Римские каникулы

Идея пригласить Blind Channel в Рим для создания совместного трека принадлежала Виктории. Томас резонно заметил, что финны могут записать свою часть песни и у себя дома, за что получил легкий подзатыльник от Итана и обвинение в том, что он совершенно не умеет тусоваться. Все сошлись во мнении, что прежде чем начать изнурительную работу в студии, сначала нужно провести гостям экскурсию по городу, которая будет включать в себя посещение самых злачных мест. И Дамиано просто наслаждался бы общением с новыми знакомыми, если бы не одно но. Его безмерно раздражал Йоэль. Йоэль, который громко матерился в музеях, опускал непристойные шутки при виде обнаженных статуй и даже в жаркую погоду носил только черное, издевательски посмеиваясь над цветастыми рубашками Дамиано. Йоэль, чьи кулинарные способности не позволяли приготовить пасту без угрозы пожара. Йоэль, которого Дамиано по глупости пустил за руль своей новой машины, и который сразу начал гнать так, будто их преследовали все черти с фрески «Страшный суд» Микеланджело. Дамиано никогда особо не верил в бога, но в тот раз предпочел на всякий случай помолиться, чтобы бог смиловался и позволил ему выйти живым из этой поездки. – Нахера вообще покупать спорткар, если ты не ездишь на нем как положено, – недовольно пробурчал Йоэль, когда Дамиано заставил его сесть на пассажирское место после того, как их оштрафовали за превышение скорости. – Древние римляне на лошади с телегой быстрее ездили, чем ты на своем спорткаре. За прошедшие две недели Дамиано много думал о Йоэле. Он объяснял свое раздражение чувством соперничества, которое не могло не возникнуть, когда две яркие личности работали вместе, борясь за то, чтобы находиться в центре внимания. – В группе может быть только одна дива, – однажды сказал Йоонас. – И это Йоэль. Однако на самом деле они еще даже не начали работать. Иногда они собирались в квартире Виктории или в отеле, где остановились Blind Channel, и обсуждали концепцию предстоящего трека, а так же сравнивали черновики текста, но дальше этого дело не продвигалось. То придуманная мелодия не подходила стилю одной из групп, то текст не ложился на музыку, и очередное обсуждение плавно перерастало в вечеринку, пока участники не забывали, с какой целью они вообще встретились. Дамиано наблюдал за поведением Йоэля, несмотря на то, что самыми шумными в компании были Нико и Йоонас, а Йоэль, казалось, не мог полностью раскрепоститься, пока остальные не начнут дурачиться первыми. Йоэль заинтересовал Дамиано еще на Евровидении, но в то время они все были слишком заняты, чтобы узнать друг друга получше. И все-таки на закрытой вечеринке после финала произошло то, что Дамиано безуспешно пытался выбросить из головы на протяжении нескольких месяцев, прошедших до их новой встречи. После награждения, когда Blind Channel подошли поздравить итальянцев с победой, Виктория на эмоциях поцеловала Нико, который стоял ближе всех к ней, Итан воспользовался ее примером, чтобы поцеловать не особо сопротивляющегося Алекси, а Йоонас шутки ради полез целоваться к яростно отбивающемуся Томасу. Дамиано и Йоэль несколько секунд удивленно смотрели на эту вакханалию, а затем Дамиано решительно подался вперед, вплел пальцы в длинные волосы Йоэля, притягивая его к себе, и прижался к его губам своими. Они отстранились друг от друга уже спустя пару секунд, но Дамиано успел заметить, что Йоэль ответил на поцелуй, и от этого его сердце бешено забилось в груди, что случалось с ним в последний раз в старшей школе. Дамиано убеждал себя в том, что Йоэль просто случайно подвернулся ему под руку, оказавшись рядом, и что на его месте мог быть кто-то другой, но в глубине души знал, что специально поймал его взгляд, потому что хотел поцеловать именно его. Когда они встретились в Италии, Дамиано, ожидавший хотя бы минимальной неловкости при общении, был разочарован непринужденностью Йоэля, для которого, очевидно, достославный поцелуй абсолютно ничего не значил. Через пару дней после прибытия финнов в Рим, пока остальные судорожно выдавливали из себя строчка за строчкой, борясь с внезапно нахлынувшим творческим кризисом, у Дамиано уже было готово несколько текстов для будущей песни, которые он с мазохистским наслаждением сжигал