#TweetMeDaddy

— Он выглядит нормально, — Стив хмурит брови и щурится сквозь одностороннее стекло, поджимая губы и размышляя. — Он не выглядит, как убийца, которого подослали меня прикончить. — Он выглядит взбешенным, — Сэм поднимает бровь. — Он выглядит, будто готов убить кого-угодно прямо сейчас. Как, ты сказала, зовут этого парня? — Джеймс Бьюкенен Барнс, но все называют его Баки, — за последние два часа Наташа произносила эти слова так много раз, что уже задумывалась о том, чтобы вытатуировать их на лбу. — Он работает в ЩИТе, третий уровень допуска; офисный работник. До вчерашнего вечера он ни разу не вызывал подозрений со стороны системы безопасности. — О, тогда да, определенно подсадной киллер, — складной стул скрипит по полу, когда Сэм откидывается на него, закатывая глаза. — Ни один нормальный человек не называет себя «Баки». Определенно не в зрелом возрасте. — Мне как-то не по себе от того, что его сюда притащили, — Стив прикусывает нижнюю губу, наклоняясь так близко к стеклу, что его нос упирается в него. — Знаешь, я не думаю, что этот парень пытался убить меня. — Конечно, ты так не думаешь. Ты бы не распознал угрозу неминуемой смерти, даже если бы она неслась на тебя в точной форме и размере Атлантического океана. — Это было всего один раз, так что я действительно хочу, чтобы люди перестали постоянно напоминать мне об этом, — спокойно отвечает Стив, но украдкой отводит ногу назад и пинает ножку стула Сэма. — Напомни еще раз, что ему грозит? Наташа едва сдерживает стон, вместо этого откидывая голову как можно дальше на спинку стула, медленно и спокойно считая в уме до десяти, потому что она черт возьми лучший шпион в мире, и она не собирается жаловаться Капитану Америке на свою работу, даже если будучи лучшим черт возьми шпионом в мире, её здесь серьезно недооценивают. — ДЖАРВИС? — С момента нападения Читаури в социальных сетях наблюдается приток активности, связанной с Мстителями их местонахождением, — доносится из динамиков успокаивающий и бесстрастный голос Джарвиса. Это резко контрастирует с другой комнатой, где Джеймс Бьюкенен «Баки» Барнс очень пристально смотрит в одностороннее зеркало, как будто, если он достаточно постарается, он сможет проникнуть в их мозг. — Сэр попросил меня установить отслеживание на ваши имена и вчера поздно вечером Мистер Барнс опубликовал в Твиттере угрожающие формулировки, указывающие на потенциальное покушение на Капитана. Директор Фьюри был предупрежден, и Мистер Барнс был задержан, когда сегодня утром пришел на работу. С тех пор он здесь. — В мое время весь смысл покушения и планирования убийства заключался в том, чтобы не афишировать его, — Наташа скрещивает руки на груди, потому что если она не собирается допрашивать подозреваемого (насчет которого у неё, честно говоря, есть подозрения), то она не совсем уверена, почему она здесь находится. — Все эти любители и новички стесняют мой стиль. — Я конечно не жалуюсь, но это очень странный выбор. — Сэм смотрит на часы, прежде чем протянуть руку и толкнуть Стива в локоть. — Эй, кэп, Коулсон объявится с минуты на минуту. Почему бы тебе не присесть? Кажется, «Баки» не собирается никуда уходить. — Я знаю, просто… — Стив вздыхает, бросая последний несчастный взгляд туда, где сидит его потенциальный убийца, который, похоже, готов пробиться сквозь стену и задушить любое живое существо, которое встанет у него на пути. Наташа чувствует краткий прилив сочувствия. — Мне не нравится думать о том, что кто-то хочет меня убить, это очевидно, но он, честно говоря, не похож на убийцу, и мы ждем уже несколько часов. Мне кажется, нам просто нужно отпустить его. Сэм бросает на Наташу взгляд, который так и говорит «он меня достал», поэтому Наташа вздыхает и скрещивает одну ногу на другой, неохотно наклоняясь вперед. Она уже готова произнести свою обычную речь о зле человечества и черноте человеческих душ или о чем-то