Любимый племянник Короля Нарготронда

Финрод Фелагунд — Владыка Нарготронда — сидит в своём тронном зале в думах. Парадная дверь резко распахивается и на пороге появляется его любимый племянник — Ородрет. — Можно войти? — тихо поинтересовался он. Добрый Финрод сразу же ответил, радостно улыбнувшись: — Конечно можно, проходи-проходи, садись! Финрод встал со своего трона и заботливо отодвинул для него стул. — Благодарю… — отозвался Ородрет. Финрод же как бы невзначай положил руки ему на плечи. У него всё внутри замерло — он прикасается к желанному его сердцу племяннику. Потом он начал также незаметно массировать их и спросил: — И что же привело тебя сюда, мой дорогой Ородрет? Ородрет же подался вперёд, отдавая спину дяде, и сложил руки в замок на столе, а потом вздохнул. — Дядя, меня бросила моя эльфийка! — еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать, сказал Ородрет. — И непонятно почему! Ородрет пустил слезинку, которую Финрод тут же стряхнул своим нежным пальцем с его мягкой щёчки. «Это же замечательная новость!» — хотел было сказать Финрод, но вовремя одумался и сказал: — Даже не знаю, как можно бросить такого красивого юношу!? Ородрет чуть покрылся румянцем, потом приложил ладонь дяди тыльной стороной к щеке. — И что мне делать дальше? — обескураженно спросил он. — Найдёшь новую, я думаю с твоей-то внешностью это будет легко сделать. — несколько игриво прошептал он прямо на ушко Ородрету. — Или нового… — сказал он ему уже в левое ушко и издал короткий смешок. — Но мне не нужны ни новая, ни новый… — он совсем погрустнел и опустил голову. — Ладно не расстраивайся. Посиди здесь, я сейщас приду. — Хорошо дядя… — подняв голову, сказал он и взглянул в его глаза с надеждой. Финрод же вернулся довольно скоро с 2-умя кружками травяного чая и сел рядом с Ородретом, по дружески обняв его. — Не расстраивайся, на вот, это тебе, вручишь своему самому любимому тебе эльфу. — с улыбкой сказал Финрод и протянул Ородрету совсем небольшую шкатулку. Ородрет удивлённо посмотрел на дядю и открыл шкатулку. Там было большое кольцо, а скорее всего перстень. — Оно сделано из мифрила и позолоченно. — улыбнулся Финрод и обнял Ородрета сильнее. Кольцо было массивным с выемкой для драгоценного камня, где стоял большой алмаз, карат, наверное, на 25. Он в ответ тоже обнял дядю и сказал: — Большое спасибо вам дядя! Но за что? Ородрет обнял его за шею, а Финрод поцеловал его в лоб и тоже обнял за шею. — Просто так, хочу помочь тебе в личной жизни! — дружелюбно улыбнулся Финрод — Бери-бери и не волнуйся, не тебе же 1-му я дарю подарки? Или в Нарготронде нет драгоценных метталов и камней? Я король и эльф обеспеченный и мне ничего не надо, так как ничего не имеет для меня ценности теперь из-за доступности, кроме духовных качеств. Ородрету нечего было и сказать, а поэтому он просто поблагодарил его ещё раз, обнял и сказал: — Но всё-таки зачем оно мне нужно? Пока что у меня нет любимой… — Будет! Может даже любимый! — сказал Финрод Фелагунд и, вложив кольцо в шкатулку, вложил её в ладонь любимого племянника, согнув её. — А чем ты занимаешься сегодня вечером племянничек? — пододвинувшись ближе к нему, спросил Финрод. — А зачем это вам? — вскинул бровь Ородрет. Финрод Фелагунд замешкался, а потом сказал: — Поговорим с тобой, обсудим всё, мне всё равно просто так поговорить не с кем! — как-то даже немного с печалью ответил ему дядя. — Заходите, я не против, тогда ко мне в комнату заходитее вечером! — сказал ему Ородрет, улыбнувшись. Ородрет был очень даже не против, а Финрод, который Фелагунд, так и вообще запрыгал от счастья, когда проводил