Усянь, местный бог Илина

- Вэй Усянь! Иди к черту!! В огне битвы что-то пронзает его живот, входя спереди и выходя через спину. Это острая боль. Но как только утихает, она становится тупой и онемевшей—это неудобно. Но эта боль не могла сравниться с болью в груди. Эта скручивающая, мучительная боль, от которой он едва не падает на колени. Это убивает больше, чем меч в животе. Много лет назад, когда он был молод, он никогда не думал, что будет сражаться против владельца этого меча. Во время спарринга они дрались друг с другом, но в их чувствах друг к другу не было злобы, только игривое соперничество. Они всегда сражались бок о бок он надеялся, что так оно и останется. Но теперь... Многие люди называли его гордым и уверенным в себе бесстыдником. Он никогда не показывал своего страха. Как он может? Не было никакого смысла показывать испуг, но он все равно боялся, точно так же, как боится сейчас. Он боится поднять глаза и встретиться взглядом с владельцем меча, боится увидеть ненависть и негодование в глазах противника. У Цзян Чэна серые глаза, которые всегда приобретают пурпурный оттенок, когда Цзыдянь потрескивает рядом с ним. Его глаза, когда он смотрел на Вэй Усяня, обычно излучали раздражение, но оно никогда не было серьезным и легко исчезало в любящем взгляде. Сейчас на его месте - презрение. - Цзян Чэн... - Голос Вэй Усяня хриплый и дрожащий; в глазах нет того презрения, что в глазах его бывшего шиди. Цзян Чэн был удивлен, когда Вэй Усянь поднял лицо и посмотрел на него с глубокой печалью, сопровождаемой горько-сладкой улыбкой. Вопреки ожиданиям мужчины, Вэй Усянь не сражался. Вместо этого его флейта Чэньцин выпадает из его руки, как будто он сдается, как будто он закончил борьбу. - мне жаль... и... спасибо. Внезапно Цзян Чэня отталкивают. Его меч Санду отбрасывает вместе с ним и приземляется на землю рядом. Это выбивает из него воздух. Но он быстро приходит в себя и, подняв глаза, видит, как Вэй Усянь засовывает руку под мантию и достает оттуда что-то маленькое, окруженное черным туманом. Цзян Чэн в гневе стискивает зубы. Он хватает Санду и встает, чтобы снова напасть на человека в черном. Он должен убить Вэй Усяня, прежде чем тот сможет снова воспользоваться этой проклятой печатью — печатью, убившей его сестру! Но он ошибается. Могильные курганы - это историческое поле битвы, холм, наполненный трупами и почерневший от большого количества тёмной энергии. Заклинатели, которые пришли с Цзян Чэном, для осады Курганов, заняты борьбой с армией нежити Вэй Усяня. Внезапно атмосфера изменилась. Воздух тяжелый, холодный и казалось, что он двигает свирепые трупы, с которыми они сражались. Ожидая, что свирепые мертвецы нападут более разъярённо, они напряглись и подняли клинки, защищаясь. Но не они были целью свирепых мертвецов. Теперь их цель — их хозяин. Тот, кто управляет ими, Вэй Усянь. Они злобно вопят, бросаясь на человека с пугающей скоростью. Цзян Чэн наблюдает, как они нападают на Вэй Усяня, кусая его. Сам Вэй Усянь даже не выглядит обеспокоенным, его лицо выражает полнейшую покорность такому обращению. Цзян Чэна это раздражает. Почему... Почему ты ничего не делаешь?! Почему ты просто позволяешь им делать это с тобой?! Сила яростной атаки трупов отталкивает Вэй Усяня назад, заставляя его упасть с утеса. Он закрывает глаза, чувствуя головокружение от потери крови и боли. Не имеет значения, что Цзян Чэн вызывает Цзыдянь и начинает атаковать свирепые трупы, чтобы помочь Вэй Усяню и остановить его от падения. Это немного мило, что его бывший шиди пытается спасти его. Но Вэй Усянь всё падает, и некому его поймать. И теперь некому будет это сделать.