еще, дополненную здоровым количеством цитат из Гоббса и «Левиафана», когда дверь по другую сторону стены открывается, и Фил Коулсон решает почтить их своим присутствием. Наконец-то. Она снова откидывается на спинку стула, более чем слегка раздраженная, ожидая узнать, стоила ли какая-то шутка её обеда с Клинтом. — Джеймс Бьюкенен Барнс. — Он отодвигает стул со своей стороны стола и садится, выглядя на удивление спокойно, учитывая, что глаза парня напротив, Наташа вынуждена признать, пугающе сверкают. Может быть, он и правда убийца. — Могу я называть вас Баки? — Как вы, наверное, заметили, я сижу в подвальной комнате для допросов вместо моей обычной утренней встречи, так что вы можете делать все, что вам черт возьми заблагорассудится. — Очевидно, он готовил эту речь последние тридцать минут, потому что он произносит слова с таким ощутимым сарказмом, что Коулсон откидывается на спинку стула и моргает, Наташа замечает в его глазах легкое восхищение. — Что ты, действительно, можешь сделать, так это сказать мне какого хуя я здесь делаю, прежде чем я решу подать иск о преследовании на рабочем месте, из-за которого наш национальный долг будет выглядеть как ВВП ебучего Тувалу. Стив моргает. — Что? — Страна с самым маленьким ВВП в мире, — Наташа чувствует, как её губы дергаются, пока она не сводит глаз с Коулсона, чья спина почти незаметно выпрямилась. — Ему, правда, не стоит так просто вбрасывать международную статистику, если он не хочет, чтобы мы не подумали, что он убийца. Коулсон уже начал воспринимать его более серьезно. — И откуда, собственно, вы знаете, что это такое? — Прости, конечно, но ты что, стебешься надо мной? — Глаза Баки расширяются от шока, когда он смотрит на Коулсона, прежде чем он намеренно закатывает их настолько сильно, насколько это возможно, оставляя только белки. Все это очень похоже на фильм ужасов а-ля «Звонок». Реквизит подходящий, эмоции тоже. — Ты собираешься надрать мне зад, за то, что я вчера посмотрел «Jeopardy!»? Я работаю на вас уже пять ебаных лет, есть ли хоть какая-то причина, по которой я здесь, или ты просто решил, что мучить меня тонной бумажной работы из-за просто неебически огромного ущерба от вашей работы было недостаточно? — Ну, — говорит Сэм, — это хотя бы объясняет, почему он, возможно, хочет тебя убить. К его чести, Коулсон не выглядит так, будто собирается разразиться смехом, хотя, учитывая обстоятельства, Наташа, возможно, находит все это забавным. Но только потому, что её допрашиваемые обычно умоляют о смерти или клянутся в верности фашистским террористическим группам, прежде чем начинают шутить или выплевывать сарказм. О, ей начинает нравиться этот парень, Баки, если не считать неудачного прозвища. Коулсон, с другой стороны, выглядит менее довольным, решая скрестить руки на груди и нахмуриться. — Вы хотите сказать, что не можете вспомнить ничего, чтобы могло быть причиной вашего ареста? — Коулсон хмурит брови. — Подумай хорошенько, сынок. Это последнее предупреждение. — Боже, папочка, это и правда, ты? Я видел тебя только на фотографиях. Почему ты бросил нас? — Сэм фыркает от внезапного фальцета, который скрежещет по динамикам, когда Баки прижимает обе руки к груди и хлопает ресницами, глядя на Коулсона; даже Стив отворачивается, чтобы прикрыть лицо рукой, его плечи трясутся от приглушенного смеха. — Я тебе не «сынок», папаша, но если тебе интересна моя печальная история жизни, то я, конечно, расскажу тебе её от и до. — Он протягивает руку и начинает загибать пальцы. — Вчера за обедом — я думаю сейчас как раз время обеда, потому что я чертовски голоден, что означает, что вы заплатите мне за работу во время перерыва, — я спустился в кафетерий и купил себе кусок картона, который выдает себя за пиццу, по смехотворно завышенной цене. — Тут он прав, — бормочет себе под нос Наташа. — Потом я вернулся сюда, прямо в это здание, и провел еще четыре часа, выполняя свою