Земля превыше всего!

      Служить в административной коллегии под началом Хинды Багатари – первого спикера Конгресса Объединённых Наций – высочайшая честь, практически, для любого чиновника на заре его управленческой карьеры. И я не исключение. Пускай, положение младшего ассистента-секретаря не столь почётно, как хотелось бы моим родовым наставникам, но эта должность видится мне шансом всей жизни доказать свою социальную пригодность и верность идеалам Содружества. Вернее, виделась таковой до недавнего времени…       Сложно поверить, что ещё каких-то четыре года назад, обучаясь на последнем курсе Университета Глобальных Отношений, я избрал вклад госпожи Багатари в дело межнационального процветания темой своего выпускного проекта. Причины моего выбора крылись не только в желании получить диплом с отличием (хоть это играло и не последнюю роль). Дело в том, что я искренне восхищался непростой судьбой первого спикера. Настолько, что чтение её биографии превращалось для меня в увлекательное переживание, заставлявшее не смыкать глаз до самого утра.       Всю жизнь Хинда Багатари являла собой пример небывалой внутренней силы и редкого самоотвержения. Она происходила из небогатого родового клана, проживающего в Южно-Океанском Секторе, и с ранних лет проявляла тягу к альтруистической деятельности, а также врождённые управленческие способности. Учёбу и личную жизнь госпожа Багатари вынуждена была совмещать с постоянным трудом на благо рода и практиками личностного развития. Именно такие незаурядные качества позволили ей стать лучшей среди полутора миллионов выпускников Университета, и, по рекомендации наставников, получить работу в Конгрессе Содружества, когда тот только начинал формироваться в том виде, в котором мы его знаем, по сей день. Многие годы спустя, Хинда Багатари была избрана на должность первого спикера Конгресса, закрепив за собой статус лидера Объединённых Наций.       Даже сейчас, следуя по коридорам Центрального Офиса под вооружённым конвоем вероломных захватчиков, госпожа Багатари вела себя достойно и смело. Я следовал позади неё, имея возможность видеть лишь затылок первого спикера, но был уверен, что ни один мускул не дрогнул на её лице, источающем спокойную храбрость назло оккупантам из иного мира. К сожалению, того же нельзя было сказать о верховном адмирале Киране Стэйфолл, еле перебиравшей короткими ногами поодаль от статной фигуры Хинды Багатари. Полная, перепуганная Кирана выглядела так, будто переживала очередной приступ панической атаки. Её трусливые глазки отчаянно бегали из стороны в сторону, словно пытались покинуть заплывшие жиром орбиты, всё тело колотила лихорадочная дрожь, а дыхание то и дело сбивалось, заставляя адмирала шумно втягивать воздух. Кирана с ужасом косилась на панорамное окно, тянувшееся вдоль стены Центрального Офиса. Дурной пример заразителен: я рефлекторно проследил за направлением её взгляда, хотя и поклялся себе не смотреть на апокалиптический пейзаж, чётко различимый сквозь прозрачное неофритовое стекло.       За окном Центрального Офиса, там, где ещё недавно устремлялись ввысь зеркальные шпили экокомлексов, теперь дымились грязные развалины, похоронившее под собой тысячи невинных жизней. Трупы, к счастью, уже убрали, но многочисленные кровавые следы разрушительной бойни не давали забыть о том садистском безумии, что устроили вторженцы в некогда сияющем Капитолле. Казалось, запах трупного разложения проникает повсюду, и даже здесь, в ионизированном офисном коридоре от него невозможно спрятаться. Небо было подёрнуто тошнотворной коричневой дымкой – последствие химических бомбардировок. В нём бесцеремонно хозяйничали корабли оккупантов, изучавшие отравленный купол нашего неба. Из-за линии горизонта вырастали радиоактивные грибы: так захватчики карали последние непокорённые анклавы свободы. К горлу подступил холодный ком, и я непроизвольно замер, поражённый картинами невиданной прежде жестокости. Тут же мне в спину упёрлось дуло теллурианского аннигиластера и хриплый голос конвоира, приглушённый трубчатым респиратором, приказал двигаться дальше.       Я подчинился и зашагал вперёд, стараясь всеми силами сдержать слёзы.       В конце коридора показались створки зала собраний – нашего пункта назначений.       Там первому-спикеру, верховному адмиралу и ассистенту-секретарю предстояло подписать пакт о полной капитуляции планеты.

