Ничья.

      Удар. Удар, принятый Игнатом на середину выставленного вперёд древка копья, мог бы раскрошить его голову, если бы на нём не было шлема. Магическая броня ни в какую не нравилась юноше, потому что она открывала чуть ли не самые интимные части: около локтей, бёдра и торс до самой груди. Но думать об этом во время боя не представлялось возможным. Да уж, Багрова предупреждала о том, что во время драки броня ему не покажется такой уж проблемой…       Гораздо больше валькирию-одиночку мужского пола волновало то, что заблокированный удар принадлежал мечу Древнира — оружию, которое принадлежало Буслаевой. И хозяйка меча, с её распустившимися в пылу битвы светлыми волосами, азартно горящим взглядом и прикушенной от усердия нижней губой, — о да, Игнат множество мелочей подметил за эти несколько секунд драки, — совершенно не собиралась останавливаться.       — Классная броня, — усмехается Марфа, парируя и отступая назад на шаг, чтобы уйти от последующего удара юноши.       — Хочешь такую же? — не остаётся в долгу Игнат, наступая на девушку, но тут же присаживаясь, чтобы уйти от блеснувшего лезвия меча.       Парню сложно драться с будущей повелительницей мрака не только потому, что она повелительница мрака, но ещё и потому, что она давняя подростковая любовь. И чувства оказываются настолько сильны сейчас, когда объект обожания находится прямо перед тобой, что атаковать с подобной страстью становится сложно. Но Игнат не замечает, что Марфа тоже не стремится причинить противнику вред, по крайней мере до момента, пока многие удары не оказываются направлены на менее важные места: плечи, например, ноги и так далее. Так проще защититься.       — Аккуратнее, поранишь, — выдыхает Буслаева, шагая вперёд и вынуждая юношу отступить.       Однако она не ранит смертельно хотя бы из-за того, что Игнат — вполне симпатичный парнишка с весьма внушительными внешними данными. Да, девушка любуется открытыми кубиками пресса, симпатичными чертами лица и напряжёнными, выступающими мускулами в тех местах, которые были открыты благодаря магической броне.       — Ну простите, — фыркает Игнат, на рефлексе делая несколько шагов назад и стараясь просчитать, как долго будет продолжаться их ни к чему не приводящий поединок. — Не люблю, когда в меня мечами тычут.       — У тебя есть силы болтать во время драки? — выдыхает она, испытывая легкое неудобство из-за распущенных волос, вечно стремящихся закрыть обзор.       Буслаева отступает, чтобы откинуть мешающие волосы назад, и этим пользуется парень, как заминкой противника: бьёт в выставленную вперёд руку, в которой было зажато оружие, и меч летит в сторону. Он падает далеко от обоих людей, и девушка с раскрытым ртом бросает короткий шокированный взгляд в сторону оружия, а после наблюдает за тем, как Игнат, даже не ожидавший, что его манёвр получится, теряет бдительность. И уже этим пользуется Марфа.       Девушка сжимает кулаки и наносит удар, но тот вновь оказывается отбит древком копья. Костяшки обдаёт тупой болью, но Марфа бьёт снова, побуждая Игната в ступоре отступить назад. Только он решил, что лишил Буслаеву превосходства, как на сцену вышли её навыки кулачного боя. И она выбила из рук парня копьё, которое отлетело в ту же траву, но в другую сторону и так же далеко.       — Эй! Ты не… — договорить, естественно, Игнат не успевает: приходится защищаться от довольно пылкой воительницы теперь без оружия, голыми руками.       — Не спи, — произносит Марфа, с ухмылкой делая ещё шаг вперёд, врезаясь кулаком в предплечье юноши и отплёвываясь снова от собственных волос. — Решил, что без меча я угомонюсь? Защищайся!       Недо-валькирия хочет ответить, однако не успевает и рта раскрыть, потому что приходится действительно только защищаться. Марфа слишком агрессивна в бою, и именно из-за того, что она бросается на Игната, оба катятся по траве. Удар о землю приносит боль, но никто из них не обращает на это внимание.       Парень продолжает защищаться, переворачивается и нависает над Буслаевой, прижав её собственным весом к земле. Но та не сдаётся, бьёт полуголого врага в лицо и, воспользовавшись его очередным замешательством, задирает ноги и обхватывает ими шею Игната. Так они валятся снова, на этот раз с удушающим приёмом, но и так долго не продолжается: поза сменяется вновь, затем ещё раз, ещё раз, и в конце концов одежды на них обоих не достаёт. Пара частей брони теряются в зелени, футболка девушки задирается, пока её ноги удерживаются хваткой ног парня, и эта сцепка кажется какой-то… неправильной.       Игнат уже не защищается, потому что Марфа больше не бьёт. А Марфа больше не бьёт, потому что Игнат не защищается, а ещё потому, что их физическая близость отвлекает. Разгорячённая дракой кровь приливает не только к мышцам, но и этого оказывается достаточно, чтобы взаимное нежелание убить друг друга перетекло в нечто большее. Руки парня умещаются на открывшейся во время поединка талии Буслаевой, и та дёргает ногу на себя и упирается руками в холодную траву, чтобы подняться, но не выходит.       