отходит от него, как он жил до этого. Улыбается себе и закатывает глаза на многозначительные переглядывания с Джином. Тот все видит и все понимает.       Бывает, что Тэхен переходит границы. Реально переходит границы.       Он знакомит свою маму с друзьями, они ужинают и пьют красное вино (пытаясь произвести на нее впечатление, идея Чимина, кстати, что само по себе синоним провалу), как Тэхен наклоняется к Юнги и машет ему, чтобы тот наклонился вбок. Подставляет ладонь к уху хёна и спрашивает: — Твои губы такие же сладкие, как выглядят со стороны? — Тэхен.       Юнги знает, какого цвета его губы из-за вина, отворачивается от Тэхена и делает ещё один глоток, обводя губы языком.       После работы Юнги изредка ходит с Джином за покупками, и однажды к ним присоединился Тэхен. Они стояли у отдела с мелким трикотажем — Юнги ждёт, пока Джин выберет кухонное полотенце, а Тэхен рядом с ним перебирает в ящике носки с изображениями динозавров и мультяшных героев: — Мы не носки, но были бы отличной парой. — Очаровательно. Теперь я не ношу носки.       Тэхен покупает три пары носков. — Можно кое-что узнать, Юнги-хен? — Что? — Каково это — осознавать, что ты самый красивый человек в мире?       Юнги покачивает головой и загружает вещи в стиральную машинку. — Знаешь же акцию — если не понравится товар, то можно вернуть его обратно? Я бы хотел сделать тоже самое с поцелуем. Я тебя поцелую, а если не понравится, верни мне его на губы.       Они сидели в парке у театра. Чонгук и Тэхен принесли Джину и Юнги обед. Старшие кушали, пока младшие сидели и говорили о том, как прошло их утро. Джин и Чонгук стояли в стороне, пока старший курил — он обещал бросить, но работа не давала. — Тэхен, тебе не надоело? — спрашивает, потирая пальцами переносицу. Он не выспался — всю ночь думал о Тэхене и отношениях с ним. Точнее, их отсутствию.       Знал бы Тэхен, как хотел бы Юнги поцеловать его, не строил бы такое шокированное лицо. — Что? — Любой бы на моем месте давно влюбился бы в тебя, — говорит Юнги впервые честно, — А ты не любишь. Это жестоко, не думаешь? Влюблять в себя, не имея реальных чувств в ответ. — Может быть, я хочу, чтобы меня любили? — говорит Тэхен, когда хён уже не слушает. — Это эгоистично. — Если я не буду эгоистичным, будет ли то, за что меня будут любить?       Юнги ничего не отвечает.       С того дня Тэхен не подходит к Юнги с очередным ухаживанием. Не садится рядом с ним. Не обнимает, нарушая личное пространство, не заваливается на него всем телом. Не спрашивает каждые пять минут, сколько время, говоря, что просто нравится слушать голос хёна. Не указывает на Луну или Солнце и не говорит, что это — Юнги. Не отправляет забавные видео, подписывая так же — «это ты!». В споре друзей он больше не выбирает сторону Юнги несмотря ни на что. Не заставляет Юнги светиться изнутри. Не нуждается в Юнги. — Ты чего такой хмурый? — интересуется Хосок, присев рядом.       Очередное сборище друзей поздним вечером. Тэхен общается со всеми, кроме Юнги, а сам Юнги сидит в углу дивана и смотрит на друзей, чувствуя внутри себя всепоглощающую пустоту. — Скучаю. — Скучаешь? — По Тэхену, — признается Юнги, положив голову на плечо Хосока. Тот понимающе улыбается и смотрит на Тэхена, поглаживая Юнги по волосам. — Тебе нужно сказать это ему. — Не думаю. — Так не думай. Иногда нужно просто не думать и делать. Твоя проблема в том, что ты слишком много думаешь, а действуешь аккуратно. Скажи ему.       Юнги ничего не говорит Тэхену, так же сидит поодаль и наблюдает. Только наблюдает. На протяжении всего вечера, и завтрашнего вечера, и следующей недели, месяца. Он наблюдает за ним, слушает его рассказы, видит его улыбку и мечтательно улыбается, когда слышит его смех. Наслаждается временем, когда они остаются одни — на кухне, на балконе, в уборной за мытьём рук перед ужином. Тэхен будто пытается не замечать его, а Юнги кажется, что он видит только его, Тэхена.       В тот вечер Джин курил на балконе, друзья стянулись вокруг него, нравоучая о вредности курения, на что Ким улыбался. Пусть стараются, все равно ничего у них не выйдет. Юнги встал за Тэхеном, ветер позволял Мину ловить нотки парфюма младшего — что-то фруктовое, но сдержанное. Юнги нравится. И парфюм, и Тэхен, что уж скрывать. Все ушли в квартиру, Джин докуривал сигарету в обществе Юнги и Тэхена. Последний вел беседу с Джином, а Юнги просто не хотел уходить, пусть и продрог до костей. — Ты чего грустишь, Тэ? Это из-за холода? — повышает голос Джин, кидая окурок в банку, — Хочешь, сделаю тебе какао? Сейчас хён все сделает! — Но я не грущу, хён!       Джин убегает в квартиру, они остаются вдвоем, и Юнги говорит то, что первое приходит на ум, лишь бы Тэхен не развернулся и не ушел вслед за Сокджином.       Он решает рискнуть. — Сегодня холодно, потому что солнышко грустит.       