***

      Всё кончилось как-то слишком быстро.       Силы Секторальной Обороны не продержались и полгода против несметных полчищ кровожадных захватчиков. Наверняка, в будущем напишут не один том о причинах нашего бесславного поражения. Если, конечно, будет, кому их писать… Я думаю, что решающими факторами, помимо миролюбия, привитого веками спокойной жизни, стала неготовность к реалиям портальной войны и нерешительность консолидированных политических фракций.       Мы знали, что наш вид не одинок во Вселенной. Жизнь на других планетах обнаружили ещё в прошлом тысячелетии. И у наших вооружённых сил была разработана стратегия на случай космического вторжения. Но к угрозе из параллельных миров планета была не готова.       Первые порталы стали открываться по всему миру несколько лет назад. Особи, проникавшие в нашу реальность, были малочисленны и, как нам тогда казалось, безобидны. Исследователи неизвестных форм жизни пришли к выводу, что пришельцы являются осколками погибшей цивилизации. Чем-то, вроде беженцев. Их тела были заражены таким количеством неизвестных болезней, что было непонятно, как им удаётся избегать болезненной смерти. Способность к интенсивной регенерации списали на маски-намордники, которыми существа закрывали нижнюю половину лица. Изучение этих приборов не дало значимых результатов – учёным просто не хватило времени. Через порталы в наш мир стали проникать военные легионы пришельцев, уничтожающие всё на своём пути. Одинокие особи были шпионами коварных оккупантов.       Но Конгресс Объединённых Наций не спешил начинать полномасштабную оборонительную кампанию, хотя госпожа Багатари настаивала на ней с первых дней вторжения. Пацифисты и сторонники дипломатического курса сформировали так называемую Фракцию Непротивления. Они были искренне убеждены, что вооружённые до зубов вторженцы просто хотят разделить блага нашего мира, и, стоит Конгрессу протянуть им руку помощи, как война окончиться, а пришельцы станут частью Содружества, приняв ценности мира и равноправия. Разведчики, направленные сквозь порталы, докладывали о ядовитой атмосфере и варварском укладе враждебной расы. На этом основании, непротивленцы продолжали отстаивать теорию о беженцах из умирающей галактики, которым необходима лишь помощь и понимание. Пацифисты заткнулись, только когда оккупанты прислали в ответ на жест доброй воли выпотрошенные тела парламентёров Конгресса. Бедняги ещё были живы. Их медленная мучительная смерть наступала прямо на глазах ошарашенных непротивленцев. Только тогда войска Содружества вступили в битву с захватчиками. Но было слишком поздно.       Вместо того чтобы воевать, мы изучали незнакомый вид.       Словно юные ботаники-натуралисты рассматривали безжалостных монстров как насекомых под стеклом.       Мы узнали о них достаточно. Ценой собственной свободы.       Они называли свой родной мир Йорт’фхэ.       Мы же привыкли именовать их расу теллурианами - по названию металла, из которого захватчики конструировали свои орудия смерти.       В отличие от нас, они пришли к идеям единства не через философию принятия и солидарности. К глобальному объединению теллуриан подтолкнула разрушительная война, причиной которой стала эпидемия неизвестной болезни и серия климатических катастроф, поставившая целый вид на грань вымирания. Резню мирового масштаба они называли Шестой Великой Бойней. Только эти кровожадные существа могли так поэтично чествовать память о своём любимом занятии. Войне.       Но даже миллиарды жертв и термоядерные удары, отравившие атмосферу их планеты, не заставили теллуриан встать на путь мира.       Наоборот.       Потеряв способность к размножению, они освоили технологию клонирования. Разумеется, не о каких этических принципах воинственная раса теллуриан не заботилась. Они выращивали в пробирках новых особей, с детства обучали их ненависти и искусству войны, а, когда ресурсов на прокорм гигантской армии не хватало, вторгались на чужие планеты, разоряя их и превращая в доминионы своей межзвёздной империи. Однажды целая галактика пала к их ногам. Но теллурианам этого было мало. И безумные имперские учёные придумали способ проникать в параллельные миры с помощью портальной телепортации.       Чистое безумие!       С точки зрения представителей нашего вида.       А вот в варварский уклад пришельцев такая логика вписывалась, как нельзя лучше.       На своей родной планете теллуриане выстроили сложную тоталитарную систему, построенную на жёсткой иерархии, рабовладении и постоянной экспансии. В основе их художественной культуры лежал примитивный героический эпос, обычно повествующий о непобедимых комбатантах, без малейших сомнений уничтожающих любых противников. В меньшей степени наблюдалось влияние эротического искусства, основанного на романтизированном насилии, а также воспевание циничного гедонизма. Религия теллуриан строилась на монотеистической концепции. Они поклонялись всесильной сущности, которую именовали Пожирателем. Наши социологи выдвинули теорию, что таким образом захватчики обожествляют Шестую Великую Бойню. И, вообще, любую войну. Что ж, ожидать от оккупантов иного было бы глупо. Жаль мы слишком поздно это осознали…       Самое мерзкое в истории нашего поражения было то, что захватчики внешне похожи на нас. Пускай и очень отдалённо.       