Бриджит
Сначала она узнаёт голос. Мягкое сцепление слова со словом, чуть более заметные, чем согласные, гласные, как акцент, не похожий ни на один из ей известных, но это не акцент, скорее манера разговаривать, и Бриджит вспоминает это так отчётливо, будто её отбрасывает в прошлое, в его мягкий, белый, тёплый свет. Это случается, когда она идёт к ресепшн, просматривая почту, которую музей получил на неделе, на предмет счетов, но не находит их. Бриджит резко разворачивается, когда слышит знакомый голос, и тогда кажется, что кто-то вцепился зубами в её горло.Сэм
Он всё ещё не ориентируется в Торонто. В основном потому, что не особенно-то и хочет. Ему не нравится этот город. Но как бы там ни было, он здесь, потому что должен встретиться с человеком по поводу товара, а его телефон разрядился, спутав все планы. Вот тогда-то Сэм и решает зайти в музей. Ведь если подумать, музей — это самое подходящее место, чтобы спросить дорогу. Музейщики ведь всё, всегда и обо всём знают: мумии, викинги, гаитянское вуду, что там ещё? Так почему бы им не знать, как добраться до Блур-стрит, верно? Разумеется, он мог бы спросить об этом и в отеле, но консьерж и без того каждый раз подозрительно разглядывает его, а Сэм терпеть не может, когда на него пялятся. В музее проходит выставка на тему «Гаитянское вуду». Сэм читает афишу, докуривая сигарету, и думает, что, когда он был ребёнком, такого в музеях не показывали. Он почти хочет посмотреть, но для этого нужны наличные. …у девушки длинные блестящие волосы с каштановым отливом, у неё красивое лицо, а на её бейдже написано «Бэт-Энн», но Сэм замечает имя уже после того, как мозг автоматически отмечает засосы на шее девицы. И прежде, чем он успевает открыть рот, Бэт-Энн спрашивает: — Чем могу помочь? — Я ищу быстрый способ добраться отсюда до Блур-стрит. Желательно не на автобусе. — На Восток или Запад? — уточняет Бэт-Энн, прежде чем развернуть карту города и начать набрасывать схему пути в блокноте. Но Сэм уже не обращает внимания, более того, он даже не слышит пояснений Бэт-Энн, когда за соседним столом вдруг оборачивается другая девушка. В комнате враз заканчивается воздух. Мгновение они просто смотрят друг на друга, и только потом у него вырывается что-то вроде надтреснутого: «Бриджит?» — а она в ответ выдыхает так, будто голос Сэма причиняет физическую боль. Коробка с почтой падает из рук Бриджит, и белые птицы бумаг разлетаются по всей комнате. — Господи Иисусе, Бриджит! — реагирует Бэт-Энн, оборачиваясь, словно собираясь тут же начать уборку, но замирает, переводя взгляд с одного на другого. — О, Боже, — лепечет Бриджит, а потом уже мягче, будто обращаясь к самой себе. — О господи… Сэм чувствует, что вроде бы должен извиниться, потому что Бриджит явно взволновало его появление, и он действительно пытается. — Прости, — говорит он. — Я и не знал, что ты… что вы здесь работаете. Очевидно, она здесь действительно работала, раз сидела за столом и разбирала бумаги. Несомненно, Сэм чувствовал себя полным идиотом, раз говорил об очевидном, но должен же он был что-то сказать. — Что ты здесь делаешь? — наконец находит слова Бриджит. И звучит это довольно странно, потому что сквозь сказанное слышится совсем другое, и звучит оно как: «Так значит, ты остался жив?» Бриджит выходит из-за стола, замирает в нерешительности, но всё же касается Сэма, и от этого прикосновения напрягается каждый его мускул. Но она, словно не замечая, берёт его за локоть и тянет от стойки ресепшн к входной двери, чтобы там отпустить, будто в этот момент её ударило током: — Ты… — начала было она. — Я знаю, господи, прости, я знаю, что должен был… если бы знал, что ты здесь… — осекается Сэм, так и не придумав, что бы он там должен был сделать. Позвонить? Не заходить? Фигня. Он определённо бы пришёл, прибежал бы, припёрся… Господи, сколько же времени прошло? Лет десять? Около того? Она изменилась. Похудела. Нет, это просто с лица сошла вся юношеская щенячья припухлость. Сэм машинально отмечает, какие большие глаза теперь смотрят на него испуганно, будто он герой фильма ужасов, восставший из мёртвых.Бриджит
