А сегодня вечером? Нет, я ему не признаюсь.

Последние дни августа. Лето практически закончилось, скоро детям идти в школу, а студентам в университет. По городу уже несколько дней проходят волны несильных дождей. И этот - не исключение. Капли дождика падают на немного побитый жизнью асфальт, образовывая лужи в неровных местах. Несильный прохладный ветер колышет уже слегка пожелтевшие листья. Некоторые из листочков ветерку всё же удаётся забрать себе. Теперь он будет с ними играться, разнося по улочкам, пока не надоест. По улице идут небольшие толпы людей, среди них также можно найти и подростков, которые всеми силами хотят провести последние пару дней с друзьями или знакомыми. По крупной улице едут машины. Вот одна из них, скорее всего, уже приехала на место назначения. Транспорт остановился на небольшой парковке возле какого-то здания. Из маленькой черной машинки вышли два молодых человека лет двадцати и женщина, на вид которой было около пятидесяти. Один из парней начал разгружать машину. Он был довольно высоким, стройным, с сильным телосложением и очень приятным лицом. Одевался довольно недурно, так сказать. Чёрные штаны, светло-жёлтая рубашка, поверх свитер шоколадного оттенка, из уличной одежды белые кроссовки и чёрная куртка -всё на нём сочеталось, и всё подходило под погоду на улице. Светлый тон мягкой и слегка жирной кожи, немного курносый длинный нос, едва видные веснушки, пепельные волосы, что становились золотыми при падающих на них лучах солнца, яркие салатовые глаза с золотым отливом, в которых ненароком можно утонуть и остаться там навсегда. О, за ним определённо должна бегать не одна толпа красавиц! И не только за внешнюю привлекательность, но и за добрый, мягкий, приветливый, проницательный характер блондина. За его ум, хорошие, а главное уместные, шутки, за его милую улыбку, за его взгляд, который читает тебя насквозь, но оставляет приятное ощущение внутри, за его поддержку в трудные минуты, которая и вправду будет одной из самых лучших и чутких поддержек в мире... Если начать о нём говорить, то можно никогда и не закончить, он как бездонное тёплое море позитива - ты и сам будешь не против говорить о нём вечность, ты даже готов потонуть в этом человеке вместе со всей своей сущностью. И вот, когда светловолосый парень закончил разгружать небольшой багажник машины, которая была настолько мала, что и машиной назвать трудно, достал своими сильными, плавными и грациозными руками сумки, юноши немного осмотрели здание со стороны, а пожилая женщина включила "машиночку" на сигнализацию. Но сначала стоит осмотреть эту женщину повнимательнее. Сейчас она просто стояла и улыбалась, смотря на своих сыновей, что сейчас были с сумками на плечах. Она была одета в длинное зелёное платье с золотистыми оборками и светло-розовыми цветами, которые были как раз под кончики её волос. На ногах - капроновые колготки и тёмные туфли с небольшим каблуком. На голове красовалась маленькая шляпка соломенного цвета с теми же розовыми цветами по бокам. Из-под шляпы виднелись небольшие затупленные рожки, напоминавшие дерево. Так оно и было. На плечах элегантно сидел тёмно-зелёный вязаный кардиган, определённо сделанный вручную. Кожа была смугловатой, с каким-то зеленоватым оттенком. Женщина уже давно была не молодой, но это не отменяет того факта, что выглядела она всё ещё завораживающе. Волосы были каштанового цвета с розоватыми кончиками. На лице, также как и у блондина, были веснушки и курносый аккуратный носик со светлыми губами и изумрудными глазами. На ней было минимум макияжа, но выглядела женщина всё равно потрясающе. Она подошла к своим сыночкам, вся радостная и взволнованная. — Ну вот и всё, мальчики. Пора нам расставаться, — начала мама,— Вы уже взрослые, как ни как, в