Ородрета — своего любимого племянника. Финрод ходил, пил, спал, ел — делал всё, чтобы быстрее наступил вечер, но как на зло минуты тянулись так долго, а часы так и вообще целую вечность. Почему же Финрод Фелагунд выбрал именно его? Длинные бело-золотые волосы, на ощупь очень мягкие и приятные, словно шёлк; стройная фигурка; очень очеровательные мимика и лицо в частности, длинные острые ушки, мягкие розовые щёчки, стройные мягкие пальцы; а про всё остальное он узнает вечером. Вообще по большей части Ородрет был копией Финрода Фелагунда, почти близнецом. И всё же… Их можно было кое-как, но различить, но автор сам не знает, как это сделать. Итак вот вечер, а вот Финрод Фелагунд, направляющийся к Ородрету в комнату. Весь путь на лице у него была предвкушающая улыбка, а когда он вошёл в комнату так и вовсе, если бы он был наедине с собой и ему пришла такая картина в голову он бы не удержался бы на месте, набросившись на него. Ородрет был в коротких штанах до колена, сам был босой, был только в тунике и засучил рукава до локтей. Дядя чуть было не упал там, где был, закрыв глаза и закусив нижнюю губу. Он издал короткий стон и падался назад. Ородрет вскочил и перехватил его за талию, потянув на себя. — Вы что, вы что дядя! — обеспокоенно взглянул он на него. — Нет-нет, ничего, выпил крепкого вина и сейчас в голову вдарило, со мной всё хорошо, даже очень! — оглядывая Ородрета, сказал Финрод Фелагунд. — Можно пройти? Ородрет округлил глаза и удивлённо спросил: — Это же ваше королевство? Зачем вы спрашиваете разрешения? Конечно же можно! — Вежливость не помешала бы даже королям, потому что я прежде всего эльф! — мудро рассудил Финрод Фелагунд. — Ладно, садитесь дядя, на любой удобный для вас стул или вот есть кровать. — заботливо предложил Ородрет. Но так как Ородрет сел на кровать, любимый дядя направился именно туда. — Артаресто, нам нужно поговорить на чистоту… — попытался серьёзно сказать Артафиндэ, но вместо этого слегка покраснел и стал отводить взгляд. — Красивые горы, однако… — указал он на гобилен с изображением Эред Энгрина. — Так что за разговор, дядя? — спросил Ородрет заинтересованно. — А? Нет, не знаю. Может чаю?.. — быстро перевёл тему для разговора Ородрет. — Так… Давайте на чистоту, всё как вы хотели, давайте-давайте. — стал уговаривать его Ородрет. — Ну, с чего бы начать… Ну… Ты милый… — сказал он и покраснел, отводя взгляд. — И это весь серьёзный разговор? — он улыбнулся и засмеялся. — Дядя-дядя… — покачал он головой. — Нет, это не всё… — ещё больше он покраснел, посмотрел на Ородрета, взял его руку в свою и стал медленно сминать её. — Я… Я… Ну в общем… — Я понял! — перебил его племянник — Ты влюбился в меня! Финрод, тот самый, который Фелагунд, стал отводить взгляд бледнеть и краснеть одновременно, его бросало в жар и холод. — Нет… Нет… Только как племянника… Не более… — начал оправдываться он и встал с кровати, ходя по комнате. — Не умеете вы врать. Дядя-дядя… — улыбнувшись, сказал Ородрет. — Я… Пойду, д-дела… — направился он к двери. Дверь была заперта, он дёргал ручку, но дверь не открывалась. — Заперто… — подытожил он, переведя испуганный взгляд на племянника. Племянник же встал с кровати и прошлёпал босыми ногами до дяди, а потом обнял его за талию. — Я же ведь тоже вас полюбил сегодня! — признался он на самое ушко дяде. — П-правда? — улыбнулся красный Финрод Фелагунд. — Да дядя, после того, как ты утешал меня сегодня у себя в тронном зале, я понял, что мне нужен только ты, и никто другой, а только лишь ты и всё! — радостно сказал он. Финрод Фелагунд же осел прямо на пол, оперевшись спиной на