Она помнит это гораздо лучше, чем хотела бы. Нападение, его кровь. Она помнит хрипы, вырывавшиеся из его разорванного горла. А шрамы… они никуда не делись, они ютятся на его шее под воротником пиджака. Бриджит закусывает губу и отворачивается, скрипя зубами. Она не понимает, что делать и что теперь говорить. Нечто большое и горячее стянулось в узел в её животе. — Эй, — тихо позвал Сэм, возвращая её к реальности. Она смотрит на него, но тут же роняет взгляд в пол. Пальцы её дрожат, но она ловко сжимает их в кулак, вслух едва ли слышно роняя: — Ты в порядке? «Глупый вопрос», — думает Сэм. Бриджит хочет покачать головой, но вместо того утвердительно кивает, она всё делает невпопад, и даже мысли дурацкие. Всё, о чём Бриджит думает, возвращаясь взглядом к его лицу, это то, что теперь его волосы значительно короче, чем во время последней встречи. Сглотнув, она всё же решается: — Я думала, что ты умер. — Да нет, я… — сказал он, а про себя подумал, что и не собирался. Их взгляды снова сталкиваются, и Бриджит заставляет себя выдержать, хотя заметно, что это с трудом ей удаётся. Она разжимает и снова сжимает пальцы на воротнике его куртки, будто проверяя, не привидение ли к ней пожаловало. Это реально! Реально!!!Сэм
— Эй, — снова зовёт он. — Когда ты освобождаешься? Мы могли бы, могли бы мы… — он осекается в попытке вспомнить, что же такое они делали раньше. Абсурд, разумеется, он помнит всё. — Хочешь кофе? Или выпить чего-нибудь? — Сэм хотел бы вусмерть упиться. — Я только что приступила. Сейчас десять утра. В смысле, до конца рабочего дня ещё очень далеко. — Тогда я вернусь позже, но ты не обязана…Бриджит
— Хорошо, — спешно соглашается она, теряя контроль. Бриджит уже и не понимает, где находится. Кажется, сейчас она обернётся и увидит их с Джинджер старую девичью спальню, в которой всегда пахло свечами. Только что погасшими свечами. — Хорошо, возвращайся. — В семь? — Да, верно, в семь. Бриджит кивает, а комната кружится-кружится, затягивая её. Но это лишь игра воображения, всё остаётся на своих местах, в том числе она и Сэм. — Я обязана тебе, — выжимает она из себя, прежде чем прерывисто выдохнуть, развернуться и зашагать прочь от него, мимо удивлённо распахнувшей свои голубые глаза Бэт-Энн, мимо ресепшн. Она не останавливается до тех пор, пока не оказывается в туалете. Бриджит кажется, что её сейчас стошнит, и она стоит на коленях, пытаясь удержаться, поймать равновесие, хватаясь за что придётся. Бриджит чувствует, как слёзы катятся по её щекам. Ужасные, мучительные рыдания разрывают грудь, причиняя боль. Когда-то она плакала так из-за Джинджер. Сейчас это нечто иное. Успокоившись, Бриджит остаётся в кабинке, пытаясь вытереть лицо салфеткой, но она только царапает кожу. Бриджит определённо выглядит заплаканной и ничего не может с этим поделать. Уходя, она сталкивается с другой сотрудницей, Эйлис, которая спрашивает: — И где же ты была последние полчаса? Почему я до сих пор не получила свои счета? Бриджит отрезвляют вопросы, и она автоматически делает свою работу, она игнорирует расспросы Бэт-Энн о «том парне», она чувствует, как сжимается её желудок, когда подходит время встречи. Бриджит не выдаст своих мыслей, но сейчас у неё так много вопросов, она действительно многое хочет узнать. Она боится видеть его. Но хочет. Она желает и не желает, чтобы Сэм появился, потому что после этой встречи определённо сложно будет вернуться к нормальной жизни. Всё это напоминает какой-то системный сбой. Никто не заходит в музей до его закрытия, и сотрудники гасят свет. Бриджит задерживается, не желая выходить вместе с другими. Охранник кивает, когда она прощается, и вот Бриджит остаётся совсем одна в центре морозного декабрьского Торонто, зябко обхватив руками собственные плечи. Люди спешат по своим делам, люди проходят мимо, не останавливаясь, и Бриджит почти уверена, что Сэм уже не появится. У неё замирает сердце, когда она понимает, что надеется на это. И тогда Бриджит поворачивается, чтобы идти на автобусную остановку, но… сталкивается с ним лицом к лицу, едва различая собственное имя, сорвавшееся с его губ. Он курит. Выглядит замерзающим в своей тонкой куртке. — Привет. — Привет, — отвечает она. Теперь, со второй попытки, Бриджит легче видеть Сэма. У неё было целых восемь часов, чтобы привыкнуть к мысли — он жив! Бриджит скользит взглядом по его лицу. — Итак, куда ты хочешь пойти? Сэм улыбается и делает это так легко, что простой этот жест разбивает ей сердце. — Понятия не имею. Я же не местный, но, может быть, хочешь выпить? А вот он, похоже, уже выпил, она чувствует запах солода. Но сама Бриджит, после того как целый день и крошки не проглотила, вряд ли смогла бы перенести алкоголь. — Есть идея получше, — говорит она. — Показывай дорогу, — пожимает плечами Сэм.Сэм