университет поступили, ах! — она состроила печальную мину, трагично подставив руку ко лбу (роль актрисы всё же даёт о себе знать). — Мам, прекращай, не смешно, — обратился к ней темноволосый парень с небольшим раздражением. Волосы у него были гораздо темнее чем у матери. — Да ладно тебе, братик, пусть в последний раз сыграет печаль, — снисходительно сказал блондин, лукаво улыбаясь, — мама же не виновата, что должна быть огорчена, что мы теперь будем жить в общежитии, но сейчас наоборот радуется за нас и за то, что мы сюда всё-таки поступили, — он обратился к своей матери, — Так ведь? — Эх, так, — она отвернула виновато голову и томно вздохнула, —...ну что же, раз уж у меня не выходит печалиться, тогда давайте уж я вас обниму напоследок! — радостно воскликнула она и полезла обнимать своих "малышей". Как бы темноволосый парень не пытался отвертеться от данного ритуала, но в итоге и его утащили в цепкие и нежные мамины объятья. Он приобнял маму в ответ и недовольно фыркнул. Его брат в это время посмеивался над поведением старшего. — Ну не дуйся ты так, солнышко моё, — обратилась женщина к недовольному сыну, — Или тебе уже что, старуху-мать ..."кринжово" обнять? — засмеялась она. Оххх, как же это бесило темноволосого, когда она найдёт какое-нибудь слово в Интернете и начнёт его везде совать, якобы продвинутая вся такая. — Мааам! — умоляюще-раздражённо вспылил наш недовольный парниша. А в это время брат и мать смеялись с его реакции. — Эх, ладно, ладно, отпускаю вас, деточки мои, — в ответ задорная улыбка блондина и недовольное лицо брюнета, — Что ж, с бумагами я разобралась, вам лишь осталось взять ключи от комнаты в.. общаге, — начала говорить она с серьёзным тоном, но на слове "общага" ехидно улыбнулась и сделала "роккерский" жест рукой. Ещё раз обнявшись, мама взяла с одного и стрясла с другого обещания звонить ей хотя бы раз в неделю. После она села в машину и уехала на другой конец крупного города. Помахав ей вслед, братья пошли к небольшому крыльцу здания. Слева от входной двери красовалась табличка с большими буквами на ней: "Общежитие № 3...." и далее название учебного заведения. Парни зашли внутрь. Их повстречал узкий коридор с небольшой будкой посередине. Стены были покрашены в привычный зелё...стоп, нет. На удивление, стены были светло-синими, а пол серым. Интересно. На потолке были прикручены обычные лампочки. Вахтёрская будка была с деревянным основанием и со стеклом впереди, в котором было небольшое окошечко. Стояла она посередине таким образом, что напополам разделяла два коридора, которые вели, судя по всему, в разные части общежития. Подойдя к будке, братья увидели сидящего за ней человека, который что-то медленно писал в толстой тетрадке формата А4. Какой-нибудь отчёт, наверное. На вид вахтёра можно описать как обычного шестидесятилетнего пенсионера с седыми волосами и такого же цвета усами, с курносым носом, серовато-голубыми глазами, тёмно-синей рубашкой, какими-то тёмными штанами и чёрным маленьким жилетиком. Остальное увидеть не получалось из-за будки и сидячего положения мужчины. Младший из братьев решил не отвлекать вахтёра от работы, но старшему было как-то всё равно, поэтому он слегка постучал по стеклу костяшками пальцев. — Мог бы и не стучать, я вас итак уже увидел, — проговорил глухим и слегка хриплым басом вахтёр. От этих слов братья немного опешили, но быстро пришли в себя. — Хорошо, тогда вот наши документы, — блондин забрал из рук брата бумаги и передал их вахтёру, — А как Вас зовут? — Меня звать Алексеем Петровичем Ельценым, но все зовут меня просто Петровичем, — ответил мужчина, просмотрев документы и что-то дополнив в свою тетрадь, — Итак...