Mamazun

Это был шумный день на городской площади Цзиньлань. Главная улица была заполнена криками купцов и торговцев, рекламирующих свои товары. Когда-то город был поражен смертельной демонической заразой, которая представляла собой попытку уничтожения репутацию уважаемого культиватора. Теперь он снова стал шумным городом торговцев и купцов. Это произошло почти на закате, когда торговцы готовились либо убрать, либо продать оставшиеся свежие продукты, в этот момент внезапно раздался резкий пронзительный крик, остановивший болтовню людей. Из переулка появилась молодая женщина в разорванной и окровавленной одежде. Она выбежала на главную улицу, упала на дрожащие колени и продолжала ползти, плача. — Помогите... Кто-нибудь, пожалуйста, помогите! Демон… там демон! Ее волосы были растрепаны и спутаны, а одежда изорвана в клочья, но люди могли видеть по украшениям, все еще находящимся в ее волосах, а также по одежде, которую она носила, что это была женщина из борделя. Они разбежались от нее, ведь она только что заявила, что за ней гонится демон. Дама отчаянно взвыла. – Нет... Кто-нибудь, пожалуйста, мои сестры все еще там! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите нам… Мимо нее промчалась группа молодых культиваторов, их одежды развевались на ходу. Любопытные горожане начали что-то шептать друг другу. Послышались звуки металла, разрезающего плоть, и громкое чудовищное рычание, за которым последовали нечеловеческие вопли. Спустя некоторое время снова наступила тишина, и горожане осмелились подойти к переулку. Темно-пурпурная кровь свиноподобного демона с крысиным хвостом брызнула на землю. Ученики в белых и зеленых одеждах собирали останки демона, складывая их вместе. Один из них подошел к дрожащей молодой леди из борделя и, улыбаясь, протянул руку. — Вы в порядке? Можете встать? Однако дама, вместо того чтобы взять его за руку, быстро поклонилась. — Большое вам спасибо, уважаемые культиваторы! — Мы просто делаем свою работу, — ответил мужчина. Горожане радостно захлопали. Культиваторы наконец-то вышли из темного переулка, и они смогли разглядеть их одежду и лица более отчетливо. Неудивительно, что они так искусны. Это были молодые совершенствующиеся знаменитой горной секты Цанцюн! Жители города Цзиньлань никогда не забудут гору Цанцюн, ведь их город был спасен благодаря ей. — Пожалуйста, успокойтесь. На данный момент угроза устранена, но если кто-то из вас столкнется с демонами, не стесняйтесь звать на помощь, — сказал молодой культиватор в зеленом. Его шаги были галантными и изящными. То, как он держался, являлось образцом благородного ученого. Он был одет в стандартную форму Пика Цинцзин; его длинные, похожие на чернила волосы были аккуратно завязаны и украшены простой серебряной короной сверху; челка обрамляла его красивое лицо по бокам. Его изумрудные глаза были пронзительно острыми, но в то же время казались милыми в сочетании с нежной улыбкой. Один из горожан вдруг вспомнил, что видел это лицо много лет назад. — Разве вы не Пиковый Лорд Шэнь? — О, но он выглядит слишком молодо, чтобы быть Пиковым Лордом Шэнь? — сказал другой горожанин. — Лицо Пикового Лорда Шэнь — не то лицо, с которым можно легко встретиться, ах, как я могу перепутать? Он даже носит цвета пика Цинцзин! Молодой культиватор улыбнулся. — Это на самом деле не Пиковый Лорд Шэнь, а его… — Юань гэгээээ!!!! Внезапно две девочки и мальчик подбежали к молодому культиватору и набросились на него. Большой пес черной луны следовал за ними, возбужденно виляя хвостом. Одна из девочек, одетая в белые одежды, с высоким конским хвостом и родинкой под глазом, сердито посмотрела на двух других детей. — Отойдите, Юань гэгэ — мой старший брат! Двое других детей с черными как смоль волосами, контрастирующими с их бледной кожей и ледяными голубыми глазами, ответили ей тем же взглядом, высунув языки. — Ну и что? Юань гэгэ так любит нас, что сделал своими младшими братом и сестрой. Перестань забирать его себе! — воскликнула другая девочка. Молодой культиватор вздохнул. — Вы трое должны были остаться в