Я вам лгала.

Глава 1 Часть 1 Теперь про Хогвартс. В него меня приняли, как и всех в 11 лет, я получила письмо. Но всё не так просто как кажется. Я родилась в маггловской семье. Но не в обычной, а в графской. У меня есть 2 сестры, старшая — Лилибет и младшая — Вероника, как Вы поняли, я средняя. До 6 лет мы жили в Италии, но когда мою старшую сестру было решено выдать замуж за какого-то графа из Лондона, я, моя младшая сестра, мама, папа и разумеется старшая сестра — переехали. Сестру «удачно» выдали замуж в 14 лет. (Да, в нашей семье, и не только в нашей, до сих пор можно, и даже принято выдавать дочерей замуж с 12 лет) Через 4 года Лилибет родила наследника — мальчика по имени Клайд. В конце августа, когда мне было 10 лет, и 10 октября должно было исполняться 11, ко мне в женихи наведался — Граф Леджер Адамант Морвил. Ну, и мои родители не могли упустить такой возможности, так как его семья была очень богатой, имела хорошую репутацию, да и за этого Графа все родители пытались выдать своих дочерей. Было решено не дожидаться моего, хотя бы двенадцатилетия, а уже на следующий день после моего одиннадцатого дня рождения выдать за него замуж. Так как на тот момент был уже август, я понимала, что осталось очень мало времени на моё «счастливое» детство, которого у меня, к слову, никогда и не было. Каждый день я молила родителей подождать ещё хотя бы годик, но в ответ всегда слышала лишь: «Граф нетерпелив, и если не сейчас, то никогда. А такого жениха упускать нельзя». Я категорически не хотела выходить замуж за этого Леджера, он мне не нравился, ни внешне, ни по характеру, и ему на тот момент было уже 16 лет, хотя выглядел он на все 35. Родители всё не поддавались моим просьбам, а время шло. Из-за своих неутешительных мыслей, на душе становилось ещё хуже. И не просто так. Я видела, как относится к моей старшей сестре её муж, видела её печальный взгляд. Хоть она и пыталась скрыть его под «маской» счастья, я не могла этого не заметить, ведь помнила, какой жизнерадостной девочкой она была до этого брака. На душе скребли кошки. Ну, и через неделю, мои нервы сдали, я просто сказала родителям, что не буду выходить замуж, и точка, буквально накричала на них. Я была в шоке сама от себя, ведь мои сёстры никогда не перечили родителям, а вот я откуда-то нашла в себе волю. За такое общение с родителями и отказ от женитьбы, меня чуть собственноручно не убил мой отец, но моя мать была более благосклонна и успокоила его, поэтому, я успела лишь получить сильную пощёчину. На следующий день после ссоры, я сидела в своей комнате, занималась своими делами, и ко мне на окно села сова с письмом. Подойдя к окну, я отвязала от лапки бумагу, и отпустила птицу. На письме я увидела своё имя, и очень сильно удивилась этому. Так как отправлять мне письма никто не мог, друзей у меня не было (родители запрещали мне общаться с обычными детьми, а такие же дети из графских семей меня всегда раздражали), а письма на моё имя писал только чёртов Граф Леджер, но это письмо было совсем не похоже на те, что посылал мне Граф. И в конце концов, откуда у нас в Лондоне совы? Открыв и прочитав письмо, я поняла, что это письмо-приглашение на учёбу в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Очень давно, втайне от родителей, мы с сёстрами находили и читали книги об этой школе в нашей библиотеке, мы надеялись, что в 11 лет нам придут письма, и мы будем учиться волшебству. Но, когда Лити (так Лилибет просила себя называть) не получила письмо, надежды на умение колдовать у нас с Вероникой убавилось. Кстати, Вероника младше меня всего на 3 месяца, нас это всегда удивляло, но родители нам говорили, что пока нас это не должно волновать, и узнаем как подрастём. Когда содержание письма было прочитано мною полностью, и перечитано ещё несколько раз, я стала бегать по комнате и кричать от радости, на грохот из моей комнаты прибежала сестра. Показав ей письмо, я стала ожидать её реакции, но она оказалась не такой, как мне хотелось бы. Я надеялась, что она будет рада за меня, но она нахмурилась, посмотрела на меня с презрением, и ушла из комнаты. Через минут десять ко мне пришли родители. Отец был очень зол, а у матери на лице одновременно отображалось, и презрение, и радость, и