Dimmi le tue verità, Coraline

Это было невыносимо. Наблюдать за тем, как с каждым днем из нее уходят силы и жизнерадостность. Как она усыхает на глазах. Дамиано мог сравнить это с цветами в саду его матери. Когда он был маленький, он всегда любил проводить время вместе с мамой в её небольшом садике, ухаживая за растениями и любуясь ими. Ему нравилось изящество лепестков, яркий цвет бутонов, их дурманящий запах. Но всему рано или поздно приходил конец. Лето заканчивалось, наступала осень, а затем и зима. Маленькому Дамиано было невыносимо больно смотреть на то, как лепестки цветов опадают, оставляя после себя только сухой колючий стебель. Однажды, когда мальчик все-таки не смог сдержать слёз, глядя на то, как последняя хризантема в саду высохла из-за воздействия холода, его мама добродушно расхохоталась, крепко обняла сына, и заверила его, что в следующем году, с наступлением весны, цветы вырастут вновь и снова будут радовать глаз окружающим людям. Так и случалось. На смену холодной зиме всегда приходила весна, и цветы прорастали вновь, прорезая зелёную траву буйством красок. Но Коралин не была цветком, пусть и своей красотой смогла очаровать Дамиано не меньше оного. Она давным-давно высохла, как и та самая последняя хризантема в саду, но с наступлением весны не расцвела вновь. Казалось, прошлой Коралин не осталось. Она умерла. Нет, физически, она была все еще здесь, и сидела прямо перед Дамиано. При желании тот всё ещё мог прикоснуться к тусклым медным волосам, некогда ранее бывшими цвета ярких красных роз, провести кончиками пальцев по фарфоровой коже, давно утратившей легкий загар, поцеловать девушку в сухие, потрескавшиеся губы, которые, казалось, еще совсем недавно были мягкими и припухлыми. Но это было уже не то. Коралин была уже другой E ho detto a Coraline che può crescere И я сказал Коралин, что она может вырасти, Prendere le sue cose e poi partire Собрать свои вещи и уйти. Ma Coraline non vuole mangiare no Но Коралин не хочет есть, нет, Sì, Coraline vorrebbe sparire Да, Коралин хотела бы исчезнуть. — Пожалуйста, поешь. — тихо произносит Дамиано и ставит перед девушкой тарелку с едой. Коралин мелко вздрагивает от неожиданно прозвучавшего рядом голоса. Она снова ушла в себя, вперившись взглядом в стену и не замечая ничего вокруг. Проигнорировав просьбу парня, она спрашивает: — Как долго ты здесь сидишь? — ее слабый голос звучит тихо и безэмоционально. — Около пятнадцати минут. — Ясно. — Ты не обратила на меня внимания? — Прости, нет. Как-то не заметила. Дамиано тяжело вздыхает. — Может, все-таки поешь? — он старается быть аккуратным и ненавязчивым, осторожно пододвигая тарелку к девушке. Коралин все еще смотрит в стену, даже не поворачиваясь к Дамиано. — Я не хочу. — Хорошо, я оставлю еду здесь. Съешь тогда, когда проголодаешься. Брюнет поднимается с кровати, и, несколько секунд задержав взгляд на девушке, уходит из комнаты. Дамиано закрывает дверь, оказываясь в коридоре. В доме стоит гробовая тишина, которая противно давит на уши. В голове вихрем проносятся воспоминания о звонком женском смехе, некогда наполнявшем это пространство. Он не выдерживает. Сползает вниз по стене, опершись о неё спиной, и запускает пальцы в волосы. Слёзы затуманивают взор, и каплями стекают по щекам, падая на пол. Дамиано хочется, чтобы кто-то подошёл к нему, как мама в детстве, и пообещал, что наступит весна и цветок вновь расцветёт. Но он уже далеко не мальчик, а Коралин — не хризантема из маминого сада. *** Ogni tua piccola lacrima è oceano sopra al mio viso Каждая твоя слезинка – это океан на моём лице, E in cambio non chiedo niente И я не прошу ни о чём взамен, Solo un po' di tempo Мне нужно лишь немного времени. — Коралин, я прошу тебя… — Нет. Уйди, пожалуйста. — девушка грубо отталкивает руку Дамиано, в которой тот держит стакан с водой и отворачивается. Немного жидкости из стакана проливается на кровать, оставляя на постельном белье темные пятна. В другой руке у Дамиано находится небольшая белая пилюля. — Эти таблетки прописал врач. Ты же хочешь, чтобы тебе стало лучше? Коралин горько усмехается и поворачивает голову в сторону парня, глядя на него через плечо. — Лучше? Ты думаешь, какие-то паршивые лекарства смогут сделать мне лучше? — она отворачивается снова — Врачам абсолютно наплевать на то, как я себя чувствую, они только хотят продать кучу ненужных таблеток. — Это неправда. Их еще как беспокоит твое состояние. Вылечить тебя - это их основной долг. Коралин молчит, продолжая смотреть прямо перед собой. Дамиано вздыхает. Она всегда ненавидела принимать лекарства. Но если раньше у него выходило заставить её выпить таблетку с помощью разнообразных хитростей, то сейчас Коралин не поддавалась ни на какие уговоры. — Ладно. Если ты сейчас примешь эту таблетку, я не побеспокою тебя до завтрашнего утра. Девушка сидит неподвижно ещё несколько секунд, прежде чем всем корпусом развернуться к Дамиано. Она раскрывает ладонь, и протягивает