***

Вэй Усянь ничего не помнит после своей смерти. Он осознает свое окружение только когда его выманивает из Могильных курганов знакомая мелодия струн гуциня. Он помнит его ещё со времен своего обучения в Облачных глубинах. Это - расспрос. Он стоит на краю обрыва, с которого упал, перед человеком, одетым в белое. Одежды мужчины насквозь промокли от дождя, а его бледные пальцы, парящие над гуцинем, покрыты ранами, которые, похоже, вот-вот начнут кровоточить. Лицо мужчины такое же бледное, как и его пальцы, но все равно можно было бы считать его красивым с его светлыми глазами, прямым носом и пухлыми губами. Это лицо не чуждо Вэй Усяню. Он знает этого мужчину. Он встретил этого человека, когда они были моложе. Его зовут Лань Чжань, вежливое имя Ванцзи. Мир описывал отношения Вэй Усяня и Лань Ванцзи как огонь и воду, тьму и свет, смертельных врагов. Когда он был жив, Вэй Ин никогда не думал об их отношениях как о плохих. Ему нравится человек, чье лицо, казалось, кто-то вырезал из нефрита, да и сам мужчина терпел его и его эксцентричную личность. Их отношения были “так себе”. Но видя Лань Ванцзи, стоящего на коленях под дождем со своим гуцинем перед ним, Вэй Усянь не может представить, почему Лань Чжань пришёл сюда. - Зачем ты позвал меня? Я же велел тебе убираться, не так ли? Лань Ванцзи снова играет расспрос на своем гуцине. Вэй Усянь слышит его вопрос. На мгновение он протягивает руку, чтобы ответить, но потом передумывает и отдергивает её. - Лань Чжань... Зачем ты пришёл сюда? Посмотри на себя! Ты пачкаешь свою мантию! То, что произошло дальше, застало Вэй Усяня врасплох. Лань Ванцзи, человек, который говорит столь мало, издает мучительный крик и воет в ночь, а дождь окрапляет его лицо. При виде этого, у Вэй Усяня заболела грудь. Он не хочет видеть Лан Ванцзи таким несчастным. Он хочет сказать красивому мужчине, что все в порядке и что он здесь, но не может. Было бы лучше, если бы мир не знал, что его душа все ещё здесь. - Лань Чжань - говорит он с грустной улыбкой, хотя Лань Ванцзи и не слышит его. - Пожалуйста, забудь обо мне. Жизнь не добра ко мне, но она добра к тебе. Я не хочу, чтобы тебе было плохо из-за меня. Лань Ванцзи встает не сразу. Вэй Усянь остается с ним, дождь проходит через его поблекшее тело и опадает на землю. Через некоторое время Лань Ванцзи заворачивает свой гуцинь в мокрую белую ткань. Вэй Усянь замечает, как слегка вздрагивает тело Лань Чжаня, когда он пристегивает свой гуцинь к спине и хмурится, удивляясь, почему у мужчины перед ним такая реакция. Он только сильнее хмурится, когда замечает красные пятна на бледной спине Лань Чжаня. - Лань Чжань, что случилось с твоей спиной?- вслух спрашивает Вэй Усянь, следуя за ним. Они проходят мимо части Курганов, заваленной рваными тряпками, обломками дерева и прочим хламом. Это было место, где Остатки Вэнь поставили свои палатки для жилья. Вэй Усянь вспоминает, что неподалеку от палаток стоял деревянный дом, который Вэнь Нин планировал построить для своей семьи, но тот теперь остался недостроенным. Если Вэй Усянь посмотрит в сторону, он увидит остатки того дома, который превратился в груду деревянных обломков. Вспоминая о своей семье, жестоко убитой заклинателями с которыми он когда-то был союзником, он чувствовал себя обиженным. Возможно, это возмущенная энергия Могильных Курганов влияет на его дух, но он действительно хочет убить каждого заклинателя, принимавшего участие в осаде — нет, больше похоже на резню. Ему казалось, что то, что секты сделали с Могильными Курганами, - это то же, что секта Вэнь сделала с Пристанью Лотоса. Это непростительно. Это несправедливо. Когда Лан Ванцзи спускался по Могильным курганам, его внезапно остановил резкий кашель. Звук исходил от вырванного с корнем дерева, над которым подозрительно склонилась деревянная доска. Вэй Усянь удивляется, почему Лань Чжань сейчас идет к вырванному с корнем дереву. На его вопрос отвечают, когда Лан Ванцзи поднял доску, открыв крошечную фигурку, съежившуюся внутри дерева. Вэй Усянь со вздохом падает на колени. - А-Юань! Перед нападением Четырех Великих Сект Вэй Усянь спрятал маленького Вэнь Юаня в мёртвом дереве с едой, надеясь, что ребенок выживет. Если бы он мог плакать, Вэй Усянь от облегчения заплакал бы. Его А-Юань жив! Больной, да, но живой! Затем он поворачивается к Лан Ванцзи, у которого непроницаемое выражение лица. - Лань Чжань! Возьми А-Юаня с собой в Гусу! Ты должен! - настойчиво воскликнул он, голосом на тон выше обычного. Словно услышав его мольбу, Лань Ванцзи берет маленького ребенка на руки. Он прижимает лицо А-Юаня к своей груди, а Вэй Усяню остаётся наблюдать, как Лань Чжань улетает с малышом на Бичэне. Он не мог последовать за ними, потому что его просто оставят позади, но ему это и не нужно, чтобы знать, что Лань Чжань позаботится о А-Юане для него. - Лань Чжань, ты такая хороший! - думает он, чувствуя, как узел в груди распускается от облегчения. Возможно, никто кроме малыша и не выжил, но А-Юань жив. Малыш ничего не вспомнит об Остатках Вэнь из-за заклинания, наложенным на него Вэй Усянем. Впрочем, это не имеет значения. А-Юань начнет новую жизнь и будет жить, не стыдясь своего происхождения. У него будет шанс на счастливую и безопасную жизнь. Для Вэй Усяня этого вполне достаточно.