гребанную работу, которую я, кстати, делаю гораздо лучше, когда меня не запирают в бетонную коробку на несколько часов. Я почти уверен, что это нарушает профсоюзные правила о гуманитарных условиях труда, и это еще одна вещь, которую вам нужно добавить к списку нарушений прав человека, так что, не будете ли вы столь любезны отпустить меня отсюда нахрен? Коулсон поднимает бровь. — Так и думал. — Баки закатывает глаза, загибая третий палец так резко, что они слышат хруст его костяшки в интеркоме. — Затем я уехал на метро обратно в свою квартиру, сидя рядом с кучей других офисных работников, которых работодатели не бросают в камеры для допроса, спустился в Чипотле в двух кварталах отсюда и купил себе миску Барбакоа, потому что в последний раз, когда я проверял, мы жили в свободной стране, и съел её, просматривая финал «Парки и зоны отдыха» на аккаунте моего бывшего парня на Нетфликс потому что я могу делать все, что захочу. — Баки хлопает теперь уже раскрытой ладонью по столу с такой силой, что Сэм и Стив подпрыгивают на месте, хотя Наташа и Коулсон остаются неподвижными. — Так что, если ты действительно арестовал меня за что-то, то, наверное, за то пиратское шоу, которое я посмотрел в комфорте моего собственного дома, хотя вот Марлен, в кабинке напротив, смотрела порно на рабочем месте в четыре часа дня, так что, может быть, ты скажешь ей подождать два проклятых часа, до их встречи с парнем, прежде чем вспомнишь, что это здание, не коммунистическая Россия. — Баки улыбается наполовину обезумевшей улыбкой, и выдыхает так сильно, что Наташа практически видит, как пар из его ноздрей заставляет стекло запотеть. — Так что, мне уже можно идти или ты продолжишь вести себя как придурок? Коулсон откашливается и лениво постукивает пальцем по металлическому столу. — Если вы закончили… — Значит, ты продолжишь вести себя как придурок! — Я люблю этого парня, — хихикает Сэм в пластиковый стаканчик с офисным кофе. — Он нравился бы мне еще больше, если бы не пытался убить тебя, Кэп, но я люблю этого парня. Он лучший убийца, которого я встречал. Наташа обиделась бы, если бы не думала о том же. Даже Стив улыбался, глядя в стекло, удобно положив руки на пряжку ремня. — Он мне тоже понравился, — решает он, качая головой. — Для протокола, я все еще не думаю, что он хотел меня убить, но он мне нравится. Он не собирается мириться ни с чьим дерьмом. — Не выражаться, — бормочет Наташа себе под нос, но наклоняется вперед и наблюдает за происходящим с новым интересом, теперь уже глядя на Стива. Язык тела капитана изменился с тех пор, как Баки и Коулсон начали говорить; он почти полностью повернулся к ним, лицо открыто, впечатленное и удивленное, цепляется за каждое слово. Хах. Интересно. — Мистер Барнс- — Если ты все равно собирался обращаться ко мне «Мистер Барнс», то какой вообще был смысл спрашивать разрешения называть меня Баки? Это классический способ оценить другого человека и обычно помогает смягчить отношения между следователем и подозреваемым, хотя Наташа начинает подозревать, что Коулсон мог бы отпустить этого парня прямо сейчас, не задавая вопросов, и все равно получил бы свое уведомление об отпускных с надписью «трахни свою мать» в верхнем углу. — Мистер Барнс, вы помните, как пользовались Твиттером вчера вечером, примерно в 11:53? — Ради Христа. — Баки откидывается на спинку стула, раздраженно проводя рукой по лицу. — Если это из-за того, что я написал тот твит о Тони Старке и о том, куда он должен приделать свои репульсоры в следующем редизайне, то я только что закончил разбираться с компанией, чье здание мы взорвали, и наш бюджет не безграничен- — Это был он? — Стив выглядит слегка впечатленным. — Я думаю, что мог ретвитнуть это. Конечно же, со своего скрытого аккаунта. — Он нежно улыбается про себя. — Я бы не хотел, чтобы Тони покрасил мой щит, чтобы он выглядел как грудь или что-то в этом роде. — У тебя есть скрытый