гостинице с Бинпапом. — Нам стало скучно, — ответили трое одновременно. Горожане с любопытством наблюдали за происходящим. Один из них вдруг ахнул. — Ах! Я вижу, ты дитя Пикового Лорда Шэня и Пикового Лорда Лю! Как они могли не помнить ребенка Пикового Лорда Шэня и Пикового Лорда Лю? Прелестное дитя, которое плакало, умоляя не забирать его родителей? Ребенок, которого похитили после того, как старый бесчестный Мастер Дворца попытался посадить Лорда Шэня в тюрьму по ложным обвинениям? С тех пор прошло много лет, но жители города Цзиньлань все еще помнили душераздирающую сцену семейной любви. Шэнь Юань кивнул. Ян Исюань вложил меч в ножны и тоже вышел из переулка, прищелкнув языком. — Я разочарован, дядюшки и тетушки. Вы помните маленького ребенка, которого видели один раз, но не узнаете своих? Горожане, увидев Ян Исюаня, рассмеялись. — О, ты Ян Исюань, молодой парень из оружейной лавки! — Гордость нашего города! — Как сложилась твоя жизнь в качестве ученика уважаемой секты? Ты так вырос! Ян Исюань усмехнулся и гордо потер шею. Когда он впервые пришел в секту, он уже был известен тем, что был единственным учеником, который попал на Пик Байчжань через вербовку, а не через вступительные испытания. Лю Цингэ, как известно, не набирал учеников даже во время вступительных испытаний, он ждал на Пике Байчжань, и тот, кто хотел присоединиться, должен был взобраться на его вершину и сразится с ним. К тому времени достаточно стойкие, оставались, а те, у кого нет воли, уходили. Не говоря уже о том, что он хорошо выступил на последней Конференции Бессмертного Альянса. — Шисюн, все демоны сожжены, — другой ученик с Байчжань подошел к Шэнь Юаню и доложил об этом. Шэнь Юань кивнул. — А пепел? Какого цвета? Все ученики были сбиты с толку. — Пепел? — Клыкастых кабанов-крыс нужно сжигать до тех пор, пока они не превратятся в темно-пурпурный пепел, иначе оставшийся труп будет издавать запах, который привлечет других демонов, — объяснил Шэнь Юань. — Сожгите их, пока они не превратятся в пепел, иначе... Внезапно из переулка донесся громкий крик. Молодые культиваторы бросились обратно в переулок и увидели пару гигантских червеобразных демонов, выкапывающих себе путь из земли. Горожане закричали, Шэнь Юань спокойно сделал несколько жестов рукой, и меч вылетел из-за его спины и рассек гигантских червей. Затем он достал огненный талисман и бросил на останки. Трупы сгорели мгновенно, оставив только пепел. — Ну, такое случается, если вы не будете осторожными, — добавил он. — Проследите, чтобы не осталось никаких следов. На мгновение толпа ошеломленно замолчала, прежде чем все разразились радостными возгласами и хлопками в ладоши. — Как и ожидалось от сына Пиковых Лордов! — Он так хорошо вырос, какой талантливый и элегантный джентльмен! — Я знала это, я была права, молясь, чтобы мой ребенок вырос как их сын… Улыбка Шэнь Юаня немного застыла. Услышав эти похвалы, он почувствовал себя неловко, он не заслуживает их. Несмотря на то, что физически ему было всего восемнадцать, ментально он приближался к сорока... уже старик. Благодаря родителям он рано начал свое образование и совершенствование. Не говоря уже о том, что большая часть его знаний о существах в этом мире на самом деле пришла из его прошлой жизни. — Кто этот человек, ма? — спросил у матери маленький ребенок. — Разве ма не рассказывала тебе о Горной секте Цанцюн, одной из главных сект совершенствования и их Пиковых Лордах? Этот молодой человек — сын двух Пиковых Лордов! — Так это и есть та маленькая фея, о которой ты мне рассказывала, ма? Шэнь Юань кашлянул. Какая маленькая фея, а? Что за странные истории распространяют о нем эти люди? Не желая больше задерживаться и привлекать к себе внимание, Шэнь Юань увел троих детей, свистнув Бинпапу, чтобы тот тоже следовал за ними. — Хорошо, мы возвращаемся, так как очевидно, что вы, непослушные дети, не можете следовать инструкциям. Вы трое вообще не должны были быть здесь, А’Сон, А’Хуан, А’Хуэй. Трое детей надулись и угрюмо последовали за ним обратно в гостиницу. Шэнь Юань молча проклинал Шан Цинхуа