Они садятся в автобус, и Бриджит платит за обоих, когда у Сэма не хватает мелочи. Салон заполнен так, что остались только стоячие места. Между ними люди, и Бриджит украдкой смотрит на Сэма, думая, что тот не замечает. Они не разговаривают, и кажется, что всё внимание Сэма поглощено огнями большого города, проносящимися за окном. На одной из остановок она дёргает его за рукав, и они оказываются у садовой изгороди. Внутри всё погружено во тьму, а на воротах висит цепь, под которую Бриджит без труда подныривает. Сэм не раздумывает долго, пока Бриджит с другой стороны придерживает цепь, чтобы ему было удобнее пройти. Сэм оглядывается и следует за Бриджит в темноту. Снег скрипит под их ногами, но сами они молчат. — И часто вы вот так входите со взломом? — спрашивает наконец он. — Днём это общественное место, — пожимает плечами Бриджит. Впереди брезжит свет. Слабое тёплое оранжевое пятно, но всё же это свет. Сэм видит оранжерею для тропических растений, дверь даже не заперта, и Бриджит толкает её, чтобы войти. Становится тепло, и Сэм чувствует, как кровь его снова разгоняется по венам. Он растирает заледеневшие руки, а Бриджит бредёт по проходу, медленно, будто рассеянно. Она идёт, а Сэм просто наблюдает, отмечая, что она — по-прежнему кокон из длинных юбок, шерстяных колготок и безразмерных свитеров, но что-то едва заметно изменилось, ушло безвозвратно. Она стала будто чуть точнее в движениях. Увереннее. И растения… рядом с Сэмом красный антуриум, которого он касается едва-едва и очень нежно. Он не чувствовал ничего подобного раньше, и это не то, чего он ждал, но Сэм не хочет идти за Бриджит, потому что она осталась такой же тихой и скрытной, какой он её и помнил. И потому он переходит на другую сторону оранжереи, останавливается рядом с юными бело-жёлтыми плюмериями. Чуть дальше Сэм видит орхидеи, бромерии. Он останавливается, проходя мимо большого плантатора с пальмой, правда, он бы не поручился, что это именно она — знание лиственных тропических растений не было его сильной стороной никогда. Сэм поднимает взгляд и видит лицо Бриджит прямо перед собой. Оно наполовину скрыто листьями, но глаза её кажутся чёрными.Бриджит
Может быть, она привела его именно в оранжерею, чтобы попасть в знакомую ситуацию, чтобы понять, как теперь с ним говорить. Но сейчас у неё нет никаких других идей, кроме как спросить: — И почему же ты приехал в Торонто? — Чтобы кое-что продать, — отвечает Сэм. — Ничего особенного. Дело я уже продал кое-кому. — Ты его продал? — переспрашивает Бриджит так, будто перестала понимать по-английски. Она и сама не понимает, почему от этой новости ей становится грустно. Бриджит даже не вспоминала об этом после той ночи на Хеллоуин. Без Сэма всё это было бы неправильно. — Да. Потому что я чувствовал, что так и умру в Бейли-Даунс, если не сделаю этого, понимаешь? Бриджит отворачивается и следует по своему ряду, через мгновение Сэм следует за ней по параллельному. Бриджит слышит, она видит боковым зрением, как его пальцы касаются глиняных горшков, листьев растений. Ей всегда нравилось, как он прикасается к вещам. Бережно, но уверенно. — Что случилось той ночью? — тихо спрашивает она, решившись. — Я… проснулся, — отвечает Сэм столь же тихо. — Не знаю, сколько я там пролежал, но когда очнулся, тебя рядом уже не было. — Тебя кто-нибудь видел? — Сомневаюсь. В доме больше никого не было. Бриджит пристально смотрит на Сэма, но она не видит его глаз. — Я увидел то, что осталось от Джинджер, сложил всё воедино, и я… я действительно мало что помню. Наверное, это шок. Я не мог найти тебя, не мог найти шприц. Должно быть, я поехал домой, но сам момент буквально выпал из памяти. Проснулся я уже у себя в оранжерее. Фургон снаружи был весь в крови. Позже в газетах писали, что… — Я знаю, что они писали, — перебивает Бриджит. — Газетные заголовки кричали, что зверь из Бейли-Даунс убил Джинджер. Что он проглотил её. — Копы копали под меня какое-то время. Вы обе и Трина… но я был уверен, что ты жива, что ты вышла на связь с родителями. Бриджит проводит по щели между досками стола, а Сэм продолжает: — Знаешь, я ждал тебя какое-то время. Думал, что ты покажешься, но потом понял, что тебя давно нет. — Сэм… — только и может вымолвить она. — Это не было лишено смысла. Я знаю, что ты, должно быть, подумала. Почему я этого не сделал? — Если бы я знала, что ты… — Я не виню тебя, — он говорит так, что ей хочется верить в сказанное. — Чёрт, я не знаю, почему так долго торчал в этом грёбаном городе.Сэм