в пепельнице сразу после написания. Суть всех стихов сводилась к одному и тому же: влюбленность – это такая мура, друзья и соседи, никогда не повторяйте этот трюк в домашних условиях, если не хотите отравить себе жизнь, потому что даже профессионалы своего дела, меняющие девушек несколько раз в неделю, порой ошибаются, влюбляясь в совершенно неподходящих людей в совершенно неподходящее время. Этим утром Томас, Итан и Дамиано собрались в квартире Виктории, дожидаясь, пока она закончит делать макияж, чтобы они вместе отправились к площади, где договорились встретиться с финнами. Дамиано листал ленту Инстаграма, развалившись в кресле, когда его отвлек удивленный возглас Томаса: – Что там такое? Почему ты смотришь в телефон так, будто увидел афишу, на которой ты плохо получился? Дамиано недовольно поморщился в ответ, не оценив шутку друга, и протянул ему телефон: – Хокка выложил новую сторис. Томас и Итан склонились над экраном, на котором высветилось сэлфи Йоэля с подписью «Buongiorno, bitches». На снимке, сделанном напротив зеркала в ванной, Йоэль был в одном полотенце, обернутом вокруг бедер. – «Доброе утро, сучары», – вслух прочитал Итан. – Ну и что? Если тебя это утешит, пресс у него ничуть не лучше, чем у тебя. – Я не завидую, – хмуро отозвался Дамиано, забирая телефон обратно. – Тогда в чем проблема? – спросила Виктория, оторвавшись от зеркала. – В чем проблема?! – Дамиано мрачно усмехнулся. – То есть мы просто закроем глаза на то, что он постирал свои носки в фонтане, попытался пронести в Ватикан пиво в бутылке из-под колы, спиздил из бара подстаканники якобы в качестве сувенира и… – Да, он немного сумасшедший, – перебила Виктория, пока Дамиано не хватил инсульт от недостатка воздуха из-за того, что перечисление грехов Йоэля заняло бы гораздо больше времени, чем самый затяжной речитатив. – Но мы все такие. Будь он другим, он бы тебе не нравился. – Он мне не нравится! – заявил Дамиано с большей горячностью, чем следовало. Виктория вопросительно приподняла брови, а Томас удивленно присвистнул. – Та-ак, – протянул Итан, первым нарушив неловкую паузу. – Только не говори, что ты влюбился в него или типа того. – Что за детский сад? – фыркнул Дамиано. – Точно влюбился, – уверенно заявил Томас. – Черт, из-за тебя я проспорил Виктории сто евро, – Итан несильно пнул Дамиано в голень и с недовольным видом начал обшаривать карманы в поисках налички. – Отвали, – Дамиано оттолкнул Томаса, пытающегося взять его в захват, пока Итан считал банкноты, а Виктория с улыбкой наблюдала за ними. – Я не собираюсь участвовать в вашей долбаной Санта-Барбаре. Я сто раз говорил, что я гетеросексуален. – Ты гетеросексуален до первого пьяного финна, который закинет на тебя ногу в такси, – рассмеялся Томас. – Поэтому ты злишься, – вдруг добавила Виктория, и Дамиано подумал, что дурацкие подколы Томаса он еще хоть как-то мог вытерпеть, но проницательный взгляд Виктории – нет. – Он выкладывает фотки своего торса на всеобщее обозрение, а ты ведешь себя как жуткий собственник. – Иди на хер, – тихо процедил Дамиано, чувствуя, как ярость закипает в груди, грозя вырваться на свободу. – Ты сама не понимаешь, о чем говоришь. Дамиано встал и направился к выходу, чтобы подождать их снаружи, и уже у самой двери услышал, как Виктория бросила ему вслед: – Ты просто всегда хочешь то, что не можешь получить. – Перестань, – попросил Итан с укором в голосе, а затем Дамиано захлопнул за собой дверь, предоставляя друзьям обсуждать его предполагаемую личную жизнь без его присутствия. Всю дорогу до площади они молчали, чего с ними давно не случалось, потому что после каждой ссоры они быстро мирились. Но в этот раз все было иначе, так как Дамиано не просто задели слова Виктории: он размышлял над ними, но не хотел признавать ее правоту, а остальные по его хмурому лицу догадались, что его лучше не трогать. Появление жизнерадостных финнов чуть разрядило обстановку, но ненадолго, и Дамиано испытал мрачное удовлетворение, когда они с Йоэлем остались наедине, пока Виктория с Итаном не начали снова бросать на них красноречивые взгляды, а Томасу не взбрело в голову выдать очередную ублюдскую шутку. Дамиано отлично ориентировался в своем родном городе, но Йоэль со свойственной ему самоуверенностью