***
Шэнь Цинцю не ожидал, что Шан Цинхуа посетит его. Как бы сильно Юань ни любил Шан Цинхуа, Владыка пика Аньдин, в отличие от Юэ Цинъюаня или Ци Цинци, не имел привычки регулярно посещать пик Цинцзин только для того, чтобы повидать его сына. Если он и приходил туда, то обычно по делам. — Шишу Шан! - Шэнь Юань уже подбежал к двери и весело приветствовал Шан Цинхуа. — Ты здесь, чтобы поиграть с Юанем? Ну что ж, поскольку Юань был так взволнован, Цинцю не мог отказать этому визиту, не расстроив своего ребенка. Он впустил Шан Цинхуа и намеревался вернуться к своей работе, но мужчина внезапно заговорил с ним. — Я слышал, что на днях шичжи Юань хорошо справился со своим поручением, хотя и произошла небольшая неприятность? — спросил Шан Цинхуа. Шэнь Цинцю налил ему чашку чая, так как он был достаточно обеспокоен, чтобы спросить о его ребенке. — Где ты это слышал? — Шиди Юй пришел искать укрытие на моем пике, — сухо сказал Шан Цинхуа. — Похоже, эта история уже дошла до шисюна Чжанмэнь. Он велел мне урезать бюджет для пика Мошоу, пока шиди Юй не научится лучше заботиться о своих питомцах. — Его ещё давно предупреждали, — прищелкнул языком Шэнь Цинцю. Шан Цинхуа, вероятно, чувствовал себя немного оскорбленным тем, что Юй Цинсюань пришел, чтобы спрятаться на вершине Аньдин, так как это показывало, насколько он пренебрегал своим старшим братом и думал, что Шан Цинхуа будет слишком трусливым, чтобы избить его. Шан Цинхуа кашлянул. — Во всяком случае, я уверен, что вы должны гордиться своим сыном. Он ведь уже совсем взрослый, правда? Шэнь Цинцю кивнул. — Он очень умный ребенок. — ...Послушай, шисюн Шэнь, если тебе нужны мои ученики для расширения дома, ты можешь начать пораньше, — намекнул Цинхуа. Шэнь Цинцю нахмурился. — Пристройка к дому? — Я имею в виду, что это место будет немного тесновато, когда шичжи Юань вырастет, верно? Скоро ему исполнится пять лет, разве ты не дашь ему отдельную комнату? — А почему я должен? — внезапно огрызнулся Шэнь Цинцю. Юань все время цеплялся за него. Он вынашивал его девять месяцев, кормил своим молоком, никогда не расставался с ним больше, чем на пару дней. А'Юань всегда хотел находиться с ним, разве не смешно было бы расстаться со своим ребенком? Что, если придут какие-нибудь демоны и снова попытаются похитить его малыша? Шан Цинхуа слегка побледнел. — Э-э... он... но ты же знаешь, что он не может вечно лежать на этой маленькой кроватке в твоей комнате. Он растет, ему нужно больше места, и... разве вам с шиди Лю не нужно личное время? Цинцю сердито захлопнул веер. — Убирайся, — прошипел он. Шан Цинхуа взвизгнул и пополз прочь. Он что-то прошептал Шэнь Юаню, прежде чем поспешно уйти. Шэнь Цинцю фыркнул. Как смеет посторонний комментировать его семейную жизнь? Боевой брат или нет, но Шан Цинхуа не имел права указывать ему, что делать. Он вернулся к своей работе, не замечая, как закатились глаза его крошечной копии.***
