Элементы систем

Сергей каждый раз убеждался в том, насколько костюм не практичный, когда доходило до раздевания. Снимать с Олега множество слоев брони, оружия раздражало. Сильнее раздражало только, когда раздевали самого Разумовского. В следующий раз он выберет более лёгкий костюм. И без огнеметов. Так будет проще и безопасней. Это длится отвратительно долго, Волков лишь усмехается и одобрительно гладит по голове, пока Сергей, стоя на коленях, пытается отстегнуть пояс и ремни. Он медлит, стараясь аккуратно подцепить застежку, кусая губы. Так и весь настрой можно потерять, сил терпеть нет, от Олега (или же костюма) пахнет дымом, гарью и смертью, заслуженной. Будоражит и заставляет низ живота тревожно напрягаться. — Надоело, — раздражённо цедит Разумовский и наконец удачно цепляет коротким ногтем замок, не сдерживая улыбки. — А ты молодец, — хвалит его Олег, взгляд тёплый и ожидающий, — давай я сам дальше. Серёжа встаёт и пятится к дивану, расслабленно протягивая босые ноги. Он отворачивает голову в сторону, но все же поглядывает на Волкова, косо и нетерпеливо. Тот с костюмом обращается грубее и увереннее, обмундирование чумного доктора ему привычнее, чем Разумовскому, все ещё кривящемуся от самой идеи, но уже не оспаривающему решения мстителя, борца с беззаконием. Он знает, что система прогнила, но понимает, они ничем не лучше. Он прикрывает глаза, слушает, как части доспеха гремят и шелестит ткань, закусывает губы и глубоко вздыхает. Вот бы скорее. Наблюдая, как Олег раздевается, он сильнее понимает, как успокаивает отсутствие костюма в поле зрения. Волков касается его щеки, мягко и осторожно, без перчаток. Ладонь холодная и тяжёлая, Сергей помнит силу его удара на своих бёдрах. Он ёрзает и смотрит Олегу в глаза, ожидающе призывно щурится и проводит языком по губе. — Сегодня даже не спросишь кого? — Олег кивает в сторону костюма и строго смотрит в глаза, выцеживая волнение. Разумовского бьёт дрожью по всему телу, пальцы машинально пытаются стиснуть обивку. В дни, когда чумной доктор начинает очередную трансляцию расправы, Сергей старательно игнорирует существование "Vmeste", лишь бы не узнать ничего неприятного. Все равно в новостях расскажут, или Олег сам лично, или наткнется на мем с соответствующей шуткой. — Тяжёлый день, сил нет выяснять отношения, — он напрягается, вжимаясь в спинку дивана. Волков надвигается, склоняется сверху, гладит пальцами подбородок и кладёт ладонь на шею, чувствуя ускоренный пульс на сонной артерии. Он слабо тянет руку вверх, Сергей понимает без слов, вставая на ноги, ладонь от шеи ведёт к ключицам, закрытым футболкой. — Устал, детка? — заботливо шепчет Олег Разумовский вздрагивает, попсовое пошлое пусть и неприятное обращение отчего-то сейчас только заводит сильнее. Даже не важно, что будет говорить Волков, если сделает это таким голосом. — Не называй меня так… — Хорошо. Мне тоже хочется отдохнуть, — на это он замечает, как Разумовский закатывает глаза, отворачивая лицо, — ну перестань дуться. Я же как лучше хочу. Хоть Сергей кажется ему обиженным, на поцелуй он отвечает очень охотно, жмется теснее и быстро пропускает язык в свой рот. Ещё и руками за олеговы плечи хватается, отпускать не желает. Он получает, что хочет, держат в объятиях крепко, но бережно, как пугливую дикую птицу. Они меняются местами, Олег сажает к себе на колени, тут же стягивая футболку, и опускается лицом к грудине. Щетина царапает кожу, но Серёжа лишь тихо вздыхает. Посмеиваясь, он уворачивается, тычась губами в шею и игриво кусая. Волков кладёт большие ладони поверх пижамных штанов, пальцем проводит под резинкой. У Сергея уже стоит. — Может, дойдём до кровати? — мягко шепчет Олег, заправляя рыжую прядь за ухо. Разумовский смотрит на него, хлопая ресницами, и прикусывает губу, подбирая слова для ответа, но только сильнее мнётся. — Или ты хочешь прямо здесь? — продолжает Олег, помогая сформулировать мысль, когда от возбуждения уже переклинивает. — Да, здесь хочу, — он гладит по широкой голой груди, спускаясь ниже к животу и смотря вниз настойчиво. Большим и крепким членом Сергей любуется минуту, прежде чем взять его в дрожащую руку. Горячий, твёрдый, большой и до чего приятный. Он судорожно лижет губы, не отводит взгляд, медленно дрочит одной рукой, лишь бы нагнать возбуждение Олега. Волков тихо стонет, замечая сосредоточеное выражение лица партнёра, пока сам шарит рукой между диванных подушек. — Подожди, — Олег берет его лицо в свои руки