ну что же, голубчики, я вас запомнил. Вот ваши ключи, — вахтёр отдал братьям два разных ключа, а затем продолжил свою ознакомительную речь, — Сразу предупреждаю, что ванных комнат по всему общежитию всего три, но в вашем крыле одна. Расписание пар и прочих объявлений вместе с расположениями корпусов института на втором этаже, между 253 и 254 номерами. Ваше крыло то, — он указал налево, — другое крыло - женское. Вахта работает с девяти до одиннадцати, после уже либо ищете меня, либо Василису Антоновну, вторую вахтёршу. Она живёт в 297 номере, я в 203. Ну, вроде всё, — тихо закончил Петрович, — Есть вопросы? — А в каком номере мы живём в братом? — тут же спросил блондин. Вахтёр призадумался. — У вас на брелках должен быть номер комнат, — Петрович осмотрел брелки и выругался. — Етишкин кот, опять поотрывали бумажки, головорезы, — он посмотрел в журнал и проговорил, — Итак, ты, — он указал на блондина, — живёшь в 343, — а ты, — вахтёр указал на брюнета, — в 306. — Но я думал, что раз уж мы братья, то будем жить вместе, — блондин немного расстроился, — А нельзя нас как-нибудь в один номер записать? — с небольшой надеждой в голосе спросил светловолосый парень. — Нет, нельзя. Не я составлял списки проживающих, так что нет, — Петрович особенно подчеркнул последнее слово. Сказал как отрезал. Это поняли оба, — Я не хочу из-за вас тут выговор получить. Конечно, он сделал так чисто ради приличия. Не говорить же этим головотрясам, что, мол, можно и сменить комнату, только за это надо оказать кое-какую услугу. Если уж быть абсолютно честным, то как раз-таки с ним одним и можно было договориться, с Василисой Антоновной нет, а вот с ним - запросто. Выговора он не особо боится, уже научился заметать следы или "подправлять" документы, называйте как хотите. Но не раскрывать же перед этими сопляками сразу все карты, вдруг пожалуются? У него и такие случаи были тоже. Как-никак, а тридцать с лишним лет работы здесь дают о себе знать. Веснушчатый юноша вместе с братом поблагодарил за краткий экскурс и ушёл искать этот свой 343 номер. Дойдя до конца коридора, братья наткнулись на небольшую лестницу. Быстро дойдя по ней до нужного этажа, блондин определил, куда какие номера идут и, попрощавшись с братом, пошёл в свою сторону. Он прошёл буквально пару квартир и нашёл свою. Светловолосый обернулся, увидел, как его брат всё ещё стоит (как знал, что тому идти долго не придётся), и помахал рукой, сказав: "До завтра, братик!". Блондин аккуратно зашёл в свою новую обитель, закрыв за собой дверь. Что же. Темноволосый постоял ещё секунды три, а затем пошёл искать свой номер. С сумками долго шастать здесь было не очень приятно, но он дошёл до заветной двери. Он попробовал открыть ручку, она поддалась. Странно, их что, двери закрывать не учили? Естественно, тех кто сюда уже пришёл и, скорее всего, уже разложился. Пройдя внутрь, брюнет оценил комнату. Она была небольшой, но это была не совсем комната для проживания. Это была комнатка с маленькой кухней в углу, диваном, который стоял ближе всего к темноволосому, и тумбочкой с небольшим старым телевизором. Хм, ладно. Он поставил сумки, снял с себя свои тёмные кроссовки и надел мягкие синие тапочки. Так-то лучше. Взяв вещи обратно и пройдя вглубь комнаты, справа от "кухни" парень увидел подкрашенную в коричневый цвет дверь. Это, походу, уже ведёт в комнату для жилья. Он повернул ручку и зашёл внутрь. В комнате слева от брюнета находилось окно. Рядом была койка. Судя по всему, она уже кем-то занята, так как там валялся чей-то рюкзак и наушники. Напротив этой "кровати" стоял шкаф для одежды, рядом ещё одна койка. И тоже занята. Рядом ещё одна, а за ней ещё. Возле самой дальней стояла чья-то боксёрская груша. Агх, все эти койки заняты, все самые классные, если быть точнее. Потому что оставалась одна, справа от темноволосого, прямо у входа. Она