за то, что тот навязал ему заботу о своих несчастных детях. Почему он вообще согласился помочь? Он уже знал по прошлому опыту, что надеяться на спокойствие с этими тремя было тщетным желанием. Близнецы были похожи на отца, но не могли сидеть спокойно, как их мать. После рождения близнецов Шан Цинхуа как сумасшедший метался между родительскими обязанностями и работой. Шэнь Юань понятия не имел, как ему это удавалось. Мобэй Цзюнь, конечно, был с ним, но после рождения наследников все больше его врагов нападало так, что он был вынужден защищать свой дом чаще, чем когда-либо. К счастью, Шэнь Цинцю был готов помочь. Не с детьми — у него была собственная дочь, за которой нужно было смотреть, — но он работал вместе с Юэ Цинъюанем над тем, чтобы каким-то образом официально закрепить Тяньлан Цзюня в их союзе. Ло Бинхэ также был вовлечен в этот план, его несколько раз посылали улаживать споры в царстве демонов (каждый раз Шэнь Юань задавался вопросом, вернется ли он с женой, но нет, Ло Бинхэ никогда этого не делал. Что случилось с женами из сюжета?). В конце концов, стали распространяться новости и слухи, что монарх небесный демон вернулся, и вступил в союз с Мобэй Цзюнем. Мятежники, которые знали, что лучше не бросать вызов небесному демону, в конце концов, сдались. Следовательно, ранние годы близнецы проводили больше времени на вершине Аньдин, чем в северном дворце. Они выросли с А’Сон, и вместе они стали беспокойным трио. Однажды Шэнь Юань вызвался присмотреть за ними, и с тех пор трое детей прилипли к нему, как маленькие утята. Шан Цинхуа это очень нравилось, так как это давало ему некоторое время для отдыха. Мобэй Цзюнь был неплохим отцом, но… из-за странной демонической культуры, укоренившейся в нем, забота о своих детях означала тупо смотреть на них и требовать, чтобы они встали или пошли сами. Несколько раз Мобэй Цзюню приходилось напоминать, что дети наполовину люди и нуждаются в большем количестве человеческой пищи. Так же, несколько дней назад, как раз когда он учил трио рисовать, ему неожиданно назначили миссию. Шэнь Юань оставил детей на вершине Аньдин и быстро взял несколько учеников с собой. Вместо того, чтобы послушно оставаться дома, хитрые дети каким-то образом сумели спрятаться в карете, следуя за ним, Ян Исюанем и другими учениками. Сначала они собирались отправиться на задание в деревне, соседней с городом Цзиньлань, но потом Шэнь Юань случайно услышал о серии смертей среди работников борделя, вызванных таинственным зверем, и решил заглянуть туда, чтобы разобраться. Это был не первый раз, когда они делали это. Шэнь Юань должен был просто взять лошадь. Однако другие ученики продолжали настаивать на том, чтобы он ехал в карете, хотя обычно она предназначалась только для Пиковых Лордов. Неужели они так боялись, что Лю Цингэ или Шэнь Цинцю могут избить их? Родители, может быть, и избаловали его, но не так, чтобы не давать ему почувствовать жар солнца! Ну что ж, ему действительно нравилось сидеть в карете, он мог удобно устроиться, пока Бинпап свернулся вокруг него. Бинпап, маленький черный шпиц, теперь был размером с огромного тибетского мастиффа. — Но Юань гэгэ, здесь скоро пройдет фестиваль, разве мы не можем остаться еще на один день? — надула губы Лю Сон. А’Хуэй показал ему листовку. А’Хуан принялась бессвязно бормотать о том, как им редко удавалось выйти на улицу, что ускользнуть было трудно и что они должны, по крайней мере, воспользоваться шансом и насладиться отдыхом, снова и снова, без остановки, пока они не добрались до гостиницы, где остановились. Шэнь Юань потер виски. То, как говорила А’Хуан, было очень похоже на Шан Цинхуа, за исключением того, что она была вдвое более разговорчивой. А’Хуэй наоборот едва ли произнес хоть слово, даже хуже, чем Мобэй Цзюнь. — Ты уже навлекла на себя мамин гнев, А’Сон. Кроме того, Юань гэгэ и Ян гэгэ должны вернуться вовремя, чтобы подготовиться к другому мероприятию, — сказал Шэнь Юань. — Мероприятию? — хором спросили все трое. Шэнь Юань улыбнулся. — Приближается Конференция Бессмертного Альянса, помните?

