sour patch

                                          — Спасибо за ужин, хен, — Хосок промокает губы салфеткой, наблюдая, как Юнги собирает коробки с едой и остатки еды.       — Я рад, что тебе понравилось. — Юнги улыбается ему из кухни, прежде чем вернуться и присоединиться к Хосоку на диване.       — Я обожаю суши, — говорит Хосок с усмешкой. — И хен вспомнил все виды булочек, которые я люблю больше всего, — он протягивает палец и бьет Юнги по носу. — Ты был внимателен.       — Я помню все о тебе, Сок-Сок, — говорит Юнги, не задумываясь, и чувствует, как его охватывает смущение при виде удивленного взгляда Хосока. Он смотрит в пол, решив сосредоточиться на своем щенке, чтобы избежать взгляда младшего.       Младший проследил за его взглядом и усмехнулся. — Похоже, я измотал Холли.       — Похоже на то, — усмехается Юнги, глядя на своего милого маленького щенка. — Он всегда так рад тебя видеть, так что я не очень удивлен. Пусть поспит.       — Может, нам перенести его в спальню?       Юнги качает головой. — Он знает дорогу. Но, может быть, нам стоит перебраться в спальню? Мы можем поговорить там…       — Конечно, — Хосок встает, хватает бутылку с водой и следует за Юнги в его комнату. Старший закрывает за ними дверь и садится на кровать, в то время как Хосок задерживается у двери.       — Давай, Сок-Сок. — Юнги похлопывает по матрасу рядом с собой. — Иди, садись.       — Ладно, — Хосок делает глубокий вдох, шаркая ногами, чтобы сесть рядом с Юнги. Он думает о разговоре со своими донсенами… думает о том, как важно быть честным не только с самим собой, но и с Юнги.       Но теперь, когда этот момент настал, он не может не нервничать.       Юнги вздыхает. — Сок-Сок…       — Могу я… — обрывает его Хосок. — Может, мне стоит начать первым? Если ты не против, хен.       Юнги кивает. — Конечно.       — Я не знаю, заметил ли ты, но… последние несколько дней я был сам не свой. Я знаю, когда прихожу навестить хена…он ожидает, что я буду веселым и жизнерадостным.       Юнги внимательно рассматривает его, а затем кивает. — Я заметил, что был немного не в твоем вкусе. Но тебе не нужно скрывать то, что ты чувствуешь.       — Справедливо. Ты действительно имеешь к этому некоторое отношение. Но есть и другие вещи, и… Наверное, я просто хочу извиниться? Если я подвел тебя или не был такой хорошей компанией— Юнги хмурится. — Сок-Сок, что ты имеешь в виду? — он протягивает руку и потирает ее. — С чего бы тебе извиняться? Я пригласил тебя сегодня вечером, потому что… хотел убедиться, что с тобой все в порядке.       — Хен, это просто… Я знаю, что между нами все немного усложняется и… Мне нужно кое-что сказать. Вещи, которые ты, возможно, не захочешь слышать, но… но я боюсь, что если не скажу их, то сойду с ума.       Юнги взял себя в руки и кивнул. — Конечно. Хен будет внимательно слушать.       — Я знаю, что это смешно. Ты так мне помог. Ты оплатил мои счета. Ты — причина, по которой я смог переехать в Сеул, и я благодарен тебе за это. Но хен… хен, мне не нравится чувствовать себя шлюхой. И просыпаться в одиночестве с деньгами на тумбочке? — он печально отводит взгляд. — Вот… вот на что это было похоже.       Юнги открывает рот и тут же закрывает его, выглядя абсолютно пораженным и несчастным. — О… о Сок-Сок. Мне так жаль… — он хмурится. — Ты не шлюха. Никогда ей не был. Мне так жаль, что я заставил тебя так думать. Чувствую себя паршиво.       — Когда я спросил тебя об этом на следующее утро… ты сказал, что это потому, что я хорошо себя вел, и я знаю, что ты имел в виду секс. Это просто заставило меня почувствовать, что я просто объект… тело для тебя. Как будто в твоей постели мог быть кто угодно, и ты был бы так же счастлив.       Юнги решительно качает головой.       — Нет… Я… я никогда не имел этого в виду. Я имею в виду, я… ты был потрясающим. Ты всегда потрясающий. Но я платил тебе не за секс. Я был… Я пытался помочь тебе. Я пытался испортить тебя, — вздыхает Юнги. — Сок-Сок, я… я бы никогда не подумал о тебе в таком ключе.       Хосок нервно заламывает руки. — Я никогда не спрашивал… Я всегда немного боялся. Я знаю, ты сказал, что у тебя больше никого нет, что ты не помогаешь никому так, как помогаешь мне, но… есть ли другие? Другие парни, которых ты… с которыми ты это делаешь?       Юнги моргает, сама мысль об этом кажется ему нелепой. — С чего бы вдруг появились другие парни?       — Потому что ты одинок. У тебя есть только финансовые обязательства передо мной, и даже это не является чем-то постоянным…       Юнги хмурится и смотрит вниз. — Других у меня нет. Нет никого, кроме тебя. Я просто… Я думал, что единственная причина, по которой ты продолжал возвращаться… что ты хотел иметь со мной что-то общее.       — Я просто… я собираюсь кое-что сказать, и, может быть, ты согласишься, а может быть, и нет, но… когда я написал тебе… Я никогда не думал, что это превратится во что-то большее. Но потом мы продолжали разговаривать… узнавали друг друга по телефону, и к тому времени, когда я приехал в Сеул, я познакомился с тобой и привык к тебе.