О силе и смерти

      Когда люди называют кого-то сильным, что они имеют в виду? Я всегда думал, что сильный человек — это тот, кто способен преодолеть любые препятствия на своём пути, способен победить всех-всех мыслимых и немыслимых врагов. Сильный никогда и ничего не боится, он борется до самого конца!..       Когда я слышал загадочное слово на букву «С», то всегда представлял героев Древней Эллады, о которых мне рассказывала Рыжая. Я не помнил их имён, но знал, как они выглядят: большие тяжёлые доспехи, сверкающие на солнце, острые мечи с узорчатой рукоятью и самое главное — добрые живые глаза. Они сражались с чудовищами и всегда выходили из схватки победителями. Наверное, это и есть сила. Тебе кажется, что шансов на победу нет, но ты всё равно продолжаешь бороться. Борешься, борешься, борешься… а потом оказывается, что ты уже победил!       Сильные знают, что они сильные, только никому не рассказывают. Наверное, боятся, что у них украдут эту самую силу.       Мне часто говорили, что я очень сильный. Почему же? Ведь я никого не побеждал, не сражался со страшными монстрами, не носил сверкающих доспехов. Я совершенно обычный! Хотя и мечтал однажды стать героем…       Одним ранним утром в мою палату зашла медсестра. Я её хорошо знал. Она не была похожа на тех Пауков, что вечно сновали по коридорам Могильника. Она относилась ко мне по-особенному, всегда приносила что-нибудь интересное с собой и, что гораздо важнее… не боялась смотреть в глаза. Я давно заметил, что люди при разговоре со мной отворачивались или опускали взгляд в пол. Только Рыжая и медсестра не боялись смотреть прямо. Вроде бы пустяк, но для меня этот жест многое значил.       В тот день я получил новый подарок. Это были очки. Большие. Круглые. С зелёными стёклышками. Когда их надеваешь — мир преображается. Стены, потолки, шкафы и даже руки становятся зелёными. Я был очень счастлив получить этот бесценный дар, ведь никогда не встречал людей с зелёными очками. Поэтому стал считать себя особенным.       Неожиданно я услышал от неё ту забитую фразу, которую говорили абсолютно все: «Ты очень сильный». Я не понимал, какой смысл люди вкладывали в эти слова?       Тогда медсестра ничего не ответила и просто улыбнулась мне.       — Слушай, Рыжая, а что значит быть сильным? — задумчиво спрашиваю у своей подруги. Я всегда считал её очень умной, ведь она столько всего знает. Может целыми днями пересказывать книги, которые прочитала, и делиться историями других обитателей Могильника, которых я, к сожалению, не видел просто потому, что не было возможности выйти за пределы палаты.       — Сильный — это значит смелый, отважный, грозный, его все должны бояться. Тут много слов можно подобрать! Каждый понимает силу по-своему. А вообще, сильные люди — выдающиеся люди, — отвечает Рыжая, скрестив ноги, подняв указательный палец правой руки вверх и состроив серьёзную мину.       — А ты знаешь, почему меня называют сильным? Меня, кажется, никто особо не боится. И выдающимся не назовёшь. Посмотри, даже мускулов нет. А все называют сильным, — тихо вздыхаю и закатываю рукав рубашки, пытаясь нащупать хоть что-нибудь, кроме костей и кожи.       — Может… они ждут, когда ты совершишь какой-нибудь подвиг? Ты был бы как этот… как этот самый… А! Персей! Он ведь тоже не знал, что будет героем. А сам потом девушку спас и монстра убил, — Рыжая довольно улыбается и подпрыгивает на кровати, тряся спутавшимися кудряшками.       — Может быть. Интересно, я буду таким же сильным, как этот самый Персей? — зеваю и устало закрываю глаза, вжимаясь щекой в подушку.       — Обязательно. Ты будешь даже ещё сильнее! Мы ведь с тобой из особой породы рыжих. А рыжие всех сильнее!       Больше я ей не задавал таких вопросов. Теперь у меня появилось новое желание. Я хотел совершить подвиг. Уже даже знал, с каким монстром мне предстоит сразиться, каким оружием я его должен поразить. Но была одна существенная проблема…       Кто поможет мне встать? Ведь я столько времени был прикован к постели, что совершенно разучился ходить. А как я тогда должен одолеть монстра?       Моя медсестра больше не приходила. Я подумал, что она ушла работать в другое место. Остались только её зелёные очки, которые я надевал, когда было очень грустно.       