Шан Цинхуа вернулся на свой пик, чувствуя, что у него только что отняли десять лет жизни. Иметь дело с Шэнь Цинцю было слишком страшно. За последние годы этот человек смягчился из-за своего сына, но с другими людьми он был таким же острым. Извини, Братан, но я ничем не могу тебе помочь. Тебе придется придумать, как справиться со своей чрезмерно привязанной матерью. Кто просил тебя вести себя как цепкий маленький ребенок, ты, мошенник, фанат черного пороха? Два дня непрерывных мучений и почти сердечный приступ — все из-за тебя, Огурец Бро, — подумал Цинхуа, входя в свою комнату и садясь у кровати. Холодная рука схватила его за запястье, и мужчина рухнул на кровать. Несмотря на свои раны, Мобэй Цзюнь все еще был в десять раз сильнее Шан Цинхуа. Хотя, это не имело значения, даже если бы он был ослаблен до грани смерти, Цинхуа все равно не стал бы пытаться что-то сделать с раненым человеком, особенно с Мобей Цзюнем. Он не знал, каким образом Мобэй Цзюнь был ранен. Ледяной демон внезапно ввалился в его комнату два дня назад похожий на кровавое месиво. Примерно в то же время Повелитель Пика Мошоу пришел спрятаться к нему домой после того, как его чуть не разорвали в клочья Шэнь Цинцю и Лю Цингэ. У Шан Цинхуа чуть не случился сердечный приступ, он испугался, что этот человек может обнаружить демона, похороненного под его одеялом. Ему удалось прогнать Юй Цинсюаня, пригрозив рассказать об этом маленьком инциденте всем их боевым братьям и сестрам. Ци Цинци обязательно поджарит его на открытом огне и скормит собакам после того, как Шэнь Цинцю и Лю Цингэ превратят его в фарш. Теперь Мобэй Цзюнь, казалось, поправлялся, хотя и не настолько быстро, чтобы вернуться в Царство Демонов. Цинхуа хотел встать и сменить повязки, но демон вцепился в него, отказываясь отпускать. — Мой... мой Король… Голос Шан Цинхуа был приглушен, когда его губы прижались к обнаженной груди Мобэй Цзюня. Его лицо было совершенно красным. — Вы должны отпустить меня, мне нужно заняться вашими ранами. Мобэй Цзюнь только крепче сжал его. Его брови слегка нахмурились от боли, но кроме легкого стона, не было никаких других признаков боли. Не зная, что делать, Шан Цинхуа осмелился успокаивающе погладить спину Мобэй Цзюня. Это, кажется, сработало, так как его тело немного расслабилось. Затем Цинхуа услышал тихое мурчание и почувствовал в воздухе запах возбуждения альфы. Он забеспокоился еще сильнее. Мужчина подумал, не теряет ли Мобэй Цзюнь контроль над своим запахом и феромонами из-за травмы. Шан Цинхуа доводилось слышать о случаях, когда омегам приходилось сидеть взаперти из-за какой-то аномалии в железах, из-за которой они постоянно выделяли феромоны. — Мой Король, не принести ли мне какое-нибудь лекарство? Его попытка встать была снова остановлена парой сильных рук. Цинхуа попытался пошевелиться и повернуться, но Мобэй Цзюнь не отпускал его. Шан Цинхуа вздрогнул, когда его спина оказалась прижатой к груди Мобэй Цзюня. Демон уткнулся лицом в его затылок, и бета подумал, что теперь его кожа, должно быть, похожа на вареного осьминога, учитывая то, как демон обнимал его. Шан Цинхуа покорился судьбе и лежал, как соленая рыба. Однако он чуть не подпрыгнул, когда почувствовал, как что-то тычет в его задницу. Черт, что это за твердая палка? Шан Цинхуа протянул руку, чтобы достать её, и был немного удивлён, когда его пальцы коснулись холодной влажной ткани. Неужели кто-то подсунул ему под простыню фруктовое мороженое. Мобэй Цзюнь внезапно издал короткий стон и еще крепче сжал Шан Цинхуа, отчего твердая палка вонзилась ему в зад и скользнула между ног. Шан Цинхуа замер, поняв, что палка на самом деле была возбуждением Мобэй Цзюня. Черт, он действительно теряет контроль, раз у