Наследница Севера

1 Сумерки уже завладели ледяными фьордами, которые зеркалом отражали в себе могучие и величественные скалы, словно щит, закрывшие их от всего мира. Прямо на одной из них стоял горделивый старинный замок, мощеный черным камнем, а на его крыше торчали тысячи шипов, на которые так и не упал снег, засыпавший все вокруг, кроме так и не замерзшего зеркального озера. Он был непоколебим, даже внушал страх, время как будто было над ним не властно, и лишь одна из стен заставляла поверить, что даже у него есть свои уязвимые места. По одному из извилистых коридоров, стены которого были из того же темного камня, шел человек, и стук от его шагов по мраморному полу был словно раскаты грома в абсолютной тишине, угрожая заполнить им все пространство. И лишь кроваво-красная мантия человека хоть как-то выделяла его среди черного мрака коридора. Дойдя к единственной двери, на которой словно самый искусный рисунок были выцарапаны письмена древних рун, которые, возможно, уже ни кому не под силу прочитать, он резко открыл дверь, словно даже не представлял, что она может быть заперта. Когда он наконец очутился внутри, его тут же обдало жаром от потрескивающего камина, а глаза резануло ярким светом из огромного окна прямо напротив. Но человек, за секунду отогнав наваждение, с яростью посмотрел на сидящего перед ним мужчину, и уже, не сдерживая гнева, захлопнул дверь, от чего многочисленные портреты развешанные на стене, перекрывая ее сырость, тут же дрогнули. Подойдя к темно багровому столу из красного дерева, человек тут же прогремел на всю комнату своим властным голосом: — Как это понимать? — воскликнул человек, с размаху кладя маленькое письмо прямо на древнюю рукопись, нисколько не заботясь о ее сохранности, от чего мужчина, сидевший напротив человека болезненно поморщился. — Даже так? — спросил он человека напротив. — Что же, я надеялся, что ты явишься ко мне уже в состоянии мыслить трезво... — Я всегда мыслю трезво, — прервал он его, и придвинул листок еще ближе к собеседнику.— А вот в твоем случае можно уже и усомниться в здравии твоего рассудка. Хотя о чем я говорю, ты давно его утратил! — усмехнулся человек, и теперь воскликнул уже сидящий за столом. — Хватит! Я терпел всех этих бюрократов из министерства целый день, они даже проклятья в глаза ни разу не видели, но промывали мозг об осторожности, чтобы, не дай Мерлин, в Англии один из студентов ненароком кого-нибудь да не прикончил, поэтому я не хочу слушать тирады еще и от тебя, Гретта! — сказал мужчина, смотря на человека перед собой, который оказался юной девушкой, с легкой безнадёжностью, ведь он понимал что вряд ли его слова возымеют над ней эффект. И она, сбросив с головы меховой капюшон, позволяя белоснежным локонам волнами упасть на плечи, с улыбкой посмотрела на, уже далеко не молодого, мужчину перед собой, и несмотря на огромную разницу в возрасте, она почувствовала, как он напрягся понимая, что в этот раз ее гнева не удастся легко избежать. — Игорь, насколько я знаю, этих бюрократов было всего двое, и вышли они буквально через мгновенье, но никто из нас этому не удивлен, ведь мы оба знаем какой у тебя характер, так что не пытайся заговорить мне зубы, — говорила она, наконец присаживаясь в кресло, но при этом не потеряв некоторой возвышенности над волшебником напротив. — Времена, когда ты мог на меня как-то повлиять, уже прошли, и, кажется, ты и сам приложил к этому руку. — Гретта, не нужно приплетать сюда это! Ты сама сделала все, чтобы мне пришлось тебя выгнать, и, я не думаю, что ты долго об этом горевала, — проговорил он, и прикрыл синие, еще не побледневшие от старости, глаза. — Ты знаешь как проводятся в нашей школе отборы. Я не думал, что Ригана выберет тебя для этого чертового турнира! — воскликнул он, вновь теряя контроль над собственным спокойствием, в отличие от собеседницы, которая теперь сидела неподвижно, словно змея, готовящаяся к прыжку. — Знаю, но ещё я знаю, что других твоя седина может и обмануть, но я-то вижу, что за годы в Азкабане ты не утратил хватку. Если я пойму, что ты причастен к этому, мой дражайший бывший директор, то поверь я расскажу все твои секреты до последней капли в грязной бочке твоего прошлого, — сказала она, победно смотря на побледневшего Каркарова. Она понимала, что вряд ли он стал бы рисковать ради такого, но спускать это она не собиралась. Тем более, он прекрасно знал кто она, и любезничать с ним ей хотелось меньше всего. — Я понимаю, — сказал волшебник, смотря на бывшую ученицу, думая, что, возможно, тогда, когда по приказу министерства он выгнал ее, лучшим выходом было бы пойти именно против министерства. — Объясни мне одно... Как, если полгода я уже не учусь в Дурмстранге, магический договор приказывает мне вместе с делегацией отправляется на Турнир Трех Волшебников? Дракон — не кубок, конфундусом здесь не поможешь. — Сказала она, видя как закоренелый преступник бледнеет еще сильнее, и теперь он был схож со снегом, который