— А когда ты уехал? — спрашивает Бриджит. — Примерно год назад. Я продал оранжерею как раз перед прошлой зимой, и да… просто мне нужно было убраться оттуда. Ещё до моего тридцатилетия со мной стали происходить эти вещи… — Конец эпохи, — она говорит и вроде бы улыбается, но он не уверен, слыша новый вопрос. — Ты всё ещё продаёшь травку? — Да. Но это не мой план. — Какой ещё «мой план»? — Я всё ещё работаю кое над чем. Она снова идёт, но Сэм остаётся на месте и видит, как листья создают из движений Бриджит чудесную живую мозаику. Она обошла оранжерею вокруг, вернувшись к Сэму, обогнула его и медленно пошла к выходу, касаясь растений так же, как это делал он. — Я так и не поблагодарила тебя. Поэтому спасибо. Спасибо за всё. Странный жар разливается внутри него. Сэм не хочет её благодарности. Их попытки помочь Джинджер не увенчались успехом. — Ой, нет, я хотела бы… — Бриджит медленно уходит, но он всё ещё мог бы протянуть руку и прикоснуться к ней. — Я хотела бы спросить, сколько времени прошло, прежде чем ты принял лекарство. — Дня три, думаю, — отвечает Сэм. — Сейчас и не вспомню, но точно не больше недели. А ты? Когда это сделала ты? — Через несколько дней после отъезда. В каком-то из отелей Китченера. — И как давно ты живёшь в Торонто? — Около пяти лет. Сначала был Эдмонтон, но город не подошёл мне. Она трогает последний цветок и теперь оказывается совсем рядом с Сэмом. Они оба смотрят на стебель пальмы перед собой. — Я нашла эту оранжерею сразу по приезде и часто приходила сюда, когда становилось совсем невыносимо. Я чувствовала себя в безопасности именно среди этих растений. Да, мне действительно было спокойно, потому что это место похоже на твою оранжерею, а у тебя всегда был план. Это чувство уверенности передавалось и мне. Сэм был тронут и ранен её словами одновременно. Сердце болит из-за прошедшего времени. Сколько же лет прошло? — Где ты остановился? — вопрос Бриджит прерывает поток его мыслей. — Я собирался найти мотель или что-нибудь в этом роде. — На те деньги, что я видела сегодня? Знаешь, ты можешь остановиться у меня, если хочешь. Сэм чувствует, как сжимается его желудок, но он не понимает почему. — Да нет, забудь, всё в порядке. — Это меньшее, что я могла бы сделать, — продолжает она. — В любом случае лично я умираю с голоду, а дома есть остатки китайской еды.Сэм
Бриджит живёт в пятиэтажке на третьем этаже. Из-за закрытых дверей доносятся приглушённый гул телевизоров и обрывки разговоров. Номер её квартиры 3 «б» — дверь находится рядом с лестницей. Деревянный пол ужасно скрипит под ногами. Дом такой жуткий, что Сэм невольно замечает: в этом месте чувствуется атмосфера сериала «Сказки из далёкого пригорода», но вслух он не говорит ничего. На двери три замка, которые она отпирает один за другим. Дверь перекошена, и ей приходится толкнуть плечом, чтобы она отворилась. Сэм думает, что это как-то даже в духе Бриджит — внешняя грубоватость. Но внутри горит свет. Сначала Сэм замечает это, а затем насыщенный, терракотовый цвет стен. Прямо напротив входной двери он видит панорамное окно, Сэм замечает, что на улице пошёл снег. — Призрак? — кричит Бриджит, но никто не отвечает. — Проверяешь, нет ли в твоём доме привидений? — Сэм пытается выдавить улыбку. — Это моя соседка, — поясняет Бриджит, приседая на корточки, чтобы разуться. И пока он следует её примеру, Бриджит скидывает пальто и исчезает. Сэм слышит звук открывающихся и закрывающихся дверей, Бриджит включает некоторые лампы, но выключает другие, она занавешивает окна. Холодно, она включает обогреватель, который тут же согревает комнату. — Твою соседку зовут Призрак? — Миранда. Но никто не называет её так. Бриджит вынимает из холодильника контейнеры с едой. Сэм чувствует себя странно, неловко и рассматривает стены, украшенные картинками в цвете и чёрно-белыми фотографиями, часть из которых оформлена, часть нет. В узком проходе между кухней и гостиной растёт три кактуса, один из которых уже расцвёл. — Выбирай, что тебе нравится, — предлагает Бриджит, протягивая Сэму тарелку и вилку. — Что ты сделала после того, как ушла? — задал новый вопрос Сэм. — Я… — вздыхает она, прислоняясь к стойке и