него стояк! Шан Цинхуа отдернул руку, но было уже слишком поздно. По какой-то причине, неизвестной Повелителю пика Аньдин, казалось, что он вызвал гон Мобэй Цзюня. Повелитель демонов начал двигать бедрами, и Шан Цинхуа никогда еще не чувствовал себя таким шокированным. Даже сквозь слои одежды он чувствовал, как член скользит между его ног, пробуждая его собственный. Он приглушил стоны рукавом. Однако Мобэй Цзюнь схватил его за запястья, и Цинхуа ахнул. — Мой Король! Я не могу… — Дай мне услышать твой голос, Шан Цинхуа, — выдохнул Мобэй Цзюнь ему в ухо, и мини-самолет Шан Цинхуа взлетел. Язык Мобэй Цзюня облизывал его шею, и от этого ощущения по телу пробежал электрический разряд. Он снова тяжело вздохнул и бессознательно выгнулся. Пальцы Мобэй Цзюня скользили по его тазовой области, словно прося разрешения прикоснуться. Его зубы задели обнаженную шею Цинхуа. Как бы ему ни хотелось сдержать себя, Шан Цинхуа не мог сдержать вздоха, вырвавшегося у него, когда предэякуляр начал вытекать из его мужского достоинства. Автор редко имел возможность облегчиться из-за своего графика, и он провел последние два дня, заботясь о Мобэй Цзюне. Его рука автоматически скользнула в штаны и обхватила собственное возбуждение. Издав рык, Мобэй Цзюнь наконец кончил. Его руки, обнимавшие Шан Цинхуа, ослабли. Цинхуа дрожал от стыда, его штаны были испачканы спермой. В тот же момент его разум на мгновение отключился, думая о том, какого хрена я только что сделал, зубы Мобэй Цзюня внезапно вонзились ему за загривок, и Шан Цинхуа взвизгнул, прежде чем вскочить с кровати, как испуганный хомяк. Мобэй Цзюнь немедленно встревожился. — Цинхуа? — Но... Мой Король… просто… Шан Цинхуа начал всхлипывать. Ты пытался съесть меня, а! Это ты соблазнил меня, и ты не можешь наказать меня за то, что я возбудился! Я не жаловался (может быть, немного), когда ты сделал меня своим бесплатным секретарём, а также молчал (может быть, не совсем), когда ты дрочил на моей кровати. — Ты… ты не можешь так со мной поступить… Мобэй Цзюнь выглядел озадаченным, прежде чем, наконец, откинуть одеяло и поправить свою грязную мантию. — Этот Мобэй зашел слишком далеко. Думаю мне следовало бы лучше контролировать себя. Цинхуа еще не готов. Кто, черт возьми, будет готов к тому, что их плоть будет разорвана заживо? Ты прав, что я должен подумать, ведь по сути помог тебе кончить, а ты пытался меня укусить, — Шан Цинхуа моргнул, когда Мобэй Цзюнь, пошатываясь, отошел от кровати. — Мой король, куда ты идешь? — Назад во дворец. — Ты все еще ранен! — воскликнул Шан Цинхуа. — Кроме того, вы... э-э-э ... двигались, так что раны могли снова открыться.… — Я разозлил Цинхуа, — произнес Мобэй Цзюнь. С каких это пор ты стал таким внимательным? Мой Король, я уже так тебя обожаю — ты мой любимый персонаж, неужели ты хочешь, чтобы я ещё сильнее влюбился в тебя? — Не сержусь, не сержусь! Как я могу на тебя сердиться? Ложись, Мой Король, этот покорный слуга только немного приберется и вернется с лекарством, хорошо? Мобэй Цзюнь уставился на него. — Ты не сердишься? — Нет, не сержусь! А теперь не двигайся, ладно? — сказал Шан Цинхуа и медленно толкнул Мобэя Цзюня обратно в постель. Он поспешил прочь так быстро и так незаметно, как только мог. Как только он заперся в ванной, Шан Цинхуа снял одежду и поморщился. Он не