была не занята. За ней стоял деревянный стол, компьютер начала нулевых с процессором и деревянный стол. Возле теперь его койки стояла тумбочка, как и у остальных. Бросив вещи рядом с кроватью, брюнет с неким подозрением улёгся на неё. Затем заглянул в тумбочку. Там лежало уже помятое постельное бельё. Кто вообще таким образом кладёт его? Пролежав на кровати где-то пять минут, брюнет полностью осмотрел своё новое место проживания. Увидел полочки для вещей над головами кроватей, кто-то уже постеры с полуобнажёнными девушками успел приклеить. Затем он встал и начал раскладывать вещи, менять бельё у кровати, которого у его койки в принципе и не было. Спустя минут десять, если не меньше, темноволосый закончил с вещами, почти пустые сумки он задвинул под кровать и наконец достал книгу, начав её тут же читать. Тишина. Никакого брата, который иногда шумел, как паровоз. Ни единого звука. Идиллия. ... Но вот и идиллии пришёл конец, ведь зашли его новые соседи. Эхх, а он уже понадеялся.. Их было двое, они о чём-то оживлённо болтали. Без приколов, конечно же, не обошлось. Шумные ребята, такие брюнету не нравились. Говорили что-то про то, что классно, друзья детства, да ещё и в одной комнате вместе живут. Какая прелесть! Аж блевать тянет от того, как громко они разговаривают и смеются. Хуже его "братика" грохочут. Они его уже достали, хоть видит он их впервые. Один из этих дебилов был паренёк на вид лет девятнадцати. Не двадцати, а именно девятнадцати. Что-то так об этом и говорило, но что - непонятно. Тело было хорошее, стройное, всё как надо. Нос длинный, рот маленький, глаза ярко голубые, с разноцветными отблесками. Голова тоже была разноцветной. На левом ухе - небольшой пирсинг. Одет был в голубую толстовку с огромным карманом посередине, чёрные...шорты? Для погоды на улице не лучшая одежда, особенно учитывая, что на ногах были лишь короткие тонкие серые носки с розовыми тапками.. которые он носил на улице? Да, это видно по тому, насколько сильно они грязные. Пфф, с ним всё ясно. Его собеседник был не краше. Седые волосы, хоть на взгляд ему около 18-20, короткий нос-картошкой, бледная сухая кожа, глаз вообще не было, были лишь пустые глазницы вместо них. Из "глаз" шла какая-то вязкая жидкость чёрного цвета. Окей, это очень странно. На ногах тапки, едва заметные носки и чёрные джинсы, на руках чёрные перчатки без пальцев, на теле синяя куртка с каким-то тёмным пятном сбоку, чёрный свитер с принто.. нет, это, как оказалось, не принт, а душа этого чудака. В виде плавящегося перевёрнутого сердца.. Ещё страннее. Кажется, они заметили брюнета только сейчас. — О, привет, новый сосед по "квартире"! — разноволосый радостно помахал рукой в сторону нового собеседника. Ему ничего не ответили. — Ой, да ладно тебе, что как не родной? Нам с тобой ещё как минимум этот учебный год вместе жить придётся. — ...привет, — еле выдавил из себя темноволосый. Ему ой как не хотелось сейчас с кем-либо общаться. — Ура, наконец заговорил, чудик, — беззлобно сказал беловолосый. ..чудик? Брюнета это слово моментально выбесило. Он тут же вспомнил школьные годы, годы издёвок и унижений. Его так и называли в классе — "Чудик". "Эй, чудик, поди сюда, поговорить надо.", "Эй, чудик, а тебе давно по лицу давали? А то ты какой-то дерзкий сегодня.", "Эй, чудик, дай списать. Всмысле нет!? Ещё раз хочешь посмотреть на мой кулак!?", "Эй, чудик, а где твой брат? А то ты без него выглядишь ещё более жалко." Лицо у темноволосого резко потемнело. Это заметили. — Ой, да ладно, обиделся что ли? Ну прости, не хотел, — беловолосый неловко посмотрел на своего дружка, тот подошёл к темноволосому и протянул руку. — Меня зовут Колор, а это мой друг детства Киллер. Не сердись на него и на меня, пожааалуйста, — Колор улыбнулся