грусть, и злость, но, всё-таки она пыталась хоть как-то унять пыл папы. Отец налетел на меня, попытался вырвать письмо из моих рук, он больше и сильнее меня, и ему удалось забрать его. Когда письмо оказалось в руках уже ненавистного мне человека, я начала плакать, и пытаться забрать его, так как это была моя единственная надежда на спасение от брака с Леджером. Мама стала отталкивать меня от отца читающего письмо, дабы я не смогла забрать его. Папа откинул письмо в сторону, подошёл ко мне взял за горло и начал орать мне что-то типа «НИКУДА ТЫ НЕ ПОЕДЕШЬ! ТЫ ДОЛЖНА НЕ ФОКУСАМ УЧИТЬСЯ, А ВЫЙТИ ЗАМУЖ ЗА ГРАФА, И УВЕЛИЧИТЬ НАШЕ СОСТОЯНИЕ, Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ПРОСТО ТАК УЙТИ ИЗ МОЕГО ДОМА. В ЭТУ ЧЁРТОВУ ШКОЛУ, ТЫ ПОЕДЕШЬ ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП!» толком я ничего не могла разобрать, так как тогда я слышала, только свой плачь, и один сплошной гул от ора отца, и просьб матери отпустить меня. Через минуты две он отпустил меня, и ушёл. Мама осталась, подождала минуту, подошла ко мне и начала успокаивать. Когда я вроде успокоилась, она обняла меня, и сказала, чтобы через три часа я подошла к ним с отцом, попросила прощения, после женщина погладила меня по голове, и покинула мою комнату. Я легла на кровать, и стала плакать в подушку. Через минут сорок я успокоилась, и приподнялась на кровати, посмотрев на пол, я увидела, что письмо всё ещё лежит помятое у стены, быстро встав, я подняла бумагу, и всё время держала в ладонях, пыталась разгладить, и очень боялась, что его могут снова забрать. Оставшиеся часа два я пролежала на кровати, рассматривая узоры на потолке, и держа в руках письмо. Когда ко мне зашла моя сестра, на меня нахлынула злость. Я понимала, что это она рассказала родителям, из-за зависти. Вероника сказала, что мама ждёт меня в гостиной на втором этаже (мы жили в большом поместье с тремя этажами, и девятнадцатью комнатами, весь дом был в викторианском стиле), я уже направилась к выходу, но окликнула её, и спросила, зачем она рассказала родителям. Она лишь сказала, что не хочет разговаривать с такой как я, и ушла. Мне стало до жути обидно, но всё же я отправилась к матери. Когда я её нашла, она повела меня к отцу в его кабинет. Как только мы зашли, я увидела, что он был вроде спокоен. Мама встала подле него, я остановилась перед столом, за которым он сидел. Когда отец посмотрел на меня, в его глазах я увидела презрение и злость. В моих глазах же можно было прочитать лишь страх. Когда я начала говорить, слёзы снова подступили, и сдержать их было невозможно. Я пыталась извиниться, и подобрать слова, но я лишь бубнила и мямлила себе под нос, захлёбываясь своими слезами. И тогда у отца снова сдали нервы, он на дух не переносил, если кто-то мямлил, говорил невнятно, тем самым, по его мнению, отнимая время. Снова отец начал орать на меня, пару раз огрел меня подзатыльником и дал пощёчину. В этот раз мама даже не пыталась хоть как-то меня защитить. Когда он сказал, что теперь из-за моих же капризов выдаст меня замуж уже на следующей неделе, я не выдержала, и завизжала при этом закрыв уши и глаза, чтобы не слышать и не видеть его. Потом начала орать на него, какой же он ужасный отец, и что лучше стать бездомной, чем жить с таким как он в одном доме, и тем более быть его дочерью. Его глаза округлились до таких размеров, что казалось, будто они сейчас выпадут из глазниц. Отец дал мне очередную пощёчину, от чего моя щека стала пылать ещё больше. По всей видимости, это была последняя капля. Он откинул меня к двери, и сказал, что если я так сильно хочу, то могу собирать свои вещи, и выметаться из его дома. Так я и оказалась за пределами отцовского поместья. Как я собрала вещи, честно говоря, не помню, в голове лишь всплывает лицо моей сестры, такое довольное, и злое. Мне было очень обидно видеть её такой. Когда я оказалась за воротами, меня успела догнать мама, она дала мне мешочек с большим количеством монет, и сказала, что она будет тайно поддерживать со мной связь, и высылать мне деньги. Так же она сказала мне, чтобы я постаралась найти себе жильё, и рассказала, что монеты в мешочке — это валюта волшебников, и что я смогу ей пользоваться как хочу, так как отец не знает об