Повисает молчание. Мысленно Юнги кидается в моста вниз, настолько он стыдится того, что сказал. Он боится на Тэхена посмотреть, и надеется, что тот просто не заметил того, что он сказал. Так будет лучше. Но Тэхен заметил и стоит с приоткрытым ртом, смотрит на Юнги, который смотрит перед собой и забывает дышать. — Это... был подкат? — Считай, что да. — Так и знал, что игнорирование — это ключ к тому, чтобы ты обратил на меня внимание! — воодушевляется Ким, повернувшись всем телом к Юнги, ярко-ярко улыбаясь. Давно Юнги не видел эту улыбку. — Ты специально игнорировал меня? Я думал, ты просто охладел ко мне, или я открыл тебе глаза на наши... — Как я мог!       Джин громко зовёт Тэхена, тот радостно подпрыгивает на месте и бежит к хёну, не скрывая широкой улыбки. Юнги хмурится и так же хмуро возвращается в гостиную, присаживаясь в свой угол дивана. Изменилось одно. Тэхен, с большой кружкой какао, лавировал между друзьями и их кружками на полу, остановился возле Юнги и присел рядом с ним, касаясь своим бедром его. Он громко смеялся и светился изнутри, Юнги же плавился в этом свете, сдерживая себя, чтобы не обнять Кима.       Они ждали такси на улице, когда Юнги осмелился и присел рядом с Тэхеном на лавочку. Друзья стояли чуть поодаль у турников, споря, кто больше подтянется. Повезёт, если хоть кто-нибудь из них сможет подтянуться один раз. — Тэхен? — Да, хён? — Не против, я присяду рядом? — Тэхен смотрит на него с вопросом, ведь Юнги уже сидит рядом; тот удерживает паузу и прикрывает глаза, выдавая следующее, — Чтобы охранять твое очарование?       Тэхен не может сдержать смеха и утыкается Юнги в плечо, сжимая предплечье в теплых руках. Он светится, уверен Юнги, даже не посмотрев на него. — Нет, я больше не буду этого делать, ни за что, — мотает головой Юнги. — Можно, ещё один раз? — отрывается от него Ким, — Всего один?       Смог бы он отказать? — Ты, наверное, сильно устал, — Тэхен выжидающе поднимает брови, Юнги отворачивается, — ведь тебе пришлось прошагать километры в моих мыслях. — Оу-у! — Перестань. — Юнги?       Без приставки «хён» с уст Тэхена сердце Юнги начинает не то, что трепетать, а дрожать, как осиновый лист. — Да? — Юнги, ты ведь умеешь считать? — ... — Считай, ты мой. — Пошёл ты нахуй, — вырывается у Юнги, а тело предвкушает, когда хозяин пододвинется ближе и поцелует парня перед собой. Но парень сам справляется не дав Юнги и шелохнуться.       Тэхен прерывает его быстрым поцелуем в губы, как раз тогда, когда такси паркуется рядом с ними. Секунда и Тэхен уже в машине, когда Юнги все ещё сидит в той же позе и пытается понять, что произошло.       Возможно, вместо «Пошёл ты нахуй» Юнги хотел сказать «Я люблю тебя», но Тэхен и сам все понял, отправляя Юнги сообщение с тремя словами: 02:46 ; ‘Прилипала’: «И я тебя». 02:48 ; ‘Отправленное’: «Ты тоже нахуй меня посылаешь?». 02:49 ; ‘Прилипала’: «Если только на мой». 02:50 ; ‘Отправленное’: «В твоих снах. Доброй ночи, Тэхен». 02:51 ; ‘Отправленное’: «Теперь и правда доброй. Сладких снов, любимый хён!».       Если и Юнги переживал все завтрашнее утро, что будет между ним и Тэхеном, то тот совершенно не переживал на этот счет. Завалился, буквально, в его квартиру, стоило Юнги открыть дверь, упал прямо в руки Мина, крепко обернув свои руки вокруг его плеч, и оставив дорожку незатейливых поцелуев на его щеке и виске. И как ни в чем не бывало отстраняется и наклоняется, чтобы снять обувь. — Никогда в жизни не видел таких пробок в Сеуле! Это какое-то безумие! Намджун-хён хочет даже машину бросить прямо на трассе, сходить в магазин, и вернуться в машину, которая стояла бы точно на том же месте! — Тэхен?       Тэхен отставляет обувь на тумбочку и поднимает взгляд на Юнги, сам же Юнги присаживается рядом с Тэхеном и тянет ладони к его лицу, обрамляя его. Пытается найти в глазах сомнение или отпор, но не находит. Поэтому не медля прижимается губами к его, блаженно прикрыв глаза. Если и Тэхен теряется на долю секунды, то Юнги не замечает этого, ведь Ким обнимает его за талию и тянет ближе к себе, прижимаясь всем телом к его. Им обоим пришлось встать на колени, но это последнее, что их заботило. — Сказал же, — шепчет Ким, когда они оторвались друг от друга, но не разжали объятий, — и я тебя. — Но я ничего не говорил. — Твои действия говорят за тебя, — каждая буква, заставляющая шевелить его губами, касается и губ Юнги, — Я ведь правильно расшифровываю их? — И я тебя, — отвечает Юнги.       Его признание заставляет его Солнце сиять, Луну сиять, все в мире сиять. Его Солнце счастливо улыбается так ярко, что Юнги ослеп бы, если вовремя не закрыл глаза, припав к губам парня, которого стремится назвать «любимым».       Жёлтые тюльпаны они дарят друг другу на любой пригодный случай, ведь Тэхен однажды сказал Юнги их значение.       Показывать свою искренность, желать заботиться, радовать, и любить. Очень сильно любить, обещая, что любовь никогда не перестанет существовать.       Сдерживать обещание.