И я продолжал слышать слово «сильный», только меня это больше не радовало. Потому что был уверен, что никогда не смогу победить даже самого слабого монстра и уж тем более спасти кого-нибудь…       Однажды ночью, когда ко мне пришёл очередной Паук, я узнал значение нелюбимого мной слова. Даже не нужно было спрашивать. Этот человек словно читал мои мысли.       — Тебя все называют сильным. Знаешь, почему? Потому что ты борец. Причём очень храбрый. Таких я ещё не встречал, — тихо говорит Паук, сидящий на краю моей кровати. Я не видел его лица, но был уверен, что он смотрит прямо в глаза.       — Но что я такого сделал? Я даже встать и помочь кому-то не могу. А вы меня называете борцом. Ещё и храбрым. Глупость, — грустно вздыхаю, поджимая ледяные ноги.       — В твоём понимании сильный человек — это тот, кто совершает подвиги и сражается со всеми подряд? Нет, ты заблуждаешься. Героями называют не только тех, кто сражался на войне или где-нибудь ещё. Героем можешь оказаться и ты... Ты сейчас, наверное, удивишься тому, что я тебе скажу, но просто поверь мне. Хорошо?       Чувствую, как крепко он сжимает мою руку, словно боится, что я убегу. И я бы убежал, если бы мог. Но мне очень хотелось услышать ответ на вопрос, который так волновал моё сердце. Поэтому я лишь одобрительно киваю и задерживаю дыхание.       — Ты борец со смертью, малыш. Это ты. Ты сейчас борешься за самое дорогое, что у тебя есть. Твой противник очень могущественный. Если ты допустишь хотя бы одну ошибку, то проиграешь. Знаешь, многие думают, что ты не справишься. А ты докажи обратное. Помни, ты борец. В вашей битве сейчас ничья, но в любой момент всё может измениться. Будь же сильным!.. К сожалению, твоё здоровье ухудшилось за последние несколько дней. И сейчас многое зависит только от тебя, не теряй надежду. Покажи настоящую силу…       Последних слов я уже не слышал. Они были беззвучны. Может, я их просто придумал. Но с тех пор каждую ночь представлял, как борюсь со смертью. Я представлял, как надену огромные доспехи, а в руках буду сжимать романский меч и щит.       И однажды я увидел настоящую Смерть в своей палате. Как сейчас помню, передо мной стояла вытянутая чёрная тень. Не похожая на другие тени, блуждающие по Могильнику. Темнота обступала её, словно боялась приблизиться. А сама ночная гостья светилась изнутри. Тёмно-синим призрачным светом, напоминающим гладь моря во время полнолуния, когда на небе нет ни облаков, ни туч. Я был зачарован. Однако, когда попытался разглядеть лицо Смерти поближе, с ужасом обнаружил, что у неё было моё лицо. Только с пустыми глазницами и впалыми щеками…       Я рассказал Рыжей о Пауке и своей встрече со Смертью. Она долго и задумчиво смотрела на меня. Даже не могу сказать, о чём эта девчонка думала, такой озадаченной я её ещё никогда не видел.       — Смерть. Отныне тебя будут называть Смертью. Звучит устрашающе, но тебе очень подходит. В своём сне ты видел лицо смерти, и это было твоё лицо. Отсюда следует, что ты и есть смерть.       Рыжая говорила на полном серьёзе, поэтому и не стал с ней спорить.       Многие называли меня Смертью. Тени, с которыми я разговаривал по ночам, тоже обращались именно так. Даже некоторые Пауки, которые шептались за спиной, называли Смертью. И я со временем привык к этому имени.       А настоящая Смерть стала приходить чаще. Но только ночью. С первыми лучами солнца она исчезала. Я не спал. Я ждал, смотрел и слушал…       Сейчас, когда вспоминаю о прошлом, мне кажется, что всё это происходило буквально вчера. Правда, когда кто-то интересуется моими воспоминаниями, я отвечаю, что ничего не помню. Я вру. Раньше почти никогда не врал, а сейчас всё чаще говорю неправду. Потому что теперь я другой.       В течение нескольких лет мне приходилось бороться за жизнь, пока в конечном итоге я сам не стал Смертью. Смерть — это моё имя. Настоящее имя. Рыжий — это просто яркая обёртка. Тот другой, тот самый, кем мне хотелось стать сейчас.       Я никому и никогда не рассказывал, что произошло со мной. Кажется, о великих достижениях принято слагать легенды. Но я храню в секрете свою победу. Или не победу вовсе?..       Пауки говорили, что я лишь мальчик, который смог одолеть смерть. Пусть так и думают. Красивая сказка с хорошим концом. Им... им просто не понять, через что я на самом деле прошёл.       В одну из ночей, когда особенно сильно разболелась спина, ко мне снова пришла Смерть. Она ничего не говорила. Просто пялилась своими пустыми глазницами. Тогда я решил, что проиграл эту битву и что должен непременно умереть.       