решил примерить на себя роль всезнайки-гида, когда они случайно отстали от остальных, и если поначалу Дамиано только мысленно посмеивался над ним, то спустя полчаса ему пришло в голову, что либо у Йоэля топографический кретинизм, либо он держит карту вверх ногами. Бросив попытки построить правильный маршрут, Йоэль залез на бортик фонтана Треви и перегнулся через него, а столпившиеся вокруг туристы смотрели в его сторону с любопытством или осуждением, попутно цепляя взглядом Дамиано и заставляя его ненавидеть все происходящее с утроенной силой. – Какого хера ты делаешь? – зло прошипел Дамиано, хватая Йоэля за плечо и вытаскивая его из-под воды. – Это же национальное достояние! – Я у себя в стране тоже национальное достояние, – ухмыльнулся Йоэль, ладонью стирая капли воды со лба. – И наш менеджер вряд ли будет в восторге, если я тут сдохну от теплового удара. Дамиано вместо ответа лишь закатил глаза и отвернулся, стараясь не пялиться на то, как капли воды стекают по шее Йоэля под воротник футболки. День выдался удивительно жарким и душным даже для середины лета, небо затянуло тучами, предвещающими грозу, а Дамиано не был уверен, что сможет вынести остаток пешей прогулки по окрестностям, не став инициатором драки. Остальные обещали прийти за ними в ближайшие десять минут, но Дамиано не очень хотел видеть друзей после утренней ссоры. – Пойдем, – позвал Дамиано, решив, что не может больше притворяться, что он не имеет никакого отношения к странному финну, который окунается в фонтан чуть ли не по плечи. – Что? – встрепенулся Йоэль. – Куда ты собрался? Ребята сейчас придут. – Я не буду тут сидеть и ждать, пока начнется гроза. И ребята, если они не полное дурачье, уже забили на нас и теперь бухают в ближайшем баре. – Дамиано смерил Йоэля насмешливым взглядом. – Я, конечно, понимаю, что ты и так весь мокрый, но лично мне не хочется попасть под дождь. – Если бы ты не выбросил карту, мог бы сейчас сделать себе бумажную шляпу, – Йоэль невозмутимо пожал плечами, кажется, не собираясь двигаться с места. – Может, она не спасла бы тебя от дождя, но зато отлично подошла бы к твоему прикиду. Дамиано сжал челюсти, борясь с желанием язвительно ответить. – Ну хватит. – Давид хотел положить руку Йоэлю на плечо, но при мысли о физическом контакте все тело будто одеревенело. – Пошли в бар, я угощаю. Йоэль согласно кивнул, сдаваясь, и Дамиано мысленно возблагодарил небеса за то, что великая сила алкоголя была в состоянии усмирить упрямство финнов. Впрочем, ни в один бар их все равно не пустили, потому что с Йоэля текло в три ручья после омовений в фонтане, и Дамиано с трудом подавил порыв оставить его в дверях бара, усевшись за самый дальний столик в углу. В небе послышались первые раскаты грома, телефон разрывался от входящих звонков, и Дамиано, которому уже надоела вся эта суета с осмотром городских достопримечательностей, поймал первое попавшееся такси, отчаянно желая как можно быстрее оказаться дома. Он отключил мобильник и на протяжении всей поездки упорно делал вид, что не замечает сидящего рядом с ним Йоэля, потому что не мог признаться себе, зачем взял его с собой. Возможно, он хотел, чтобы Йоэль в своей неповторимой обаятельно-грубой манере высказал все, что думает насчет его пентхауса с дорогущими люстрами и джакузи. Или чтобы они напились до беспамятства и залезли в это джакузи голыми. «Даже если я хочу переспать с ним, это не значит, что я влюблен, верно?» – спросил себя Дамиано, когда они поднимались в лифте на верхний этаж, где находилась его квартира. Он ощутил, что между ними установилось какое-то неловкое напряжение, как только они остались одни, оказавшись вдали от толп туристов, осаждавших улицы Рима. – Я налью выпить, – предложил Дамиано, проворачивая ключ в дверном замке. – Не утруждайся, – отмахнулся Йоэль. – Я с горла, – добавил он, когда Дамиано вопросительно выгнул бровь. – Посмотрим, сможешь ли ты меня перепить. – Я не понял, ты сейчас бросил мне вызов? – Дамиано распахнул дверь квартиры, пропуская Йоэля вперед. – Смело с твоей стороны, но ты об этом еще пожалеешь. – Да у тебя тут прямо зал славы рок-н-ролла, – к удовлетворению Дамиано, Йоэль не смог сдержать восхищение при виде его гостиной. Виниловые пластинки с классикой