***

Шэнь Юань вздохнул, потянулся и проснулся от запаха бамбука и свежих цветов в своей комнате. Было так хорошо оказаться дома. Его разбудил громкий топот, в котором он узнал сестру, вбегающую в его комнату и готовую прыгнуть на него. И правда, как только он сел и протер глаза, Лю Сон ворвалась в его комнату и прыгнула на постель. — Юань гэгэ, проснись! Уже утро. Шэнь Юань зевнул. — Гэгэ только что проснулся, А’Сон. Лю Сон прижалась лицом к его животу. — Гэгэ, поиграешь со мной сегодня? Шэнь Юань погладил ее по голове. — Сегодня гэгэ придется тренироваться и медитировать. Мне нужно подготовиться, конференция завтра. После Конференции Бессмертного Альянса, в которой Ло Бинхэ участвовал двенадцать лет назад, была проведена только одна конференция, так как всем сектам требовалось больше времени, чтобы оправиться от своих потерь. Не говоря уже о том, что дворец Хуаньхуа, который обычно отвечал за барьер, окружающий арену, потерял старого Мастера Дворца и новая Хозяйка Дворца, Цинь Ваньюэ в то время была недостаточно сильна, чтобы удержать барьер. Четыре года назад они, наконец, смогли провести мероприятие снова, но тогда Шэнь Юань был слишком молод, чтобы участвовать. Однако Лю Минъянь сумела занять первое место, а Ян Исюань третье. Ло Бинхэ не участвовал, но присутствовал в качестве сопровождающего, а Шэнь Цинцю не подталкивал его к участию в конференции. В этом году, наконец, настала очередь Шэнь Юаня принять участие. Он нервничал, но в то же время был взбудоражен. Он готовился к ней довольно долго. Он знал, что Шэнь Цинцю втайне был недоволен тем, что никто из его учеников, кроме Ло Бинхэ, не заявил о себе на конференции. Он хорошо обучил Шэнь Юаня музыкальному искусству, а также заставлял его запоминать целые бестиарии и энциклопедии растений, в то время как Лю Цингэ помогал ему в обучении боевым искусствам и фехтованию. — Вот почему ты должен провести сегодняшний день с А’Сон, ты не сможешь поиграть со мной в течение следующих семи дней, верно? — спросила А’Сон. — Я вернусь через семь дней, так почему бы тебе не позаниматься и не подождать меня? — предложил Шэнь Юань и встал с кровати. — А теперь иди и помоги накрыть на стол, гэгэ нужно одеться. Лю Сон надулась и ушла, чтобы дать брату побыть одному. Шэнь Юань, как обычно начал собираться, умываться и одеваться. Прежде чем выйти из комнаты, он мельком взглянул на свое отражение в зеркале. Он не замечал этого до недавнего времени, хотя даже незнакомые люди, давно его не видевшие, заметили сходство между ним и матерью. Его нынешнее лицо не слишком отличалось от его лица в прошлой жизни, за исключением того, что он унаследовал оттенок глаз Шэнь Цинцю, и у него был более здоровый румянец на лице, он больше не выглядел как симпатичный мальчик, ждущий смерти. Хм, можно ли считать это улучшением по сравнению с его предыдущей жизнью? Может быть, на этот раз у Шэнь Юаня действительно будут красивые сестрички, обожающие его. Хотя… это, скорее всего, произойдет, только если он будет альфой или бетой. В свои восемнадцать лет он еще не представился. Его родители говорили ему, что нет ничего необычного в том, чтобы испытать первую течку или гон в позднем подростковом возрасте. У некоторых людей, таких как Шан Цинхуа, она началась даже позже, так как культивация могла задержать презентацию. Му Цинфан тоже был поздним цветком. Шэнь Юань не был слишком амбициозным. Он не хотел быть альфой. На самом деле он предпочел бы стать бетой. Иметь дело с течкой и гоном казалось очень хлопотной вещью, он предпочел бы не проходить через это… В тот момент, когда он вошел на кухню, в его нос ударил шокирующе сладкий запах, и Шэнь Юань упал на пол. Его глаза расширились. Что это за запах? — А’Юань? Запах становился все сильнее. Это было что-то сродни очень сильному сладкому молочному запаху, смешанному с ванилью. Шэнь Юань поднял голову. Шэнь Цинцю уронил деревянную ложку, которую держал в руке, и теперь смотрел на него с озабоченным лицом. Как раз в тот момент, когда