И мне стало страшно. Боль усиливалась. Лёгкие сдавило от паники, и я чувствовал, что начинаю задыхаться. А Смерть продолжала молчать. Она смотрела мне в глаза и явно пыталась что-то в них найти. Не знаю, чего та добивалась, но я не хотел видеть её. Поэтому просто опустил тяжёлые веки. Сгорая от невыносимой боли, я всё ещё находил в себе силы сопротивляться, потому что знал — она пока не победила.       Мне казалось, что наша схватка будет длиться вечно. Но в один миг боль исчезла. Только моя ночная гостья всё не уходила. А мне безумно хотелось спать, потому что тело ослабло после приступа. Но я боялся уснуть. Если бы тогда закрыл глаза, то, наверное, уже никогда бы не смог их открыть.       Я плохо помню, что происходило потом. Может, часть моих воспоминаний — выдумка, но одно помню точно. Смерть долго стояла возле окна. Кажется, уже наступило утро, а она всё не исчезала, как будто намеренно остановила время.       И тут Смерть неожиданно начала приближаться. Я слышал, как стучали невидимые кости, как скрипели невидимые хребты, как шуршал невидимый плащ. Но уже не боялся. Я ждал, я находился в томительном ожидании.       Она села на мою кровать. Смотрела куда-то в пустоту и словно не замечала меня. Но я не мог отвести от неё взгляд. Смерть положила свою чёрную руку на мою раскрытую ладонь и крепко сжала её, переплетая костлявые пальцы с моими, едва тёплыми. Холодно. Тогда я чувствовал только холод. Потом Смерть медленно легла рядом со мной. Раньше гостья не позволяла себе такого. Она смотрела на меня и продолжала сжимать ладонь. Но теперь я чувствовал не только обжигающий холод. Вместе с ним ко мне пришёл покой. Казалось, рядом лежала вовсе не Смерть, а… самый преданный друг.       Я наконец-то смог закрыть глаза, но, когда открыл их снова, её уже не было. Ушла? Тогда я тоже так подумал. На самом деле Смерть никуда не ушла. Она по-прежнему рядом, живёт бок о бок со мной. Как я об этом узнал? Она больше не приходила, но я всегда чувствовал её присутствие. Смерть продолжала крепко-крепко сжимать мою левую руку, словно намекая, что никогда не покинет меня.       Через несколько дней после этого я смог встать на ноги. Было очень тяжело, но я отлично справлялся. Так началась моя новая жизнь…       И уже несколько лет я живу в Доме. Поначалу все называли меня Смертью. Потом привязалась новая кличка — Рыжий. Даже не знаю, кто дал её, но я ему очень благодарен. Рыжий — это как вторая кожа. Абсолютная защита. Но с одним уязвимым местом — глаза.       А как я стал вожаком Крыс — до сих пор не понимаю. Иной раз думаю, мол, какой из меня нахрен вожак? Сам чуть не сдох, а сейчас должен оберегать чужие жизни! Когда я вернулся из Могильника, решил, что меня никто не признает, что я для всех останусь слабаком, могильной крысой. Но я ошибался. Многие уважали и уважают меня, словно я какой-то герой, а я ведь и не герой вовсе!       Я старался казаться дерзким и настойчивым, потому что навсегда усвоил, что малейшая ошибка может стоить жизни. Я смог встать на ноги, но внутри оставался всё таким же хрупким и уязвимым. Именно поэтому пришлось жить по принципу: «Кажись больше, чем ты есть». Среди Крыс так и надо. Если будешь слаб, то тебя живьём съедят. Это я сразу понял. Меня. Должны. Бояться.       Они боятся.       Потому что из Могильника я пришёл с чужими глазами. Поэтому и приходилось скрывать их за зелёными очками. Я даже спал в них. Не хотел, чтобы кто-то узнал правду. У героев должны быть живые глаза, а не мёртвые.       В Доме поплыл слушок, что я на самом деле жрец Смерти. Потому что прихожу во сне к будущим мертвецам. Был ещё один случай. Смешной, конечно, но со смертельным исходом. Захотелось мне как-то вздремнуть днём. Но моя стая — очень любопытный народец. Как только я уснул, у них созрел план. Они собирались посмотреть, что же их вожак скрывает за зелёным стеклом. Самый храбрый из них подполз ко мне и начал стягивать оправу с переносицы. Но я всегда сплю чутко, так что стоило только этому мерзавцу снять очки, как я тут же проснулся. Помню лишь напуганное лицо того мальчишки. Остальные Крысы сразу же выбежали из комнаты. Но этот продолжал пялиться, словно чудо какое-то увидел. Я отобрал у него очки и просто ушёл. Тогда ночь пришлось провести на чердаке. Боялся, что Крысы снова попытаются сорвать мою защиту.       