её парню. Тот кладёт в руку таблетку, которую Коралин незамедлительно отправляет в рот. Затем она берет стакан с водой и выпивает примерно половину его содержимого. — Молодец. Это хорошо, что ты… — начинает Дамиано, но его тут же перебивают. — А теперь уходи. Пожалуйста, уходи. На этот раз Дамиано даже не хочется напоследок рассматривать девушку, впечатывая ее образ в свое сознание. Он просто встаёт и спокойно уходит, запирая за собой дверь. Он знает, что скорее всего таблетка не окажется внутри нее. Дамиано неоднократно замечал, что Коралин их выплёвывает, только делая вид, что по-настоящему принимает лекарства. Для чего все это нужно? *** Se senti campane cantare Слыша звон колоколов, Vedrai Coraline che piange Можно увидеть плачущую Коралин. Che prende il dolore degli altri Она берёт чужую боль. E poi lo porta dentro lei И носит ее в себе. Дамиано просыпается посреди ночи от странного шума. Он садится на диване, трет виски. Часы на журнальном столике мигают электронным циферблатом, показывая половину третьего. В ушах стоит звон, голова болит после мизерных двух часов сна. Шум повторяется вновь. Дамиано встаёт и шлепает босыми ногами по полу, направляясь к комнате Коралин. Поднявшись на третий этаж, к нужному помещению, он медленно нажимает на ручку двери. Та отворяется без скрипа и демонстрирует парню совершенно пустую комнату. Коралин здесь нет. Разобранная постель со скомканной простыней и одеялом, сброшенным на пол зияет пустотой. Через распахнутое настежь окно в комнату попадает ночной прохладный воздух. Чёрт возьми. Дамиано быстро бежит в противоположный конец комнаты. Он высовывает голову в открытое окно и бегло оглядывает территорию внизу. Не обнаружив там тела, немного успокаивается. «Что это вообще? Она хочет отвлечь меня от чего-то другого?» В тот же миг Дамиано осеняет догадкой. Чердак. Летом он почти всегда оставляет открытым два выхода: с третьего этажа на чердак, и с чердака на крышу, чтобы проветривать помещение. «Нет, только не это.» Парень моментально срывается с места, и с бешеной скоростью бежит к входу на чердак. Коралин стоит на самом краю крыши, раскинув руки в стороны. Ночной ветер треплет ее длинные волосы и облепляет вокруг тела шелковую ночнушку. Дамиано чувствует, как все внутри него обрывается, словно слишком сильно натянутая струна у гитары. Он быстро преодолевает расстояние между ним и Коралин, и хватает девушку за тонкую талию, дергая на себя. Они вместе падают на крышу: Дамиано спиной, больно ударившись поясницей, а Коралин на него. Девушка злится, царапает руки брюнета отросшими ногтями и пытается вырваться из его крепкой хватки. Дамиано не отпускает ее, а вместо этого сжимает девушку в более крепких объятиях. Он осторожно приподнимается, продолжая держать Коралин, и принимает положение сидя вместе с ней. — Зачем? Почему? Неужели ты не любишь меня? Неужели не хочешь, чтобы мне стало лучше!? — голос Коралин сорвался на крик — Я хочу прекратить это все! Я… — ком, стоявший в горле все это время, будто взрывается внутри. Девушка громко всхлипывает и начинает рыдать. Коралин наконец-то перестает сопротивляться, крепко обнимает любимого в ответ. Она плачет, уткнувшись Дамиано в грудь и комкая рубашку на его спине. Он прижимает её к себе, как будто пытаясь слиться воедино, чтобы уберечь, защитить, спасти. Она разрыдалась снова, слёзы с новой силой потекли из глаз. Девушка чувствовала, будто ее затапливает изнутри огромной волной. Словно цунами, которое сносит все с лица земли, ее слёзы разрушали напускное равнодушие, срывая оковы и выплескивая наружу все страхи, мысли и переживания, что скопились в Коралин. Конечно, она все еще нездорова, но Дамиано был рад, что гнетущая тишина и апатия ушли, уступив место эмоциям. Сейчас никого из них не волновала ни темнота вокруг, ни бушующий холодный ветер, ни даже то, что они сидят посреди крыши дома. Казалось, будто все чувства притупились, и остались лишь дрожащие руки, заключающие в объятия, тепло чужой груди и грязно-медные локоны, развевающиеся на ветру. Коралин била мелкая дрожь. Она уже перестала плакать, но успокоиться всё ещё не могла. Уткнувшись носом в рыжие волосы, Дамиано кое-что осознал. А ведь не все цветы могут цвести каждый год. Мама рассказывала, что есть и те, которые расцветают всего на одно лето, а на следующее сделать это уже не способны. Но это совсем не повод расстраиваться и опускать руки. Если цветок не вырос повторно, вместо него можно посадить новый. Даже не один, а несколько. И он сделает это. Она зацветет снова Чего бы ему это не стоило. Дамиано знает, что сдаваться нельзя. И он не позволит сдаться Коралин. Le han detto in città c'è un castello Ей сказали, что в городе есть замок Con mura talmente potenti С крепкими стенами, Che se ci vai a vivere dentro Что если ты пойдешь туда жить, Non potrà colpirti più niente Больше ничто не сможет тебя ранить, Non potrà colpirti più niente Больше ничто не сможет тебя ранить...