дверь, радуясь. — Встаньте дядя, и ложитесь на мою кровать. — заботливо сказал Ородрет и помог любимому дяде дойти до кровати. Потом же он уложил его на кровать, закидывая его ноги, и лёг рядом с ним, мягко и нежно обнимая его: за шею, за талию. — Может тогда развлечомся? — спросил уже Финрод Фелагунд игриво. — Я никогда не был в таком положении, в котором вы хотите меня видеть, дядя… — сказал ему Ородрет. — Я побуду, тогда, пусть я тоже в нём не был… — сказал дядя и стал раздеваться. — Вы уверены, дядя? Может не надо? — занервничал Ородрет. — Да уверен, всё, точно! — улыбнулся ему дядя в ответ, а потом поцеловал в губы. Просто соприкаснулся губ с губами и начал его так целовать. Ородрет уже и сам начал раздеваться. Вот они уже нагие лежат на кровати и целуются в губы. Финрод Фелагунд завёл его волосы за ушко, чтобы не мешались. Также поступил и Ородрет. Затем они постепенно перешли к делу. Финрод Фелагунд — Великий Король Нарготронда, добрый и благородный эльф сказал своему племяннику встать на ноги, а сам встал перед ним на колени и улыбнулся ему, с детской искренность. Он был рад! — Дядя, может вы встаните, а это буду делать я? — спросил растерянный Ородрет, и даже покраснел. — Потом сделаешь, а сейчас я! — улыбнулся дядя, заправив волосы за острое ушко и облизнулся, обхватив возбуждённое естество Ородрета. Потом он начал лизать его по всей длине и ширине — Ородрет же не посмел положить свою руку ему на затылок. Тогда, Владыка Нарготронда сделал это сам: он взял его руку и положил себе на затылок, затем он улыбнулся, облизался и с лаской сказал: — Не бойся ты меня! Я никого не казню за все проступки, кроме аналогичного: убийство эльфа эльфом. Называй меня просто «Финрод». Если будешь так меня называть, то получишь больше удовольствия. Ородрет не ожидал такой щедрости и считал дядю, за его положение относительно себя, несколько бедным. Но сам же дядя так не считал, думая, что он самый счастливый эльф на свете. — Х-хорошо дя… То есть Финрод… — далее он покраснел, но резко распахнул рот и глаза, издав громкий стон. «Просто Финрод» начал вылизывать мошонку и, увидев реакцию племянника, игриво спросил: — Нравится? Ородрет просто ошеломлённо кивнул в знак согласия. — Я очень сильно стараюсь порадывать тебя! Наслаждайся, мой милый! — весело сказал Финрод, улыбаясь ему, своими белоснежными зубами. Ородрет нежно погладил своего дядю по голове и потискал его нежную розовую щёчку, затем погладив её. Потом они продолжили. Финрод к тому времени заглатил член полностью, а Ородрет изредка издавал стону. Финрод чуть было не поперхнулся его весьма длинным естеством. Также иногда раздовались звуки: когда присасываешься к естеству и резко одёргиваешься от него. Далее, видя, что Ородрет близок к разрядке, Финрод отстранился от его главного занятия, широко открыл рот, высунув длинный язык наружу, и стал быстро двигать естество Ородрета своей рукой. Вскоре струя семени выплеснулась на усы (имеется ввиду часть лица под носом, а не воласяной покров там же) Финрода, а затем вытекло и основное её количество: в рот, на розовые щёчки, на подбородок — везде было много семени. Далее Финрод улыбнулся своему племяннику, а Ородрет же любовался этой милой картиной: его дядя стоит перед ним на коленях, нагой, весь в семени и добродушно улыбается во все 33 своих прекрасных зуба, смотря Ородрету в прямо в глаза. Потом он всё это слизал с себя и Ородрета. — Дядя вставайте-вставайте! Вы же не раб, стоять на коленях? — совсем покраснев сказал Ородрет: всё-таки дядю жалко ему. — А разве только рабы стоят на коленях? Это всего лишь символ покорности, да и удобнее