отправляя в рот порцию риса. — Просто я не могла остаться в Бейли-Даунс и действительно не понимала, что делаю. Сначала я добралась автостопом до Эдмонтона, а потом стала работать в общежитии. Мне разрешили убирать, мыть посуду и делать другую мелкую работу за пансион. — Так ты закончила школу? — В конце концов, — она уходит от прямого ответа, но Сэм и не настаивает. Бриджит предлагает разогреть его порцию еды. И снова на них спускается оглушительная тишина, пока Бриджит не нарушает её застенчивым признанием. — Я училась в местном университете. — Биология? — Фотография. — А чем ты занимаешься в музее? — Уж точно не фотографией, — отвечает она, и Сэм громко смеётся. Она отворачивается, но он успевает заметить улыбку и на её лице. — Похоже, так и есть… Некоторое время они просто едят, но Бриджит не садится за стол рядом с Сэмом. У него такое чувство, что она вообще не часто садится. «Раньше с ней было легче разговаривать», — думает он, но не знает, как это исправить. За всё время, что они провели вместе в оранжерее в Бейли-Даунс, Сэм обнаружил, что Бриджит может быть почти болтливой, если подвести её к этому. А теперь от прошлого остались только её мягкий низкий голос, густая копна волос, несоизмеримо огромная для её аккуратной головы. Раньше они тоже могли молчать, но теперь Сэм чувствует, что должен говорить. Он хочет о многом расспросить, но не будет ли это слишком? События того октября даже теперь кажутся перенасыщенными. Сэм заканчивает есть, но не уходит из-за стола, он спрашивает, собираясь с духом: — Это чертовски странно для тебя? Она бросает на него взгляд, мгновенно вызывающий ассоциацию с тем, как она тогда смотрела на Джинджер. Огромные застывшие глаза, будто у оленя, парализованного светом фар. Бриджит выдыхает, а Сэму хочется забрать свой вопрос обратно. — Это… — начинает она, но резкий звук заставляет их вздрогнуть — то открытые чьей-то рукой замки захлопываются, когда дверь возвращается на своё место. — Ты опять оставила свет включённым, — кричит Бриджит. — Вот дерьмо, — раздаётся в ответ, и из-за кухонной перегородки появляется девушка, но тут же останавливается, заметив Сэма. Её волосы такие светлые, что кажутся почти бесцветными. — Это Призрак, — кивает Бриджит. — Привет, — отзывается девушка, одаривая Сэма лучезарной улыбкой. Она пожимает его руку, а потом вдруг плюхается за стол рядом с ним так, будто они старые друзья. Она похожа на ураган в движениях, когда перебирает руками контейнеры, отодвигая их от себя. Её огромные глаза направлены на Сэма. — Откуда вы знакомы? — бесцеремонно спрашивает она. Сэм бросает взгляд на Бриджит, будто прося о помощи. — С тех пор, как я жила в Бейли-Даунс. — А я думала, что в ту пору у тебя не было друзей, — говорит Призрак, и заключение её получается таким обыденным, а Бриджит выглядит столь невозмутимой, что Сэму этот разговор между девушками кажется вполне себе рядовым. — Сэм… — колеблется Бриджит, сникая под направленными на неё взглядами. — С Сэмом дела обстояли по-иному. Бриджит заканчивает говорить и отворачивается к раковине, включает воду. «Другая», — думает Сэм, глядя на Бриджит. Призрак, наконец, смотрит в контейнеры. — Всю лапшу слопали? — В холодильнике есть ещё, — отвечает Бриджит и забирает тарелку Сэма, бросает её в раковину. Посуды совсем немного, всего несколько чашек и тарелок, но Сэм всё равно спешит к ней на помощь, потому что, кажется, он и так занимает всё её пространство и время. — Хочешь помочь? Она говорит, а Сэм замечает её взгляд, скользящий по его шрамам. Не то чтобы он к ним не привык, просто странно было ощущать, что она знает причину их появления. Сэм пожалел, что не надел одежду с высоким воротником. — Можешь вытереть посуду полотенцем, — предлагает Бриджит. Призрак, наконец найдя свою лапшу и набивая ей рот, не может удержаться от вопроса: — Что значит, «с Сэмом дела обстояли по-другому»? — Он оказался единственным человеком, с которым можно было поговорить, — отвечает Бриджит, не отвлекаясь от мытья посуды. Разумеется, Бриджит имеет в виду, что с ним можно было поговорить, не считая, конечно, Джинджер. Интересно, как она с этим справилась? У Сэма возникает ощущение, что Бриджит о чём-то недоговаривает, но почему? Они вообще-то не разговаривали много лет, и это даёт повод подумать, что она со всем прекрасно справляется и сама, что у неё нет причин с ним откровенничать. Сэм старается