заметил этого, пока не встал, но, должно быть, он обделался, потому что его зад тоже был мокрым. Это было так унизительно! Хорошо, что еще не было запаха. Он снял штаны и стал искать следы своего позора. Отвратительная липкая жидкость была там, но Шан Цинхуа не мог найти признаков случайной дефекации. Он нахмурился и потянулся пальцами к заднице и нащупал что-то мокрое и скользкое. Оглядываясь на свои пальцы, он понимал, что что-то вытекло из его задницы и это что-то не дерьмо. Тогда что же это за чертовщина? Или он кончил так сильно, что жидкость натекла ему в задницу? ...Эх, может быть. Шан Цинхуа вымылся и переоделся в свежую чистую одежду, прежде чем вернуться за лекарством.***
Лю Цингэ на цыпочках тихо вошел в бамбуковый домик, вытирая волосы. Сначала у него не было в планах выходить на улицу, но после своего первого поручения Шэнь Юань продолжал говорить о щенке черной луны, который был на Пике Мошоу, говоря, какой он милый и как сильно напоминает ему его Бин гэгэ. Услышав это, Нин Иньин предложила купить щенка Юаню, чтобы удивить его. Его ученики предложили помочь построить собачью будку, чтобы также угодить Шэнь Юаню. И вот Лю Цингэ отправился на поиски щенка черной луны. Он нашел осиротевшего щенка, мать которого была убита демонической клыкастой гориллой. После борьбы с гориллой он забрал раненого щенка и отправил его на пик Цяньцао, прежде чем вернуться домой. Он долго принимал ванну, отмываясь от грязи и запаха гориллы. Цинцю был очень чистоплотным человеком и абсолютно ненавидел грязь в своем доме, не говоря уже о постели. Он нашел Шэнь Цинцю спящего в своем любимом шезлонге. Было уже довольно поздно, он, должно быть, устал, но все еще ждал, когда муж вернется домой. На сердце у Цингэ потеплело. Он смотрел как грудь Цинцю поднимается и опускается с каждым вдохом. Даже во сне его муж был совершенным воплощением возвышенного бессмертного — таким потрясающе красивым, элегантным и манящим. Он осторожно поднял Шэнь Цинцю и отнес его в постель. Однако Цинцю проснулся, когда Лю Цингэ снимал верхнюю одежду. — Наконец-то ты дома, — проворчал омега. — Я нашел щенка, — ответил Лю Цингэ и чмокнул его в лоб. Шэнь Цинцю что-то промурлыкал и обвил руками шею мужа, притягивая его к себе для поцелуя. — Хорошая работа. Альфа углубил поцелуй. — Я получу награду? После этого стало жарковато. Когда Лю Цингэ проснулся на следующее утро, солнце уже почти взошло. Это был редкий случай, когда Цинцю все ещё спал. Он сонно заключил мужа в крепкие объятия, прежде чем понял, что на Шэнь Цинцю нет никакой одежды. Он так устал из-за того, что они несколько раз мяли простыни, что заснул, даже не одевшись. Его супруг сонно промурлыкал, прежде чем повернуться. Взгляд Лю Цингэ упал на гладкие, голые круглые холмики. Воспоминание о вчерашней "тренировке" заставило его почувствовать тепло в паху. Лю Цингэ посмотрел на свой теперь уже твердый член, потом снова посмотрел на манящие изгибы. Шэнь Цинцю проснулся, чувствуя влажные небрежные поцелуи по всей спине, руки, сжимающие его соски и ласкающие его мужское достоинство, а также то, что безошибочно было столпом его мужа, тершимся о его задницу. Не так он ожидал проснуться, но это тоже неплохо. Это был первый раз, когда он был разбужен так, хотя в то время как Шэнь Цинцю был польщен тем, что его муж думает, что