мне так. — добродушно сказал Финрод Фелагунд и уже он потискал Ородрета за щёчку и подмигнул ему с хитрой улыбкой, намекая, что за ним такой же должок. Финрод лёг на кровать спиной вверх и призвал Ородрета к себе: — Ородрет, дай мне свои 2-а или лучше 3-и пальца, я их оближу. — сказал он ему, при этом целуя его в губы. Ородрет послушно дал ему свою правую руку — 3 пальца. Финрод же игриво заволакивал их слюной, смотря в глаза своему любимому. После этого он улыбнулся и сказал: — Начинай. — после этого он послал Ородрету воздушный поцелуй. Ородрет же лишь облизнулся и тоже послал ему поцелуй, только уже настоящий и в губы. — Но как? Я не умею дядя… — признался он. — А у тебя ни разу не было что ли? — иронизировал Финрод, растягивая улыбку шире. — Было, но смачивать пальцы не приходилось… — Надо ими возить по нутру туда-сюда: таким образом потом будет удобнее, вот и всё. — сказал Финрод и поцеловал того в щёчку. — Хорошо дядя, ясно. — сказал Ородрет. И Ородрет взялся за дело: начал вводить по 1-му пальцу в тело любимого дяди. Финрод иногда постанывал, а в основном глубоко дышал, закрывал глаза и прикусывал нижнюю губку. Левой же рукой Ородрет гладил любимого дядю по голове и щёчкам. Тем временем он растягивал Финрода и очень скоро он это сделал. — Дальше, надеюсь, тебе не надо объяснять, что делать? — добродушно спросил Финрод Фелагунд. — Я и сам догадываюсь, любимый. — улыбнулся Ородрет и приблизился к его губам, накрывая их своими. — У вас очень вкусные губы, я их могу съесть! — Съешь если тебе это так вкусно. — говорил Финрод во время поцелуя, вожделенным голосом. Потом же Ородрет залез на Финрода и начал осторожно и аккуратно вводить своё естество в подготовленное нутро Финрода. Фелагунд улыбнулся и сладко простонал. Потом Ородрет начал тактично двигаться сверху-вниз. Далее он обнял Финрода за шею со спины и продолжил, а Фелагунд в свою очередь лишь только улыбчиво стонал, схватившись своими руками за ягодицы Ородрета. — Как же такое вам может быть приятно дядя? Или вам неприятно? — вдруг озаботился Ородрет. Финрод сквозь стоны дружелюбно сказал: — Ты даже не представляешь, какое удовольствие ты мне сейчас приносишь! Продолжай, не останавливаясь, пожалуйста, иначе я обижусь на тебя! — улыбнулся, а потом облизнулся. — Ну, если вам так приятно, конечно… —отозвался Ородрет несколько удивлённо. Он же думал, что дядя затеял это всё ради него, а ему самому приятно. Врёт же, наверное, ради него. Но ладно, они продолжили. Финрод же выгибался под Ородретом, и тому пришлось чуть-чуть привстать, чтобы уступить немного места любимому дяде. Потом Ородрет что-то вдруг задумался и решил целовать дядю в шею: по его задумке это должно было очень понравиться дяде. И он приступил, втягивая и покусывая нежную мягкую кожу, своим мягким язычком. Финрод простонал и от этих приятных поцелуев, и от этих приятных тазо-бедренных движений Ородрета — его самого любимого эльфа теперь. Думать Финроду становилось всё труднее, да и не особо он пытался это делать, так как был занят больше получением удовольствия. Да и зачем ему думать в такой обстановке? Потом Ородрет достал до губ своего дяди и накрыл их своими. Финрод же нашёл в себе силы и положил свою руку ему на щеку, точнее ладонь, а потом блаженно сказал с закрытыми глазами: — Ты чудо Ородрет, и я люблю тебя! — Я вас тоже люблю дядя-Финрод! — сказал добродушно Ородрет. Впервые, кстати, он так сказал «Дядя-Финрод», и это было ему очень и очень приятно. Тогда, он с удовольствием притянул его за подбородок и поцеловал в губы, за это. Ородрет же нежно погладил его по щеке, не переставая