Авантюра

      Последние лучи солнца рыжеватой палитрой касались высоких крон широких деревьев. Под ними всё так же было темно, но свет просачивается даже туда, так что сильно темно не было. Толстые корни тех же деревьев раскинулись во все стороны, заслоняя собой тропинку обычным проходящим, через лес, людям. И это оказалось не единственным препятствием. Огромные булыжники, давным давно покрытые лианами и мхом, тоже не давали пройти. Их приходилось постоянно то ли обходить, то ли перелезать. Красный, потрёпанный плащ в белый горошек часто цеплялся за ветки, камни, или другие растения. К большинству из растений странник даже не знал названий. Он ещё будучи подростком отправился блуждать по вечнозелёным лесам, бесконечно длинным полянам или пустыням, даже не имея при себе карты. Да и не нужна же карта! — думалось ему первые пару лет, и чем дольше он обходился без неё, тем больше в этом убеждался. Во многих лесах были тропинки, которые и выводили странника из объятий больших зелёных деревьев и вечных блужданий рядом с ними. Однако его постиг провал в этих мыслях, стоило ему пересечь территорию на новый неизведанный лес. С самого начала блужданий он не обращал внимания на то, что деревья меняют форму и высоту, как и всё окружающее.       С каких же пор всё аномальное стало нормальным? Странные, мохнатые и дружелюбные существа язвили желанием поинтересоваться пришедшим в их леса, тёрлись, заинтересованно нюхали и приносили всякие фрукты. У тех существ была мягкая шерсть, окрашенная в яркие или не совсем цвета, с некоторыми узорами. Длинные усики, проходившие под цвет узоров или приближённый к нему. И телосложение, напоминавшее ничто иное как шарик с четырьмя или более, лапками. Они выглядели милыми и никогда не показывали себя с плохой стороны. По доброте им не уступали пернатые, совсем маленькие, чуть ли не с мизинчик, попугаи, которые в одну из холодных ночей привели странника себе в обитель. Ну как, домом это не назовёшь, даже для птиц, Джордж просто спал в листве под деревом, на котором и жили попугаи. Собственно, подобных созданий он встречал достаточно, чтобы точно, да наверняка сказать, что большинство из них безобидные.       Ах да, имя нашего странника — Джордж. Многие бы сказали, что он сумасшедший, путешествовать столько времени в одиночку — к слову, ему двадцать ровно, — но ему комфортно жить в своеобразных бегах от внешнего мира, естественно, общения порой не хватает, потому он использует в качестве собеседника или дневника обычную старую, кожаную книжку.        В лесу, в который он забрёл в этот раз, пахло петрикором. Кругом были огромные — серьёзно, их верхушки были спрятаны в небесах, хотя и оставались видны — деревья. Впрочем, всё имело то же несвойственно непривычное окружение. Помимо одного.        Пока под изношенными ботинками из старой кожи издавались характерное хлюпанье противно влажной лужи, Джорджи максимально сконцентрировано старался не намочить накидку, прижимая к себе тёплую ткань и смотря под ноги. Подле его ног, наполовину которые были погружены в воду, плавали стайки мелких рыбёшек, они словно знали о безвредности существа, поэтому свободно проплывали мимо. Гоги это забавило и завораживало, ведь рассмотреть это не составляло особого труда. Неглубокое озеро настолько чисто, что Гоги видит каждый камешек на дне. Резвые движения хвостатых обитателей становятся резче и изворотливей. Они стремительно уплывают вдаль, где ещё видны следы от понож путника. Он не придаёт этому значения, или не успевает, ведь буквально через секунду под растительностью образуются пузыри и десятками количества вырываются наружу, поспешно наращивая численность. Всё происходит за долю секунды, Джордж даже не успевает полноценно удивиться как на дне, словно активируется второй слой, и то место, где буквально секунду назад стоял очкарик, резко углубляется дно. Видимо, активировалась какая-то природная ловушка, если то была вообще она. Глубина на вид не сильная, но достаточная чтобы поместить в себе рост Гоги и ещё его треть. И это стало бы одним из неудачных дней, когда удача избегает его любой ценой, однако вместо того, чтобы всплывать, парень начинает активно бултыхаться и метаться из стороны в сторону. Одежда хлипко прилипает к телу и своей тяжестью тянет вниз, а усложняет это всё — неумение плавать. Букет сея набора «сдохни или умри» один за другим наваливаются. И это действительно страшно. В лёгких заканчивается воздух, приходится машинально глотать воду. Адреналин захватывает разум, не давая спокойно мыслить. Руки нащупывают на поверхности что-то деревянное. О слава древесным жителям! Джордж крепко накрепко вжимается фалангами в деревяшку и пытается притянуть себя к ней. Какие-то две секунды это тщетно, прежде чем он понимает, что что-то тянет его к берегу.        