Ева

— А где ты сегодня ночью был, папочка? Он занимался какими-то важными бумагами, и потому отвечал, не глядя на дочь. — Работа, — равнодушно ответил отец, так, будто каждую ночь пропадал на работе. — И что же ты там делал? — Работал, — Александр Петрович пожал плечами. Выражение лица Евы в этот момент было неописуемым. — Да что это за работа такая? Сторожем на кладбище устроился что ли? — Ну… — мужчина задумался, а затем уверенным тоном ответил, — Ну да, вроде того. Тут Антоновой уже стало совсем нехорошо и она, наученная горьким опытом, решила прервать допрос. Девушка ушла завтракать. «Одно из двух — или я скоро сойду с ума, или любой ценой узнаю все его секреты». Заправив организм калориями, Ева не придумала, чем себя занять, и решила составить компанию отцу, который всё также пыхтел над кучей макулатуры и что-то усиленно в них вычитывал. Вскоре и ей, и ему такое времяпрепровождение надоело. Младшая Антонова сильно хмурила брови, пытаясь понять, что это за бумажульки и почему на них стоят такие большие цифры, а старший, не выдержав пристального взгляда из-за спины, тяжело вздохнул и обернулся. — Доченька, родная, — он ласково посмотрел на неё, — Сходи погуляй… — Ты что, меня из дома гонишь? — она перевела нахмуренный взгляд на него. — Нет конечно… Ну или да? Не знаю, — отец понял, что сказал совсем не то, что должен был и поспешил замять этот вопрос, — Ну что ты дома сидишь? Выходные, иди погуляй с друзьями. Ну или уроки сделай… При слове «уроки» Ева ужаснулась и приняла решение в пользу первого варианта. Она поднялась в свою комнату, чтобы переодеться. «А куда гулять-то идти?», — задумалась девушка, — «И с кем?» Да, об этом она как-то сразу не подумала. Да и какие есть варианты? Спустя пару секунд активного размышления, Антонова пришла к выводу, что ей выдался отличный шанс исследовать посёлок. Ева вышла из дома. Дверь в этот момент шумно сообщила родственнику об её уходе. Так, она двинулась в неизвестном направлении, оглядывая всё вокруг. Вчерашние плутания по темноте, конечно, давали ей некоторое представление о том, как устроен посёлок, но всё же этого было мало. Антонова тщательно осматривала окрестности и старательно запоминала. На очередном повороте, девушка едва успела отскочить перед несущейся с излишней для такой местности скоростью машиной. Присмотревшись, она узнала в транспортном средстве серую «Волгу» отца. — Родной папочка чуть на тот свет не отправил! — ахнула Ева. «Из дома выгнал, а сам уехал. М-да, хорош папаня», — сделал выводы внутренний голос. Решив, что уже достаточно выгулялась, девушка отправилась обратно домой. Однако никакого развлечения придумать не удалось. Оставшиеся полдня она слонялась туда-сюда среди пока ещё враждебно настроенных по отношению к ней стен, заставляя половицы жалобно постанывать. Изредка то разваливалась на несколько минут в кресле, облокотившись спиной на одну ручку, а ноги закинув на другую, то занимала интересную позу на диване, разместив пятки на его спинке, а голову чуть ли не на самом полу. Когда Александр Петрович распахнул входную дверь, Антонова была готова кинуться ему на шею от радости. Она мгновенно возникла в прихожей, подперев локтем дверной косяк. — Дочка, ты чего? — почти одичавший взгляд Евы встретился с растерянным и самую малость напуганным взглядом отца. — Да ничего, пап. Встречаю тебя просто, — не приметила ничего необычного в своём поведении девушка, — А куда ты ездил? — Так, по работе. — Эээ, ну понятно… «Так спешил на любимую работу сторожем на кладбище, что чуть меня с собой не прихватил…» На этот раз она заочно сочла вопросы о конкретной профессии и месте выполнения трудовых обязанностей бессмысленными. Александр Петрович сидел над дымящейся тарелкой супа и с ужасом косился в сторону уставившейся на него