и недолго целует, — нужно все равно сходить в спальню кое за чем. Серёжа недовольно хмурится, но слезает с Олега, надув губы. — Чтоб, когда я вернулся, ты был уже без штанов, — указывает Волков. Олег не мог вспомнить, когда в последний раз они трахались на диване. Всегда это была спальня. Кровать, где Разумовский, уставший от интервью и презентаций, лежал, раскинув руки. Сил у него хватало едва ли чтоб снять кроссовки, поэтому Олег раздевал, долго и медленно ласкал каждый уголок тела, чтоб потом лицом к лицу заниматься любовью. Или Разумовский ждал его в постели с вином, иногда свечами и в халате на голое тело. При таком настрое хотелось не любить, а грубо и сильно брать своё. Сергей только довольно подставлялся, выстанывая его имя так громко, что их слышали бы соседи, если б они были. Когда Волков возвращается, картина перед глазами открывается замечательная. Разумовский его послушался, что не могло не порадовать. Голый, он поставил колени на диван, грудью лёг на спинку дивана и, заметив Олега, прямо на его глазах нарочно выгнул спину, задирая задницу. Воздух кажется накалённым. Сергей поправляет волосы изящным движением и ожидающе пялится на Олега. Озвучивать предложение не приходится. Олег отбрасывает на сидение презерватив, но смазку оставляет в руке, свободной тут же оглаживая прогиб спины и ягодицы. Разумовский отворачивается, тихо простонав и тяжело вздыхая. Бедра вздрагивают от любого касания, пальцы любовно скользят между ягодиц, замедляясь возле ануса. Сергей задерживает боязно дыхание, но Олег убирает руку, щелкая крышкой смазки. Когда палец проникает внутрь, его почти подкидывает. Волков прижимается пахом к бедру, притирается, плавно двигаясь пальцем в тугое нутро. Ему хочется шептать слова успокоения, ласково и мягко, успокоить бедного дрожащего Серёжу, но он ловит короткий взгляд горящих похотью глаз, толкается сильнее, под одобрительный вздох. Разумовский не слабый мальчик, пусть для Олега он и остаётся таким. Миллионное состояние все же себе Сергей без Олега выгрыз. Тот виляет бёдрами, стремясь насадиться глубже. Ему уже мало, уже хочет больше. Волков сразу добавляет два пальца, двигает быстро и глубоко, ощупывает, раздвигает. Серёже болезненно хорошо, он ногтями царапает по обивке и стонет, не особо стесняясь. — Олежа, я не могу больше, — он с трудом выстанывает это и глядит так жалостливо. Волков смотрит на свои пальцы, выходящие плавным движением. Разумовский его явно торопит. — Тебе бы ещё подготовиться, — он продолжает гладить мокрыми кончиками пальцев вход. Сергей мотает головой, рыжие пряди спадают на лицо, но он, садясь, поджимает колени, хмуря брови с недовольством. — Достаточно уже! Как скажешь, Волков не спорит, подбирая презерватив, который тут же выхватывает у него Сергей, вскрывая торопливо упаковку и раскатывая по члену изящным движением длинных пальцев. Пару секунд он смотрит на член, кусая губы. — Садись, — Олег гладит рукой по колену, — ко мне спиной. По смазке он входит легко в горячую тесноту, Разумовский резко садится, опускаясь на всю длину, и болезненно стонет, осознавая свою ошибку. Он явно поторопился. Серёжа дышит тяжело и надрывно, задыхаясь. Олег чувствует, как под ладонью вздрагивает живот, как ходят плечи, прижимающиеся к нему. Он успокаивающе гладит, прижимается к шее и шёпотом повторяет: — Дыши, все хорошо, — мягко целует, а Разумовский от щекочащего чувствительную шею касания неосознанно пытается уйти, — Мы можем остановиться. Разумовский мотает головой, ногтями впиваясь в запястье Олегу. — Постарайся расслабиться, — Волкову не нравится это упрямство, но не спорит. Он недостаточно растянут, отчего сжимается болезненно и трясётся. Олег успокаивает, гладит и очень коротко двигается на пробу, Серёжа всхлипывает, кусая губы, и стонет, как раненое животное. Ему неприятно, страшно и гадко. Волков даёт время привыкнуть, ждёт. У Сергея перед глазами звезды, а голова кружится, он дрожит так, как будто вот-вот кончит, что недалеко от правды. Его обнимают двумя руками поперёк корпуса. — Всегда хочешь сразу и много, — Олег шепчет и гладит низ живота под судорожный вдох, — потерпи немного. Разумовский опускает затылок ему на плечо, пальцами трёт по бедру Волкова, отвлекая себя, мешая концентрироваться на собственном возбуждении. Губы Олега прижимается к уху, осторожно целуют. Серёжа снова хочет услышать его шёпот. — Ты справишься, все в порядке, — Волков дышит в шею, целуя и прикусывая очень аккуратно. Ладони