Секунда. Он снова может видеть свет, но так же размыто как и дышать с полным ртом воды.        Именно потому странник сплёвывает противную жидкость, активно кашляя и задыхаясь. Но спустя пару минут этого было достаточно, чтобы адекватно мыслить и, наконец, поднять голову.       Пред ним стоял мальчишка, он удивлённо хлопал глазами и осматривал утонувшего. Почти утонувшего. У него на голове была глупая, белая повязка, а тёмные волосы едва ли закрывали глаза. Они были янтарно-рыжие. Сам юноша, кажется, не имел одного центрального зуба. Кажется, ему не больше десяти. Но всё-таки стоит отдать должное, он спас его.        — Спасибо, — тихо выдаёт Джордж, полностью падая на землю, лёжа на спине. Он продолжал тяжело дышать, переваривая информацию случившегося около двух минут, прежде чем мальчишка поспешил поинтересоваться.        — А ты кто? — На этот вопрос Гоги и сам не знал ответ, поэтому рассмеялся, чем заставил своего Спасителя покрыться стыдливым румянцем. Словно тот должен знать это на автомате.        — Человек, — крайне неоднозначно и саркастично говорит старший брюнет, принимая сидячее положение. — Просто странник и путешественник.        — Человек? — Его глаза нехило округлились, что заставило его недоверчиво отсесть. — А что значит странник?        Джордж тяжело вздыхает и цокает языком, закатывая глаза.        — Ну, человек который скитается из местности в местность.        — Зачем?        — Хочу я, — грубо отрезает он, сжимая пальцы.        — А зачем скитаешься то? — Не прекращает мальчишка, заинтересовано хлопая ресницами.        — Ищу то, не знаю что, понятно? — По мере того, как сильно бесится Гогс, юноша забавляется, смеясь.        К сожалению, это лишь сильнее раздражает, и Джордж резко встаёт, топая ногой.        — Хватит смеяться. — Серьёзность и грозность отпугивает ребёнка, и тот быстро встаёт и убегает куда-то. Сильнее присмотревшись, Джордж понимает, что он убежал в какой-то дом. Домишко сливается с окружающей местностью, не имея яркой палитры или отличительных черт.        Уже полностью взбешённый преувеличенным интересом юноши, до Джорджа медленно доходит озарение.        Уже несколько лет он не встречал людей. Он видел лишь странных животных и неизвестность в конце пути. Не разговаривал с ними столько времени, уже забыл каково это, быть социальным.        Брюнет задумчиво хлопает по карманам и замирает. Дневник. Где Чёртов дневник?        Он резко поворачивает голову в сторону полупрозрачной реки. К удивлению, она действительно была настолько прозрачной, что дно, проломившееся под Джорджем, можно было рассмотреть будучи на берегу. И даже остатков страниц не было видно. Неужели…        — Этот ребёнок украл мой дневник… — Медленно доходит до странника и он незамедлительным, быстрым шагом подходит до дома, еле слышно читая проклятия. — Если он хоть что-то сделал и без того пострадавшей книги, то я не знаю что с ним сделаю.        Парень подходит к двери и начинает агрессивно колотить по ней кулаком.        — Отдай мне то, что пренадлежит мне, маленький засранец.        Как никогда его переполняли эмоции и злоба. С одной стороны его можно понять, никогда не иметь дело с детьми, а особенно с детьми ака «проворные-ручки», но чисто логически можно было быть с ним и более поприветливее. Как никак это ребёнок, и этот ребёнок спас его жизнь.        Спустя внушающее количество времени, когда попытки достучаться казались тщетными, дверь всё же открылась. И Джордж был готов увидеть всё. Разъярённую мамашу, самого ребёнка, но перед ним вытянулась трёхметровая чёрная фигура с длинными конечностями, рогами и крыльями. Только белые глаза в тени дома угрожающим свечением пилили странника, который в свою очередь округлил глаза и сделал пару шагов назад.        — Блядство…