не выдать своего разочарования. Ну и засранец же он! Надумал себе. — С золотых полей он пришёл как дух, — говорит Призрак мягким и задумчивым голосом. Сэм искоса смотрит на Бриджит, но та, поджав губы, продолжает намывать и без того чистую чашку, пока Призрак ёрничает. — Двигаясь незаметно среди многолюдных улиц, чтобы найти её снова… кстати, а как ты узнал, что Бриджит находится здесь? — Призрак возвращается к нормальному тону. — А я и не знал, — отвечает он. — Я наткнулся на неё случайно. — О, так может, это судьба? Может, вы были связаны в прошлых жизнях или имеете какой-то кармических должок друг перед другом. Или, может быть… — Призрак, — нетерпеливо одёргивает её Бриджит. — Извини, — говорит Призрак. — Когда люди встречают меня впервые, я кажусь им кем-то большим, чем есть на самом деле. И Призрак улыбается Сэму так, будто сделала ему комплимент или что-то вроде того. — Всё в порядке, — заверяет Сэм, потому что, чёрт возьми, что он ещё должен был сказать? — Ты привыкнешь, — говорит Призрак. — Останешься на ночь? Ответ конечно положительный. Он устал и уже жаждал оказаться в постели, но это не входит в планы Призрак. Так Сэм узнаёт, что та учится на последнем курсе Колледжа искусств и дизайна в Онтарио. Рисунки супергероев, украшающие стены, принадлежат ей. Призрак лежит на полу, в окружении набросков, карандашей и ручек, а Сэм и Бриджит сидят на противоположных сторонах дивана. Сэм чувствует на себе взгляд Бриджит, и от этого волосы на его затылке шевелятся, но каждый раз, когда он смотрит на неё, Бриджит отворачивается. Вот теперь она похожа на себя прежнюю. Наконец, Призрак закрывается в ванной комнате, и Бриджит, глядя на Сэма, тихо спрашивает: — Устал?Бриджит
Сэм пожимает плечами, и лёгкая полуулыбка трогает его губы. Чувствуется неловкость, он понимает. Бриджит всем видом пытается показать, что всё нормально, но всё же от неё исходит какая-то напряжённость. Бриджит подрагивает, будто от страха, она пытается скрыть это. — Давай, бери свою сумку, — говорит она, поднимаясь с дивана. Сэм следует за ней. Он чувствует себя в безопасности, а она даже не догадывается, что это значит. Он следует за Бриджит в спальню, находящуюся напротив комнаты Призрак, она включает свет, и… взгляду Сэма предстают книги. Великое множество книг. Рядом с кроватью он видит сундук, служащий шкафом, рядом лампа, стоящая на стопке книг. Комната выглядит обжитой, но обставленной будто бы в спешке, так, словно у Бриджит не было времени купить нормальную мебель. Сэм бросает свой рюкзак возле двери и обращается взглядом к Бриджит, чуть наклонив голову. Привычно. — Можешь спать здесь, — предлагает она. — Призрак завтра встанет рано, и она ведёт себя слишком шумно.Бриджит
Бриджит открывает скрипучие дверцы шкафа и достаёт несколько одеял. «Наверняка за одеялами в шкафу тоже книги, — думает Сэм. — А ещё куча пробирок и реактивов, пластиковых контейнеров». — Бриджит, я не могу выгнать тебя из комнаты, — говорит он. — Ни о чём не волнуйся, — отвечает она, а потом, подумав, добавляет: — Ты правда случайно нашёл меня? — Я искренне думал, что не увижу тебя больше никогда. — Ты даже не представляешь, — говорит Бриджит очень тихо, потому что и сама не верит, что голос прозвучит твёрдо. Сэм наблюдает за ней молча. Она думает, что он всё понимает. Может быть. Ей хочется верить, что он знает, потому что она не может об этом говорить. Во всяком случае, именно сейчас. — Если понадобится ванная, то это вторая дверь по коридору после гостиной.Сэм
— Я только зубы почищу, — говорит Бриджит, направляясь к двери. Он понимает, что преграждает ей путь, поэтому отступает. Бриджит пытается проскользнуть мимо, не задев. — Эй, она, м-м-м, — Сэм колеблется, когда Бриджит смотрит на него. — С ней что-то вроде не так? Какой-то мускул дёргается на лице Бриджит, когда она уточняет: — Думаешь, Призрак сумасшедшая? — Это не то, что я хотел сказать. — Тогда почему бы тебе не задать ей вопрос лично? «Вот дерьмо, — думает Сэм. — Вот дерьмо». — Всё в порядке, — почти снисходительно говорит Бриджит. — Но она моя подруга, так что… — Всё правильно, конечно. Бриджит поправляет одеяла, блуждая взглядом по комнате. Она старается не смотреть на Сэма. — В шкафу есть ещё одеяла. И… спокойной ночи. — Спокойной ночи, — отзывается он, позволяя этим пожеланием Бриджит уйти. Она выходит из комнаты, оставляя дверь открытой. Сэм слышит, как