…       Он беззащитно смотрит в глаза Юнги. — Я… Я не из тех людей, которые изо всех сил стараются быть сладким малышом. У меня это плохо получается, потому что я не умею контролировать свои чувства. И ты… ты не исключение.       Юнги моргает. — Что… что это значит?       — Единственная причина, по которой я согласился на эту нелепую затею с папочкой, была в том, что ты мне нравишься. Потому что я хотел быть частью твоей жизни. И я знал, что единственный способ добиться этого — приехать в Сеул, и поэтому я… Я согласился, хотя это было не то, чего я действительно хотел.       Юнги выглядит опустошенным. — Ты не хотел ехать в Сеул?       — Нет, пожалуйста, не пойми меня неправильно. Танцевать здесь было моей мечтой. И даже если это было трудно, танец всегда будет моей страстью. И твоя поддержка напрямую связана с тем, чего я смог добиться. Я никогда не смогу отблагодарить за ту помощь которую ты мне оказал.       — Хосок, — Юнги смотрит ему в глаза. — Ты должен… ты должен знать, почему я привел тебя сюда. Почему я продолжаю поддерживать тебя и давать тебе все, что пожелает твое сердце…       Хосок качает головой. — Я не понимаю… Я не понимаю, что ты во мне находишь. Я даже не знаю, почему ты ответил на мой комментарий. Все, что я знаю, это то, что я должен был приехать сюда не только ради своей карьеры, но и ради…для того, чтобы у меня был шанс побыть с тобой.       Младший кусает губу. — Ты можешь… ты можешь забрать деньги. Ты можешь покончить с этим, и я… Мне просто нужно что-то придумать, или я могу попытаться вернуть тебе деньги, просто… только, пожалуйста, не заканчивай нас. Я и ты. Хен, пожалуйста, просто… просто дай мне шанс доказать тебе, что я не хочу тебя терять. Я хочу быть с тобой, и я даже не знаю, нравлюсь ли я тебе-       Юнги больше не может этого выносить. Он обхватывает ладонями лицо Хосока и втягивает его в сладкий, целомудренный поцелуй. Когда он отстраняется, то держит руку на щеке младшего, нежно поглаживая линию подбородка.       — Я даже не знаю, о чем я думал в тот день. Я никогда не смотрю на комментарии в твиттере. Это всегда кучка сумасшедших сасенов, пытающихся спросить у меня мой номер. Но я увидел твою селку.… ты был очарователен и так великолепен. Я перешел в ваш профиль, провел некоторое исследование и нашел твой канал на YouTube. Ты был невероятен. Я знал, что должен поговорить с тобой.… так я и сделал. И ты поразил меня. Как кто-то может быть таким красивым, таким остроумным и добрым? Я так далеко зашел ради тебя. Я бы сделал все, чтобы встретиться с тобой. Поэтому, когда я понял, что ты, возможно, ищешь папика… Что ж, у меня были средства. И я не хотел, чтобы кто-то еще называл тебя своим сладким малышом. Поэтому я ухватился за эту возможность.       Он мягко проводит большим пальцем по губам Хосока. — А потом, когда ты оказался здесь, я испугался… испугался, что, если деньги перестанут приходить тебе на счет, ты не захочешь иметь со мной ничего общего. Я не хотел потерять тебя. Это было эгоистично.       — Значит, деньги на тумбочке… это ты типа «подарил»? Не потому, что ты думаешь, что я—       — Ты не шлюха, Хосок, — строго говорит Юнги. — И деньги на тумбочке не потому, что ты мой сладкий малыш. Я просто… — Юнги пожимает плечами. — Мне нравится заботиться о тебе. Баловать тебя.       Хосок наклоняется ближе, прижимаясь лбом к лбу Юнги. — Я знаю, ты думаешь, что я отличный сахарный малыш… но как насчет потенциала твоего парня? Это… мог бы ты когда-нибудь увидеть меня—       — Ты хочешь быть парнем хена, Сок-Сок? — Юнги смотрит на него с такой невероятной любовью. — Ты правда хочешь?       Хосок мило надувает губы. — Я не хочу быть твоим сахарным малышом. Я просто хочу быть твоим парнем. Разве хен не хочет меня?       Юнги ошеломленно моргает, прежде чем ухмыльнуться. — О, я хочу тебя… — на этот раз он целует Хосока глубоко, прижимаясь носом к его носу. — Будешь моим парнем, Сок-Сок-а? Сделаешь хена счастливым?       — В самом деле? — Хосок улыбается, его глаза сверкают. — Я могу назвать хена своим? И я могу быть твоим? По-настоящему?       — Если хочешь, детка, я с удовольствием буду твоим, — он обнимает Хосока и нежно целует его. — Я все еще могу позаботиться о тебе, детка, но ты не должен чувствовать себя обязанным. Я ничего так не хотел, как быть с тобой.       Хосок кивает, наклоняясь вперед, чтобы быстро чмокнуть Юнги, прежде чем откинуться назад. — Но я… У меня есть условие.       — Назови его. Хен сделает все, что угодно.       Младший, похоже, нервничает. — Я просто… Мне нравится хен. Он мне так нравится, и он так хорошо ко мне относится. Ты заставляешь меня чувствовать себя хорошо, но… но я не хочу чувствовать, что наши отношения — это секрет. Я не хочу, чтобы хен стыдился меня… нас.