Игра воображения

Маринетт никогда бы не подумала, что в один момент захочет взять в рот чьи-то волосы. Никогда бы не подумала, что захочет не только ощущать их запах, утопая в нем, но и попробовать их на вкус, словно они были какой-то очень желанной сладостью. Такие темные, шелковистые, от них всегда так приятно пахло, что хотелось просто остановить парня, заставить наклониться к себе, зарыться носом в его шевелюру и никогда не отпускать. А эти синие кончики… Признаться честно, Маринетт находила их той самой изюминкой, которая притягивала ее больше всего. А еще она бы никогда не подумала, что ей будет так нравится, когда парень носит серьги. Раньше она этого даже не сильно замечала. Ну, носит он черные сережки, и что? Они же почти как у нее, если забыть о том факте, что ее серьги – это камень чудес. Маринетт даже не стала бы обращать на это внимание и дальше, если бы не начала постоянно ловить себя на мысли, что ее слишком сильно тянет к этому музыканту. Даже Адриан никогда не созидал в ней такие чувства одним своим видом. А вот Лука… Даже сейчас, когда она просто наблюдала за очередной репетицией группы «Кошечки», она не вслушивалась в текст новой песни, о которой Роуз не один раз рассказывала, не вдавалась в болтовню Альи, Милен и Аликс, сидящих рядом, а просто… просто смотрела на него. На Луку, с легкой улыбкой играющего свою партию, порой он переводил свой взгляд на нее, но его мягкая улыбка совсем не менялась. Она была все такая же спокойная и сдержанная. Маринетт тоже улыбалась ему, но в голове всплывали совсем другие образы. Она представляла, как проходится губами по его скулам, целует голубые пряди волос, а после отодвигает их подальше, чтобы они не мешали. Расцеловывает его лицо, мучительно, даже не касаясь дрожащих губ, а потом спускается ниже. Целует острую линию челюсти, заставляя его запрокинуть голову назад, зарывается тонкими пальцами в его окрашенные кончики волос, словно расчесывает их. Целует, целует, целует. И все ниже, ниже. Проходит губами по теплой шее, чувствуя как у него бегут мурашки, может он хочет отстраниться, спросить, что она делает и зачем, но она не дает. Только ближе притягивает его к себе. Вдруг поднимается выше и проводит языком по ушам, слушая сбившееся дыхание парня, усмехается и берет в рот мягкую мочку его уха прямо с жесткой нагревшейся сережкой, влажно проводя по ней языком и несильно прикусывает, предполагая, что это может быть одной из эрогенных зон. А руки тем временем скользят вниз, проходя по смятой футболке, щекочут короткими ногтями его бока и, заканчивая свой путь на пряжке широкого мужского ремня, Маринетт отрывисто расстегивает его. Девичьи ладони нетерпеливо стекают вниз, находя его затвердевший от ее возбужденных игр член, и немного сжимают его, вырывая из горла парня сдавленный хриплый стон. А ее губы только и шепчут одинокие фразы в его губы. «Ты такой горячий.» «Как давно я мечтала ощутить тебя в своих руках.» «Почувствовать твое тело под своими губами.» «Услышать вместо этого спокойного голоса неровное дыхание и стоны.» «Стереть это спокойствие из твоих глаз и…» – Маринетт, ты в порядке? – вдруг раздается заветный бархатный голос совсем близко. Девушка моргает, с сожалением понимая, что приятная картина перед глазами растворилась. – Что? Лука? – девушка растерянно посмотрела по сторонам, пытаясь понять куда все ушли. – А где…? – Где все? – Лука усмехнулся, явно находя ее рассеянность чем-то милым и забавным. – Репетиция окончена. Все уже разошлись. Алья хотела забрать тебя, но увидев, что ты задумалась, сказала мне присмотреть за тобой. У тебя все хорошо? Ты пять минут смотрела в одну точку, не реагируя на мои слова. – Ах, я просто задумалась, все нормально, – Маринетт покачала головой, хотя жар в груди от собственных фантазий так и не прошел. Лука присел рядом с ней, дружески положив руку ей на плечо. – Они ушли не так давно. Сказали, что пойдут искать Андре, чтобы купить мороженого. Ты еще успеешь их догнать, если... – Нет, – вдруг отрезала девушка, поворачиваясь к нему. Лука с вопросом посмотрел на нее. – Ты хочешь остаться? Мы на корабле совсем одни, что тут вообще делать, – он смешливо улыбнулся, уже думая о том, чтобы пойти за мороженым для влюбленных вместе с ней. Маринетт покивала, не спуская с него каких-то слишком голодных глаз. В груди что-то сперло. Лука даже покраснел от ее вида, уж слишком неожиданным для него было видеть ее небесные глаза такими, буквально чувствуя жар ее тела под рукой, еще лежащей на ее плечах. Что-то заставляло его не убирать ладонь. Девушка словно хотела ему сказать о чем-то важном, а он даже не мог понять ее. Но все вопросы в голове парня пропали, когда ее тонкие горячие ладони легли на его теплую шею, не давая парню отстраниться. Она встала на диване на колени и в ту же секунду приблизилась к Луке, целуя его. – Хочу почувствовать тебя, Лука.