где-то течёт вода. Он переодевается в чистое, чтобы лечь в кровать. Его верхняя одежда пахнет дизелем, метро и смогом, а её кровать так чиста. Пахнет очень знакомо, но возможно, это просто игра воображения. В любом случае чертовски странно, что он вообще тут оказался. Всё это больше похоже на сон: Бриджит, эта квартира. Скорее всего завтра он проснётся в каком-нибудь дешёвом мотеле. Но нет. От резкого звука он просыпается в той же кровати, что и заснул. На улице все ещё темно, и он нащупывает телефон, чтобы узнать время. На экране высвечивается «05:14». — Господи Иисусе, — говорит он вслух и поднимается. Нужно покурить и… и в ванную. Из кухни доносится грохот, когда он пытается покинуть комнату, натыкаясь на чемодан, торчащий из-под кровати. Он открывает дверь, щурясь от света. Призрак на кухне наполняет термос кофе. — Привет, — здоровается Сэм так тихо, чтобы не напугать её, но она всё равно вздрагивает. Волосы, заплетённые в косу, ударяют между лопаток. — Ты напугал меня, — смеётся она. Сэм оглядывается в поисках Бриджит, но диван пуст. — Вы курите на улице? — спрашивает Сэм у Призрак. — Можешь открыть окно на пожарную лестницу и кури себе. Только не забудь его потом закрыть, а то промёрзнут и полопаются трубы. Я уже забывала закрыть. Пару лет назад. — Бриджит в ванной? — спрашивает он как бы невзначай. — Нет, ещё спит. Она в моей комнате. Сэм чувствует дурноту, когда Призрак продолжает: — Ничего страшного. Просто иногда мы спим вместе, — ухмыляется Призрак и тут же уточняет. — Я имею в виду, что мы занимаемся сексом. Но не всегда. Это по договорённости. Она улыбается так, будто сказанное в любой момент можно обратить в шутку. Сэм столбенеет, не понимая, как воспринимать эту информацию. — О’кей, ну, я просто… — Сэм направляется в ванную, но Призрак следует за ним. — Можешь принять душ, если хочешь. Там есть всё, что нужно: зубные щётки, полотенца. Она распахивает перед ним дверцы шкафчиков с таким размахом, будто показывает сложный трюк. — Спасибо, — говорит Сэм. — Обычно Бриджит встаёт в половине седьмого. — Здорово. — А ещё можешь есть всё, что найдёшь в холодильнике. Кроме, быть может, яиц. Думаю, они успели протухнуть. А ещё не ешь то, что в миске, обёрнутой в саран. Что там, я и не помню, кроме того, что оно там с доисторических времён, — Призрак смотрит на часы и спешит попрощаться. — Вот дерьмо. Я опаздываю. До скорого. Она исчезает, и Сэм, слегка потрясённый от новых знаний, возвращается в ванную. Прежде чем выйти, он убеждается, что Призрак ушла. Он не принимает душ, это было бы странно, Сэм просто пьёт кофе и смотрит в окно. Снег всё ещё идёт, но теперь совсем слабо. Светает. Дверь мягко скребёт о косяк, и из комнаты Призрак появляется Бриджит. Она выглядит заспанной со своими растрёпанными волосами. Платье-футболка до колен убавляет и без того небольшой рост. И кажется, что она удивлена, увидев Сэма. — Она всё же тебя разбудила, не так ли? — Ничего страшного. — О’кей. Бриджит колеблется, затем исчезает. Возвращается она, переодевшись в штаны, носки и вязаный кардиган без нескольких пуговиц, и у Сэма возникает ощущение, что Бриджит не ждала, что он проснётся так рано. Он также думает, что это не вся её одежда. Странный этот кардиган, светло-голубой. Она наливает кофе и отходит к стене по другую сторону окна. — Всё ещё куришь? — Иногда. Он предлагает ей свою сигарету, и Бриджит берёт её. Пальцы оставляют едва уловимое тепло там, где она касается его руки. Она подносит сигарету к губам, а затем стряхивает пепел на пожарную лестницу, после Бриджит возвращает сигарету Сэму. — Спасибо, что позволила мне остаться. Она качает головой. — Я и не думала, что ты придёшь на встречу вечером, так что я рада. Она смотрит на него лишь секунду, но Сэму приходится перевести дыхание. Бриджит задевает в нём что-то, как и раньше. Да, он помнит это чувство. Как будто он нашёл того, с кем мог бы быть связанным, кого-то достаточно умного, проницательного, кого-то, кого искренне бы волновало то, что он думал, что говорил. — Я скучал по тебе, — вырывается у него столь неожиданно, что он пытается заткнуть себе рот очередной затяжкой, а потом швыряет окурок в окно. Бриджит сжимает кофейную чашку и не отвечает, но позже всё же говорит: — Если бы я знала, что ты… что ты… Она до сих пор с трудом произносит это слово. Бриджит действительно трудно сказать: «…что ты живой». — Извини, если