он соблазнителен даже во сне, он был немного ошеломлен, так как они только что делали это прошлой ночью. — Цингэ, что ты делаешь? Лю Цингэ остановился. — Ты проснулся? — Ты же не ожидаешь, что я буду спать, пока ты в таком состоянии. Почему ты еще не выжат досуха? — ... Ты хочешь, чтобы я остановился? После такой тщательной прелюдии и возбуждения Шэнь Цинцю? — Только один раз, и не шуми. Лю Цингэ облизнул губы и перевернул Шэнь Цинцю на спину. Он жадно целовал его губы, водя языком по внутренней стороне рта и посасывая нижнюю губу. — В любом случае, у нас есть заглушающий талисман, почему ты беспокоишься о шуме? Он плавно скользнул своим твердым столбом в еще мягкую хризантемку. Омега обхватил ногами талию и слегка задохнулся, когда почувствовал, как его муж ударил в самую чувствительную часть его тела. Он притянул Цингэ ближе и укусил его за плечо, чтобы заглушить крики удовольствия от каждого мощного толчка в его тело. Лю Цингэ пожирал его, как изголодавшийся человек, Шэнь Цинцю почти не мог поверить в это. — М… муж... — простонал он. — Муж, — отозвался альфа и слегка прикусил его челюсть, проведя губами от подбородка до шеи и груди. Его бедра не переставали двигаться, и он продолжал безостановочно вколачиваться в Цинцю. Когда Шэнь Цинцю почувствовал, что его ноги превратились в желе, Лю Цингэ снова перевернул его тело. Он лежал на животе, и столб, который только ненадолго оставил его, снова вдавился в его покрасневшую хризантемку. Он вошел плавно, благодаря жидкости, выделяемой его телом. Сильный запах феромонов его альфы пробудил Шэнь Цинцю, несмотря на усталость. Лю Цингэ входил и выходил из него сначала мягкими движениями, а затем толкался с полной силой, заставляя его издавать неконтролируемые громкие стоны. Ненасытный зверь, — подумал он, удивляясь, как Лю Цингэ мог обладать такой выносливостью так рано утром, сразу после того, как они проснулись после долгого секса прошлой ночью. Он надеялся, что скоро все закончится, потому что ему нужно было встать и приготовить завтрак Юаня. А'Юань скоро проснется. — Мама? Пара замерла. Шэнь Юань стоял перед их кроватью, всего в нескольких футах, и протирал глаза. — Мама, я хочу есть… Он замолчал и моргнул. Он посмотрел на родителей широко раскрытыми глазами. Целых пять секунд никто не двигался. Шэнь Цинцю был слишком потрясен, чтобы даже дышать. Его А'Юань чаще спал до поздна, почему он выбрал именно сегодня из всех дней, чтобы проснуться раньше? Почему Лю Цингэ выбрал именно этот день, чтобы возбудиться и заняться утренним сексом? Почему он решил потакать своему мужу? Слова Шан Цинхуа звенели у него в голове. — Что вы делаете, мама, папа? — спросил Шэнь Юань, глядя на них широко раскрытыми невинными глазами. — Почему на тебе нет одежды? — Мы… — пробормотал Лю Цингэ. Его лицо было совершенно красным от смущения и шока, когда его поймал собственный ребенок. — М... м-массаж. Твой папа делает мне массаж. Вот почему мы не носим одежду, массажное масло попадет повсюду, — поспешно произнес Шэнь Цинцю в панике. — Верно... Верно, — добавил Цингэ, натягивая одеяло, чтобы прикрыть нижнюю часть их тел, которые были соединены. К счастью, Шэнь Юань, казалось, принял объяснение. — О... ладно. Если мама заболел, я пойду завтракать с Нин цзе, — сказал он и ушел. Двое женатых мужчин облегченно вздохнули. — ...Лю Цингэ. “...” — Я думаю, что пришло время получить Юаню свою собственную комнату.***