дочери. — А завтра тоже на работу поедешь? — спросила Ева, подперев рукой подбородок. — Эээ… ну, наверное, да. — И в воскресенье?! Что за график такой? Семь на ноль? — Ну-у, ты преувеличиваешь, я ведь всего на пару часов отъехал. — Да. А перед этим всю ночь там был, — лицо Евы одновременно выражало некоторое подозрение, но при этом не требовало ответа. Антоновы ещё немного помолчали. Младшая смотрела с напором, а старший, делая вид, что не замечает её, продолжал хлебать ложкой суп. Наконец прикрываться супом стало невозможно, по причине его небесконечности. Отец тяжело вздохнул, многозначительно рассмотрел сгустившиеся за окном сумерки и поднялся со стула. — Ну, наверное, спать пора уже. Ночь на дворе. — Наверное, пора, — безразлично согласилась Ева. Александр Петрович молча покинул кухню, оставив дочь в одиночестве. Следующим утром Ева была полна энтузиазма. У неё уже сформировались очертания кое-какого плана. Назревала операция по раскрыванию секретов отца. Агент Антонова после завтрака была в полной боевой готовности. Ну или почти в полной. Какое-то время она просто шаталась по дому, затем от скуки даже села за уроки. Наконец, ближе к трём часам дня, отец зашевелился. Ева тут же среагировала. — Папулик, — она с интересом посмотрела на него, — ты куда-то собираешься? — Да, — Александр Петрович утвердительно кивнул, — на работу отъеду ненадолго. «Вот и отлично», — в глазах Антоновой заплясали чёртики. — Ааа, поняла. А я вот погулять собралась. С Катей. — Правильно, иди. Дыши побольше свежим воздухом. Он тут совсем не такой, как в городе. — Угу-угу, — она усиленно закивала. Ева вихрем пронеслась по дому и уже спустя несколько минут выбежала во двор. Воровато оглянувшись, она залезла в багажник серебристой «Волги» и стала ждать. Спустя пару минут машина завелась и покатилась по неровной дороге. Девушку потряхивало в багажнике, но она старалась не издавать ни звука. Замкнутое пространство напрягало Антонову, но план есть план. Недоработанный и не самый хороший, но какой есть. На очередном повороте Ева больно стукнулась головой. В плане обнаруживались всё новые и новые недоработки. Ехали они относительно долго. Ева слышала только гул и стук колёс. В тесноте и темноте начинала нарастать паника. Автомобиль подпрыгнул на каком-то мелком препятствии и почти сразу остановился. Отец вышел из машины и с кем-то заговорил. Незнакомый мужской голос отвечал ему. Они, по-видимому, стояли далеко от машины, и суть разговора осталась неясной. Голоса постепенно утихли, и через некоторое время Ева робко приоткрыла крышку багажника. Она огляделась через открывшуюся щель и прислушалась. Набравшись смелости, девушка вылезла из багажника. Машина стояла во дворе какого-то дома. Сам дом был покосившийся и почти разваленный. Скорее даже походил на груду досок, наспех склеенных на клей-карандаш. Ева на корточках подкралась к окну и попыталась осторожно заглянуть внутрь. По пути снег забился в ботинки и неприятно холодил кожу в районе щиколоток. Участок процентов на семьдесят, или даже восемьдесят, состоял из глубоких сугробов, которые существенно затрудняли перемещение. По другую сторону окна навстречу ей направлялся неизвестный мужчина. Девушка резко нырнула вниз, пытаясь успокоить участившееся дыхание. Невероятнейшим чудом она осталась незамеченной. За стеклом послышался приглушённый голос. — Ну сколько можно, Саня? Проблемы сами не решаются. Мы тебе так помогли, а ты. Ответа не было слышно. — А кому легко? — голос хохотнул, — Я всё понимаю, но и ты пойми. Даю тебе три дня, не больше. И так долго тянешь, брат. Голос удалился вглубь комнаты, оставив продолжение диалога в тайне. План, конечно, по факту оказался совсем сырой. Никуда не годится. Ева судорожно продумывала, что ей делать дальше. «И зачем я