напугал тебя вчера. — Ты не виноват, я рада, что ты нашёл меня, — отвечает Бриджит. — Случайно или нет. Он посмеивается, закрывая окно. Становится тихо, и не слышно звуков с улицы. — Я могу уйти сегодня, если хочешь. Вчера мне удалось заработать немного, так что… — Это совсем необязательно. — Не хочу быть тебе в тягость. — Ты намекаешь, — улыбается Бриджит, — почему не выставил меня тогда, когда я пришла к тебе с проблемой ликантропии? — Это другое. — Я чувствую, что если ты уйдёшь, то пройдёт ещё восемь лет, а может быть, ты уйдёшь и навсегда. Он извлекает из кармана свой мобильный и протягивает ей. — Такого больше не должно случиться. Бриджит ставит чашку на подоконник и осторожно берёт телефон из его рук. — Хочешь знать мой номер? — Я могу дать тебе свой. Бриджит заходит в список его контактов и через мгновение возвращает Сэму телефон. Она просто вписала своё имя. Он чувствует нереальность момента — смотреть на маленькое пиксельное «Бриджит». — Я действительно не стал бы так писать. — Большинство людей делают именно так. А ты… пришли мне что-нибудь, чтобы у меня сохранился твой номер. Сэм знает, что её телефон в другой комнате, поэтому отправляет смс. Вслух же он говорит: — У меня к тебе тысяча вопросов. — Я знаю, — кивает она, будто думая о том же. — Ты хочешь поговорить об этом? — Пока не знаю, — мягко говорит Бриджит и со вздохом добавляет: — Когда я увидела тебя вчера, понимаешь, будто и не было всех этих лет. Это слишком, ведь я почти позабыла, как была напугана тогда, пока не встретила тебя. А потом… я даже потерялась в пространстве. Я знаю, это чертовски странно. Просто раньше я не могла поговорить о том, что случилось, ни с кем, но появился ты, и это как-то… я не знаю. Как будто всё, что произошло, было с кем-то другим, не со мной. — Так ты не разговаривала об этом с Призрак? — Она не… даже если бы я и хотела, то понимаю, что лучше смолчать. — Почему? — У неё слишком богатое воображение. — Тогда я спрошу. Может быть, это вопрос категории «слишком», но ведь вы вместе? Бриджит хмурится, когда спрашивает: — Что? — Она сама так сказала. — Ну Призрак, — Бриджит закатывает глаза, прежде чем уронить взгляд и проговорить, будто обращаясь к половицам. — Это договорённость. — Да, она говорила. — И ты хочешь знать почему? — Я так не сказал, просто это удивляет. — И почему же? — спрашивает она, но теперь вопрос адресован Сэму. Она оборонительно опускает голову, но сверлит его взглядом из-под занавеса волос. — Понятия не имею, просто не похоже, чтобы ты была… — Чтобы я была кем? Сэм, мы знали друг друга около трёх недель, как ты мог разглядеть, кем я являюсь? — А мне казалось, что мы были знакомы гораздо дольше.Бриджит
Казалось, что на самом деле дольше. Сэм прав, так оно и было. Бриджит помнит. — Просто я имею в виду, — говорит она, смягчившись, — что ты действительно не знаешь меня хорошо. Сэм не смотрит на неё. — Ты разочарован? — спрашивает она, дивясь собственной храбрости. Сэм поднимает взгляд, усмехается, словно смущаясь. — Может быть, — говорит он, но голос звучит мягко. — И ты хочешь, чтобы я остался? Бриджит чувствует себя пойманной с поличным. Она в замешательстве. Сэм снова закуривает сигарету, хотя только что выкурил одну, а сердце Бриджит ломает рёбра, удивляя её собственной нервозностью. — Сколько тебе теперь? — спрашивает Сэм. —Двадцать четыре? — Двадцать три, — уточняет она. — Я же перескочила один класс. Взгляд Сэма скользит по её лицу, но на этот раз она выдерживает, не отворачивается. Сэм делает пару затяжек и снова предлагает сигарету Бриджит. — Мне было столько же. — Тогда? Сэм кивает, а Бриджит улыбается: — Я думала, ты моложе. — Ты можешь сказать, что я выгляжу на двадцать пять. — Нет, — говорит Бриджит почти озорно. — На вид тебе тридцать один и есть. — Спасибо, — смеётся он. Она снова берёт чашку с кофе, но тот успел остыть. Бриджит продолжает: — Ты всегда казался мне способным или что-то в этом роде. — А мне кажется, что у тебя всё в порядке. Бриджит оглядывается по сторонам, смотрит на Сэма, а потом, будто просматривая всю свою жизнь, снова возвращается взглядом к нему. — Это потому, что я не всё рассказала тебе. — Ну, и чего там ещё новенького? — пытается пошутить он. Бриджит улыбается, но на этот раз только губами, глаза остаются нечитаемыми. — Мне пора на работу. Я могу оставить ключ, если ты хочешь остаться здесь. — А нужно ли? — Думаю, да.