аккаунт в твиттере? — Сэм выглядит слегка удивленным, как и остальные люди, которые слышат о Стиве и его, по общему признанию, медленному, но, тем не менее, развивающемся понимании современных технологий. — Я скину тебе аккаунт, когда все закончится, — говорит Наташа, не сводя глаз со Стива. — Нет, речь не о Железном Человеке. — Коулсон мельком смотрит на одностороннее зеркало, достаточно долго, чтобы Наташа успела заметить, что уголки его рта плотно сжаты, чтобы сдержать смех. Она улыбается в ответ и кивает, хотя знает, что он её не видит; они обязательно обсудят это, когда все закончится. Клинт расстроится, что пропустил вечеринку. — Однако вы на правильном пути. Послушайте, я даю вам последний шанс признаться и объясниться. Конечно же, вы все равно не собирались действовать тонко. — Агент берет себя в руки и позволяет голосу принять угрожающие нотки, наклоняясь ближе. Баки даже не моргает, наклоняясь вперед. Пока их лбы не соприкасаются. Это самый нелепый взгляд исподлобья, который Наташа когда-либо видела. Она не могла быть счастливее, чем сейчас. — Вы действительно планировали действовать в соответствии со своей угрозой, или это был всего лишь глупый способ привлечь внимание нашей организации? — Да, ты подловил меня, я просто очень хотел провести пару часов своей жизни в секретной тюремной камере, которая построена на безымянном этаже офисного здания. — А что, вы думаете, что люди, на которых вы работаете, справятся с нашей системой безопасности? — О Боже, сарказм мертв. — Баки сильнее прижимается лбом ко лбу Коулсона с преувеличенным стоном, пока не заваливается набок и не соскальзывает, сильно ударяясь головой о стол. Стив издает болезненный звук и резкое движение, но Баки просто трется лицом о металл с приглушенным воем. — Послушай. Я не угрожал. Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Он поворачивает голову к одностороннему зеркалу, умоляюще глядя в область примерно в четырех футах слева от головы Стива. — Что бы, черт возьми, не произошло, я либо не делал этого, либо не имел это в виду, — он наклоняет голову к Коулсону. — Ты уже дважды дал мне «последний шанс» признаться во всем. Я сказал все, что собирался. Так можно мне уже идти, или ты собираешься казнить меня буквально ни за что? — Еще не совсем, Мистер Ба- — РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО! — Кричит Баки, вскакивая и хлопая руками по столу так внезапно, что Наташа тянется к пистолету, прежде чем понимает, что он не собирается атаковать. — Я не знаю, что, черт возьми, я сделал, и я не узнаю это, неважно как долго ты продолжишь меня здесь держать! Разве ты не можешь избавить меня от страданий и просто сделать уже что-нибудь?! — Он еще раз хлопает ладонью, звук удара металла о кожу разносится по комнате. — Ты можешь хотя бы сказать, в чем, черт возьми, меня обвиняют?! — Все, я иду туда. — Стив встает так внезапно, что у Наташи не хватило бы времени проскользнуть между ним и дверью, если бы она уже не была начеку; Сэм вздыхает и неохотно встает, когда Наташа бросает на него резкий взгляд. — Он явно невиновен, мы должны остановить это- — Просто позволь Коулсону делать свою работу, чувак. — Сэм кладет руку ему на плечо и направляет обратно на свое место, игнорируя протесты. — Если он и правда невиновен, то Коулсон поймет это и извинится перед парнем. Коулсон со вздохом наблюдает за этой вспышкой прежде чем переместиться, скрестить руки на груди и на мгновение закрыть глаза. Когда он снова начинает говорить, его голос звучит резко и безлико . — Вчера в 11:53 вечера вы угрожали одному из Мстителей на своем публичном аккаунте в твиттере с ником ‘buck_me_barnes’ и- — Что за хуйня! — Баки вскидывает руки в воздух, прежде чем отвернуться от Коулсона, как будто стена поймет его лучше, чем человек напротив. — Что, черт возьми, заставило тебя думать, что я сделаю нечто настолько глупое. Я, возможно, и придурок, но