так широко и добродушно, как только позволяла анатомия. Хах, два сапога пара. Брюнет слегка презрительно посмотрел на протянутую ему руку, но пожал её. Через волю, конечно же. — Найтмер, — еле слышно ответил темноволосый, отведя в сторону взгляд. Лучше бы и дальше себе сидели и общались, а его не трогали. Но увы, момент был упущен. — Вау, забавное имечко, — удивился Киллер. — На своё бы посмотрел, — огрызнулся Найтмер. Что он прикопался!? — Окей-окей, сорян, злючка, — развёл светловолосый руками. Он не был настроен на ссору. Постепенно Колор и Киллер втянули Найтмера в свою беседу. Они рассказывали о смешных моментах из своей жизни. Когда дело дошло до Найта, он сказал, что уже не помнит забавных случаев, которые с ним происходили. Но, как он говорил, их было довольно много. И он открыто им врал. В лоб, напрямую и внаглую врал. Потому что у него никогда не было в жизни смешных ситуаций. Были лишь насмешки других, побег от их цепких рук, что могли так просто утащить в переулок и слегка "поболтать по душам". Найтмер ненавидел людей вокруг себя именно из-за них. Кроме брата и мамы, конечно же. Они были единственными, кто заботился и общался с ним. Правда, был ещё один. Но... когда Найтмер доверился "другу", тот воткнул ему нож в спину в подходящий для всех, кроме Найта, момент. "Друг" помог ненавистникам Найтмера застать того одного в безлюдном месте. "Дружок" его тогда туда и позвал.. а затем... ... После того случая Найтмер изменился, он перестал кому-либо доверять. Свои воспоминания, свои чувства и эмоции, любые свои мысли никогда и ни при ком не озвучивал, не хотел говорить о своих родственниках и знакомых. Друзей у него не было, но даже это он пытался скрыть. Он не хотел никому называть своего имени, настолько всё было запущено. Наступил вечер. Киллер и Колор - друзья не разлей вода - вместе попёрлись на кухню. Они предложили принести Найтмеру что-нибудь съедобное, но тот отказался. Когда Киллер с Колором ушли, Найт достал из рюкзака маленький контейнер с салатом и небольшим количеством макарон. Съев весь свой ужин, Найтмер ещё раз убедился, что Дрим готовит лучше всех на свете. Он убрал всё обратно в рюкзак и уже собирался взяться за книгу, как в комнату вошёл Колор, насильно всучил брюнету хот-дог и тут же убежал, пока "злючка" не опомнится. "Вот же засранец", — подумал про себя Найтмер. Что же, пришлось съесть этот злополучный хот-дог. Найт сначала очень не хотел этого делать, вдруг он со своим дружком туда что-то подсыпали? Но потом смирился со своей участью и съел его. На удивление, вкусно. Затем Найтмер пошёл в ванную. Он сразу же её заприметил, ещё когда искал свой номер, узнал, где она находилась, даже слегка осмотрел. Но ничего интересного там не было: раковина, сверху пару полочек, зеркало, справа от раковины - туалет, чуть дальше - ванна с цветочными занавесками. Постоял в очереди минут десять, читая на ходу какую-то книгу про психологию, после умылся и пошёл обратно в свою комнату. Зайдя туда, он увидел, что на койке около окна уже спал какой-то пацан спиной к нему, укутавшись в одеяло. Судя по росту, можно спутать с четырнадцатилеткой. Найтмер мог бы узнать, не заблудился ли этот малыш где-то, но не стал, ему всё равно. Заснул он где-то в двенадцать часов ночи. Киллера и Колора всё ещё не было, но это даже хорошо. С одной стороны, не будут мешать спать другим. Но с другой, если они придут, то сто процентов всех разбудят. Ну.. тогда они хорошенько получат по башке. С этими мыслями Найтмер уснул. Но во сне что-то кололо. Какое-то неприятное чувство. Чувство, будто эти его сожители точно не дадут жить спокойно и без происшествий. Было также предчувствие чего-то...загадочного и приятного? Нет, наверное, всё-таки это просто его воображение. ... Ведь так?