двигаться. Но всё же он не вечно собирался прыгать на дяде вверх-вниз. Вот он уже излился, слез с дяди и перевернул его животом вверх. Финрод же блаженно улыбался, прикрыв глаза. Ородрет же навис над ним и начал гладить по голове и щёчкам, при этом обняв его за шею. — Мой милый! — сказал Ородрет ему на ушко, а тот лишь сильнее прижался к нему. — Ты тоже прелесть! — признался он Ородрету и они поцеловались. Затем Финрод Фелагунд блаженно сказал: — Ну что же, я принёс тебе удовольствие? Не принесёшь ли мне его ты? — Конечно дядя, можешь даже не сомневаться! — сказал ему Ородрет и подскачил. — Ротовые движения можешь не делать, если не хочешь, я не обижусь… — улыбнулся Финрод. — А я буду дядя, вы старасиль значит, а мне не надо, так не честно! — возмутился Ородрет. — Садитесь на край кровати! — Ты точно уверен? Я же просто опытнее, а ты нет, боюсь за тебя просто. — как-то встревожился Финрод и погладил слушающего Ородрета по голове и прошолся по щеке. — Уверен, и я сделаю это вам! И не обижайтесь за моё своеволие! — твёрдо сказал Ородрет, чмокнул того в нежную щёчку, которую ему хотелось чмокать больше всего, и спустился перед дядей на колени. Далее он раздвинул стройные ножки Финрода, что тот даже слегка покраснел и взгляд его заметался по комнате. Ородрет, в отличие от дяди, не стал церемониться и взял естество в рот полность. Такого его любимый дядя не ожидал — широко открыл рот и глаза, положив свою руку на плечо Ородрету, а другой он опирался на постель. — Да-да… — блаженно говорил Финрод. Ородрет же делал очень глубокие движения, приятно посасывая его достоинство. Финроду ещё до этого никто такого не делал, в смысле вообще ничего из этого. Да и делать приходилось редко — сегодня Финрод сделал это первый раз в своей жизни вообще, и ему это делали тоже первый раз в его жизни. Таким образом он получил двойное ошеломление и удовольствие. Он был очень рад и удовлетварён. Ородрет оторвался от дела и спросил с улыбкой: — Вам нравится дядя? Фелагунд с улыбкой посмотрел на него и сказал: — Очень, это самое лучшее чувство, которое я когда-либо чувствовал! И я рад, что ты любишь меня ровно также, как и я люблю тебя! Ородрет улыбнулся и продолжил. Финрод же поглаживал его по щекам и голове и иногда подбадривал его словечками вроде «Да-да», «Глубже» или просто приятно постанывал, что Ородрету очень нравилось и он начинал глотать член намного-намного глубже. В отличие от Ородрета, его любимый дядя долго не продержался и со стоном излился в рот Ородрета так, что ему даже не пришлось ничего слизывать и облизывать. Ну он ещё чуть-чуть помучал член Финрода Фелагунда, а потом прильнул к нему, улыбаясь дяде во все 33 уже своих зуба. Финрод голодно облизался и прильнул к губам Ородрета. Так они и наслаждались до поры, пока Ородрет не сказал с сияющей улыбкой на лице: — Возьмите же меня, чего вы ждёте? Финрод даже удивился: — Взять?! То есть… — Да уж дядя, я думал вы очень предприимчивый, а вы оказывается только пассивным можете быть… — рассмеялся Ородрет. Финрод совсем раскраснелся, опечалился и потупил взгляд вниз: — Извини, что не такой… Как ты хочешь… — Дядя, ну вы чего? Не обижайтесь, вы всё равно мой самый любимый эльф во всём мире, ну или Белерианде, каким бы вы не были! — сказал Ородрет и притянул его к своим губам, в знак того, что он любит его. После этого «Ну или в Белерианде», Финрод набросился на него, целуя, вылизывая, а потом сказал: — Ты только мой, не только в Белерианде, но и во всём мире! — а потом облизался прямо у него перед лицом. — Ладно дядя, окажу вам услугу, с вас только подготовка! — улыбнулся он, улегаясь