уж точно не самоубийца. Коулсон повышает голос, чтобы перекричать его, что заставляет Стива и Сэма вздрогнуть. — …и заявили о своем намерении убить Стива Роджерса, также известного как Капитан Америка. Ваш твит был зафиксирован нашими интернет-фильтрами, и мы были немедленно предупреждены. Вы это отрицаете? — Да, я блять отрицаю, потому что я нахуй не делал этого! — Баки снова хлопает ладонями по столу и тут же сожалеет об этом, если его лицо, искаженное от боли, о чем-то говорит. Стив выглядит так, будто в любую секунду вот-вот сорвется бежать, поэтому Наташа оживленно барабанит пальцами по колену, пока Сэм не оборачивается и не дергает головой в сторону двери. Оба одновременно кивают и незаметно перемещаются так, чтобы быть ближе к Стиву, на случай, если им нужно будет оттащить суперсолдата назад, прежде чем он попытается освободить человека, который, возможно, пытается убить его или что-то в этом роде. Иногда Наташа оглядывается на свою жизнь и ненавидит то, во что она превратилась. — Тебе лучше еще раз взглянуть на то, о чем ты блять говоришь, потому что, похоже, кого-то нужно нахуй уволить за то, что он несет чушь, и это определенно не я- — Вы хотите сказать, что этот ник не принадлежит вам? — Это мой ебанный ник, конечно, но я, блять, никому не угрожал! — Кричит Баки, удобно забыв, что всего пять минут назад угрожал всему ЩИТу судебным иском. — И прежде чем ты скормишь мне еще одну чушь, я проверял свой телефон сегодня утром, и все было так же, как и прошлым вечером, так что, если ты не умеешь путешествовать во времени и не взломал мой телефон в ебанном прошлом, что, кстати, немного чересчур для попытки избавиться от меня, потому что я всего лишь ебаный офисный работник- — И вы отрицаете, что писали в твиттере нечто подобное? — Кроме предложения Старку приделать репульсор к члену Марка 51? Да, блять, отрицаю! — Баки хлопает рукой по столу для выразительности, что заставляет всех троих Мстителей в потайной комнате разразиться одновременным хихиканьем. — Что, черт возьми, это вообще за предполагаемый твит? Хотел бы я, блять, знать! — У меня не было времени прочитать его лично, но наши веб-фильтры проанализировали язык и определили, что он имеет угрожающий характер. — Коулсон поднимает взгляд к потолку. — ДЖАРВИС, не могли бы вы, пожалуйста, прочитать твит вслух? — Конечно, сэр. «11:53 вечера, «buck_me_barnes». — Роботизированный тон настолько не сочетается с нелепым ником в твиттере (и, на самом деле, со всей нелепой ситуацией в целом), что Наташа практически смеется. Сэм и Стив, не связанные профессионализмом и репутацией, ржут от души. Ублюдки. Она бы возненавидела их, если бы не любила так сильно. — 104 лайка, 52 ретвита. «Я хочу задушить Стива Роджерса своими бедрами». Сэм и Стив застывают. Наташа медленно и осторожно поднимает запястье, нажимая на кнопку на браслете и начиная записывать. К его чести, Джеймс Бьюкенен «Баки» Барнс не выглядит пристыженным, застенчивым или даже удивленным. Он выглядит еще злее, чем раньше, его глаза комично расширены, настолько, что практически выпадают из черепа, когда он снова хлопает руками по столу и выдыхает недоверчивый смешок. — ТАК ВОТ В ЧЕМ ДЕЛО? Коулсон смотрит на Баки с таким выражением застывшего ужаса и предательства на лице, что Наташа шагает вперед и нажимает еще одну кнопку, запечатлевая момент и отправляя фотографию на свой телефон, для потомков. Когда он говорит, его голос звучит как хриплый шепот. — Почему? — он сглатывает и начинает снова, пытаясь взять себя в руки. — Почему вы написали нечто подобное в твиттере? — Если вы хотите знать, сэр, — и каким-то образом ему удается произнести слово «сэр» с той же интонацией, которую большинство людей использую для «гребанный сукин сын», — это потому, что мне трудно выполнять свою работу, когда моя работа — это наблюдение за человеком с лучшей гребаной задницей в Соединенных Штатах Америки. — Он