лежал на горах за окном. О да, она уже узнала, что темное прошлое директора уже и не прошлое вовсе и, как оказалось, это знание сейчас весьма кстати. — Когда я... узнал о том, кого выбрали для отправки в Хогвартс, я проверил документацию, и оказалось, что технически студентка Гретта Грин все еще учится на восьмом курсе. — То есть меня отсюда выгнали, но не отчислили? — Да. — Как интересно все получается... Директор Каркаров, вы ведь понимаете как это происшествие может поменять мои планы, — чуть тише сказала она, от чего в воздухе повисла незримая угроза. — Гретта, ты еще не можешь мне... — Мы уже это проходили, тебе пора признать, что за время в Азкабане ты потерял свои магические умения, ими ты можешь пугать остальных учеников, но не меня, — возразила девушка с легким превосходством смотря на бывшего, в какой-то степени, учителя. — Что тебе нужно? Ты бы не пришла сюда, если бы не хотела чего-то взамен, — устало спросил у неё Каркаров, встряхнув свои черные волосы, которые практически полностью покрылись сединой. Гретта усмехнулась, ей и правда нужно кое-что от директора и, пускай, этот вызов на участие в отборе Трех Волшебников и успел попортить ей жизнь, но теперь ей нужно сделать все, чтобы обратить это себе на пользу. — Ты прав, Игорь, мне нужно от тебя кое-что. Вот тебе договор, ты даешь мне то что мне нужно, а я еду в Англию и даю победить Виктору. — Ты не будешь возвращаться на обучение в Дурмстранг! — тут же спохватился мужчина, понимая, что он не может допустить, чтобы она вернулась. — Хорошо, — спокойно согласилась Гретта, — мне это и не нужно. Но мне нужен пропуск. — Зачем? — удивленно спросил волшебник, на что Гретта раздраженно прикрыла глаза. — Мне не нужен пропуск на всю территорию, да и сделать его ты не сможешь. Мне нужен вход в библиотеки и подземелья, — сказала она, смотря как Каркаров напрягся и что-то усердно решал в своей голове. — Игорь... — Хорошо! Я сделаю пропуск, — сказал он и замер, явно чуя подвох. Он понимал, что это слишком просто для нее, и чуял, что Гретта попросит того, что ему очень не понравится. Она не может по другому. — И еще кое-что... — сказала она, оправдывая подозрения Каркарова. Гретта понимала, что за полгода, что ее выгнали из Дурмстранга, в своих целях она уже преуспела, и сделала даже больше чем себе представляла изначально. И вход в Дурмстранг — это лишь маленький плюс от перспективы бросить все в Норвегии, самое важное, что было ей нужно для ее главной цели. — Мне нужен еще один пропуск, а точнее, чтобы ты провел меня в одно место. — И куда же? — спросил волшебник, подозревая неладное. И тут же его худшие подозрения и опасения сбылись. — В Нурменгард, — сказала Гретта, смотря на вытянувшееся лицо директора. Что-то расслабился Каркаров на старости, и очень зря, волшебница, как день видела, что уже очень скоро настанут темные времена, и Дурмстранг рискует вновь попасть под опалу. — Зачем тебе в Нурменгард? — спросил он, уже зная ответ. — Ты же знаешь зачем. И я знаю, что ты там бывал и сможешь меня провести. — А если я не стану? - волшебница так и предполагала, что он будет упираться, она изучила его, и знала что сейчас он уже не хочет рисковать, и, если бы не Турнир, то он так и продолжил бы сидеть в стенах надежного Дурмстранга. — Я могла бы и сама узнать это в твоих воспоминаниях, и лишить тебя той последней крупицы рассудка, которая осталась после дементоров. Я сделаю это без малейшего угрызения совести, если будет нужно, и, заметь, пока даю тебе право выбора. — В кабинете вновь повисло молчание, намного напряжённее, чем было до этого. И после тяжелого выдоха, Игорь Каркаров протянул руку бывшей ученице, скрепляя магический договор. — Скажи, почему я не понял кто ты раньше, почему выгнал тебя только после того как ты чуть не убила половину наших парней? — Старость, Игорь, — усмехнулась она, вновь надевая капюшон, смотря своими пронзительными голубым и карим глазами на директора. — Тебе нужно было напрячься еще тогда, когда восемь лет назад на Гласиас впервые в истории поступила девочка. — Если бы тогда я знал кто ты, я бы тут же отправил тебя к Дамблдору, он любит справляться с такими... — Завтра около полуночи встречаемся у входа в Темный лес, — прервала причитания директора Гретта, сжимая в руке портключ, и, последний раз обведя глазами кабинет, телепортировалась со странным предчувствием, будто она была там в последний раз. — Зачем тебе встречаться с ним, Гретта? — сам себя спросил Каркаров, смотря на имя волшебницы на письме. — Мало было Англии и Поттера, так теперь еще и это, — обреченно сказал он, почесав левое запястье и посмотрев на выглядывающую из-под рукава на пока ещё тусклую, но уже проявившеюся змею, он прошептал: — Теперь точно настанут темные времена, но теперь из них будет невозможно выбраться, — и под удивленные взгляды портретов он кинул письмо в камин, которое тут же вспыхнуло, и на тлеющем куске бумаги теперь было видно всего два слова "Гретта Грин-де-Вальд ".