поперёк дяди, подставив ему попу — Только можно нежнее, пожалуйста? — Конечно можно, можем даже сделать тебе приятно, что ты будешь стонать прямо во время подготовки! — добродушно улыбнулся дядя… Ну то есть Финрод Фелагунд. А ведь ещё неделю назад Ородрет не мог и представить такой оптимистической картины, что его будет ублажать собственный дядя, сейчас же уже не только дядя: неделю назад ему бы было даже мерзко об этом подумать, но после заботы, проявленной сегодня, он понял, что это его самый любимый эльф вообще. Но как бы там не было сейчас они занимались очень приятным делом. Тем временем Ородрет взял в свой нежный рот не менее нежные пальцы Финрода и начал их старательно лизать, как бы раздражая их. Им обоим было это приятно, непонятно кому из них больше. Вот Ородрет закончил и Финрод Фелагунд стал делать приятно своему племяннику, однако то была лишь подготовка. Ородрет изредка постанывал, а в основном закусывал нижнюю губу и наслаждался. Один за одним пальцы Финрода Фелагунда проникали в его нутро: 1-ин, 2-а, вот уже 3-и, а Ородрет всё стонет и стонет, причём так сладко, что если бы Финрод пил чай — он бы и в сахаре не нуждался. Потом, получив доступ, он начал раздражать и массировать простату. Такое действие было очень приятным и Ородрету сильно нравилось. Поэтому он притянул дядю и поцеловал его в губы, в знак благодарности. Дядя же продолжил и погладил его по щеке. Когда Финрод Фелагунд счёл, что племянник растянут достаточно для проникновения, он прекратил это делать и собирался уже положить его на кравать, но Ородрет его опередил. Он останавил его, усадил обратно на край кровати и сел на его естество. — Ты уверен, может тебе будет неудобно? — обеспокоился дядя о, обвивающем его шею своими руками, племяннике. — Нет дядя, я готов и это точно, или вы сомниваетесь во мне? — хитро прищурился Ородрет. — Конечно нет! — сказал Фелагунд и слегка порозовел. Потом Ородрет облизнулся и начал сам насаживаться на дядино естество. Финрод же придерживал его 1-й рукой за талию, другой за ягодицы. Ородрет же положил обе руки на плечи к дяде и стал целовать его. Всё это время он упирался голенями (голень) в кровать, чтобы не упасть с неё. Пока что кроме боли и сомнительного удовольствия он не чувствовал более ничего и боли было больше чем удовольствия, но постепенно он вошёл во вкус и с каждым насаживанием на дюдя ему становилось всё приятнее и приятнее. Потом же Ородрет впервые за весь процесс действительно глубоко поцеловал дядю: он прильнул к его губкам и просунул в них свой мягкий язычок. Дядя не ожидал такой ласки, но отталкивать любимого племянника не стал, а лишь разомкнул челюсть для дальнейшего его продвижения, за этим же Ородрет наткнулся своим язычком на дядин и стал об него тереться. Потом же Финрод стал оттеснять его язык и вскоре вытолкал на ружу, где они и продолжили лизать друг другу языки. Вскоре они целиком перебрались в рот Ородрета. Ородрет уже насаживался практически без боли и волна удовольствия растекалась по всему телу, пронзая кончики пальцев. Кстати, Ородрет стонал с большим удовольствием, но большинство времени ему это не давали родные губы у себя на губах. Но даже если и раздавался стон, то у дядя из затылка разливалась волна мурашек — так он нежно стонал. Но и здесь тоже Финрода на долго не хватило и он излился в нутро своего племянника. — Помедленнее, пожалуйста… — сказал он блаженно, быстро дыша. Ородрет послушно выполнил его просьбу и стал замедляться, а потом и вовсе слез с дяди и плюхнулся на кровать в бложенствии. Ему понравилось всё, что они сегодня делали с дядей вместе и на достигнутом