этих сбережениях. Когда я спросила, может ли она мне помочь с жильём, мама сказала, что не может противостоять отцу. Конечно, мне было обидно, что моя мама готова пожертвовать ребёнком ради мужа, но в то же время я её понимала, с нашим то отцом... Вот я шла по улице, не зная куда мне — десятилетней девочке без родителей пристроиться, и ко мне подошла наша соседка — Арабелла Фигг. Миссис Фигг — местная странная бабуля, которая жила через дом от нас, родители никак не могли понять, что среди богатых семей, делает эта старушка без родственников, с малым количеством денежных средств, и небольшим домом, который просто терялся среди других. Наши другие соседи, объяснили нам, что с ней нужно быть добрее и помягче, и что в принципе, она довольно милая, может, если понадобиться, посидеть с детьми. Но по какой-то причине она часто уезжала куда-то, и никому не рассказывала, куда же она направляется, но делала она так давно, и много раз, так что все привыкли. Поэтому мои родители были добры с ней, и иногда просили посидеть со мной и Вороникой. Арабелла и вправду оказалась довольно милой, она была помешана на кошках, и когда мы с сестрой к ней приходили, она показывала нам свои фотоальбомы с её домашними любимцами. Эта старушка с растрёпанными, седыми волосами, и в домашней одежде подошла ко мне, и с улыбкой на лице сказала, что ждала того дня, когда можно будет отправить меня в магический мир. Я с непониманием посмотрела на неё, и спросила, что она имела в виду, и она повествовала мне, что знает о том, что мне пришло письмо из Хогвартса, и о том, что она тоже должна была там учиться, но она сквиб, и магии в её крови — нет. Также она сказала, что сейчас мы отправимся в какой-то «Дырявый котёл», и там нас с каким-то мальчиком заберёт Хагрид. Я понятия не имела, что, или кто такой Хагрид, и что это за мальчишка, о котором все постоянно говорят в волшебном мире. Когда я спросила её, она ответила, что познакомит нас позже, и замолчала. Так в тишине мы оказались у этого «Дырявого котла». Как мне показалось, мы очутились там довольно быстро, но на деле мы шли туда около часа. Просто я всю дорогу была погружена в свои мысли, миссис Фигг заметила это, и чтобы я не потерялась, взяла меня за руку и повела, а я просто плелась за ней как измученная собака на поводке. На удивление в здании было много людей, хотя стрелки часов давно перешли за полночь. Когда мы зашли, я поняла, что это маленький бар, почему-то мне было не очень приятно там находиться, не та атмосфера, к которой я привыкла за свою коротенькую жизнь. Среди посетителей мне в глаза сразу попал мужчина, ну очень больших размеров, а рядом с ним сидел какой-то мальчишка в очках, все кто был в баре, посматривали на него, и перешептывались между собой. Как потом оказалось, большой мужчина был тот самый Хагрид. В этом баре мы сидели минут 20, разговаривали. За нашей беседой я узнала историю о Гарри Поттере, который оказался тем мальчиком с Хагридом. С Гарри мы вроде как познакомились, почему-то он меня раздражал, но в то же время, между нами я почувствовала какую-то связь, но не придала этому значение. Потом нас с Гарри отвели в наши комнаты (в том баре находилась гостиница). На следующее утро мы позавтракали, и пошли в «косой переулок» покупать всё необходимое. Так через 4 часа мы с Гарри и Хагридом попрощались с миссис Фигг, и она поехала к себе домой. А наше «прекрасное» трио, со всеми покупками и чемоданами отправились на платформу 9 и ¾. Не объяснив нам, где найти эту платформу, Хагрид удалился. Еле как мы с Гарри попали на неё, спасибо какой-то женщине, которая объясняла своим детям, куда они идут, и что нужно делать. Я старалась соблюдать спокойствие. Но прохождения через стену, я испугалась не на шутку, но очередное спасибо всё той же женщине, которая удостоверила меня в том, что это не галлюцинации. Пока я шла к поезду я засмотрелась, и врезалась в какого-то мальчика, он был довольно высоким, но худым, с блондинистыми волосами, которые были зализаны назад, и смотрел он на всех явно с «высока». Осмотрев меня с ног до головы, он решил мне что-то сказать, но его отвлёк другой мальчик, по всей видимости — его друг. Сразу около них оказался ещё один мальчик, более низкий, чем второй, но гораздо