A talking table and its advantages

Пивные бутылки рядом с диваном позвякивают подозрительно пусто, когда я высоко поднимаю их. Ни в одной из них нет ни капли коричневого золота. Но для того, чтобы встать и принести себе еще, я был слишком ленив. Может быть, даже слишком подавлен. В моей жизни не было ничего так, как я хотел. Сегодня они опять от меня отказались. С тех пор, как я закончил колледж, все это время я был в поисках работы. Все-таки никто не хотел принимать на работу маленького, татуированного панка. Даже в музыкальных магазинах Hadcore. Гребаные нетолерантные мудаки! Мои пальцы продолжили выискивать полную бутылку, но снова и снова я натыкался только на пустые. Затем стал искать те, где осталось хотя бы половина, раз полных уже не осталось. Я покачал ногой над диваном, потом второй, вытягиваюсь в прямую линию, встал и, пошатываясь, направился в кухню, на ходу сбивая уродливую вазу моей матери. Скажем так, я уронил ее, пытаясь найти равновесие. Было не так уж плохо. Она всегда казалась мне уродливой, одноевровая, подаренная на день рождения лишь из необходимости. С громким звуком она разбивается на ламинате, оставляя после себя опасные острые осколки. На обратном пути из кухни, с тремя полными бутылками пива в руках, я делаю большой круг возле места происшествия и почти падаю прямо на рожу. Но моя свободная рука как-то остановила меня от падения. Не имею понятия как. Пьяным всегда везет. Как раз когда я удобно устроился на диване, ставшим теперь почему-то слишком маленьким, и откупорил первую пивную бутылку, мой чертов телефон зазвонил. Проклиная все на свете, немного суетливо бросаю на пол несколько пустых бутылок, которые так же разбиваются вдребезги. Громко выругавшись, я посмотрел на осколки и бросил туда же еще пару бутылок, которые так же разбились на мелкие кусочки. После нескольких подобных бешеных приступов, я беру пронзительно звонящий телефон в руки и отчаянно ищу кнопку, которая бы прекратила этот ужасный звук. Моя голова и так уже звенит сама по себе, так что я не нуждаюсь в еще одном таком противном звуке. Случайно мой большой палец нажимает зеленую кнопку, и, так как это означает совсем другое действие, из динамика послышался орущий голос звонящего. Хорошо для людей, которые кладут телефон на стол, когда разговаривают по телефону, плохо для пьяных, которые держат телефон все это время возле уха. - Ебаное дерьмо! Черт! - выкрикиваю я, после чего кладу телефон на журнальный столик, потирая ухо обеими руками. - Алло? Фрэнки? - все еще исходит из динамика. Меня сейчас мало что интересовало, в первую очередь я пытался остановить боль в ухе. Но после четвертого "Алло" эта ситуация начала меня порядком раздражать, и я проорал "Да что?!", обращаясь к столу. Я совсем забыл, что оставил там мобильник. - Ах, как я рад тебя слышать! - с облегчением слышится от стола. - Да-а, - это снова раздражает меня. - А еще я чуть не лишился уха. Я все еще потираю больное место. - Как это? - до меня доносится почти что смеющийся голос. - Ты разговаривал слишком громко! Я ковыряю пальцем в ухе, но, в сущности, делаю только хуже. - Я говорю негромко, - ответил голос из телефона. - Честно говоря, я почти шепчу. В замешательстве я уставился на стол. - Шепот? Да ты блядский стол! - и почесав затылок, добавил: - Очень громко разговаривающий стол. С другого конца стола засмеялись: - Фрэнки, сколько ты выпил?! - Я не должен оправдываться перед столом! - в ярости выкрикиваю я. - Говори уже, - снова хихикает голос. - 5...6...8 бутылок пива? - стараюсь я посчитать на пальцах. - Может быть, больше... Конец предложения застревает в воздухе. - Боже мой, Фрэнки, они тебя не приняли? Я киваю короткое "Ага" в ответ и опускаюсь на диван. - И пиво теперь твой единственный друг? Ты мог бы позвонить мне, и ты это знаешь! Смущаясь, я почесал нос. - Как же я буду звонить столу? Смех, который сразу же пытаются