вообще за ним сюда поплелась? Что мне это дало? Я всё ещё ничего не понимаю». Антонова предприняла ещё одну попытку рассмотреть внутренности дома. Мужчина, стоявший у окна пару минут назад, сидел в кресле с сигаретой в зубах. На вид ему было лет пятьдесят, седые волосы аккуратно уложены, на шее висит толстая золотая цепочка. Отец сидел напротив него. Недалеко от них стояли ещё двое мужчин. Один здоровенный, под два метра ростом. Второй пониже, худенький, лысый и с хитрой рожей. Ева не стала задерживаться надолго у окна, отползла чуть в сторону так, чтобы её не было видно изнутри. Взгляд обшаривал местность. Кроме громадных сугробов, ничего не находилось. Соседние участки, судя по всему, пустовали — состояние их было ещё хуже, чем у этого. Перед машиной отца стояла ещё одна. Антонова не особенно разбиралась в тачках, но понимала, что иномарка. Очень недешёвая. Дабы исключить опасность быть обнаруженной, девушка приняла решение вернуться на исходную позицию и ждать там. Безусловно, сегодняшняя вылазка дала ей крайне мало, но тем не менее. «Что мы имеем? Папаня ездит к каким-то типам и решает с ними какие-то вопросы. Типы ездят на дорогой машине и выглядят как зэки», — после секундного размышления, внутренний голос вынес плачевный вердикт, — «Сдаётся мне, мой беззубый друг был прав». Вспомнив о буряте и последней их встрече, девушка неприятно поморщилась. Что же касаемо отца, Еве, конечно, хотелось успокаивать себя мыслями о том, что пока ещё ничего не доказано, презумпция невиновности и всё такое. Но сложившиеся обстоятельства говорили сами за себя. Пролежав в багажнике ещё какое-то время, тело девушки начало затекать, а мозг жалеть о плане, который придумал несколько часов назад. Наконец послышались шаги, хлопнула передняя дверь автомобиля, ключ зажигания повернулся, и они двинулись обратно домой. Дорога обратно казалась в два раза дольше. Этому способствовал ещё и тот факт, что перед выходом Антонова напилась чая, и мочевой пузырь не был ей за это особо благодарен. Когда машина наконец остановилась, Ева для верности подождала минут десять и вылезла из багажника. Со скоростью бешеной лани она залетела в дом и, не стараясь расслышать, что говорит ей отец, бросилась в туалет. Девушка облегчённо выдохнула. Тяжело быть шпионом. Через несколько минут Антонова появилась в дверях гостиной. — Нагулялась? — Да. Холодно на улице. — Что-то ты не очень похожа на замёрзшую. — Ну так потому что мы у Катьки в гостях сидели, — Ева моментально сменила ход мыслей, — Я же говорю, холодно гулять. — Да-да, конечно, — согласился Александр Петрович, чьё внимание вновь было приковано к каким-то бумагам, — нечего на морозе гулять, заболеешь ещё. — Ну вот и я говорю! — Ну и правильно говоришь. Принеси мне, пожалуйста, записную книжку. Она там, у меня на столе в комнате лежит. Ева пролетела по коридору и распахнула дверь в родительскую спальню. С момента переезда она особо не заходила сюда, поэтому теперь несколько секунд с интересом разглядывала обстановку в комнате. В углу стояла большая деревянная кровать, постель на которой отец не потрудился заправить. На окнах висели плотные шторы, привезённые из столицы — Александр Петрович не любил яркий свет. Недалеко от окна стоял большой и на удивление красивый, учитывая всю остальную мебель в доме, лакированный стол. Девушка подошла к столу и выдвинула верхний ящик. В ящике лежал пистолет. Ева на мгновение впала в транс. Она аккуратно взяла оружие в руки, поднесла поближе, чтобы рассмотреть, а затем, словно опомнившись, завизжала, и пистолет с грохотом упал на пол. В коридоре раздался слоновий топот и в дверном проёме появился родитель. Он непонимающе окинул помещение взглядом, понял, где стоит его дочь и на что смотрит. — Ева я ведь сказал НА столе, а не В столе.