Поэтому блондинка смотрит на бывшего противника в лёгком шоке, пока Игнат коротко улыбается краями губ и сваливает её на бок. Сопротивление Марфы приводит к тому, что её одежда задирается до груди, их ноги спутываются сильнее, а из-за рывка девушки они чуть ударяются носами. Несколько мгновений они пялятся друг на друга, пока Буслаева не поддаётся вперёд и сминает приоткрытые губы парня во властном, поддавшемся обстоятельствам поцелуе. Поначалу он кажется странным, несмелым, но, когда Игнат отвечает взаимностью, приобретает более уверенные черты.       Руки, сжимавшие талию знойной красотки ранее ради того, чтобы её оттолкнуть, теперь притягивают Марфу ближе. Та прикусывает губу воина света, касается руками оголённого торса юноши, оглаживает вмиг напрягшиеся рельефные мышцы пресса и движется ниже. От этого напряжение растёт, хватка перемещается с талии выше, затем ниже, и Буслаева упирается коленями в землю, чтобы сесть на Игната верхом. Теперь он сжимает её ягодицы так, как и целует: сначала робко, ознакомительно, но затем уверенно, мягко.       Он не успевает понять, каким образом их драка перерастает в столь горячую и страстную цепку, в которой они оба стремятся не оставить смертельную рану другому, а ощупать, облапать, сжать, прикусить… И Марфа прикусывает кожу под челюстью, стягивает шлем, зарывается длинными грубыми от тренировок пальцами в русые волосы и выгибается с тяжелым вздохом, когда не менее огрубевшие от нагрузок ладони скользят под её штаны и стискивают упругую плоть.       Перевернувшись, Игнат вжимается в призывно выгнувшееся девичье тело и целует её в челюсть, шею, опускается быстрыми, мягкими чмоками ниже. Буслаева шумно выдыхает, обхватывает бёдрами корпус парня крепче, чем следовало бы, и вжимает его пахом в собственную промежность. Тут то концентрация летит к чертям, броня исчезает, и девушка чувствует, как сквозь ширинку в неё упирается уже серьёзное нечто.       Игнат наваливается на Марфу всем весом, жмётся к ней, пока та внезапно хватается за его повседневную одежду и рывком срывает её с плеч, оголяя крепкие подкаченные руки. Они быстро избавляются от одежды, попутно трясь друг о друга, сжимая в ладонях всё, что попадётся: плечи, руки, талию, бёдра, ягодицы. Последние особенно понравились парню, и в таком разогретом, возбуждённом состоянии он оказывается поваленным на спину. Теперь сверху давит Буслаева, и она же первая добирается до джинсов: сжимает сквозь ткань одежды затвердевший член, вызвав низкий, несдержанный стон, и расстёгивает ширинку.       — А мы не враги? — спрашивает одиночка с придыханием, по примеру своего «врага» справляясь с ширинкой её штанов и с таким же рывком стягивая их с девичьих ног. Его действия противоречат словам, и это не остаётся незамеченным.       — Как нам это помешает? — усмехается Марфа, но её усмешка сходит с губ, как только длинные пальцы Игната, избавившись от верхней одежды, проходятся по её промежности поверх нижнего белья.       Парень сжимает оголённое бедро, большим пальцем нащупывая клитор и чувствуя, как он чуток набухает под его давлением и создаваемым трением. Девушка облизывает губы, и юноша засматривается на это зрелище, пока она вытаскивает эрегированный орган из-под боксеров и проводит по нему ладонью. Игнат мысленно смиряется со всем и отодвигает ткань трусиков в сторону, проводя двумя пальцами вдоль половых губ, растирая смазку и ловя губами очередной страстный, властный поцелуй.       Сдаваться он не хочет, и в новом порыве он переворачивает Марфу на спину и, ведомый чувствами и возбуждением, вжимается твёрдым членом в половые губки. Однако не входит, чем вызывает у партнёрши недовольное фырканье, и скользит стояком по влажной промежности. Трава шуршит под спиной девушки, пока Игнат сжимает в ладонях её стремящиеся захватить его бёдра и не позволяет насадиться на себя. Он ухмыляется в кусачий поцелуй, упирается головкой во вход и, дождавшись умоляющего стона, плавно и несдержанно толкается внутрь.       И никто из них не ждёт. Марфа стонет от чувства заполненности, от того, как её распирает от столь ожидаемого и в то же время неожиданного проникновения. Стонет, принимая как с цепи сорвавшегося Игната в себя, сжимая его невольно и всё же обхватывая бёдрами его поясницу. Парень мурчит на ухо Буслаевой, вжимает её в землю не позволяет себя перевернуть, пресекая любые попытки сменить позицию. Он ускоряется, терпит озлобленные укусы в шею, плечи, но перевернуть себя не позволяет. И толкается резче, глубже, подавляя волю Марфы и наслаждаясь тем, как она стонет под ним. Хотелось бы, чтобы она узнала его, чтобы поняла, с кем сейчас трахается после тяжёлый драки, в чьи волосы зарывается руками, чьи губы кусает… Хотелось, чтобы она простонала его имя. И признала поражение.       С мыслями о конце поединка они вдвоём и заканчивают, однако никто точно сказать не может, кто выиграл, просто потому что под конец боя оба не поддались друг другу. Кончили, вцепившись друг в друга, как слетевшие с катушек животные, и практически одновременно: сначала Марфа, сжавшая собой любовника, а затем и Игнат, успевший выскользнуть из всё ещё узкого лона до того, как излиться.       Но они точно встретятся ещё раз, чтобы повторить…