подавить, исходит от стола. - Ты положил свой телефон на стол, болван. И я так думаю, включил динамик, раз считаешь, что я кричу. Еще больше запутавшись, я ощупываю поверхность деревянного стола и, действительно, нахожу свой телефон. - Ох, - вырывается у меня. Но потом ко мне в голову закрадывается гениальная мысль. - И кто ты? - спрашиваю я голосом маленького любопытного ребенка. - Джерард, мой пьяный малыш. Джерард. Уже о чем-то говорит. Но сначала мне нужно кое-что сказать этому Джерарду. - Может быть, я пьян, но я не маленький! - Ладно, солнышко, - произносит он с улыбкой на лице. Я, буквально, слышу эту улыбку. Но мой мозг слишком занят над вопросами "Кто такой Джерард?" и "Почему он назвал меня солнышком?" И, так как я не получил ответы в течение короткого промежутка времени, то довольно нагло осведомился. И это было так глупо, что на том конце линии притихли. - Ты кто такой, Джерард? Каким-то образом голос у меня, на самом деле, был как у ребенка. Возможно, я выпил слишком много пива. - Фрэнки, не пей так много в следующий раз, окей? - говорит он со вздохом. - Хорошо, - обещаю я, пожимая плечами. - Но кто ты, Джер? - немного запинаюсь я. Снова этот вздох, после чего мой собеседник глубоко вздыхает. - Фрэнки, попытайся вспомнить пятницу на прошлой неделе, помнишь, да? Ты стоял на станции в своих черных, рваных любимых джинсах, в старой футболке Misfits и уделанных черных кедах. В то время, как голос рассказывает это, картина строится на глазах, и у меня появилось дурацкое ощущение, что это, действительно, было на прошлой неделе. - Когда ты увидел меня в поезде, то начал сильно махать мне обеими руками, а затем, когда я, наконец, вышел из этого душного вагона, крепко обнял. Ты чуть не сбил меня, настолько был эмоциональным. Вспоминаешь, Фрэнки? Я киваю, улыбаясь, но потом осознаю, что он не может этого видеть, и незамедлительно говорю: - Да, точно! Как можно быть таким тупым! Джерард, как у тебя дела в Нью-Йорке? - Ты не тупой. Вот алкоголь - действительно тупо. У меня все в порядке, но я скучаю по тебе. Я не могу дождаться выходных. Я мягко вздыхаю. Все это действительно дерьмо. Джерард на четыре года раньше меня закончил колледж, а потом уехал учиться в Нью-Йорк в Школу визуальных искусств. Вообще проблем не было. Раньше мы были просто знакомыми. Но потом был восемнадцатый день рождения Майки, моего лучшего друга и брата Джерарда. Так или иначе мы встретились на этой вечеринке и после этого стали близки и неразлучны. Но, к сожалению, виделись мы только на выходных, в праздники или в перерывах между семестрами, потому что расстояние между Беллевилем и Нью-Йорком слишком большое, чтобы видеться каждый день. На самом деле, я хотел переехать в Нью-Йорк после окончания колледжа, но денег у меня не было. Джерард едва ли мог оплатить свои 8 квадратных метров, а для нас 2-3 комнатная квартира вышла бы очень дорого. Поэтому мы решили, что будем встречаться реже, а я найду работу, чтобы немного подзаработать. И до сих пор тщетно. Внезапным стоном Джерард прерывает мои мечты. Будучи пьяным, я мгновенно впадаю в панику. - Джерард, ты в порядке? У тебя все хорошо? Веселый голос на том конце отвечает: - Да, все-е-е отлично, - выдыхает он. Снова он подавляет стон. - Джерард, что происходит? Отчаявшись, я смотрю на телефон и пытаюсь разглядеть там изображение того, что происходит с Джерардом. Но вместо ответа на мой вопрос я получаю что-то совсем другое. - Подумай, Фрэнки. Что мы сделали, когда приехали домой? Я начал это обдумывать, ломая свою чудную голову. - Готовили, - отвечаю я, в конце концов. Джерард стонет-взыхает и улыбается. - Да, это так. Расскажи мне об этом поподробнее, - выдохнул он в телефон. Для меня осталось загадкой, зачем ему это было нужно, но я выполнил его просьбу. - Мы оба были мокрые, когда пришли. Я, конечно же, зонтик снова оставил дома. Итак, мы начали готовить спагетти с томатным соусом