на ребрах, гладят по груди, снизу пожаром обжигает кожу, едва Сергей начинает двигать бёдрами. Он приподнимает стопы, упираясь на носки, и слабо двигается вверх, тут же вниз, сжимая крепче и ещё больше. Он наклоняется вперёд, смещая корпус, и Олег ощущает каждым сантиметром, как сильно на него давит внутри, до болезненного мешая двигаться. Стискивая зубы, Волков вздыхает, гладит вдоль острых позвонков, думая, что Серёже сейчас хуже. Он трясётся, изо всех сил пытаясь обуздать неслушающееся тело. Его целуют куда-то за ухо, убирая волосы, падающие на лицо. — Ты в порядке? — Олег не слышит от него ответа и поворачивает его лицо к себе, — Мне прекратить? Разумовский глядит на него мутным взглядом и качает головой, прижимаясь к шершавой щеке Волкова. — Нет-нет, — он неспешно приподнимает бедра и, тут же опуская, тихо и хрипло стонет прямо на ухо, — слишком хорошо тебя чувствую там. От этого шепота Олег держится с трудом, мечтая продолжить. Не хочет делать неприятно, но Серёжа, поганец, сам медленно ёрзает на его коленях, двигается и продолжает скулить, уже отвернувшись. Он разводит ноги, ставит руку Олегу на колени и двигается. Олег широко гладит изгиб спины и слегка давит на поясницу, Сергей стонет уже не вымученно. Одной рукой его охватывают за талию, другой упираются в бедро, помогая двигать, не сбивая ритм. Волков уже успел позабыть со всеми поджогами и убийствами, как бывает приятно брать, как хорошо в его руках держится Разумовский, какой он приятный, когда послушный и покорный. Перед глазами вид острых лопаток и позвонков под бледной кожей и изумительные ямочки на пояснице. Олегу нравится рассматривать, он кладет ладонь на рыжий затылок, сжимает волосы, держит. Сергей явно вошёл во вкус, давая понять, что уже привык, что можно с ним не сдерживаться, что хочет теперь Олега ещё сильнее. Волкову не хочется испортить момент и сделать что-то не так, он слабо подмахивает движениям сверху. Позиция точно не помогает какой-то инициативе, вот и остаётся только двигать навстречу и наслаждаться тем, как Разумовский довольно скачет на его члене. А ведь несколько минут назад тот едва ли двигался и трясся всем телом. Серёжа двигает бёдрами усердно, а пальцы стискивает на ноге Олега, тычащегося носом в редкие веснушки на плече. — Ты очень хорошо справляешься, умница, — Олег с хрипотцой отвечает за спиной, поддерживая сильными ладонями за задницу. Разумовский кусает губы, от похвалы он шумно вздыхает, заводит руку назад, обнимая за шею, и проводит по щеке Олега. Мягко трёт костяшками, не останавливаясь и продолжая насаживаются. Ему до одури хорошо, особенно когда получается попадать в нужную точку и когда Волков большой ладонью накрывает член. — Хочу кончить, — беззастенчиво просит его Сергей, вжимаясь в руку торопливым толканием. Даже так он не тормозит, такая скачка явно не может наскучить Разумовскому. Олег сжимает руку, принимаясь быстро водить по стволу, мокро истекающему под пальцами. Сергей теряет голову, трясётся и, сбиваясь, продолжает двигаться, простату стимулирует очень хорошо. Волкова он сжимает внутри достаточно, но тот держится, не хочет заканчивать раньше Серёжи. Терпение у него армейское. Разумовский стонет его имя, просит и просит, не останавливаясь. Ударяется задницей, смазка между телами хлюпает, член в кулаке Олега замечательно трётся. пожалуйста пожалуйста пожалуйста — Давай постарайся ещё немного, — шепчет Волков, надрачивая и почти доводя Серёжу до грани. Тот сжимает зубы, всхлипывая, говоря с трудом: — Закрой рот, Волче, — а сам жмурится и кусает губы, как ему хорошо. Олег чувствует пульсацию оргазма, пальцы пачкаются спермой. Он не останавливается, понимая, что может отпустить себя. Резко и торопливо дергая на себя за бедра партнёра, он несколькими толчками выбивает себе разрядку и останавливается. В тишине он слышит, как тяжело дышит Разумовский, с трудом находя силы даже слезть с колен и упасть рядом. Трезво мыслить он начинает только спустя несколько минут, когда Волков помогает подняться и провожает в душ. Под прохладной водой Сергей отмывает с себя смазку и сперму, много времени это не занимает. В спальне он видит Олега в своём халате, пока стоит перед ним в одном белье. Тот ловит слегка потерянный взгляд и передаёт Серёже его смартфон, на экран которого страшно смотреть. Количество новостных уведомлений пугает, Разумовский начинает сожалеть, что когда-то подключил их себе. Он с трудом открывает первую попавшуюся ссылку.