он собирался открыть рот, внезапно сильный землистый запах начал смешиваться со сладким молочно-ванильным ароматом. Это ошеломило его и сделало его колени еще слабее, чем раньше. — Что случилось с А’Юанем? — Лю Цингэ тоже вошел в кухню. Вот дерьмо. Вот дерьмо. Шэнь Юань вспомнил, что Шан Цинхуа говорил ему раньше. Даже если альфа или омега были поздним цветком, они могли бы начать чувствовать запах феромонов в какой-то момент, даже если они еще не были затронуты этим. Тот факт, что запахи были настолько сильны и даже подействовали на него… черт! Разве это не означает, что он скоро представится?! — Я… я просто почувствовал легкое головокружение, — ответил Шэнь Юань, но был поражен тем, как слабо прозвучал его собственный голос. — Просто все еще не проснулся. Шэнь Цинцю нахмурился и положил холодную руку на лоб Шэнь Юаня. Затем он наклонился ближе, и Шэнь Юань почувствовал, что запах вот-вот окутает его. Черт. Дерьмо, дерьмо, дерьмо, что это за дерьмовый механизм? Я думал, что феромоны не должны влиять на членов семьи! Затем Лю Цингэ тоже наклонился, чтобы приблизиться к нему, и когда запах стал сильнее, Шэнь Юань начал чувствовать, что в ближайшее время потеряет рассудок. Ни в коем случае, почему отец вызывал у него такую реакцию? Был ли это эффект поздней презентации или это нормально для первого раза? Шэнь Юань понятия не имел, так как любые ученики, проявляющие признаки презентации, обычно сразу же уединялись в изолированной комнате. Черт, может, так оно и было... — Тебя немного лихорадит. А’Юань, ты чувствуешь что-то необычное? — спросил Шэнь Цинцю. Сливочная ваниль и травянистое поле после дождя, — подумал Шэнь Юань. Однако сказать об этом родителям означало открыть, что он скоро должен был расцвести. В любой другой день у Шэнь Юаня не возникло бы проблем с тем, чтобы позволить родителям помочь ему в его первом опыте пробуждения обоняния. Однако это было за день до Конференции Бессмертного Альянса, и у Шэнь Юаня было такое чувство, что Шэнь Цинцю и Лю Цингэ не позволят ему участвовать, если узнают об этом. — ...Я думаю, что еда горит, — сказал Шэнь Юань. Парочка посмотрела на плиту, и действительно, она дымилась. — Черт! — Лю Цингэ выругался и бросился тушить огонь, в то время как Шэнь Цинцю пытался спасти то, что осталось от утреннего отвара. Что ж, похоже, завтрак будет в столовой. А пока ему лучше воспользоваться этим шансом, чтобы сбежать. — Я пошел! — Подожди, А‘Юань! — позвал его Шэнь Цинцю, но Шэнь Юань уже направился к вершине Аньдин, чтобы найти помощь. Войдя в жилище Шан Цинхуа, он чуть не споткнулся и не упал, когда его ударил аромат сладких цитрусов. Он был не таким сильным, как у Шэнь Цинцю, но все равно вызывал у него странное чувство внутри. Боже, он никогда не знал, что Брат Самолет будет пахнуть сладким мандарином. Это вызвало у него желание подойти ближе и понюхать запах, но Шэнь Юань сжал кулаки, сдерживаясь. — Братец Огурец? Что ты здесь делаешь? Почему ты такой красный? — выглянул из-за стопки свитков Шан Цинхуа. Демонические близнецы выскочили из своей комнаты, как только услышали его имя. — Это Юань гэгэ! — Юань гэгэ здесь, чтобы увидеть нас! — Юань гэгэ, мы поставим на твою победу в конференции! Что ж, в таком состоянии он даже не сможет попасть на мероприятие. — Дети… Мне нужно… поговорить с вашей матерью… — Садись, Огур- эхем, шичжи Юань. Выпей чаю, ты сам на себя не похож, — сказал Шан Цинхуа и снова повернулся к детям. — Вы двое уже закончили с едой? — Уже сделано! — хором воскликнули близнецы. — Хорошо, а теперь идите и... э-э-э, побеспокойте своего отца, у мамы тут взрослые дела с шичжи Юанем, — сказал Шан Цинхуа. Как только близнецы ушли, он посмотрел на Шэнь Юаня. — Что случилось, брат? Почему ты так выглядишь? — ...