он явно не собирался останавливаться, впрочем как и дядя, который тоже плюхнулся рядом с ним и обнял Ородрета за шею. Ородрет же обнял его 1-й рукой за талию, а другую подложил под его голову, с мягкими волосами на ней. Дальше Финрод гладил племянника по его мягким, шёлковым на ощупь волосам. — Как же я тебя люблю племянник! — сказал ему в самое ушко Фелагунд и чмокнул его в щёчку. — А как же я вас люблю дядя-Финрод! — улыбнулся он и чмукнул того уже в самые губы. От этого «дядя-Финрод» у него пошли мурашки по всему телу. Далее Ородрет встал с постели. Дядя было хотел тоже встать, но, шепнув на его острое ушко, что он скоро придёт, и погладив его по щёчке и голове, Ородрет удалился, а дядя так и остался на постели. Он пошёл к небольшому шкафчику, открыл его и что-то там взял. Потом он подошёл к постели лег на край вплотную к своему дяде и сказал: — Дайте свою правую руку, дядя. — сказал он с улыбкой и лаской. Финрод покорно протянул ему руку и стал наблюдать и ждать. Ородрет же нежно взял его руку в свою, достал из шкатулки то самое кольцо и начал надевать его на средний палец Финроду. Вот он уже надел его. — Но зачем ты мне его надел? — удивлённо посмотрел на племянника Финрод. — Дядя, вы говорили мне, чтобы я надел это кольцо самому любимому эльфу в мире, и я надел его, я люблю вас дядя! — улыбнулся Ородрет, который мял ладонь дяди. — Правда? Я твой самый любимый эльф в мире? — на глаза Финрода навернулись слёзы и он обнял своего самого любимого эльфа — племянника. — Да дядя, вы мой самый любимый эльф, и это кольцо тому подтверждение вам, пусть оно не стоит и вашего волоска на голове. Если вы снимите кольцо с пальца это будет значить одно: вы меня больше не любите, но вы не сделаете этого никогда, как и я! — сказал он Финроду серьёзно и нежно обнял его. Финрод заплакал от счастья: его любят и он кому-то нужен. Вот такая была у них очень и очень сильная любовь. Они вместе спали, вместе ели, вместе мылись и вместе везде ходили. Но вот однажды Финроду пришлось сдержать данную им когда-то давно клятву Барахиру. Он согласился помочь Берену в краже сильмариля, но никто, кроме 10-и человек не поддержал его и он передал корону Нарготронда своему любимому племяннику. — Не расстраивайся, мой нежный, я вернусь! — утешал он Ородрета. — Я вернусь, и мы снова с тобой будем любить друг друга! — Обещайте, что вернётесь, дядя! — Еле сдерживая слёзы, сказал Ородрет. — Обещаю! Я вернусь! А пока я даю тебе корону Нарготронда. — сказал он серьёзно. — Я обещаю, что буду править так же мудро, как и вы! — он пустил слезинку и обнял дядю. Финрод же чмокнул его в губы и уехал со своим отрядом. Но их схватили в Минас-Тирите. Саурон не хотел убивать именно Финрода, так как он ему приглянулся, он лишь пытался вызнать кто он и соблазнить его в постель, но Финрод был верен Ородрету. И вот, когда за Береном пришёл волколак, Финрод вырвался из цепей и убил его, при этом умерая сам. Ему вырвало правый бок вместе с печенью целиком и частью лёгкого. Он начал захлёбываться кровью и из последних сил сказал, на руках у Берена: — Передайте Ородрету, что он самый лучший племянник и эльф из всех эльфов на земле, и что я люблю его очень сильно, сильнее чем кого-либо! Это были его последние слова, с его глаз потекли последние слёзы и с его рта потекла тонкая кровавая струйка. А ведь его можно было спасти из плена. Такую возможность получили Келегорм и Куруфин, однако пренебрегли ей и оставили короля Нарготронда Финрода Фелагунда гнить и умерать в темницах Минас-Тирита. Берен на руках вынес его оттуда и на самой вершине похоронил его. Когда Ородрет узнал об