Наше телосложение почти идентично: две руки, две ноги, туловище голова (только маленькая и круглая). Средний теллурианин выше и гораздо коренастее представителей нашего вида. Их цвет кожи варьируется от серого до грязно-коричневого. Большинство из них мертвецки бледны, и этот оттенок резко контрастирует с чёрными большими зрачками пришельцев. На их лицах часто можно увидеть следы неизученных болезней. Язвы, оспины, какая-то нездоровая красная сыпь. У многих теллуриан есть шрамы, и они не сводят и не гримируют их, нося на собственной коже трофеи кровавых битв. Они жуткие. Но…       Всё же, они похожи на нас.       Особенно, когда снимают маску-респиратор.       Правда, делают это оккупанты крайне редко…       Сама мысль о том, что наши расы могут быть, хоть в каком-то смысле, родственны друг другу, вызывает у меня тошноту. Именно сейчас я ощущаю эту знакомую горечь на языке.       Зал собраний Центрального Офиса Конгресса Объединённых Наций заполонён теллурианской ордой.       Я, Хинда Багатри и Кирана Стэйфолл стоим перед электронной документ-системой, над которой парит световой планшет с текстом пакта о капитуляции, нашими инициалами и строчками для личных подписей.       Перед нами двое теллуриан. Их экзо-броня украшенна незнакомыми символами.       Должно быть, они – представители высшего командования армии захватчиков.       Ещё немного и наш мир официально станет частью их жестокой колониальной империи.       Надежды нет. *** - Я, адмирал Сил Секторальной Обороны Кир… Кер… ох – кажется, госпожа Стейфолл вот-вот потеряет сознание – Кирана Стейфолл… уф… признаю поражение нашей армии перед воинством Империи Йо… Йот… - Йорт’фхэ! – презрительно бросает командир пришельцев.       Встроенный в его маску переводчик коверкает незнакомое слово. - Да-да… перед Вашей Великой Империей! – чуть ли не вскрикивает адмирал.       Её трясущиеся пальцы с трудом выводят неровную закорючку подписи на планшете. - Я, Хинда Багатри, первый спикер Конгресса Объединённых Наций, подписываю пакт о капитуляции, и, тем самым, передаю власть над планетой военному эмиссару Империи Йорт’фхэ.       Плечи госпожи Багатри опадают, словно под невыносимой тяжестью, а по её лицу пробегает скорбная тень, когда Лидер Содружества подписывает пакт о капитуляции.       Вернее, бывший Лидер Содружества.       Командир пришельцев довольно кивает и переводит на меня злобный выжидающий взгляд двух чёрных глазных впадин в испещрённом язвами белёсом черепе. - Я, Ортан Хизари, ассистент-секретарь административной коллегии Конгресса – слова сами вылетают из моей глотки - заверяю подписи высшего планетарного командования и управленческого штата Содружества, официально подтверждая…       Вдруг странное шевеление в углу зала собраний привлекает моё внимание.       Я вижу, как к нам медленно приближается маленькое существо покрытое шерстью.       Мне сложно осознать эту форму жизни. Я никогда не встречал ничего подобного.       Существо поравнялось с военным эмиссаром оккупантов и несколько раз, словно бы, ткнулось в его покрытую экзо-бронёй голень. Командир межпространственных захватчиков нагнулся и взял живой объект на руки. Неожиданно, пришелец коснулся респиратора и сдвинул трубчатый намордник с нижней части лица. Я увидел его губы – сухие, потрескавшиеся, как будто, неживые. Эмиссар прикоснулся ими к шерстистому тельцу крошечного существа и издал странный чмокующий звук. - Ч… что это такое? – спросил я захватчика, не совладав с любопытством. - Мой друг – неожиданно спокойно отозвался тот, не глядя в мою сторону. - Друг? - Вообще, это питомец. Но тебе ведь не объяснишь. Вы не держите домашних животных. Ваша раса считает, что подобное равносильно рабству, а вы ведь так не любите ограничения чужой свободы.       Пришелец судорожно закряхтел, осклабив кровоточащие дёсны. Я понял, что он смеётся. - Когда-то они были хищниками на нашей планете – продолжал командир вторженцев – Потом мы прикормили их. Одомашнили. Сделали своими питомцами. Его костистые длинные пальцы мягко зарывались в мех инопланетного животного. - Эволюция твоего вида похожа на судьбу предков этого гхот’нка – продолжал военный эмиссар - А вот мы пошли по иному пути развития… Стали сильнее. Примирились с собственной природой. Избавились от страха и слабости. Скоро все миры склонятся перед льйуд’мэи! Йорт’фхэ фх’рост*! - Йорт’фхэ фх’рост! – громко воскликнул подручный командира пришельцев. - Йорт’фхэ фх’рост! – взорвался диким кличем зал собраний Конгресса, занятый вражеской инопланетной ордой. Под крики жестоких захватчиков, громогласно воспевающих величие родного мира, я подписываю пакт о капитуляции Клэмфоры – моей родной планеты, покорённой мощью Империи Йорт’фхэ.