Стазис для чувств

Промозглая дождливая ночь. Сижу, укрытый пологом невидимости, на крыше одного из добротных галарэнских домов. Тяжёлые свирепые капли дождя обрушиваются с аспидно-чёрного неба, не причиняя мне абсолютно никакого дискомфорта. Где-то внизу, как мне кажется, далеко-далеко, спешат укрыться от беспощадного ливня горожане. Они быстро идут, уверенные в том, что уже через пару поворотов очутятся в уютных тёплых домах, где с приветливыми улыбками их встретят родные и близкие, поинтересуются, как прошёл день, заботливо протянут кружку горячей терпкой тайры… В мыслях вон того седовласого мужчины я увидел образ его любимой внучки, что нетерпеливо дожидается дедушку в старом маленьком домишке, а вот бежит, шлёпая по всё увеличивающимся лужам, совсем молоденькая девушка, только что вышедшая замуж и теперь спешащая поскорее увидеть красавца-супруга. Торопится домой и вон та женщина тридцати пяти лет с болезненным цветом кожи, её ждут двое маленьких детей… Все их рутинные мысли казались мне такими чуждыми, далёкими, как будто принадлежали жителям неизвестной планеты. Я чувствовал себя апатичным сторонним наблюдателем, но не так, как раньше: в те далёкие времена моя рассеянность была вызвана одержимостью магией, жаждой новых открытий, теперь же… Эта болезненная отрешённость, патологическая, заставляющая в испуге отводить взгляд любого, кто посмотрит в мои безжизненные глаза, когда-то карие, сейчас же – бездонные чёрные провалы. Грянул яростный громовой раскат, на землю вновь обрушились безудержные потоки. Я смотрел на всё это действо со всеобъемлющим безразличием. А ведь когда-то я любил дождь… И Ты любила… Помню, моя дорогая Тим, Ты говорила, смущённо краснея, что я пахну дождём, а я лишь посмеивался, гладя тебя по непослушным волосам… Кузнечик мой… Дорогой Кузнечик, так и не ставший Воробьём… Помню, ещё помню, как ты ставила в лаборатории безобидные и не очень эксперименты, с восторженным блеском в чуть наивных глазах смотрела, а что же будет… Знаю, что тянулась ко мне, мечтала стать сильной, чтобы никто и никогда не смог причинить тебе вред: этот комплекс угнетённой сироты сковывал Тебя, мешал наслаждаться жизнью, он же побуждал Тебя совершенствоваться. Да вот только не помогло Тебе ничего из того, что должно было защитить, и виноват в том я. Всего одна моя небрежность, одна крошечная оплошность самонадеянного мага, посчитавшего себя, если не гением, то любимчиком Лариши точно… Этот фатальный промах стоил жизни Тебе, созданию, что я любил пуще жизни, ценил больше пресловутой драконьей свободы… Лишь один короткий взгляд бесчувственной твари поглотил твою жизнь. Василиски, чьего участия мы банально не учли, вновь вступили в игру. А я нашёл Тебя, застывшую, с остекленевшим взглядом так поздно… «Стазис!» - отчаянно крикнул Тиану. «Нет, уже не поможет…» - шептала Бель, отводя глаза от моего обезумевшего взгляда. А я не успел… Не успел… Не успел спасти то, что было так дорого, то, что было смыслом всего существования одинокого мага в чёрной хламиде. Стазис, какой стазис? Теперь его можно накладывать разве что на мои чувства, но это было бы слишком просто, слишком недостойно её, моей маленькой Дракошкиной личинки… Эти мысли разъедали остатки разума, вонзались бритвенными лезвиями в обтрёпанное сердце. Я снял все щиты, защищающие от физического вреда, и принялся яростно долбить кулаками о выступающие углы кирпичной кладки, разбивая в кровь костяшки пальцев, что бы хоть на чуть-чуть физическая боль отодвинула на задний план душевные терзания. Чёрт, не помогает! Над большим городом раздался резкий птичий крик, карканье вороны, но было оно громче, пронзительнее, чем нужно… Одинокий ворон летел высоко над тёмным городом, что находился во власти дождя. Птица летела бездумно, не зная, в каком направлении и с какой целью. «Шах и мат!» - раздался голос где-то в отдалении. А ты так и не научилась играть в шахматы…