в одних боксерах и футболке, так как ты был голоден. Я дрожал настолько сильно, что соус с моей ложки снова и снова капал мне на футболку и шею. Ты наблюдал за этим, усмехаясь, а затем просто подошел ко мне и слизал соус. В Нью-Йорке или где бы он ни был, Джерард стонал прямо в телефон. Прерывистое и замедленное дыхание проникает прямо мне в уши, и Джерард уже почти скулит: - Не останавливайся, Фрэнки, пожалуйста. Глупый, раздраженный и пьяный, абсолютно ничего не понимающий, да еще и с голосом маленького ребенка я повторяю: - Ты уверен, что все в порядке, Джи, ты задыхаешься? Ты так пыхтишь! Весьма повеселев, он продолжает стонать и прерывисто дышать. - Я в порядке, но было бы лучше, если бы ты сам сделал это. - Сделал что? - интересуюсь я нагло и бесцеремонно. - Фрэнк, что делают, когда любят человека очень сильно, но не могут быть с ним рядом и все равно хотят повеселиться? - спрашивает он, словно пытается объяснить что-то маленькому ребенку. Пеняйте на себя, если я слушаю одним ухом. Но вернемся к вопросу. - Э-э-э, - очень умный ответ от меня. Джи коротко вздохнул, но это был не тот вздох, что раньше, а какой-то другой. - Фрэнк, - сказал он тогда. - У тебя есть что-то, что отличает тебя от женского пола, верно? Все еще не представляя, что он от меня хочет, я коротко и ясно заявляю: - Да. - Хорошо, - говорит мой дорогой друг. - И что же это? Смущаясь, я залился краской. - Я должен сказать это сейчас? - спросил я писклявым голосом. Джи захихикал: - Да ладно тебе, ты уже не подросток, ты можешь это сказать. Теперь уже вздыхаю я и бормочу невнятно: - Член. - Что? - он сразу же всполошился. - Я не понял тебя. Мог бы ты повторить погромче и в контексте. Я снова вздыхаю и делаю так, как он говорит: - У меня есть член, и я не девушка. Я стыдливо уставился на свои руки, но потом быстро добавил: - Не спрашивай меня, что есть у девушек. Или какую-нибудь хрень про пестики и тычинки, - кричу я в телефон. Джерард больше не может сдержаться и раздражается: - О, Фрэнки, ты каждый день показываешь мне, за что я люблю тебя. Он пытается успокоиться. - Но скажи мне, Фрэнки-бой, что ты делаешь, когда меня нет рядом? - Скучаю по тебе? - вопрос-ответ. - Алкоголь тебе не к лицу, - усмехается он в трубку. - Ты сегодня такой милый и по-детски наивный. - Что ты имеешь в виду? - спрашиваю я, опять запутавшись. - Что касается меня, - продолжает он, - я трогаю себя, когда скучаю по тебе. Я тут же заливаюсь краской, как только до меня дошло, что он пытался мне объяснить все это время. - О, - исходит от меня. - Вау, вау, вау. Джерард снова ухмыляется и говорит: - А когда я очень сильно по тебе скучаю, то звоню тебе и призываю сделать то же самое. Возникает короткая пауза. - Пожалуйста, рассказывай дальше, в одиночку не могу и не хочу это делать, - Джерард прерывает тишину. Только я приготовился продолжить рассказывать, как Джи вмешивается снова: - Нет! Не рассказывай! - почти умоляет он. - Что? Почему? Ты же сам попросил. Так или иначе уровень алкоголя в крови значительно понизился, а три бутылки пива, которые я держал в руке, нагрелись. Поэтому я ставлю пиво назад в холодильник и продолжаю разговаривать с Джерардом уже более трезво. Он дышит все тяжелее, и мне стало действительно казаться, что он не в порядке. Он борется со своим дыханием, и если бы я не знал его лучше, то подумал бы, что он бежит. - Джи? Дорогой? Пусть это прозвучит глупо, но ты, правда, в порядке? Потому что звучит не очень. Хоть это, и в самом деле, звучит не очень, однако все равно чертовски здорово. И как только я начинаю думать о том, что Джи сам себя удовлетворяет, мой маленький друг тут же начинает затвердевать. На самом деле я уже довольно возбужден. Я уже начал размышлять о том, должен ли я делать то же самое, что и Джи, который уже почти задыхается на том конце провода. - У меня все хорошо. И Фрэнки... Но его прервал звонок в мою