Я чувствую их запах. Я чувствую твой запах, — признался Шэнь Юань. Он поднес чашку к носу и глубоко вдохнул. Он слегка заглушил цитрусовый запах, и Шэнь Юань наконец смог успокоиться. Шан Цинхуа помолчал, потом слегка поднял руки и начал обнюхивать себя. Шэнь Юань прищелкнул языком. — Я не это имел в виду. Я чувствую запах твоих феромонов! Не только твоих, но и моих родителей! — О, — безучастно произнес Шан Цинхуа, прежде чем его глаза расширились, и он ахнул. — Вот дерьмо. — Завтра конференция, и если мои родители узнают, они меня не отпустят, — сказал Шэнь Юань. — Конечно, не отпустят, разве ты хочешь, чтобы тебя трахнули случайные незнакомцы, пока весь мир культивации наблюдает? — заметил Шан Цинхуа. — Нет! Но ведь у тебя есть подавители, верно? — спросил Шэнь Юань. — Верно, но подавители течки и гона — это разные вещи. Ты не можешь узнать, является ли человек альфой или омегой, пока он не испытал течку или гон, — напомнил ему Шан Цинхуа. — Как только я узнаю, я могу сразу принять подавители, — возразил Шэнь Юань. — Брат, это если ты в безопасности своего дома. Во время конференции ты будешь окружен тысячами культиваторов, и все они будут следить за каждым твоим движением, — возразил Шан Цинхуа. — Все будут заняты своими делами, а зрители меня не учуют, — сказал Шэнь Юань. — Ну, тут ты не совсем прав. Когда ты поймешь, что знаменит, брат? — сказал Шан Цинхуа. — Ты первый ребенок Бога Войны и Меча Сюя. Ты заявил о себе публике благодаря удостоенному наград представлению, которое ты разыграл, когда был ребенком. Помнишь “ву-у-у, я не хочу, чтобы мама и папа попали в тюрьму”… — Заткнись. Это было больше десяти лет назад. Шан Цинхуа пожал плечами. — Даже в этой секте все признают твои способности, благодаря твоему большому мозгу, помнящему все, что я написал, включая все 875 видов редких зверей и трав. Люди наверняка будут следить за тобой. — Но нет никакой гарантии, что течка или гон начнутся в течение этих семи дней, верно? Тебе понадобились годы, прежде чем у тебя на самом деле началась первая течка, — указал Шэнь Юань. — Если ничего не случится, и я пропущу конференцию в этом году, мне придется ждать еще четыре года, братан. Вообще-то их 898. Шан Цинхуа нахмурился. Культиваторы живут очень долго, так что для них четыре года ничего не значат. Однако сейчас Шэнь Юань все еще нормально взрослел и еще не достиг той стадии, когда он может сохранить свою молодость. Возможно, он еще не чувствует себя бессмертным и все еще воспринимал четыре года, как в своей прошлой жизни, что технически было довольно долго. Шан Цинхуа начал рыться в своих ящиках в поисках определенного предмета. — Хм... а где оно… ах, вот! — воскликнул он, вытаскивая мешочек из ящика, как Дораэмон вытаскивает из кармана магические инструменты. — Что это такое? — спросил Шэнь Юань, глядя на таблетки в мешочке. — Белая таблетка подавляет гон. Черная таблетка подавляет течку. Я храню их на случай чрезвычайных ситуаций, если кто-то из моих учеников внезапно войдет в течку или гон, — сказал Шан Цинхуа. — Они содержат концентрированное вещество, которое вызывает противоположные феромоны, так что будь осторожен. Если ты альфа и случайно примешь теплопоглощающее средство, ты сделаешь… эхем, ну, сойдешь с ума и будешь делать это с кем попало. — Не сглазь! — Брат, я просто говорю правду! Ты здесь делаешь глупость! — Мин Фань участвует. Он бета, я могу следовать за ним. Связанные духовные животные также разрешены, так что я могу взять с собой Бинпапа, чтобы он защитил меня, — рассуждал Шэнь Юань. — ...Не вини меня, если что-то случится, — сказал Шан Цинхуа. Шэнь Юань кивнул. Он бережно взял мешочек и поблагодарил Шан Цинхуа. — Спасибо, брат. Кроме того, могу ли я занять пустую комнату до того как… эм, я почувствую себя лучше? — Конечно, конечно, — сказал Шан Цинхуа. — Но зачем ты проделал весь этот путь? Я уверен, что Пик Цинцзин имеет свой запас подавителей. Если бы он пошел к своим родителям и попросил подавителей, они, конечно, поняли бы, что он скоро представится, и наверняка запретили бы ему участвовать в конференции. — Ты не обращаешься к голосу разума, когда собираешься сделать что-то глупое, — усмехнулся Шэнь Юань. — ...Ты — мелкий говнюк. — Спасибо за комплимент, брат.