рока, несколько гитар, декорированных в винтажном стиле, кресла с кожаной обивкой, мини-бар со стойкой из красного дерева и фортепиано в углу комнаты – Дамиано выбирал все самое лучшее и каким-то образом умудрялся сочетать это между собой. – А здесь, похоже, стена почета, – Йоэль указал на стеллаж, где ровными рядами выстроились статуэтки, выигранные на музыкальных премиях. Хокка одарил Дамиано насмешливой улыбкой. – Что за блядский выпендреж. – Не я присудил себе все эти награды, – Дамиано повернулся к мини-бару, чтобы не видеть, как Йоэль устраивается на диване, закинув ноги в грязных кедах на дорогой журнальный столик. По правде говоря, Дамиано не находил ничего плохого в том, чтобы гордиться своими достижениями и победами, но сейчас у него в голове рефреном звучали слова Виктории: «Ты просто хочешь то, что не можешь получить». Порой он относился к очередной девушке как к желанному трофею, особенно если она была труднодоступной, потому что это только распаляло его. Но Йоэль не был в его глазах еще одной целью, которую нужно добиться. Дамиано никогда раньше не тянуло к таким наглым, своенравным и самоуверенным людям, и он был бы более чем счастлив, если бы это странное чувство, выросшее в его душе как сорняк, просто исчезло. – Я читал в какой-то статье, что у тебя на бедре вытатуирован Иисус, который похож на тебя самого, – голос Йоэля отвлек Дамиано от размышлений, и от неожиданности Давид чуть не выронил бокал, в который наливал самбуку. – Если это не выпендреж, тогда что? – Не напоминай, – Дамиано отсалютовал Йоэлю бокалом, как Джей Гэтсби, и залпом опрокинул в себя напиток. – Мне пришлось оправдываться из-за этого перед общественностью. – Серьезно? – Йоэль, казалось, немного оживился и даже убрал ноги со стола, за что Дамиано был безмерно ему благодарен. – Значит, это правда? – Мне что, штаны снять, чтобы ты убедился? Глаза Йоэля азартно заблестели, будто Дамиано только что впутал его в какую-то сложную игру с запутанными правилами, и они оба собирались проиграть, но Дамиано уже начал догадываться, что иногда проигрыш слаще победы. – Ну рискни, – предложил Йоэль, и Дамиано понял, что его берут на слабо. – Я не кусаюсь. – Да кто ж тебя знает, – пробормотал Дамиано, начиная расстегивать ремень. Он на секунду представил, как втрахивает Йоэля в матрас, пока тот оставляет засосы на его шее, и тут же запретил себе думать об этом, чтобы неуместная эрекция не выдала направления его мыслей. – Не похож, – придирчиво заявил Йоэль, когда Дамиано наконец справился с застежкой и спустил брюки. Дамиано собирался возразить, но замолчал, почувствовав неуверенное прикосновение к бедру. Хокка провел кончиками пальцев по линиям татуировки, ненавязчиво поглаживая кожу, и убрал руку, прежде чем Дамиано решил обхватить его запястье и направить его ладонь под резинку нижнего белья. От самбуки и близости Йоэля у него немного кружилась голова, а сознание все сильнее кренилось в сторону полного помешательства. – У тебя в спальне, наверное, напротив кровати стоит зеркало, чтобы ты мог смотреть в него, пока трахаешься, и думать, как ты хорош, – Йоэль лукаво улыбнулся, глядя на Дамиано снизу вверх. – А ты хочешь проверить? – Дамиано шутил лишь отчасти, ожидая, что Хокка в шоке отпрянет, потому что игра зашла слишком далеко. Вместо этого Йоэль потянул Дамиано за подол рубашки, заставляя его опуститься на колени перед диваном, чтобы их лица оказались на одном уровне. Дамиано принял это за молчаливое разрешение и подался вперед, сминая его губы своими. Поцелуй вышел рваным и грубым, щетина Йоэля царапала кожу, и все это сильно отличалось от того, что Дамиано испытывал прежде. Он опрокинул Йоэля на диван, беспорядочно шаря ладонями по его телу, сжимая его бока и забираясь руками под футболку. Йоэль тяжело дышал, притираясь пахом к бедру Дамиано, и тот чувствовал его эрекцию даже через ткань джинсов. Хокка просунул руку между их телами, пытаясь расстегнуть молнию на штанах, и Дамиано разорвал поцелуй только ради того, чтобы помочь ему избавиться от остатков одежды. – Не здесь, – хрипло прошептал Йоэль, когда Дамиано раздвинул его ноги и лег между ними. – Только не на этом выпендрежном диване. Дамиано тихо рассмеялся ему в ключицы и встал, потянув Йоэля за собой в спальню.