толще. Когда блондин отвернулся к ним, забыв про меня, я быстренько ушла подальше от них. Сдав свои вещи в багаж, я пошла садиться. И была одна из первых, ведь остальные ребята прощались со своими родными, многие плакали, кто-то радовался, почти все родители обнимали, и целовали своих детей. От этого мне стало очень грустно, даже захотелось снова начать плакать, но сдержав слёзы, я нашла купе, в котором никого не было, и уселась на место около окна. Посидев глядя в пол минут 15 я услышала как открывается дверь моего купе. Оторвавшись от своих мыслей, я повернула голову в сторону звука, и увидела того блондина, тех двух мальчиков, и двух девочек. Даже не спросив меня, занято ли здесь, блондин уселся напротив меня, две девочки сели рядом со мной, а два мальчика сели рядом с блондинчиком. Снова осмотрев меня с ног до головы как в первый раз, мальчик сказал, что мы не успели договорить, а я уже убежала, в ответ я промолчала, и он продолжил свою речь, о том, что невежливо молчать, когда тебя о чём-то спрашивают, и спросил меня, не хочу ли я извиниться. Только я собиралась ему ответить, что извиняться я бы не предпочла, но воспитание не позволяет, меня перебила девочка которая сидела рядом со мной. Девочка с тёмными волосами стриженными под каре, попросила Драко (так зовут того блондина), больше не наезжать на меня, и успокоиться. После того как Драко отвернулся от меня, девочка представилась мне, после чего я узнала, что её зовут Пэнси Паркинсон, девочку с краю — Дафна Гринграсс, мальчика повыше — Грегори Гойл, а по толще — Винсент Крэбб. А блондин видно не захотел, чтобы его представила Пэнси, и сам представился мне, тем самым перебил Паркинсон на полуслове. Так я успела понять, что этой компанией управляет он — Драко Малфой. Так мы доехали до Хогвартса. Я общалась с Пэнси и Дафной обо всём на свете, нам было весело. Иногда к нам в разговор врывался Драко, с какой-нибудь глупой и язвительной шуткой про меня. За что получал от нас троих раздражённый взгляд, и так же раздражённо отворачивался, было видно, что он не в духе. Крэбб и Гойл общались между собой, и посмеивались над каждой шуткой Малфоя. По прибытию мы все вышли из поезда, и Хагрид позвал к себе первокурсников. Потом мы сели на лодки и стали плыть к Хогвартсу. Увидев замок вблизи, мы все раскрыли рты от удивления. Когда мы вошли, и поднялись по лестнице, нас встретила женщина, она мне чем-то напомнила мою бабушку по маминой линии. Такая же статная, и видно ухоженная женщина в возрасте. Это была Минерва Макгонагалл, декан Гриффиндора и преподаёт трансфигурацию. Профессор стала нам рассказывать про распределение на 4 факультета: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин. Когда Макгонагалл произнесла название последнего факультета, моя компания начали довольно и высокомерно улыбаться, и кивать головами, мол, это наш факультет. Я не поняла их тактики, ведь они не были ещё распределены, но были так уверены в решении шляпы. Когда Минерва ушла, Драко обратился с Гарри, а потом и вовсе стал подходить и предлагать дружбу, не совсем, как мне показалось, дружелюбным образом, и Малфой успел обозвать Рона, того мальчика, чья мама помогла нам с Гарри попасть на платформу. Я внимательно наблюдала за разговором Гарри и Драко, и не могу сказать, что я тогда чувствовала, вроде, хотелось, чтобы у нас в компании был ещё один или два друга, но в то же время, Гарри меня раздражал, и общаться с ним мне не хотелось. И вот Поттер отказывает Малфою в дружбе, переводит взгляд на меня, и спрашивает — дружу ли я с Ним? Драко тоже переводит на меня взгляд, и не успеваю я ответить, как Драко говорит, что да, она общается с нами, и спрашивает Гарри — понравилась ли я ему? Я становлюсь похожей на помидор. Но Гарри не успел ничего ответить, ведь их диалог прервала профессор Макгонагалл. И вот нас повели в большой зал. Такого красивого места, я ещё никогда не видела. Я шла в паре с Пэнси, и мы обе заворожено смотрели на потолок, который был как небо, я просто не могла поверить в реальность происходящего тогда. И вот нас попросили встать рядом со стулом, на котором стояла шляпа. Директор — Альбус Дамблдор, начал свою речь, после которой Минерва стала по одному приглашать первокурсников на