— Сюрприз, А'Юань! Шэнь Юань радостно улыбнулся, когда Лю Цингэ протянул ему пушистого черного щенка. У него был маленький красный полумесяц на лбу, розовые пухлые подушечки лап и яркие круглые глаза, которые очень напоминали ему белого лотоса Ло Бинхэ. Он исподтишка намекнул, насколько ему нравится щенок с пика Мошоу, но он не ожидал, что Лю Цингэ на самом деле подарит ему щенка. Все пиковые лорды и несколько учеников с Байчжань и Цинцзин собрались, чтобы отпраздновать его день рождения. Ученики Байчжань даже привезли сюда маленький собачий домик, который они тайно строили. Они оставили табличку пустой, чтобы он мог написать имя щенка. — Он такой милый! — воскликнул Шэнь Юань и погладил щенка по голове. — Спасибо, папа! — Как ты собираешься его назвать? — спросил Лю Цингэ. Шэнь Юань хихикнул. — Он похож на Бин гэгэ, так что я назову его Бинпап! — Только будь с ним осторожнее, А'Юань. Бинпап был ранен, и его только что вылечили. Не стесняйся спрашивать своих родителей или кого-нибудь из твоих боевых дядей и тетей, если тебе нужна помощь, — улыбнулся Му Цинфан. Шэнь Юань кивнул. Шэнь Цинцю слегка откашлялся. — У нас также есть еще один сюрприз для тебя, А'Юань. Поскольку у тебя теперь больше вещей, твой шишу Шан построит для тебя комнату и большую кровать. Разве это не здорово? Глаза Шэнь Юаня засияли еще ярче. — Я получу большую кровать и комнату? — Конечно. А'Юань, ты все-таки подрастающий мальчик. Шэнь Юань улыбнулся. Такой способ скрыть, что вы облажались, два похотливых человека. Папапа ночью вам было мало и вы решили продолжить утром?! Одно дело слышать, а другое видеть, как твои родители сплелись вместе. Он хочет стереть свои воспоминания. Шэнь Юань вспомнил, как ему хотелось выколоть себе глаза, когда он впервые поймал Шэнь Цинцю и Лю Цингэ на месте преступления. Массаж? Какой массаж? Разве массаж включает в себя засовывание члена в чью-то задницу, а? По крайней мере, теперь у него есть своя комната и щенок, так что Юань простит своих родителей за то, что они снова непреднамеренно травмировали его. — Господи, ты заставляешь меня строить комнату после того, как выгнал меня накануне… — Шан Цинхуа заскулил, стоя в стороне от толпы на углу. Шэнь Юань кое-что заметил, увидев как Лорд пика Аньдин почесывает шею. Он ахнул и на цыпочках подошел к Шан Цинхуа, а затем прошептал ему: — Братан, с каких это пор ты повязан? Цинхуа моргнул и озадаченно посмотрел на него. — Повязан ? Шэнь Юань указал на его шею. — У тебя след от укуса. Лицо Шан Цинхуа немного побледнело, и он приподнял свою мантию, чтобы прикрыть шею. — Я оскорбил моего Короля на днях, когда он был... э-э...ранен. Его руки были заняты, поэтому он укусил меня в отместку. — ...Возмездие? — Ах, не беспокойся, братец Огурец. Он был сильно ранен и был нестабильным, вплоть до утечки феромонов. Сейчас он в лучшем настроении. “...” — Он все еще не прошел? Я его не вижу... Клянусь, он, должно быть, хотел оторвать мою плоть, укус был таким сильным, — пробормотал Шан Цинхуа. Кто-то укусил тебя в загривок, пока ты испускал феромоны, и ты не понял, что это значит. Казалось, что, несмотря на то, что он был побочным персонажем, IQ брата Самолета не сильно отличался от гарема главного героя.