медленно опускается обратно на свое место, пока не оказывается на уровне глаз, устанавливая экстремальный зрительный контакт с Коулсоном, пока Коулсон не отворачивается, обвиняюще смотря в направлении Наташи через одностороннее стекло. Наташа сделала бы еще один снимок, если бы не была слишком занята, рассматривая, как лицо Стива становится краснее с каждой секундой. — Иногда я даю волю своим подписчикам в твиттере. Иногда, это все из-за горячих мужиков с кирпичной кладкой вместо пресса. Теперь я могу идти, или тебе нужно графическое описание того, как я удовлетворяю себя по ночам? Сэм роняет чашку с кофе. Наташе приходится прикусить язык, чтобы не закричать. И дело в том, что Баки уже доказал, что у него нет ни стыда, ни чувства собственного достоинства, и он выглядит, как будто уже готов начинать рассказ, вдыхая и готовясь говорить без остановок, поэтому Коулсон швыряет сотовый телефон, который они конфисковали, на стол для допросов с паническим взглядом и жестом в сторону двери в комнату с Мстителями. — Вы… вы свободны, Мистер Барнс. — Он смущено сглатывает и теребит локоть, явно подавленный, и добавляет запоздалую мысль. — Я искренне сожалею о случившемся. Мы обновим наши фильтры для… для распознавания сарказма. — Да уж постарайся. — Баки широким жестом сметает свой телефон со стола и яростно бросается к выходу, все время что-то мрачно бормоча себе под нос, когда он распахивает дверь и врывается в комнату, прежде чем кто-либо из троих успевает собраться или притвориться, что их там не было все это время. Сэм съеживается, но Наташа даже не потрудилась отвести взгляд, и Стив немедленно напрягается, румянец поднимается к его щекам, когда он разворачивается, чтобы посмотреть, как Баки несется через комнату. Мужчина, кажется, даже не замечает их, пока в три широких шага пересекает комнату, отодвигая стул Сэма с дороги, и направляется прямиком к двери. — Баки, не так ли? Время останавливается. Баки поворачивается от того места, где его рука лежит на дверной ручке, готовый выйти из комнаты для допросов, чтобы должным образом посмотреть на Стива. Коулсон подходит, чтобы посмотреть, в чем дело. — Что. — Эм. Ты. — Стив кашляет, выглядя немного напуганным тем фактом, что Баки выглядит все так же агрессивно, даже для человека, который пишет хорни-твиты в полночь в среду. — Я просто хотел, чтобы ты знал, что я э-э-э… — Он прочищает горло, медленно моргая, прежде чем снова взять себя в руки. — Я бы позволил тебе задушить меня своими бедрами в любой день. Именно благодаря своей способности выдерживать экстремальные, бесчеловечные пытки Наташа удерживает себя от того, чтобы не заржать. Сам Баки еще мгновение смотрит на Стива с совершенно бесстрастным лицом. Его взгляд скользит к Сэму, который согнулся пополам на своем стуле, сотрясаясь от смеха, к Наташе, которая встречает его взгляд с ровно поднятой бровью и почтительным кивком, к Коулсону, который выглядит так, будто его детство сгорает дотла прямо у него на глазах. Он выдерживает взгляд Коулсона, пока медленно и намеренно поднимает свой телефон, что-то печатает и опускает его, не моргая и не отводя взгляда. На долю секунды воцаряется тишина. А потом голос ДЖАРВИСА раздается по внутренней связи, мягкий, невыразительный и ясный, как день. — Сэр, мы обнаружили еще одну угрозу в отношении Капитана Ро- — Прочти, — спокойствие в голосе удивляет саму Наташу. — 12:42, «buck_me_barnes». 0 лайков, 0 ретвитов. «Надеюсь, никому из вас не нужны Мстители ближайшие двадцать четыре часа, потому что я собираюсь задушить Капитана Америку своим членом». Сэм падает со стула прямо на пол в позе эмбриона. Стив бормочет что-то подозрительно похожее на «это угроза или обещание?», Баки, этот хладнокровный ублюдок, удерживает взгляд Коулсона, даже когда злая улыбка расплывается по его лицу, глядя ему прямо в глаза, полные ужаса, и открывает рот. — И я имел в виду каждое слово.