don't you worry, don't you worry, child

Курт больше не хочет сражаться, никогда и ни с кем. Драться на ринге с Ангелом — последнее, с чем он пожелал бы столкнуться им обоим на земле Божией. Он никогда в жизни не хотел причинить кому-то боль, тем более своей силой, — он чувствовал, что Богу это пришлось бы не по душе. Он не хотел лишать Ангела его крыльев. *** После битвы, после того, как они спасли мир, Ночной Змей возвращается. Он возвращается туда, где чуть не погибли его друзья, возвращается туда, где почти полностью изменился мир, едва не перестав быть тем местом, которое они знали — он возвращается и находит Ангела там, где тот упал, израненного, едва-едва, но все еще дышащего. Курт забирает его домой. *** Иногда Курт навещает Ангела в больнице. Он молча сидит рядом, наблюдая, как поднимаются и опадают металлические перья. Ангела пришлось уложить на живот, чтобы острые крылья не распороли матрас и каркас кровати. Сломанные кости, истерзанная плоть — Ангел не приходит в себя целый месяц. *** Когда он просыпается, Ночной Змей рядом. Пока он пытается пробраться сквозь туман, в который прогрузилось его сознание из-за всех обезболивающих, Ночной Змей сидит рядом, как сова, молчаливый и неподвижный. Краем глаза Ангел замечает подергивание его хвоста, и замирает, прислушиваясь к своим ощущениям. Первые слова Ангела — очень слабое неразборчивое «отвали», брошенное в сторону потрясенного, виноватого Курта. Он снова проваливается в забытье под глухой щелчок, успев уловить едва различимый запах серы в колыхнувшемся воздухе. *** Когда Ангел просыпается во второй раз, пошевелиться он все еще не может, а стул рядом с ним пуст. Остальное он списывается на сон. *** Когда он просыпается в третий раз, Ночной Змей снова сидит подле его кровати. Ангел косится на него, подумывая о том, чтобы опять грубо прогнать его, но, видя, что эффект это имело временный, отказывается от такого решения, дабы не доводить до беды. Ночной Змей улыбается ему, и на темном лице сверкают пугающе острые зубы. — Я бы посоветовал тебе не двигаться, — говорит он. — Ты переломал почти все, когда упал. Ангел отворачивается и неопределенно хмыкает. Он закрывает глаза и не открывает их до тех пор, пока до него вновь не доносится глухой щелчок, сопровождаемый запахом серы. *** Ночной Змей продолжает приходить, сколько бы раз Ангел его не прогонял. В конце концов он сдается, позволяя Ночному Змею делать то, что ему вздумается. В конце концов, он узнает две стороны своего посетителя: Ночной Змей, нескладный демон-мутант с неземной грацией и цепким хвостом, тот, кого люди видят и кого боятся, мальчишка, который сливается с тенью, носит, как плащ, ночную тьму. И Курт, синекожий плут с любовью к розыгрышам и верой такой силы, что хватило бы на целый монастырь, которому свисать вниз головой с потолка также удобно, как и обычному человеку — стоять на земле. Иногда Ангел смотрит в зеркало. Там очень много Ангела и почти совсем нет Уоррена. *** Именно Курт отвозит Ангела в особняк Ксавье, потому что ни в одном другом месте не приняли бы мутанта, который не так давно пытался очистить мир от недостойных. Курт помогает ему справиться с болью, когда на металлических костях, пробивших его кожу по милости Апокалипсиса, начинают расти перья. Курт рядом, когда недоверчивых взглядом вокруг становится слишком много, и когда он сбегает, именно Курт находит его и возвращает домой. По крайней мере, они поняли друг друга, думает он, отворачиваясь от зеркало, возле которого провел слишком много времени. Он идет туда, где ярче солнечной улыбки Курта только его смех. Может, когда-нибудь из зеркала на него посмотрит Уоррен, а не Ангел. У него нет сомнений в том, что Курт поможет ему отыскать себя.