распределение. Уже много кого распределили, Пэнси, Дафна, Драко, Кребб, Гоил, в общем, вся моя новоиспечённая компания — отправились на Слизерин, как и хотели. Гарри, Рон отправились на Гриффиндор, и вместе с ними какая-то девочка по имени Гермиона Грейнджер, она мне сразу не понравилась, уж очень много она зазнаётся, и показывает везде свои знания. Даже когда мы шли к шляпе, она рассказывала всем вокруг об этом волшебном потолке. Вот, произносят моё имя, сердце стучало так, будто сейчас вырвется из груди. Я сажусь, и шляпа начинает говорить «– я вижу: ум, хитрость, амбиции, остроумие. Ты очень хочешь показать себя. Определённо — Слизерин!». Эти слова останутся в моей памяти навсегда. Весь стол Слизерина начал аплодировать, Пэнси и Дафна больше всех, ну а Драко лишь усмехнулся, и стал пристально на меня смотреть. Я села на место рядом с Пэнси, и через время к нам подсели ещё несколько первокурсников: Теодор Нотт, Миллисента Булстроуд и Блейз Забини. Мы начали общаться, но один вопрос поставил меня в тупик. Теодор спросил, какой у меня статус крови, все замолчали, стали внимательно на меня смотреть, Драко скривил губы, показывая отвращение, и сказал, что я наверняка грязнокровка. Пэнси свирепо посмотрела на него, и сказала, что это вряд ли, ведь на слизерин обычно не берут грязнокровок. Драко успокоился, и они стали ждать моего ответа. Я поняла, что если скажу, что я и правда магглорожденная, то жизни мне здесь не дадут. И решила соврать. Я сказала, что моя мама волшебница, и тоже училась на Слизерине, а папа учился на Когтевране. Но когда мне было 2 года, нам пришлось уехать из Лондона в Италию, из-за моей бабушки Сквиба, у которой начались проблемы со здоровьем. А когда она погибла, мы остались жить в её доме, до того момента, пока они не погибли в автокатастрофе. Потом в 6 лет, меня забрали в семью магглов, но за мной присматривала миссис Фигг, и когда мне пришло письмо, меня забрали от них. Конечно, что-то из этого — правда, но совсем малая часть. Как я сочинила такую историю за несколько секунд? Задаюсь этим вопросом, уже долгое время. Но мне поверили, и не отвернулись от меня. В тот момент я приняла решение, никогда не рассказывать им правду о своей семье, ведь не хочу потерять единственных друзей. Первые свои уроки, я уже не помню. Но точно знаю, что я хороша в зельях, даже очень хороша. И я стала давно замечать, что наш декан и преподаватель по зельям - Северус Снейп, относится ко мне очень странно. Не так как к другим, он будто бы лояльнее ко мне, чем к остальным ученикам. Но я думаю, что это из-за моего дара зельевара. Ещё я не люблю историю магии, трансфигурацию и травологию. И очень плохо летаю на метле. К остальным предметам, я спокойно отношусь. В целом, я люблю учиться, и обычно получаю: удовлетворительно или выше ожидаемого, а по зельям у меня всегда: превосходно. Все предыдущие года проходили очень хорошо. Мы с Пэнси стали лучшими подружками, хорошо общаюсь с Теодором. Наш «квинтет» с Пэнси дополняют Дафна, Миллисента, и Астория — младшая сестра Дафны, на год младше нас. С Блейзом мы общаемся как друзья, с Креббом и Гойлом, почти нет никакого контакта. Они слишком тупые для того, чтобы уметь поддержать беседу. Что же по поводу Малфоя? С Драко мы не в ладах. Мы ненавидим друг-друга. Постоянно строим козни. То я ему, то он мне. Единственное, что нас с хорьком может объединять, так это враги. Я недолюбливаю «золотое трио», в особенности я ненавижу их подружку — Джинни Уизли. Когда мы ехали в поезде, уже на второй курс, эта малявка и Грейнджер, решили подойти к нам и спросить, не знаем ли мы, что с Гарри и Роном, и почему их нет в поезде. Драко решил ответить в «своём» стиле, и видимо младшей Уизли это не понравилось, и у нас началась перепалка. Я не влезала, но когда она решила, что-то сказать про Пэнси, я не выдержала, подошла, и ударила её. Так мы подрались прямо в поезде. Нас еле разняли, Гермиона оттащила Джинни, а меня Малфой. После того случая нас заставили ходить на отработки, и мы стали врагами, ну а «золотое» трио, шло к ней, так сказать, в дополнение. И кстати, так как вернуться к родителям я не могла, я жила с миссис Фигг в её доме, за эти года она стала мне как бабушка. И это продолжается уже пять лет.