Через несколько дней тот парень умер. И почему-то многие решили, что это я его убил. Были, конечно, люди, которые не верили в подобную чушь. Сфинкс не верил. И Рыжая тоже.       С того самого момента состайники не пытались заглянуть в глаза. Я был рад. Вместе с уважением появился ещё и страх. Крысы слушаются меня и во всём подчиняются. Они отличные ребята. И я их уважаю так же, как они уважают меня. Мы существуем на равных…       Странные мысли приходят на ум, когда сидишь ночью на чердаке в окружении пыли, ненужного барахла и теней. Но здесь хорошо. Только здесь я могу снять свои очки. Мир сразу же перестаёт быть зелёным, он вдруг становится мрачным и вместе с тем — настоящим. Даже мои руки больше не зелёные. И мне снова становится грустно.       Боюсь представить, что случится, если эти очки сломаются. Все наконец-то увидят, кто я такой на самом деле? Что нет никакой тайной силы. Что чудовище, которого многие боятся, лишь тень, искавшая друга. Что…       Чужое сбитое дыхание.       Кто-то пришёл. Этот кто-то садится рядом со мной и молчит. Мне даже не нужно вглядываться в ночную темноту, чтобы узнать незваного гостя. Рыжая.       — Я так и думала, что ты здесь, — тихо шепчет, поджимая под себя ноги и во все глаза уставившись на луну.       — Ты меня искала? Если да, то у тебя отличное чутьё, — так же тихо отвечаю ей.       — Нет, я не тебя искала. Я просто шла по коридору, а потом мне показалось, что кто-то шуршит на чердаке. Вот и забралась сюда. Рада, что успела его застать, — Рыжая поворачивает голову в мою сторону и внимательно смотрит. Я уже и забыл, каково это, когда смотрят не на стёкла, а в глаза.       Рыжий — это тот, кто в зелёных очках, а Смерть — это тот, кто без очков. Иной раз я даже не знал, кого Рыжая больше любит, меня или меня. Наверное, мы оба любимы… Ведь Рыжая, как и другие, не догадывается, кому сейчас на самом деле принадлежат эти неживые глаза.       — Вот бы Смерть чаще появлялся. Он помогает мне вспомнить прошлое. Сердце быстрее бьётся, и глаза покалывает, — устало вздыхает Рыжая, обеими руками вцепившись в мою левую ладонь. Ладонь, которая принадлежала Смерти ещё с той ночи.       — Сфинкс мне тоже об этом говорил. Но ты же знаешь, что Смерть никуда не делся. Просто он сейчас не нужен. Смерть — это всего лишь герой давно позабытой сказки, — слабо улыбаюсь и надеваю очки обратно.       — Смерть — это не просто сказка. Смерть — это твоё настоящее, прошлое и будущее. Ты можешь обманывать других, прячась за этими очками. Но меня ты не обманешь. Я знаю, кто ты такой, — она тихо шипит, впиваясь в руку ногтями.       — Не знаешь, — резко отрезаю и грустно смотрю на неё сквозь зелёные стёкла. — То есть… ты помнишь, мы когда-то говорили о силе?       — Кажется, помню, — задумчиво отвечает Рыжая.       — Я совсем не сильный. Я ничего не совершил. Я… не победил тогда. А это дурацкое слово продолжает меня преследовать! — шумно выдыхаю и нервно закусываю нижнюю губу. — Поэтому мне хочется оставить всё в прошлом. Я не хочу из раза в раз возвращаться туда.       — Оставить всё в прошлом? — тихо повторяет Рыжая и осторожно отпускает мою руку. — Опять ты обманываешь. Ты себя обманываешь, потому что пытаешься притворяться другим. И чем ты больше пытаешься, тем слабее становишься. Разве не понял ещё?       — Что не понял? — протягиваю руку и беспомощно хватаюсь за пальцы Рыжей.       — Глупенький. Будучи Смертью, ты обрёл невероятную силу. И дело вовсе не в глазах и не в том, что твоя левая ладонь стала холоднее, — она придвигается ближе и осторожно стягивает очки с переносицы. — Ты справедливый и честный. Искренний. С добрым сердцем. Бесстрашный перед лицом опасности. В этом твоя сила. А ещё… ты из особой породы рыжих. Рыжие всех сильнее.       И широко улыбается. Почти как в детстве. Я никогда не забывал и не забуду эту улыбку. Но Рыжая так же быстро грустнеет и возвращает очки на место.       — Ты можешь быть Рыжим. Но помни, что своей силой Рыжий обязан Смерти. И сила эта настоящая. Только ты почему-то до сих пор не веришь, — Рыжая вздыхает и медленно поднимается на ноги, а потом просто уходит, даже не попрощавшись.       Она думает, что я ничего не понял. Но… после её слов всё вдруг стало таким… очевидным. Таким правильным. Как будто ответ просто лежал на поверхности. Только Смерти здесь всё равно не место. Потому что о настоящей силе не рассказывают — вдруг украдут…       Улыбаюсь своим мыслями. И моя левая рука впервые за столько лет как будто стала теплее.