этой новости он горько расплакался прямо там, не смея сдерживать слёзы. Когда он посетил его могилу, он разрыдался ещё сильнее, орошая её. Кстати, её даже посетил Саурон, смахнув слезинку со своего лица, положив цветы ему на могилку. Ородрет же, когда узнал, что Куруфин и Келегорм косвенно виноваты в смерти его любимого дядя, приказал схватить их. Сначала все хотели казнить их, но Ородрет понимал чем это кончится — войной с остальными Феанорингами. Тем временем Финрод очутился в Лориэне. Его выпустили оттуда очень быстро. — Здравствуй, сын мой! — сказал Финарфин выходящему Финроду. — Здравствуй, атто… — печально еле сдерживая слёзы сказал Финрод. Финрод же разглядывал кольцо на пальце — знак их с Ородретом любви. — Ооо, это кольцо, которое я подарил тебе очень давно? Но ты же ведь не носил его больше чем 3 раза за всю мою память, почему же ты надел его сейчас? — удивился Финарфин. — Понимаешь атто, я подарил это кольцо племяннику и сказал ему: «Не расстраивайся, на вот, это тебе, вручишь своему самому любимому тебе эльфу.» В тот же день он лично надел мне его на этот палец и я не снимал его никогда! — сказал Финрод и, не сдержав потока слёз, стал очень горько плакать, уткнувшись в плечо атара. — Тише-тише, не плачь! — успокаивал его атто. — Это кольцо ты подарил Артаресто, да? Финрод не мог говорить даже по буквам, поэтому просто кивнул ему. Дальше они пошли домой, там его успокоили и уложили спать. Финарфин улёгся рядом с ним и поглаживал, иногда хныкающего Финрода, по голове. Потом же Финарфин расспрашивал Намо об этом и тот подробно описал чем они занимались с Артаресто. Финарфин мало того что не стал отворачиваться от сына, он стал его поддерживать и всячески подбадривать его! Ородрет же сделался замкнутым и печальным и пусть с годами это прошло, большой отпечаток остался на нём всю оставшуюся жизнь. И вот, спустя 27 лет, Ородрет умер и оказался в Лориэне. Через час, по его ощущениям, к нему пришёл его любимый дядя и они обнялись очень-очень крепко. — Ты умер? — спросил как-то печально и радостно Финрод одновременно. — Да умер, и думается мне Нарготронда больше нет. Но это же нам не помешает? — сказал Ородрет сначало печально, потом радостно. Финрод чуть не схватился за сердце, а потом задался вопросом: «А мне-то что? Они сами отказались от меня, разве же я в том виноват, что он пал?» — Ну и ладно, главное, что теперь мы здесь с тобой, вместе! — Финрод поцеловал его. — Да, но есть ещё 1-а задача… Финдуилас… — как-то помрачнел Ородрет. — Не волнуйся и не расстраиваяся, я уверен, что всё будет хорошо, и с ней и с нами! — и обнял его. — Да, вы, наверное, правы. — приободрился Ородрет. Всё следующее время Финрод, а вместе с ним и его атто — Финарфин — вымаливали милость у Намо и Манвэ. — Хватит-хватит, ты чего!?— закричал недоумённо Манвэ, на лижущего его ноги Финрода. — Я хочу, чтобы вы выпустили его из Лориэна! — притянув ногу Манвэ снова, он принялся лизать её, умоляя его выпустить его. — Вижу я, что очень сильная у вас любовь, что ты вот так умоляешь меня, и потому я попробую выпустить его оттуда! — заметив его настойчивость, заверил его Манвэ. И правда, очень скоро он вышел из них, встречаемый Финродом и Финарфином. Вот с тех пор в жизни их теперь только любовь и покой. Потом из Средиземья приплыла ещё и Галадриэль. Таким образом Финарфин единственный из сыновей Финвэ, который выжил сам, ещё и сохранил хоть кого-то из своей семьи, а то есть Финрода — старшего сына, Галадриэль и жену. Кстати, Финрод живёт там до сих пор и чувствует себя прекрасно, особенно, наверное, в компании своего племянника, атто и сестры.