дверь. - Подожди, Джи. Это звонок. Кто звонит, - я бросаю быстрый взгляд на часы, - в долбанные 2 часа ночи ко мне в дверь?! Шокировано смотрю на часы и спрашиваю себя, как я мог так медленно пить пиво? Когда я начал это, было всего 4 часа дня. Ох. Не хорошо. - Понятия не имею. Лучше открой. - Почему я должен открывать?! Сейчас 2 часа ночи! Я в это время, собственно, должен спать. - Однако ты не спишь, - слышу мгновенный ответ. Умник. В дверь по-прежнему звонят и звонят. Этот чувак явно не сдается. Я раздраженно шепчу в мобильник: - Но как же я не хочу прямо сейчас вставать! - а затем тащу свою задницу к двери и нажимаю на зуммер. Послышались шаги на верхних ступеньках, а на другом конце провода тяжелое дыхание Джерарда. Было тупо стоять возле двери и ждать, тем более у меня была еще одна небольшая проблемка. Так что я возвращаюсь в гостиную, удобно устраиваюсь на диване и с наслаждением запускаю руку в штаны, но тут - в самый неподходящий момент - снова звонок в дверь. На этот раз прямо в мою дверь, а не во входную. Вздохнув, я встаю, но потом снова возвращаюсь и бормочу Джерарду, который все еще тяжело дышит: - Чувак все еще не собирается сдаваться. Все продолжает звонить в мою дверь, - и уже хочу идти, как слышу короткий ответ Джи: - Просто иди. Я вешаю трубку. И отключается. Супер. Ну, теперь этот придурок получит по полной программе! Отпугнул от меня Джи и оставил с каменным стояком. С сердитым лицом я открываю дверь и уже собираюсь накричать на незваного гостя, а он летит мне в руки и сразу же начинает целовать. Словно парализованный, я начинаю понимать, что происходит, когда Джерард толкает меня обратно в квартиру, требовательно целуя. Мне едва удалось закрыть дверь и коротко вздохнуть. По пути в спальню Джи избавил меня от моей мешковатой футболки, а я его в свою очередь от пальто и свитера под ним. Обнаженные и прижатые друг к другу мы несемся к двери, которая отделяет эту комнату от моей спальни и гигантской кровати. Джи хватает меня и бросает на кровать, очень мягко, после чего наклоняется надо мной. Я даже не ожидал от него столько инициативы и желания. Наши поцелуи становятся все горячее, а в комнате все теперь словно жаркое и липкое. Наши брюки тоже уже отправились на пол, а тем временем Джи возится с моими боксерами. Мягкими пальцами он кружится вокруг них, опуская ткань ниже и ниже, миллиметр за миллиметром. Он целует каждый сантиметр обнаженной кожи, до тех пор, пока не отхватил лучшую часть. Осторожно он берет его в рот и позволяет своему языку вычерчивать на нем узоры. Но и я не заставил себя ждать. В дополнение к стонам и вздохам, я избавил Джерарда от оставшейся одежды и поменял наше положение так, чтобы в свою очередь побаловать Джерарда. Все произошло так, как и должно было произойти. Обычно у нас долгие прелюдии, но сегодня мы перешли сразу к финальной части. Мы слишком долго находились далеко друг от друга, поэтому кончили в руки друг другу почти одновременно. Наши изможденные, обнаженные и потные тела лежали вплотную друг к другу, и мы оба, глядя друг на друга и тяжело дыша, едва переводили дыхание. Только тогда, когда мы стали более или менее нормально дышать, я задал Джи вопрос, который интересовал меня, как только он вошел. - Что ты здесь делаешь? - шепнул я ему на ухо. - Я могу уйти, - упорно заявляет он и даже делает попытку подняться. Я сильным рывков возвращаю его обратно в кровать, назад ко мне. - Ты знаешь, что я имею в виду. - Я соскучился по тебе, - бормочет он в мое ухо и целует мочку. - Кроме того, я сдал все свои экзамены и не обязан завтра никуда идти. Я лукаво ухмыляюсь: - Тогда у нас завтра утром свидание, любовь моя. Джерард так же нагло улыбается, и мы прижимаемся друг к другу еще крепче. Понятия не имею, когда мы заснули, но когда я проснулся на следующее утро, и Джи по-прежнему лежал рядом со мной, мое счастье было безгранично. Да кому нахрен нужна эта работа?!